Однажды в Нью-Йорке (глава 1)

- Том, зайди-ка ко мне, - голос начальника звучал немного уставшим, четверг явно был не его любимый день.

Том Эмерсон, молодой старший трейдер, сотрудник одной из крупнейших фирм Америки, "Джей Эм Эм", встав со своего кресла, прошёл по светлому коридору к кабинету босса. Открыв дверь, на какой-то миг Том прищурился. Весь кабинет был залит холодным красновато-оранжевым светом заходящего солнца, столь характерным для октября, проникавшим через огромные окна. Сэм Роджерс сидел, откинувшись на спинку кресла, и поглядывал за окно, на главную финансовую улицу если не мира, то Штатов точно. За последний год, первый год кризиса, он осунулся - мешки под глазами, щёки слегка опавшие, того и гляди, будут висеть, как у бульдога.

Взглянув на Тома, Сэм грустно улыбнулся. Том вообще ни разу за все семь лет работы в этой фирме под его началом не видел у Сэма радостной улыбки, а только такую, немного печальную, проникнутую всепониманием.

- Как идут дела? - спросил Сэм; вопрос был скорее формальностью, так сказать, входом в разговор.

- Дела идут, - начал Том, пытаясь понять, что произошло или куда босс клонит. - Слава Богу, хоть не спотыкаются...

- Гм, - Сэм улыбнулся, и на мгновение могло показаться, что промелькнуло что-то весёлое в этой ухмылке. - Ну а на личном фронте? - спросил Сэм, пристально посмотрев на парня.

Краска слегка окрасила щёки Тома.

То, что Том был геем, в конторе знали давно, в конце концов - шило в мешке ведь не утаишь, да и времена настали другие, что оказалось совершенно справедливым. Его рост по служебной лестнице был связан исключительно с его трудолюбием, талантом и преданностью фирме. Но так же все знали, что примерно год назад, незадолго до Рождества, его бросил парень, Сет Брегман, которого сократили в кризис. Романы на работе недаром считают не самой лучшей ситуацией, а они работали вместе, вернее, Сет был подчинённым Тома. А тут этот кризис, массовые сокращения... Похоже, их семейная лодка именно тогда и дала течь. Всё же речь о равноправии и само равноправие - это две большие разницы.

Том не любил вспоминать об этом, тем более что за год, прошедший с того момента, он оправился, научился не думать о парне, который на редкость глубоко проник в его душу. Сэм понимающе кивнул.

- Да, это всегда как удар молотом, именно тогда, когда ты этого меньше всего ожидаешь, да. И потом все говорят, что это не конец света, это надо пережить, с этим надо справиться... - пять лет назад Сэм и сам пережил развод, но в отличие от Тома, того с женой связывали не три года совместной жизни, а двадцать лет брака, дом, дети, пусть и взрослые, и пёс. Похоже, Сэм так и не приспособился к жизни в одиночестве.

Эта тема, расставания и одиночество, не была приятна Тому, но перебивать начальника не хотелось, да и было понятно, что тому хочется выговориться, так что парень стоял, прислонившись спиной к стене, и слушал. Наконец, Сэм прервался, грустно посмотрел на Тома и махнул рукой, мол, всё это ерунда.

- Ладно, я же тебя вызвал не для этого, - и он усмехнулся; усмехнулся и Том. - У тебя какие планы на завтрашний вечер?

- Никаких, - ответил Том, немного удивлённый вопросом.

- Вот и чудно. Завтра в семь тебе нужно будет быть в "Ривер-галери"; там будут открывать выставку каких-то там ливонских художников, так что приоденься.

- Это шутка? - Том был искренне удивлён. - Уж лучше напиться...

- Не горячись, - Сэм попытался немного остудить подчинённого. - Я тоже там буду, так что считай это корпоративным походом за прекрасным... гм, впрочем, так оно и есть.

- Сэм, я не понимаю? - Том был озадачен.

Не то чтобы у него были какие-то планы на вечер, ибо вот чего-чего, а этого не было, кроме, пожалуй, самых общих, вроде пойти в бар, возможно, замутить с каким-нибудь парнем, хотя Том был более чем уверен, что и в гей-бар он не пойдёт, и ничего ни с кем мутить не будет. Но вот тащиться в галерею ради каких-то там картин! Том не мог похвастаться любовью к искусству вообще, а уж современному и подавно.

- Том, ты же знаешь, как дорого нам обошёлся кризис, вернее, его начало. Мы многое успели скинуть, и те, кому мы скинули проблемные активы, на нас точат зубы. Мы не можем расслабляться, а кроме того, нам нужно укреплять репутацию и связи, особенно с европейцами. Это гениальная идея Джареда, Джон его поддержал, так что нам остаётся только покорно склонить голову, как всегда...

- Там хоть дармовая выпивка будет? - усмехнулся Том.

Расклад ему был понятен. Когда ты не очень корректно ведёшь себя на площадке, нужны запасные аэродромы, ну или подушки безопасности, - так, на всякий случай.

- Надеюсь, что да, - вздохнул Сэм. - Ладно, иди, только не забудь - завтра в семь. Вот приглашение, не подведи меня.

Том взял пригласительное и вышел. Он шёл по коридору, когда перед ним возникла фигура Джона Толда, как всегда элегантного и надменного. Том предпочел бы не сталкиваться с этим человеком, главой совета директоров "Джей Эм Эм", но было поздно. Толд тоже увидел Тома, и уголки его тонких губ слегка приподнялись.

- А, мистер Эмерсон! Я вижу, вы получили приглашение. Рад, что вы поприсутствуете на этом маленьком празднике.

- Сэр, - коротко ответил Том.

Толд его всегда поражал одной странной, можно даже сказать пугающей особенностью: шутил ли он, горевал, его глаза всегда были безучастно холодны. То ли Толд был таким по жизни, то ли это была игра на публику, отточенная годами до состояния виртуозности.

- Да, и оденьте что-нибудь соответствующее вечернему приёму; смокинг не обязателен, - и , вздёрнув уголки губ, он прошёл дальше.

Том сел за свой стол, кинув приглашение на стол, на кипу бумаг, и занялся тем, что ему нравилось и в чём он чувствовал себя как рыба в воде, - индексами и котировками, продажами и покупками.

Вечером того же дня Том стоял в ванной комнате напротив зеркала. Он закрыл глаза и представил себе, что там он видит не своё отражение, а Сета, совершенно голого, как всегда, мило улыбающегося. "О, Сет, Сет! Ну, почему?" - в который раз задался вопросом Том. Неужели для него так невыносимо было видеть, как Том каждое утро отправляется на работу?! Сет мог бы вообще не работать, доходов Тома с лихвой хватило бы на двоих, но Сет так и не смог смириться с ситуацией. А может, у него кто-то появился...

Казалось, они были столь разные, практически во всём, что и эти три года прожить вместе не могли: Том любил детективы, а Сет фантастику, Том любил скачки, а Сет любил ночную жизнь, ну, максимум поход в какую-нибудь галерею, где роскошная тусовка и всякие знаменитости. "Хм, ему бы понравилось это приглашение, он пошёл бы туда с радостью" - подумал Том. Он закрыл глаза, представив Сета, его тело, грудь и живот, покрытые чёрными волосками, и эти джунгли на лобке, которые он никогда не брил, как его ни уговаривал Том. Сет считал забавным, что парни бреют лобки; для него они, включая Тома, были забавными "геями-метросексуалами", себя же он считал "мужиком". Тома эта "мохнатость" бесила, но было в этой первозданности Сета и что-то ужасно притягательное, невероятно сексуальное.

Рука сама нырнула в штаны пижамы и, вынув на свет упругий член, стала плавно скользить по шершавой поверхности. С каждым новым движением приятное тепло всё сильнее растекалось по телу Тома. Его глаза были по-прежнему закрыты, он стал тяжело дышать, и тут мощная сила страсти, разбушевавшаяся у него в паху, струями стала вылетать наружу, окропляя перламутровыми каплями раковину.

Выдавив из себя последнюю каплю, Том обмяк, упершись кулаками в панель, взглянул на себя в зеркало: высокий красивый парень с обмякшим, но всё ещё приличных размеров членом, торчавшим над приспущенной резинкой штанов. Смешно, да, именно смешно. Он почему-то вспомнил себя в восемнадцать, молодого прыщавого пацана, прям как тогда дрочившего тайком в ванной накануне его встречи с Митчем.

Да, они прожили вместе лет пять, в общем-то, все годы учёбы в Беркли. Они знали, что расстанутся после учёбы, и каждый будет жить своей жизнью. Странно, но им почему-то не приходило в голову, что они могут поселиться в одном городе: юрист и финансист, современная гей-семья. Они бы могли усыновить малыша, или, как сейчас становится модным, воспользоваться услугами суррогатной матери. Том представил, как бы выглядели их дети. Пожалуй, только сейчас впервые он подумал об этой возможности. Наверное, ему хотелось, чтобы их сын был похож на него, а дочь - обязательно ещё и дочь - на Митча.

Том устало улыбнулся, засунув член обратно в штаны. "А я ещё ничего, тридцатник мне вряд ли бы кто дал; всё ещё подтянутый, никакого жира", - констатировал Том не без самодовольства. Впрочем, он прекрасно знал, почему они тогда об этом не задумывались, о жизни вместе, о детях, - молодые эгоисты. Том уже тогда мечтал о Нью-Йорке, большой фирме и миллионных бонусах. А Митч - вот ведь человек - хотел вернуться в свой Висконсин, в фирму своего отца. Как там она называлась? Том напряг память, а, вспомнив, усмехнулся: "Моррис и сыновья"; такое название и запомнить легко; Митч Моррис, Митч...". Причём сыновьями были ещё отец и дядя Митча, так что его бывший был юристом в третьем или даже четвёртом поколении.

Том встряхнул головой, словно отгоняя воспоминания, смыл остатки спермы и смазки с раковины, погасил свет и пошёл спать...

Следующий день выдался суетным. Выяснилось, что в докладе, с которым через пару дней должен был выступать Толд перед сенатской комиссией, содержатся какие-то ошибки, хотя это звучит слишком сильно - ошибки! Так, пара опечаток, допущенных скорее из-за невнимательности, а шуму! Главное же, всё нужно было проверить, а это, как известно - время.

- Сэм, я могу не успеть к семи, - сказал Том по телефону боссу, - может, я не пойду на эту чёртову выставку, а? - Том надеялся на положительный ответ, ему почему-то казалось, что Сэм обязательно даст согласие.

- А там так много работы? - спросил Сэм, и Том почувствовал, что тот немного напряжён.

- Да нет, просто я боюсь, что не успею. Ну так как, Сэм?

- Мистер Эмерсон, - словно глас с небес, в трубке раздался голос Толда.

От неожиданности Том чуть не свалился со стула. "Вот дерьмо!" - подумал он. Сэм зачем-то включил громкую связь, и Толд всё слышал. Хорошо хоть, что он не наговорил ничего обидного про хозяина. Толд же, немного выждав, словно актёр, отвечая на реакцию публики, наконец, продолжил:

- Вам придётся успеть проверить доклад до без четверти семь и привести его мне на выставку, - после чего в трубке раздались гудки.

Ещё раз выругавшись про себя и на себя, Том продолжил работу. Как ни крути, а от похода за прекрасным ему было не отвертеться.

Доклад был готов аж в полседьмого, так что Том не спеша прошёл в туалет, где никого уже не было, и стал переодеваться в "парадно-выходной" костюм, довольно дорогой, практически чёрного цвета, купленный пару лет назад, причём в комплект входил и жилет. Том и не помнил, когда в последний раз видел кого-нибудь в костюме тройка, но раз уж форсить, так по полной. Тем более, Толд должен был видеть, как он старается, особенно после сегодняшнего инцидента с телефоном.

Закинув вещи на заднее сидение своего родстера, он покатил к галерее. Ехать-то нужно было всего-ничего, едва ли милю, и всё больше по широкой Франклин Рузвельт Драйв. Одно было хорошо: под центром, где находилась галерея, была хорошая парковка, и специальные парни отгоняли туда машины.

Взяв доклад, Том вышел у парадных дверей, передав ключи молодому, лет двадцати, парню, и прошёл внутрь. Верхней одежды у него не было; а зачем, если есть машина, да и на улице предстоит провести всего-ничего.

Указатель в огромном холле показывал, куда нужно идти. Впрочем, об этом и так можно было догадаться по мощному и зычному "бу-бу-бу", доносившемуся справа - так, как может звучать человеческая речь в микрофон не только с расстояния, но и из-за дверей, мешавших распространяться звуку.

Том вошёл в зал, где перед ним стояла довольно плотная шеренга людей и несколько телевизионных камер. "Забавно, - подумал Том, - оказывается, эта ливонская живопись кому-то нравится". Стараясь не привлекать к себе особого внимания, он стал обходить толпу. Тут грянули аплодисменты, и Тому пришлось остановиться и тоже поработать ладонями, а затем мягкий женский голос пригласил всех пройтись по выставке и осмотреть "эти великолепные полотна". Том так и остался стоять на месте, ибо толпа вмиг, словно бильярдные шары, стала рассыпаться по всем помещениям.

- А ты не спешил, - из-за спины раздался мягкий баритон Джареда Коэна.

У него была привычка, словно у барса, заходить со спины, бесшумно, и, словно когти, вонзать в человека свои вопросы.

- Не донимай его, - мягко произнёс Сэм, который тоже подошёл сзади, но уже с другой стороны.

- Защищаешь протеже? - ехидно улыбнулся Коэн.

- Том перепроверял доклад Джона, - произнёс Сэм.

Казалось, этого было достаточно, чтобы прояснить ситуацию.

- Ну-ну, - изрёк Коэн и прошёл в глубь зала.

- Ну как, всё успели? - спросил Сэм у Тома, смотря куда-то вдаль.

- Да, пара опечаток, ничего серьёзного, - ответил Том, наблюдая за тем, как Толд мило беседует с каким-то полноватым господином в тёмном костюме с бабочкой. - Интересно, кого это он обхаживает?

Это был скорее риторический вопрос, чем подлинный интерес, так что ответ Сэма был простой формальностью, хотя, возможно, и искренним:

- Чёрт его знает, какой-нибудь нужный человек... Пойдём-ка, там, кажется, разносят выпивку.

По залу и в самом деле начали фланировать официанты с подносами, полными бокалов, наполненных разными напитками. Невдалеке от Толда Коэн разглагольствовал с каким-то симпатичным высоким светловолосым парнем, причём на его лице было столько умиления, что Том не сдержал ухмылку, ибо казалось, что они два голубка, воркующих о чём-то прекрасном, притом что все знали, что Джаред натурал, и никаких намёков быть не могло.

Сэм выбрал скотч со льдом, Том ограничился соком - как-никак, он за рулём. Они не успели сделать и пару глотков, как появился Толд.

- Мистер Эмерсон, рад вас видеть. Мой доклад, - и он протянул руку так, словно знал, что доклад готов и ждёт его.

Том передал папку Джону.

- Сэм, я хотел бы с тобой кое-что обсудить... - и, взяв Роджерса под локоток, Толд повёл его в сторону, о чём-то говоря практически шёпотом.

Том остался стоять в одиночестве со стаканом в руке. Ничего другого, кроме как пройтись по выставке, ему не оставалось. И он пошёл. Надо отметить, что выставка оказалась на редкость приятной, картины были написаны в разных манерах, но реалистической живописи, где всё можно узнать, где стол - это стол, а человек - человек, а не символ в полном смысле изображения.

Том стоял напротив внушительной картины, этак два на три метра, изображавшей шторм и рыбаков, вытягивающих сети. Она была одна из тех картин выставки, на которых было изображено действие. Тому нравились такие картины, в которых чувствовалась сила, энергия. С его точки зрения, натюрморты и пейзажи были лишены этого качества.

- Сильная работа, - голос, прозвучавший из-за плеча, был мягким, с приятным, но не очень заметным акцентом, выдававшим иностранца.

Том обернулся и увидел того самого парня, что трепался с Джаредом. Сейчас, вблизи, Том смог его рассмотреть получше: ростом он был чуть ниже Тома, с приятным лицом, которое не портил даже нос с небольшой, едва заметной горбинкой, фигура парня выдавала в нём атлета. Всё это лишь дополнило, причём со знаком плюс, приятное первоначальное впечатление Тома о нём.

- Да, просто поразительно, - произнёс Том, показывая стаканом на холст. - Я и не думал, что сейчас так пишут.

- Это 50-е годы прошлого века, - пояснил парень, слегка улыбнувшись.

В его руке был бокал с белым вином, из чего Том заключил, что парень не за рулем.

- А, понятно. Я-то думал, что кто-то решил вернуться к истокам живописи, - весело произнёс Том, моля небеса, чтобы этот парень не оказался занудой-искусствоведом, который сейчас начнёт пытать его своими познаниями.

Но парень лишь улыбнулся.

- Увы, теперь не стоит мечтать о несбыточном, - мягко произнёс он и спросил: - Вы работаете на мистера Коэна?

- О, нет, - ляпнул Том с чувством необычайной радости, что этот самый Коэн не его начальник, и тут же решил пояснить, - мы все работаем на Джона Толда, и даже Коэн на него работает.

Они друг другу улыбнулись, и Том почувствовал, что этот парень ему нравится, так что при определённых обстоятельствах - каких, он и сам не знал, - он замутил бы с ним, причём по-серьёзному. Однако парень не девушка, так просто на свидание его не пригласишь. Но с чего-то же надо начать, так что он протянул руку и произнёс:

- Том Эмерсон, старший трейдер "Джей Эм Эм".

Белокурый бог, который вблизи оказался не так белокур (его волосы были тёмно-тёмно-русыми), но невероятно сексуален, ответил на рукопожатие.

- Фредерик, можно просто Фред.

- Гм, вот так, просто Фред? - слегка удивился Том.

- Моя фамилия немного заковыристая, её редко кто может запомнить, и поэтому её часто путают, - Том по-прежнему смотрел на парня, отчего тот начал чувствовать себя не очень уютно, но всё же произнёс, - Фёгельберг, - и его щёки немного порозовели.

- Очень приятно, - ответил Том, фамилия и в самом деле была заковыристая, поэтому, чтобы запомнить её получше, он добавил, - Фредди Фёгельберг, правильно?

- Лучше Фред, не люблю Фредди, - сказал парень и снова немного покраснел.

- Окей, - согласился Том. - И чем вы занимаетесь?

- Представляю Ливонию в ООН.

- Ого! - выпалил Том и осёкся, опасаясь, что вышло громковато, но, кажется, всё обошлось. - Неужели вы из тех, кто сидит за той "подковой" и решает судьбы мира?

- Нет, я лишь его помощник, - ответил парень; было видно, как уверенность к нему возвращается.

Медленно они пошли вдоль стены с картинами; полотна сменяли друг друга, но парни говорили не о живописи, а о всякой ерунде, вроде того, нравится ли им Нью-Йорк, его ритм жизни, и о многом другом.

Пока они разговаривали, картины одного живописца сменялись работами другого, и всех их объединяло то, что они работали в первой половине истекшего века. Парни так бы и шли, если бы перед ними не оказалось то полотно. Том просто так и уставился на него.

Сюжет картины был прост - в центре полотна сидел юноша, практически ровесник Тома и Фреда, закинув ногу на ногу и откинувшись на спинку венского стула. Одна его рука была отведена за спинку стула, вторая, на которую парень опирался, сжимала сигарету. Наверное, в этом не было бы ничего "такого", если бы этот парень не был бы нагим, причём совершенно! Но даже не это было главное. От его фигуры так и исходила энергия секса. Да, он выглядел как человек, который только что занимался сексом. С изображения чувственность так и струилась, прямо указывая на то, что для художника этот парень был не случайной натурой, что их связывали отношения. Уж больно любовно был передан парень, его голубые глаза, его губы, приоткрытые в улыбке.

Фред легко заметил реакцию Тома.

- Это любовник художника, - произнёс он тихим, практически исповедальным тоном, и щёки Тома слегка зарделись - то ли от информации, то ли оттого, что Фред встал практически вплотную к Тому, так что ощущалось приятное дыхание парня.

Признаться, Том от себя такой реакции не ожидал.

- С тобой всё в порядке? - спросил Фред, увидев реакцию парня.

- Да-да, конечно, - начал было Том, но немного стушевался. - Просто эта картина, она... она такая... ну, что ли, неожиданная, как... каминг-аут...

- Да, она такая. Кто-то даже утверждает, что это порнография.

- Хм, это означает, что эти люди порно в глаза не видели...

- Почему? - Фред пожал плечами. - По-моему, она очень ясная, как порно. Ты на неё смотришь и понимаешь, что буквально только что они занимались любовью, а потом парень докурит сигарету и будет одеваться, они поцелуются, и он пойдёт к себе...

Том взглянул на Фреда. Он никогда не смог бы так сказать, и не от неумения красиво говорить, просто он не умеет говорить о гомосексуальности. Он об этом никогда и не говорил. Митча и Сета он просто любил, а предкам сказал что-то типа "Я гей" - и всё. При этом речь шла не только о его личной жизни, но и об однополых отношениях вообще. Может, это оттого, что ему просто не с кем об этом было поговорить, а может, и оттого, что он не воспринимал свою гомосексуальность как что-то особое. Он гей, но это не делало его ни лучшим, ни худшим, чем всё вокруг. Но так же всё могло быть не менее прозаичным, ибо он просто зажатый идиот, не способный говорить на интимные темы. В любом случае, в такой беседе Том предпочитал быть ведомым, а не ведущим...

Его молчание было слишком долгим, так что Фред переспросил:

- Тебе неприятно?

- Нет, что ты, просто... - он запнулся, смутился, стал подбирать слова. - Ты так легко это произносил, как само собой разумеющееся, так смело...

- Брось, в этом нет ничего постыдного, - Фред немного смутился от похвалы. - Это в те времена было позором, а теперь люди вступают в однополые партнёрские отношения, это нормально. Или ты считаешь... - Фред не докончил, так как Том его прервал.

- Да нет, я не гомофоб, совсем наоборот, просто... Я не умею так свободно об этом говорить...

- А ещё говорят, что Америка - родина сексуальной революции, - и Фред усмехнулся.

Они стояли, смотря то на картины, то друг на друга, и со стороны могло показаться, что им не о чем говорить, но сами они ощущали внутреннее напряжение от того, что им хотелось высказаться, но обстановка не позволяла.

Том, наконец, изрёк:

- Слушай, тут недалеко есть хороший ресторанчик, там можно поужинать, если ты не против, когда тут всё закончится...

- А чего ждать, можно прямо сейчас...

- А выставка? - неуверенно начал Том, больше всего ему не хотелось подвести Сэма.

Он огляделся по сторонам, зал не был виден целиком, но так, навскидку, Сэма, а также Толда с Коэном видно не было.

- Тебе выставка так понравилась? - не то шутя, не то всерьёз спросил Фред,

Если бы Том не видел шальные огоньки в его глазах, он и в самом деле стал бы отвечать, а так лишь улыбнулся, а Фред продолжил:

- Можно ведь уйти тихо, так сказать, по-английски. Ты не против?

Том был не против, и они медленно, словно прогуливаясь, двинулись к выходу. Фред направился в гардероб, а Том вышел на крыльцо гостиницы в ожидании машины. К вечеру с Гудзона подул холодный ветер, так что Том немного продрог. Тут к нему подошёл Фред в чёрном элегантном пальто, порывы ветра заставляли кашне реять, словно флаг, на его шее. Том подивился элегантности молодого дипломата, подумав, что при всех своих доходах он, вероятно, никогда не сможет выглядеть столь же аристократично, как этот парень.

- Тебе не холодно? - на лице Фреда было написано искреннее участие.

- Немного не рассчитал. Сейчас пригонят машину, - но Фред по-прежнему смотрел на него немного настороженно. - Да ладно тебе! Во-первых, я спешил, а во-вторых, я из Северной Дакоты, а там не тропики...

Том хотел ещё немного пошутить, но тут, шурша колёсами, подкатил его родстер.

- Это твоя или прокат? - спросил Фред.

- Обижаешь! - снисходительно ответил Том, выезжая на набережную.

Ресторанчик, в который привёл Фреда Том, "Кэпитал Гриль", был самым обычным, его гастрономическое направление можно было описать как европейское. Здесь отменно готовили и спагетти, и французские блюда, так что парни легко заказали себе еду по вкусу: Фред - лососину, а Том - лазанью. Неплохое белое вино было дополнительным украшением ужина.

Выждав немного для приличия, Том решил начать разговор.

- Давно в Нью-Йорке?

- Два года, - ответил Фред. - А ты?

- Я, пожалуй, уже семь... да, точно, семь лет.

- Получается, ты сторожил?!

- Думаю, да. По-моему, кто прожил в Нью-Йорке больше пяти лет, тот становится нью-йоркцем. Нет, серьёзно... - ему показалось, что Фреда это позабавило.

- Нет, ничего такого, - Фред всё не мог унять улыбку. - Просто в Ливонии сказали бы, что нужно прожить здесь всю жизнь, и только тогда можно стать истинным ливонцем.

- В этом есть что-то, э-э, ну, знаешь... - Том пытался подобрать какой-нибудь синоним национализма, но помягче.

- Нет-нет, ты не так понял. Просто культура, национальные традиции и всё такое, понимаешь?

- А-а! Но, думаю, всё равно здесь есть преувеличение.

- Может быть, может быть, впрочем, пока сам не попробуешь...

- Скажешь, у тебя были проблемы с адаптацией к Нью-Йорку?

- Не то чтобы проблемы, просто приходится притираться к городу, к его ритму...

И тут раздался телефонный звонок, причём гул мобильного вырывался из кармана пиджака Тома. Он слегка смутился и, показывая Фреду, что, мол, нужно ответить, поднёс трубку к уху. Фред кивнул, мол, понимаю.

В ухо Тому ударил звонкий молодой мужской голос.

- Привет, Том, как жизнь? - это был Крис Слим, журналист и колумнист.

Он был открытым геем, вёл светский образ жизни, постоянно хвастаясь знакомством с очередной звездой шоу-бизнеса. Том знал, что нравится Крису, и не то чтобы Крис был не в его вкусе, просто отношения с таким ветреным парнем не могли закончиться иначе, чем разрывом и скандалом. И Том решил, что дружба важнее.

- Я в ресторане, что-то важное?

- Томми, не будь букой! Ладно-ладно, надеюсь, ОН того стоит?!

- Крис, можно покороче, - ужас ситуации заключался в том, что из-за громкости звука разговор слышал не только Том, но и все окружающие, включая Фреда.

- Окей, я звоню сказать, что Джек хочет сходить на Элтона в Мэдисон через неделю. Как, ты пойдёшь?

Том не мог сказать, что является страстным поклонником Элтона Джона, но его музыка была приятна, и парень был не против сходить на концерт звезды.

- Хорошо, я подумаю. Я сам вечером Джеку звякну, хорошо?

- Окей, тогда удачи... Да, зааркань его!

- Пока! - и Том с радостью выключил мобильник.

Фред смотрел на него с лёгкой улыбкой.

- Мой друг, приглашал...

- Я слышал, - и Фред улыбнулся. - Ну как, пойдёшь на концерт?

- Даже не знаю, - Том не знал, как правильнее поступить, как на всё услышанное отреагирует Фред. - Не знаю, если найду компаньона, то схожу.

- А Крис? - спросил Фред.

- Он друг, и, возможно, он будет не один...

- Если не против, я могу составить тебе компанию, а то я за все эти два года никуда так и не выбирался.

- Ловлю на слове, - и Том улыбнулся.

- Том, - Фред немного посерьёзнел, - можно задать тебе личный вопрос? - при этих словах лёгкая краска залила щёки Тома, и всё внутри него сжалось от волнения.

Он вмиг догадался, что вопрос будет про интимную сторону его жизни.

- Да, - коротко ответил Том.

- Ты гей? Я понимаю, это очень личное, и, если ты не...

- Да, и я особо это не скрываю, - спокойно ответил Том, прервав Фреда. - А с Крисом мы и вправду только друзья, и так было всегда.

- Но у тебя кто-то есть? - спросил Фред и пристально посмотрел на Тома.

- Нет, сейчас я совершенно свободен.

- И давно свободен? Если не хочешь, можешь не говорить.

- Примерно год, - ответил Том, вспомнив Сета. - Это всё в прошлом, теперь я стараюсь активненько, так знаешь, идти вперёд... Ну, теперь твоя очередь.

- Ну... - краска вмиг вылилась на щёчки Фреда, хотя могло показаться, что стеснительность с внешностью этого парня совсем не вяжется, - я тоже, ну, гей.

- Серьёзно?! - Том был поражён.

Он ожидал какого угодно ответа, но чтобы вот так, прямо в цель! Он не верил в подарки судьбы, но, сидя в этом ресторанчике, готов был поверить в чудо. Какое-то время им потребовалось на то, чтобы переварить полученную информацию, и они сидели молча. Официант убрал тарелки и принёс ароматнейший кофе.

Наконец, Фред не выдержал:

- Твои родители в курсе?

- Да. Я вообще не скрываю это, - ответил Том, и у Фреда брови так и вздёрнулись.

- И на работе?! - немного удивился он.

Поняв, что понял правильно, Фред восхищённо произнёс:

- Завидую. Я бы не смог. Нет, за такое с работы, конечно, не выгнали бы, особенно сейчас, просто я бы, наверное, вот так признаться не смог...

- Смог бы. Если бы влюбился, то смог бы...

- А ты влюбился?!

- Увы, это дело прошлое, - констатировал Том, давая понять парню, что не очень-то хотел бы вспоминать это. - А у тебя были отношения?

- Нет, - немного смущённо ответил Фред.

"Всё же, наверное, ему тоже не так легко говорить о себе, своей интимной жизни, как размышлять о сексуальной жизни вообще", - подумал Том, вспоминая тот эпизод у картины. А Фред тем временем продолжил:

- Так, встречи на пару раз... Не то чтобы я не хотел отношений, просто... и парня такого не встретил, да и... так...

Им принесли счёт. Парни немного поспорили о том, кто его оплатит, уговорившись, в конце концов, заплатить пополам. На часах уже было десять, вроде бы надо было бы расставаться, но не хотелось.

Они вышли на мостовую, в нескольких метрах от них стоял "Мерседес" Тома.

- Ты сейчас домой? - спросил Том.

Наверное, он был бы не прочь провести ночь с этим парнем, он легко готов был признать, что Фред ему нравится.

- Да, - немного неуверенно ответил Фред.

Они ещё немного так постояли, но ни тот, ни другой так и не решился сделать первый шаг.

- Такси, - меланхолично произнёс Том, указывая на жёлтую машину, вклинивавшуюся в их мир и, казалось, своей яркостью разрывавшую полумрак ночного Нью-Йорка.

- Ну, ладно, - немного грустно произнёс Фред, направляясь к машине, и тут Том вынул из кармана визитку и протянул её Фреду.

- Звони. И не забудь: ты обещал со мной сходить на концерт, - сказал он.

Фред прочёл надпись на визитке, улыбнулся и, махнув рукой, сел в такси.

Взглянув вслед уезжавшему авто, Том ещё раз выругал себя. Только сейчас, глядя на отъезжающее такси, он понял, как грустно стало на душе. Ему даже показалось, что он невероятно хорошо знает парня, правда, горечь от этой разлуки не шла ни в какое сравнение с тем, что он испытывал после расставания с Сетом. Жаль, конечно, что он так и не спросил телефон у парня, но он верил, хотел верить в то, что Фред позвонит и что они встретятся через неделю.

Вечером, стоя в ванной комнате напротив зеркала, он дрочил что было сил. Его глаза были закрыты, а воображение рисовало облик Фреда, то, как он его целует в губы, шею, как нежно обнимает, лаская его стройную фигуру... Тут его тело сотряс оргазм, вырвавшийся из тела подобно буре и оставивший после себя мощные перламутровые разводы. Оглядев себя, Том улыбнулся и прошептал:

- Парень, ты счастливчик!

Джеку насчёт билетов Том позвонил не вечером, а утром. В общем, как он и догадывался, инициатором похода была Робин, его жена, а Джек, не в силах отказать любимой, согласился.

- Слушай, ты уже купил билеты на Элтона? - спросил Том, когда они обсудили, кажется, все темы.

- Ха, ты успел. Только-только собирался, а тут твой звонок. Вообще-то Крис сказал, что ты позвонишь вечером, но...

- Прости, я поздно приехал домой, и звонить уже было неудобно, так что...

- Ладно уж. Так что там насчёт билетов?

- Да, слушай, не закажешь на меня два?

- Два?! - переспросил Джек и присвистнул. - Я его знаю?

- Нет, - коротко ответил Том.

Джек был на год его старше, они вместе начинали в "Джей Эм Эм", потом Джека переманили в "Голдман", но они постоянно перезванивались и регулярно встречались в семейном кругу, куда, по забавному стечению обстоятельств, входил и Крис, старый приятель Робин.

- Ну хоть намекни - он не старый пердун? - и Джек хохотнул.

- Конечно, нет, - ответил Том.

И хоть говорили они по телефону, краска разлилась по щекам парня.

- Ладно, - произнёс Джек, - придётся подождать до пятницы.

- Бывай! - ответил Том и усмехнулся.

Том повесил трубку. Чтобы не зацикливаться на парне своей мечты, он решил прибраться в доме, а потом съездил за покупками. Только в воскресенье, ближе к полудню, позвонил Фред, чтобы узнать, на какое время заказаны билеты...

Неделя текла медленно, хотя очень хотелось, чтобы раз, и наступила пятница. Зато, когда этот день настал, Том был во всеоружии. Он не стал придумывать что-нибудь безумно оригинальное, зато надел лучшие трусы, вернее, самые модные; если что, он будет готов предстать перед парнем во всей красе.

Как они и договорились, Том подъехал к зданию ООН в шесть и забрал Фреда, который слегка преобразился: джинсы цвета индиго, белая рубашка навыпуск и замшевый пиджак. Конечно, это было немного банально, но он смотрелся просто стильно.

Они прошли внутрь и остановились в холле, который уже кишел народом. Том позвонил по мобильному.

- Джек, вы где? - спросил он.

Получив утвердительный ответ, он, привстав на цыпочки, стал всматриваться в дальний конец зала и, увидев друзей, замахал рукой.

- Вы меня видите, я вам машу?

Уже через минуту рядом с ним стоял широкоплечий, чуть ниже Тома парень с лёгкой растительностью на подбородке и в очках. Рядом с ним стояла очаровательная девушка с каштановыми волосами.

- Фред, это Джейкоб, мой старый друг, и его жена Робин, а это Фред Фёгельберг, он работает... в одной международной структуре.

Они пожали руки.

- Простите за любопытство, но что за структура? - осведомился Джек.

- Да так... - начал было Том, но Фред его перебил.

- В ООН.

- ООН! - произнесение этой аббревиатуры подействовало на всех магически.

- Боже, вы представляете свою страну? - Робин была искренне поражена.

- Нет, что вы, я помогаю тому, кто её представляет.

- И что за страна? - спросил Джек.

- Ливония, - скромно ответил Фред.

Кажется, к нему была ещё пара вопросов, но тут за их спинами прозвенело радостное:

- Ну слава Богу, я уже отчаялся вас найти.

Это был Крис, он был один, но выглядел просто умопомрачительно, так что Том едва слышно прошипел:

- Вот гад! - и, кажется, единственная, кто это услышала, была Робин.

Она немного с укоризной посмотрела на Тома и погладила его по плечу, мол, не дёргайся. А было из-за чего. Крис, так, по крайней мере, могло показаться, готов был отбить Фреда, пусть он его ещё и не видел.

Они все обнялись, Том представил опоздавшему другу Фреда. Крис так и излучал счастье. А стоило тому узнать, откуда Фред, как прозвучало:

- Ливония! Чудесная страна!

- Ты там был? - спросил Том, и все уставились на Криса.

- Ну, не то чтобы был, скорее проездом, когда летел в Стокгольм, ну, пару лет назад, когда Пит загнал меня на Нобель...

- А-а, - все разом выдохнули, вспомнив старую историю.

- Ну так вот, я был в Ливонии проездом, всего сутки, да ещё зимой; кажется, был декабрь...

- Точно, декабрь, - подтвердила Робин, и все посмотрели на неё. - Что? Что такого? Нобелевские премии вручают в декабре...

- Ну так вот, - Крис вернул всеобщее внимание себе. - Хоть и была зима, но красотища! Я никогда не видел такой красивой зимы.

Все знали, что Крис родился в Колорадо, где с зимой, а точнее, с её атрибутами вроде снега, вьюги и мороза было сложновато, их там вообще нет, и потому он с диким восторгом встречал приход каждой зимы в Нью-Йорк, где эта самая зима, прямо скажем, не такая уж и красивая.

Наверное, они ещё долго стояли бы и слушали Криса, ведь рассказчик он был изумительный, но пора было войти в зал. Так получилось, что с одной стороны от Фреда сел Крис, а с другой Том, что, конечно, послужило поводом для волнения последнего. Но вскоре свет погасили, и на озарённую множеством разноцветных огней сцену вышел Элтон Джон. Он ударил по клавишам, и весь зал окунулся в чудесную вселенную его музыки.

И тут, когда Элтон исполнял песню "Опустевший сад", Том почувствовал на колене что-то тёплое. Он взглянул вниз и увидел руку Фреда, которая мирно лежала на его колене, а потом, не встречая сопротивления, поднялась на бедро, замерев буквально в паре сантиметров от промежности. Том взглянул в лицо парня - оно было полно счастья, его озаряла прекрасная улыбка. И тут он повернулся к Тому. Их глаза встретились, и Том понял, что это не случайность, что Фреду приятно держать свою ладонь на бедре парня.

Нежно, словно боясь спугнуть, Том накрыл ладонь друга своей. Фред даже не попытался высвободиться, наоборот, слегка её повернул, и их пальцы сжались воедино.

Остаток концерта пролетел в розовой пелене счастья. Том вряд ли бы поверил, если бы ему сказали, что концерт длился три часа; для него это был один миг, полный счастья. Но всему приходит конец; вечер закончился, и друзья вышли на улицу.

- Тебя подвезти? - обратился Том к Фреду.

- А ты где живёшь?

- Я? Я в Бруклин Хай, а что? - Том немного забеспокоился: вдруг парень сноб, и для него важно место проживания.

- Да нет, просто я живу тут, всего в паре кварталов отсюда, но спасибо за предложение.

- Да ладно, - немного грустно ответил Том.

И тут Фред приблизился к парню и поцеловал его в щёку.

- Вечер был просто супер, - прошептал он и, отойдя на пару шагов, прощально махнул всем рукой.

- И где водятся такие прекрасные дипломаты из ООН? - немного задумчиво спросила Робин, когда Том подошёл к друзьям.

- Дорогая, а тебе зачем? - с наигранной ревностью в голосе спросил Джек. - Неужели меня бросаешь?

Она ему не ответила, а просто чмокнула в губы.

- Ну, ребята, вы как хотите, а мы помчались домой, а то миссис Хоуп, наверное, уже заждалась нас, - произнёс Джек, приобняв Робин.

- И как там малыш Ники? - спросил Крис.

- А что ему, веселится от души, так сказать, на всю катушку, - и все рассмеялись.

- Ладно. Крис, тебя подвести? - спросил Джек Криса.

- Спасибо, но мой вечер ещё не подошёл к концу...

- Тогда ладно, пока!

- До скорого!

Они распрощались, и Джек и Робин пошли к своей машине.

Том повернулся к Крису.

- Тебя подвезти? - спросил он, скорее для того, чтобы избавиться от угрызений совести.

- Спасибо, дружище, но я ещё повеселюсь в клубе, он здесь недалеко, но за предложение спасибо!

Они обнялись и пошли в разные стороны.

- Да, Том! - раздался голос Криса, и парень обернулся. - Он классный! - и Крис показал вытянутый кулак с задранным вверх большим пальцем.

Том улыбнулся и махнул рукой.

Уже совсем скоро он нёсся по полупустым хайвеям к себе домой. И пусть день закончился не совсем так, как он рассчитывал, но он знал главное: он не безразличен Фреду...

Суббота оказалась на редкость мрачной, и не только от того, что небо над Бруклином было свинцово-серым, но и потому, что пасмурно было на душе у Тома. Ему хотелось бы позвонить Фреду, спросить, как он дошёл до дома, да и вообще, просто поболтать. Но так как номер телефона парня он не знал, вчера ни до, ни после концерта спросить было некогда, а звонить в ООН и спрашивать номер одного из тамошних представителей... Во-первых, номер никто не даст, во-вторых, тут же нарисуется пара представителей ФБР, и объясняй им потом, что ты не верблюд, а всего лишь влюблённый дурак.

Том смотрел телевизор, но практически ничего не запоминал, всё проскальзывало мимо его сознания. Он вспоминал вчерашний вечер, руку Фреда на его бедре и корил себя за то, что не настоял на продолжении. Возможно, Фред решил, что просто не интересует Тома, раз тот не спешит переходить к активным действиям.

Наконец, решив, что этого безумного хоровода мыслей в течение ещё одного выходного дня он, пожалуй, не вынесет, Том наметил воскресенье провести в активном труде. Утро он начал с уборки квартиры, хоть по вторникам к нему и приходила домработница, которую звали Изабель Лопес, простая пятидесятилетняя мексиканка, которую он называл просто Изабо, но на редкость мудрая женщина, каждый раз повторявшая одно и тоже: "Мистер Эмерсон, вам надо кого-то найти, одиночество плохо, вам нужен друг". "Друг"... Ей, наверное, было неловко говорить "бойфренд", а Том кивал, полностью с ней соглашаясь, но то ли хороших парней на его горизонте не встречалось, то ли он привык страдать. Но теперь всё, он больше не хотел страдать.

Прибрав квартиру и закинув вещи в стиральную машину, он отправился в супермаркет - нужно было накупить продукты, сдать пару костюмов в химчистку, да и проветриться не мешало бы. Погода, словно улавливая его настроение, немного улыбнулась, и сквозь серовато-беловатые огромные облака теперь проглядывало солнце, приятное, октябрьское, хоть и холодное. И даже то, что температура едва поднялась выше нуля по Цельсию, парня нисколько не смущало. Наоборот, Том относился к тем людям, которые любят любое время года, при условии, что солнце "не берёт отгулы" или вообще "уходит в отпуск".

Вот и сейчас, когда он возвращался домой около четырёх пополудни, у него было прекрасное настроение, насколько оно могло быть прекрасным при неразделённых чувствах.

Подруливая к дому, он увидел на крыльце сидящую фигуру. Рассмотреть парня, а в половой принадлежности сидевшего ошибиться было невозможно, он не мог, мешали ветки деревьев, которые росли вдоль улицы, но он увидел шапку-ушанку - так, кажется, она называлась; такая же была у Сета. Сердце так и защемило, Тому и не хотелось видеть бывшего парня, и в то же время страстно хотелось обнять его, окунуться в прежние отношения с головой, хотя он сам же готов был повторять избитую истину: дважды в одну и ту же воду войти невозможно.

Слегка дрожа, как при лихорадке, Том вышел из авто, подошёл к крыльцу. Парень, что сидел на верхней площадке, опустил "Тайм" и произнёс немного шутливым тоном:

- Я, кажется, промёрз насквозь.

Это был Фред. Они оба улыбнулись, думая каждый о своём, а может, и о чём-то общем.

- Как ты меня нашёл? - спросил Том, всё ещё приходя в себя от столь неожиданной и очень приятной встречи.

- По телефонному справочнику, - ответил Фред, вставая.

- А я ездил в супермаркет, не поможешь занести покупки?

- Окей.

Фред подошёл к машине и помог Тому достать из неё несколько пакетов. Том открыл дверь, и они вошли. Вопреки скромному внешнему облику, внутри дом казался просторнее. На первом этаже были большая гостиная, плавно переходящая в столовую, и кухня. На втором этаже - две спальни, причём одну из них он ещё с Сетом переделал под кабинет. Всё это Том объяснил парню парой фраз, чтобы Фред представил себе его жилище.

- А у тебя мило, и всё неплохо оформлено, - проговорил Фред, вертя головой по сторонам и рассматривая дом, пока Том ставил продукты в холодильник.

- Это всё Сет, - коротко ответил тот, захлопывая дверцу холодильника.

- Сет - это твой знакомый дизайнер?

- Это мой бывший парень, - ответил Том, выходя из кухни с бутылкой красного вина, парой бокалов и тарелкой с сэндвичами, которые купил только что.

- Прости, мне стоило бы догадаться, - поспешно ответил Фред, пристально глядя на Тома, открывавшего бутылку.

Он хотел соблюсти вежливость и участие, но любопытство взяло верх.

- Ты говорил, что вы расстались год назад. Что с ним стало?

- Да... он так решил, - ответил Том.

Воспоминания не доставляли ему удовольствия, но особой боли от них он уже не чувствовал, возможно, так на него действовало присутствие Фреда, да и потом, лучше сразу расставить все точки над "и".

- Мы вместе работали, ну и... потом купили этот домик на двоих, а потом, ну, помнишь, кризис, все спасались, как могли... Ну так вот, его уволили, а потом мы расстались...

- Он встретил кого-то? - неуверенно спросил Фред, беря бокал.

- Нет, по этой линии всё было честно, и с моей стороны, и с его, кажется, тоже, просто, оказалось, мы оба были карьеристами, но он... в общем, всё развалилось.

- Сочувствую, - произнёс Фред.

Том махнул рукой, откусывая сэндвич.

- Я это пережил.

- И где он сейчас, вы встречаетесь? - Фред немного смутился от своей настойчивости.

- Не знаю. Он уходил с обидой, так что не знаю. Гм, мы даже не перезваниваемся.

- Прости, - произнёс Фред и решил прекратить расспросы, почувствовав, как напрягся Том; воспоминания давались ему непросто.

А Том, пережив пару саднящих секунд от воспоминаний, решил рассмотреть парня. На нем были тёмно-синие (настоящее индиго) джинсы и тёмно-бордовый свитер на молнии. Всё это выдавало в нем европейца. Только европейцы так привязаны к джинсам. Впрочем, Тому нравилось, как выглядит Фред. Он поймал себя на мысли, что ему очень хочется раздеть парня и полюбоваться его нагим телом.

- Извини, может, я вторгаюсь в твоё личное пространство, но а твоя интимная жизнь какова? - спросил он.

- Да так, пара встреч, - Фред пожал плечами, как человек, которому нечего рассказывать.

- Ах да, ты говорил. Неужели ты такой ветреный? - спросил Том с искренним интересом.

- Надеюсь, что нет, - ответил Фред, но, взглянув на Тома, решил немного пооткровенничать. - Послушай, в двадцать семь лет не посылают в ООН. Да, моя семья не из простых - во всех смыслах этого слова, и когда ты "фон", это накладывает отпечаток. Им казалось, что я слетел с катушек, мне же казалось, что до этого ещё очень далеко. И всё бы ничего, но я спалился...

- Прости, а что это за "фон"? - искренне не понял Том.

- "Фон"... - произнёс Фред, словно машина, притормаживая на полной скорости. - А, ты об этом... Ну, это как "оф" в английском или "дэ" во французском, ну, например, герцог оф Графтон...

- А, так значит ты Фредерик фон Фёгельберг? Правильно?

- Ты запомнил мою фамилию, - Фред был явно польщён. - Только правильнее будет Фридрих.

- Окей, - произнёс Том немного наигранно, словно он наступил кому-то на ногу, - буду знать, - и в комнате воцарилось молчание.

Том помнил эту фразу: "я спалился", пару секунд обдумывал, стоит ли копаться в этом, и всё же решил спросить - уж больно любопытно было.

- А что насчёт парней, из-за которых ты спалился? - при этих словах Фред встрепенулся, словно вспомнил о чём-то, что забыл, но он продолжил говорить ровно тем же тоном, что и раньше.

- Просто пойми, что все парни, с которыми я встречался, хотели секса; кто-то на раз, с кем-то я встречался, но это было тоже на пару встреч. Главное, и они, да и я, особенно в юности, не готовы были именно к отношениям. Я не могу привести парня в дом и сказать, типа, "папа, мама, это мой парень", а потом сказать: "о нет, это всего на раз". Парень, которого я смогу представить предкам, тоже должен хотеть жить со мной, а не только трахаться, понимаешь? Я думал, что однажды всё будет именно так, но увы... Нас застукали, по-глупости, конечно. Предки всё узнали, но решили, что лучший способ разрешить эту проблему - отправить меня сюда, в Нью-Йорк. Хотя тот парень, с которым меня застукали, это не была любовь на всю мою жизнь.

По всему выходило, что жизнь Фреда была по-своему сложна и запутанна, но Том сейчас хотел начать новые отношения; пусть он, как ему кажется, и вкладывал в это понятие несколько иной смысл. Главное, он понимал, что хотел этого парня, хотел сегодня, завтра, а там, глядишь, и после-послезавтра...

- Ладно, не грузи себя, мне ли не знать, что жизнь сложная штука, - он помолчал, обдумывая предложение, которое так и вертелось у него на языке и которое надо было озвучить. - Слушай, у меня есть предложение... Я хотел бы показать тебе дом... Э... можно начать с верхнего этажа...

Фред пожал плечами, и они, пройдя через гостиную, поднялись на второй этаж, в спальню. Они оба остановились напротив внушительного ложа, которое, казалось, так и манит к себе.

Том был смелым парнем, но в интимной сфере для него всегда было проблемой начать отношения. Этот "Рубикон" ему сложно давался, и если бы в своё время не Митч, а потом не Сет, он и по сию пору, может быть, оставался бы девственником. Он ненавидел эту свою черту, но в то же время ничего не мог с ней поделать. На работе, в бизнесе или спорте он был другой: смелый, решительный, но не перед постелью. И вот теперь Том стоял прямо за спиной Фреда, весь напряжённый, словно чего-то ожидая.

- Скажи, ты в сексе кто? - неожиданно спросил Фред, не поворачиваясь.

Его вопрос был жестковат по форме, но произнесён был мягко, немного интимным тоном.

- А, э-э, я... я универсал, - Том немного занервничал, правильно ли он понял вопрос, чтобы тот правильно понял его ответ.

Фред не стал ничего говорить, просто его рука, двинувшись немного назад, упёрлась в Тома, а его ладонь, оказавшись на ширинке брюк парня, сжала гульфик, но не сильно, а нежно. Том резко выдохнул и немного согнулся, но не от боли, а от неожиданности. Его руки медленно потянулись вперёд и вскоре заключили Фреда в объятия. Том немного нагнулся, и его губы коснулись шеи парня, поднимаясь всё выше, прямо к ушку.

Фред, резко повернулся вокруг своей оси, оказавшись лицом к лицу с Томом, их губы сомкнулись, и вскоре лёгкие, воздушные поцелуи, лёгкие, как касание бабочки, превратились в страстный засос. Так, целуясь и лаская друг друга, они стояли несколько минут, пока Том не отстранился чуть-чуть от губ приятеля и не спросил:

- Может, ляжем?

- Окей, - ответил Фред.

Они разомкнули объятия и стали раздеваться. Медленно, но верно: свитера, футболки и джинсы падали на пол, пока парни не остались в одних трусах, причём на обоих было нижнее бельё чёрного цвета, словно они сговорились. Взглядами они пожирали друг друга, по их телам пробегала дрожь от волнения и возбуждения. Казалось, парни, словно голодные волки, готовы наброситься друг на друга, чтобы вкусить наслаждение. Медленно, словно боясь чего-то, при этом их взгляды были устремлены прямо глаза в глаза, они сблизились настолько, что их тела соприкоснулись. Том очень нежно обнял парня за талию, мягко прижал к себе, и их губы соединились в поцелуе, медленном и нежном. Руки Фреда обхватили Тома за плечи, своей левой ногой он обхватил бедро приятеля.

Всё-таки спокойного поцелуя не получалось, от секунды к секунде накал страсти всё увеличивался, так что Том, обхватив парня за упругие ягодицы, приподнял его и опрокинул на кровать.

- Прости, не люблю секс стоя, а то прям как боевой конь, - и они засмеялись.

Том, преодолев некую невидимую грань, немного осмелел и решил взять инициативу на себя, прикоснувшись губами к шее парня, мочке его ушка. Так, медленно, но верно, он стал спускаться всё ниже и ниже, пока его губы не коснулись упругого соска. Фред, слегка приподняв голову, наблюдал за манипуляциями Тома, и на его лице играла улыбка, а щёчки покрывал лёгкий румянец.

Тому нравилось манипулировать Фредом, тот невероятно темпераментно реагировал на ласку сосков. Время от времени он запрокидывал голову, и из его уст вырывались тихие стоны. Не желая застревать здесь надолго, Том начал медленно приспускаться дальше, к манящей воронке пупка, красовавшейся на плоском животе. Главная цель была близка, так что, не раздумывая, Том стал покрывать дорожку от пупка поцелуями. С каждым новым поцелуем он всё приближался к кромке облегающих мини-боксёров, но та, благодаря умелым рукам мастера, словно горизонт, постоянно удалялась, открывая новые виды. Волосы на лобке Фреда, такие же тёмно-русые, как и на голове хозяина, были аккуратно подстрижены. Тому не очень-то нравились парни, которые красятся, а здесь всё было естественным, так что даже в этом Фред был его парнем.

Немного приподняв резинку, он высвободил твёрдый, словно камень, пылавший от возбуждения, словно огонь, и источавший смазку, словно живительный родник, пенис, это копьё любви, немного сужавшееся кверху, с розовой, слегка заострённой головкой. Пенис смачно шмякнулся о живот, и Том тут же обхватил его навершие губами. Солоноватый вкус смазки затуманил сознание парня, и он начал активно скользить губами по пенису, удерживая этот рычаг любви, так и норовивший опять устроиться на животе хозяина, приняв вертикальное положение.

Фред уже не смотрел на Тома, его голова была запрокинута, он тяжело дышал и со стоном выдыхал всякий раз, как его пенис проскальзывал уздечкой по шершавому языку. Он так и норовил приподнять и согнуть ноги в коленях, но мешали трусы. Тогда Том, помогая приятелю, вмиг стащил их с него, отбросив на пол.

Время от времени Том поглядывал на фигуру приятеля, наблюдая за тем, как тот реагирует на его ласки, как вздымается его грудь всякий раз, как он щекочет кончиком язычка уздечку. Тому нравилось сжимать небольшую упругую мошонку, в которой яички, словно шарики для медитации, помогали сосредоточиться на главном - на сексе.

И тут Фред простонал:

- Том, я... я кончаю... о, да!

Не успел он завершить фразу, как из его пениса хлынул поток спермы, заполняя рот Тома до краёв. Парень старательно сглатывал каждую новую порцию, стараясь не упустить ни капли.

Наконец, Фред затих, по его телу больше не пробегали токи любви, и оргазменные спазмы отступили. Он приподнялся и посмотрел на счастливое лицо Тома, улыбавшегося приятелю.

- Теперь моя очередь, - произнёс Фред и, повернувшись, оказался лицом к лицу с Томом.

Они поцеловались, после чего Фред сел и стянул слипы с Тома, высвободив увесистое достоинство парня. Пока Том сосал член приятеля, его собственный жезл любви немного утратил стойкость, но сейчас, когда вожделенный взгляд любимого человека был устремлён на него, словно артист перед публикой, пенис стал наливаться силой, демонстрируя себя во всей красе.

Фред провёл пару раз ладонями по чисто выбритому лобку парня, после чего погрузил член Тома, толстоватый, с округлой головкой, себе в ротик. У Тома перехватило дыхание - как же давно он не испытывал подобных ощущений! Ему было хорошо, тёплое приятное чувство - истома - медленно распространялось по всему телу, словно обволакивая всё не только снаружи, но и внутри.

Сильные руки Фреда скользили по его бёдрам, ягодицам, его губы исправно то вздымались, то скатывались по стальному пенису, и тогда его нос упирался в лобок. Том не собирался контролировать процесс, ему самому не нравилось, когда кто-то насаживает его голову на свой кол, но ласкать шелковистые волосы приятеля - вот то, от чего он не мог отказаться. Иногда он отстранялся от партнёра, но лишь для того, чтобы поцеловать того в сочные от смазки губы, а потом страсть брала своё, и губы приятеля возвращались к прежнему: к сочной головке, так и манившей к себе.

Фред прервался, взглянул на Тома и спросил:

- Ты готов войти в меня?

На этот вопрос у Тома мог быть лишь один ответ, но он не успел произнести его, просто его губы расплылись в широкой улыбке, которая была красноречивее любого ответа. Фред и так его понял.

- Где у тебя смазка и резинки? - спросил он.

Открыв верхний ящик небольшого комода, Том извлёк оттуда всё необходимое. Фред взял тюбик с лубрикантом и, выдавив немного смазки себе на пальцы, стал увлажнять свой анус. Том смотрел на него немного удивлённо, потом переспросил:

- Ты точно хочешь, чтобы я в тебя вошёл?

- Да, а что, что-то не так? - уточнил парень, немного удивившись нерешительности Тома.

Вообще, в сексе Тому нравилось, в основном, доставлять наслаждение, и, так сказать, "отдаваясь", он многое получал; при этом, наверное, он признался бы, что в большей степени ощущает себя активом. Но, кроме того, он всегда готов был отдать "право первой ночи" другу, то есть подставить свой зад члену приятеля, чтобы подарить парню приятные ощущения, ну и продемонстрировать своё благородство. И Митч, и Сет преспокойно пользовались такой щедростью. Вот и сейчас он готов был предоставить инициативу в этом деле Фреду. Всё это Тома никогда не тяготило, впрочем, как и его партнёров, ведь он тоже не оставался в накладе.

- Я просто подумал, что, может, ты захочешь войти в меня, - немного неуверенно произнёс Том.

Фред улыбнулся.

- В другой раз, - ответил он, чмокнув Тома в губы.

Что ж, Том вынул презерватив из упаковки и стал раскатывать его на пенисе, потом нанёс немного лубриканта и подошёл к кровати, на которой Фред уже стоял на четвереньках, поглядывая через плечо на приятеля.

- Лучше ляг, я хотел бы видеть твоё лицо, - произнёс Том.

Фред тут же переместился на спину, задрав ноги. Немного присев, Том приставил пылающей страстью пенис к розовой дырочке, слегка надавил, и головка оказалась внутри. Он взглянул на сосредоточенное лицо Фреда, но на нём не было ни намека на боль или что-то подобное, скорее он прислушивался к своим ощущениям. Медленно Том продолжил вводить свой член, пока его лобок не упёрся в промежность парня.

- Ну, как ты? - спросил он.

- Нормально, - коротко ответил Фред и мило улыбнулся.

Они обменялись поцелуями, и Том начал двигать бёдрами, то вводя пенис практически до упора, то выводя его снова, и с каждым движением пенис начинал двигаться всё быстрее и быстрее, скользя в узком анусе парня.

Фред закрыл глаза, его правая ладонь скользила по своему пенису, он тяжело дышал, стонал в голос. Том так же проваливался в сладкую бездну любви, тёплую, как пуховое одеяло зимой. Капли пота струились по его лицу, телу, но ему было всё равно, он утратил способность контролировать время, ощущать себя в пространстве. Всё его сознание сосредоточилось на его природном цилиндре из плоти и крови, который сейчас ударно скользил в аккуратненькой попке приятеля. Он чувствовал, как руки Фреда скользят по его влажной груди, животу, и он улыбался, как улыбался ему Фред. И пусть он не видел этой улыбки (страсть заставляла жмуриться), но он чувствовал, что парень испытывает те же чувства, что и он.

Стон Фреда стал ещё сильнее, Том открыл глаза и увидел, как из пурпурной головки парня вылетают струи спермы, растекаясь по его животу и груди красивыми перламутровыми каплями, словно жемчужины. Том не хотел сдерживать себя, так что дал себе волю и почувствовал, как невероятный ураган страсти, разбушевавшийся у него в паху, выплёскивается внутрь паренька...

Том стоял на полусогнутых ногах возле распластанного тела приятеля, тяжело дыша, всё ещё переживая тот невероятный момент страсти, который испытал только что.

- Как ты? - спросил Фред.

- Спрашиваешь! - выдохнул Том.

Он наклонился, лёг на приятеля, и их губы сомкнулись в поцелуе.

Том почувствовал, как его утративший прочность пенис выскользнул из столь приятного и тёплого укрытия и как презерватив медленно сползает с него.

- Ты просто супер, просто супер, - прошептал он любовнику.

- Тогда пошли в душ, - сказал Фред, и они, обнявшись, направились в ванную, где под тёплыми струями долго ласкали тела друг друга.

Потом они ещё какое-то время просто лежали под одеялом, обнявшись. Заходящее солнце освещало комнату прекрасным тёплым оранжевым светом, и настроение у Тома было самое чудесное, как у человека совершенно счастливого.

- Ты останешься у меня на ночь? - спросил Том.

- Угм, я должен ехать домой, завтра ведь понедельник, а все мои вещи дома, - грустным, немного извиняющимся тоном ответил Фред.

- Ерунда. Главное, не пропадай, - произнёс Том, и ощущение счастья никуда не исчезло.

Ну да, ему хотелось бы, чтобы Фред остался с ним, но и аргументы парня были не с потолка взяты.

- Я могу оставить тебе мой адрес и телефон, - не то сказал, не то спросил Фред, на что Том ответил поцелуем в прекрасные, золотистые в лучах заходящего солнца волосы парня. - Если хочешь, мы можем встретиться у меня. Я видел, где живёшь ты, теперь твоя очередь увидеть мою берлогу.

- И где она находится? - спросил Том, скорее из вежливости, чем из практического интереса.

Для него сейчас главным было то, что парень согласился встретиться, что это не секс на раз, а отношения, и, может быть, надолго.

- На 24-ой Вест, недалеко от Мэдисон Сквер...

- Ого! Неслабый район...

- Не облизывайся, я там просто снимаю квартиру, ну, пока работаю в ООН.

- Надеюсь, эта работа продлится долго.

- Думаю, пару лет точно.

- А потом?

- Не знаю.

Они поужинали, просто болтая о всяком, а где-то около восьми Том вызвал такси, и Фред укатил в свои апартаменты. Конечно, ничего весёлого в том, что он стоял посреди пустой гостиной, один в большом доме, не было, но грустить не хотелось, ведь он был счастлив, ведь то, о чём он мечтал уже полторы недели, с тех самых пор, как увидел Фреда, свершилось. И, кажется, свершится ещё раз.

Утром следующего дня все на работе отметили, что Том выглядит как-то по-особому, как до кризиса. Некоторые сотрудники, стоящие у самого основания финансовой иерархии, которая напоминает пирамиду, и мечтающие подняться к её вершине, стали поговаривать, что не то Джаред Коэн, не то сам Джон Толд за сильный и компетентный доклад, с которым Джон выступал в финансовом комитете Сената, выплатил Тому дополнительный бонус, и говорили, что в том чеке аж пять нулей в дополнение к какой-то цифре.

- Говорят, Джон тебя невероятно щедро отблагодарил за доклад? - спросил Сэм, когда присаживался за столик ресторана на пятнадцатом этаже, куда пускали только старших менеджеров, включая и Тома.

Сэм знал, что это всё досужие домыслы, но ему хотелось немного подтрунить над парнем.

- Гм, когда это случится, мир перевернётся, - съязвил Том.

Им, входившим в узкий круг посвящённых, было известно, что Толд скуп и не любит переплачивать, полагая, что его служащие и так получают очень хорошую зарплату (что было сущей правдой), а потому должны её отрабатывать.

- Ну-с, раз твоё хорошее настроение не связано с премиальными, значит, ты кого-то встретил, - спокойно произнёс Сэм, разрезая бифштекс.

- С чего ты взял? - стараясь быть совершенно спокойным, уточнил Том.

- Я не видел тебя столь счастливым с тех пор, как Брегман полностью порвал все связи с "Джей Эм Эм", то есть с тобой.

Слушая Сэма, Том неожиданно поймал себя на мысли, что упоминание о Сете вовсе не ранят его душу, и ему стало немного страшновато от того, как точно Роджерс всё про него понял.

- О чём-то говорить пока рано, - начал несколько уклончиво, прямо как дипломат, Том.

- Есть! - с интонацией произнёс Сэм и усмехнулся.

Казалось, когда вокруг люди счастливы, то и он счастлив.

- И кто он? - спросил Сэм. - Нет, нет, если не хочешь, можешь не говорить. Просто ещё неделю назад, ну, на той выставке, что задумал Джон, ты выглядел одиноким... Постой, - Сэм отложил нож с вилкой, пристально посмотрел на Тома, который слегка покраснел, и улыбнулся. - Так ты там и подцепил парня? - Том стыдливо улыбнулся, будто был в чём-то виноват, и кивнул, подтверждая предположение Сэма. - И кто он? Только не говори, что это Джаред! - и хохотнул.

- Он дипломат, - только и ответил Том, залившись краской, словно девица.

- Ха, здорово ты... Поздравляю. Главное, борись за любовь, - произнёс Сэм немного грустно, а потом добавил, как будто рассуждая уже наедине с самим собой: - За любовь всегда нужно бороться...

Остаток обеда они провели молча. Сэм, возможно, вспоминал свою молодость, Бетти, и их развод. Сам-то он бойцом никогда не был. А Том думал о Фреде и ждал его звонка, ведь тот обещал звонить.

Но в тот день звонка не последовало, а самому ему звонить пока не хотелось, ведь это его должны были пригласить на интимный вечер. В общем-то, Том не был из тех, кто сразу начинает думать о худшем, придумывая всякие ужасы, так что из-за тех полутора дней молчания его нервная система не пришла в упадок, ибо во вторник ближе к вечеру звонок-таки раздался. Том взглянул на экран мобильного и увидел тот самый номер, что ввёл в воскресенье, ещё при Фреде.

- Том Эмерсон.

- Том, привет, - раздался желанный голос, который уже казался Тому милее всех арий. - Слушай, да, я свин, но вчера была запарка: кое-что повисло с выходных, кое-что так обострилось. Короче, прости!

- Уже...

- Супер! - вырвалось из человека на другом конце незримого провода. - Тогда, может, завтра встретимся, ну, после работы, а?

- Окей, - весело ответил Том. - Я знаю одно классное местечко.

- Э-э... Понимаешь, э-э... - Фред немного замялся, и Том испугался, что ляпнул что-то лишнее, непозволительное (кто этих аристократов знает!). - Понимаешь, я... я хотел пригласить тебя к себе... если ты не против?

- Ха! - у Тома прямо гора с плеч свалилась. - Конечно, не против.

- Окей, тогда приезжай где-то в шесть на Пек-стрит, ну, к ООН, и мы поедем ко мне. Да, с менеджером насчёт места для авто я договорился.

- Супер! Мне что-нибудь нужно будет захватить с собой? - спросил Том, прикидывая, что он сможет купить.

- Себя, - хихикая, произнёс Фред, и добавил: - Захвати немного вещей, ну, на случай, если захочешь у меня заночевать...

- Считай, уже взял! - весело ответил Том.

Дела шли как нельзя лучше...

Следующий день для Тома был пыткой. Он то и дело смотрел на часы, при этом время, словно нарочно, ползло, как черепаха; всегда резвая, секундная стрелка теперь, словно нехотя, переваливаясь, шагала вперёд. Не могла облегчить участь Тома и работа: все эти сводки, индексы, отчёты и тому подобное. Даже упорные слухи о возможном банкротстве одного из гигантов автоиндустрии не могли заставить Тома погрузиться в столь любимый мир капитала. Том чувствовал, что эта встреча должна стать судьбоносной, что бы он о ней не думал.

В шесть вечера, выключив свет, Том буквально вырвался из мира стекла, бетона и цифр. С утра шёл дождь, но к вечеру он прекратился, хотя серые тучи стояли над городом и вершины небоскрёбов, Эмпайера и Крайслера, были окутаны серой пеленой. Машин было много, правда, большая их часть спешила покинуть Манхеттен, так что Том потратил всего четверть часа на дорогу.

Ежевечерняя суета, связанная с завершением трудового дня, пронизывала весь город, и ООН не было исключением. Тоненькие вереницы людей, словно муравьи из муравейника, тянулись к ближайшим улицам, в метро, на стоянки. Том немного удивился: как это Фред обходится без авто в мегаполисе. Сам он себя без своего железного немецкого коня уже не представлял, хотя первые пару лет ездил на метро, что казалось удобным.

Том взглянул на часы. Полседьмого, а Фреда всё не было.

По тротуару медленно, вразвалочку шёл коп. Поравнявшись с машиной Тома, он остановился и постучал в боковое стекло. Том его приспустил.

- Сэр, можно ваши документы? - спокойнейшим тоном произнёс коп, пристально изучая то парня, то убранство его машины.

Протянув документы, Том решил прояснить ситуацию.

- Я жду приятеля, он вот-вот должен подойти.

- Вы знаете, что это здание ООН, сэр? - спросил коп назидательным тоном, словно перед ним стоял несмышлёныш.

Том не был дураком, он и так всё понимал, но поделать ничего не мог.

- Он как раз именно там и работает, - ответил Том, глядя на то, как пристально коп изучает его права.

"Не иначе как из секретной службы", - подумал Том о полицейском. Возможно, ему пришлось бы ещё долго общаться со стражем порядка, но тут он увидел Фреда. Вернее, ему показалось, что именно его он и увидел. Через минуту предположение стало явью. Фред шёл, помахивая Тому рукой.

- А вот, кстати, и он, - произнёс Том.

Полисмен переключился на парня в дорогом шерстяном пальто, мельком взглянув на Тома и пытаясь понять, что их может связывать, уж больно легковесно на этом фоне выглядел Том. Тем временем Фред протянул копу своё удостоверение, тот его быстро изучил, вернул хозяину, важно произнеся:

- Пожалуйста, сэр.

Затем он протянул документы Тому:

- Сэр, - и отошёл в сторону, наблюдая украдкой за тем, как дипломат залезает в авто.

Фред ловко юркнул в низковатый "Мерседес" и, как показалось Тому, хотел было чмокнуть соседа прямо в губы, но не решился сделать это первым, ожидая, какова будет реакция приятеля. Борясь с желанием, Том буркнул:

- На нас смотрят, - затем повернул ключ зажигания, отчего мотор взревел, он нажал на газ, и они покатились по уже не таким запруженным автомобилями улицам города к квартире Фреда.

По дороге, стоя на каком-то светофоре, Фред всё же поцеловал приятеля, как и хотел, в губы. Том не смог бы заявить, что ему было противно, даже наоборот. Было приятное ощущение некоего уединения, пусть и в пределах авто, посреди мегаполиса. А путь оказался очень недолгим, всего-то минут десять.

Парни стояли возле парадного подъезда десятиэтажного дома, построенного явно в тридцатые, облицованного серым песчаником. Возле дверей стоял представительный швейцар в чёрной ливрее и таком же чёрном цилиндре. Они пошли к дверям.

- Добрый вечер, Бигз, - произнёс Фред, обращаясь к швейцару.

- И вам доброго вечера, сэр, - ответил тот, отвесив небольшой поклон, прикоснувшись кончиками пальцев к цилиндру.

Тома же он смерил взглядом и словно почуял, что тот не является важной персоной, потому просто кивнул, хотя вряд ли кто-либо смог бы упрекнуть его в невежливости. Хоть швейцар, этот Бигз, того и не заслуживал, Том ему тоже кивнул, ведь как знать, может, придётся тут жить, и парень сам же усмехнулся этой мысли.

Холл, отделанный под мрамор, лифт с зеркалом - всё это производило впечатление жилья для элиты, причём Фред явно чувствовал себя здесь как рыба в воде.

Выйдя на седьмом этаже, он подошли к квартире номер № 22. Фред проворно открыл замок и распахнул дверь, пропуская гостя.

Странно, но Том не был потрясён. Да, квартирка была большой: просторный зал, выполнявший функции и гостиной, и столовой, а за ним виднелась ещё пара комнат. Но было в квартире что-то холодное, может, скорее безликое. Не чувствовался Фред в этом жилище, да и, скорее всего, он как въехал, так и ремонт не делал.

Словно прочитав мысли друга, Фред произнёс нарочито ворчливым голосом:

- Да, у тебя уютнее, но я здесь, в основном, только ночую.

- Что, даже компании не водишь? - немного ехидно уточнил Том.

- Если ты о парнях, то ты первый, кого я привёл сюда.

- То есть ты хочешь сказать, что, пока жил здесь, у тебя ни с кем не было?

- Ну, я...

- Да ладно, неужто никого?

Фред немного покраснел и утвердительно кивнул.

- Правда?! - Том был несколько смущён; он вспомнил себя, то, что за весь этот год у него самого никого не было. - Да не тушуйся ты, я вот тоже... так сказать, воздерживаюсь.

Парни прошли в глубь квартиры и оказались в просторной спальне, центром которой была внушительная кровать, так сказать кинг-сайз.

- Прости за нескромный вопрос. Раз эти два года, ну, те, что ты живёшь в городе, у тебя не было секса, то как?

Не то чтобы Тому хотелось спросить именно это, скорее, это были его размышления вслух о жизни этого парня, и по глупости, он их, эти мысли, и озвучил, за что тут же себя выругал. Сам-то он, когда становилось невмоготу, заходил на порно-сайты и банально дрочил.

Фред пожал плечами, его щёчки порозовели, и, указав на одну из прикроватных тумбочек, он произнёс:

- Ответ в ящике по центру, - и он протянул Тому маленький ключик, который запирал это вместилище тайн.

- Прости, я не хотел вторгаться в твоё личное пространство, - пробубнил Том, ещё раз выругав себя за несдержанность и любопытство.

- Гм, не такая уж это и тайна, - немного легкомысленно произнёс Фред, подходя к Тому совсем близко. - Том, я хочу тебя!

Их губы сомкнулись в нежном поцелуе. Они так и стояли, два "белых воротничка", в этих строгих костюмах, и целовались, обнимая друг друга. Их руки скользили по шёлковым сорочкам под пиджаками; казалось, они не смогут оторваться от тел никогда.

- Раздевайся, а я приготовлю ванну, - прошептал Фред, едва их губы разомкнулись.

Том ослабил объятия, и парень выскользнул из них, пройдя в соседнюю комнату, откуда вскоре до парня донёсся звук воды.

Том огляделся. Немного странно, но за какие-то считанные минуты комната преобразилась, превратившись во вполне уютную. Он начал раздеваться, складывая вещи на маленький диванчик, что стоял возле кровати.

Тут из ванной выглянул Фред, держа пиджак в руке. Он взглянул на Тома, стоявшего в одних тёмно-синих слипах с ослепительно белой резинкой.

- Выглядишь просто отпадно, - произнёс он, лаская парня взглядом.

Том почувствовал себя немного некомфортно, словно он голый стоит посреди улицы. Фред прошёл мимо, остановившись у стенного шкафа, и открыл одну из его створок. Там не было ничего, кроме десятка вешалок. Фред улыбнулся, давая понять, что это для него, для Тома. "Черт, я об этом даже и не подумал", - опять выругал себя Том. Он так хотел жить с этим парнем, но просто не подумал, где тот будет хранить свои вещи, а Фред подумал. "Как только вернусь домой... скорее всего, только завтра, освобожу для него один из шкафов", - решил парень.

Том вешал свою одежду на вешалку, а рядом с ним раздевался Фред, не отводя взгляд от него. Он не стал стесняться и сразу снял чёрные мини-боксёры, кинув их в сторону. Затем он обнял Тома за талию, его ладони проскользнули вниз, освобождая упругие ягодицы от тесной ткани.

- Какое же у тебя обалденное тело, - прошептал Фред, когда слипы уже лежали у ступней Тома.

- У тебя не хуже, - иронично ответил Том, и его ладонь обхватила пенис Фреда, который упорно тёрся о его бедро.

Так, обнявшись, нагие и счастливые, они побежали в ванную, где их уже ждала гора пены, возвышавшаяся над ванной. Лежать в этом мыльном облаке, окутанными тёплой водой и паром, было приятно само по себе. Вдвойне приятней это было, когда тебя обнимал любимый человек.

Есть такая, как казалось Тому, глупая фраза: "Теперь ты мой". Странно, но раньше он никогда не ощущал, да, именно ощущал, чуть ли не кожей, как это здорово, когда можно произнести: "Теперь ты мой". Этот парень, Фред, мило возлежал на нём, его золотоволосая голова упёрлась в плечо Тома, который обнимал и ласкал стройное тело приятеля. Они ни о чём не говорили, а просто наслаждались ощущением друг друга.

Вода стала немного прохладной, так что парни встали под душ, смывая с себя мыло, согреваясь от горячих струй воды и не менее горячих объятий. Вытеревшись, они прошли в комнату, и Том сразу плюхнулся на кровать; Фред последовал за приятелем, оказавшись на парне сверху.

- Чего бы тебе хотелось? - спросил он, лаская грудь Тома.

- Тебя, - улыбнувшись, ответил тот.

Фред не стал долго ждать, он практически лёг на Тома, и его губы стали ласкать упругие соски парня. Тёплая приятная истома стала растекаться по всему его телу, заполняя все закоулки, а Фред медленно, но верно начал двигаться вниз, по направлению к заветному жезлу любви.

Эрегированный пенис Тома вмиг оказался в плотном кольце губ парня, которые медленно начали скользить по шершавой поверхности головки, и с каждым новым движение волны столь восхитительного "моря Желания" накатывали всё сильнее и сильнее. Том закрыл глаза и отдался на откуп ощущениям.

А Фред знал, что нужно делать. Он то тёрся язычком о головку, то покрывал её поцелуями, то щекотал уздечку так, что из уст Тома исторгался восторженный стон удовольствия, то, покидая стальную плоть, вбирал в ротик мошонку и слегка надавливал язычком на яички, и мощный огразменный спазм, словно ударная волна, пробегал по всему телу парня. Так хорошо Тому ещё не было.

Тонкие пальчики Фреда проникли в заветное отверстие, и пока губы парня вели наступление с одного фронта, те начали продвигаться с тыла. Фред, не очень сильно, начал массировать простату, отчего всё тело Тома стало выгибаться. Парень стонал уже в открытую, он словно с головой ушёл в этот невероятный мир истомы. Где-то в паху зародилось хорошо знакомое, невероятно сильное чувство, словно смерч, закручивавшее в спираль всё его нутро и, наконец, вырвавшееся на свободу сильными спазмами, сотрясшими всё тело парня.

Только через пару минут способность соображать вернулась к нему. Он по-прежнему лежал на кровати, широко разведя ноги, а рядышком сидел Фред, словно кот, слизывавший капли спермы с носа и подбородка. На его лице было написано невероятное состояние счастья и удовлетворения от случившегося.

- Я тебя не сильно обдал? - спросил Том, немного стесняясь силы своего оргазма.

- Шутишь? Такого бурного кончалова я никогда не видел.

- Ну, так мастер на все руки помогал мне, - произнёс Том и потянул к себе Фреда.

Тот послушно подполз, устроившись на приятеле. Их губы опять сомкнулись в поцелуе, но не страстном, а спокойном, кроме того, Том помог парню ликвидировать следы свого оргазма с лица друга.

- Ты готов к продолжению? - спросил Фред через несколько минут.

- Боже, а что, есть ещё и продолжение? - с наигранной усталостью переспросил Том.

- А ты как думал! - ответил Фред и, соскочив с Тома, открыл средний ящик тумбочки, достав оттуда пару презервативов и смазку.

Молча, ничего не спрашивая, он раскатал прозрачный слой латекса по всей длине орудия Тома, обильно смазал его лубрикантом, а потом медленно опустился на этот кол любви.

- Фред, - словно выдохнув, произнёс Том, - ты этого хочешь?

Том был универсалом и вряд ли бы смог точно сказать, что в сексе он любит больше, ну, может, чуть больше быть активом, но его отношения и с Митчем, и Сетом всегда строились на паритете, мол, сегодня ты меня, а завтра я тебя. Этот принцип невозможно было соблюдать буквально, но, по большому счёту, так вот они и чередовались. По этой логике сегодня Фред должен был войти в Тома.

- Том, мне больше нравится, когда входят в меня, - не очень уверенно произнёс Фред. - Я думал, ты не против?

- Да, в общем-то, нет, только... только обещай мне, что время от времени будешь входить в меня... Не хочу забыть радости анального секса... ну, ты меня понимаешь...

Лицо Фреда озарила озорная улыбка, он поднял правую руку и произнёс:

- Клянусь! - после чего стал медленно то подниматься, то опускаться на стальном шесте Тома.

Ему нравилось смотреть на то, как Том стонет под ним, как напрягаются все его мышцы, когда он привстаёт, а потом резко опускается. Ему нравилось ласкать грудь и плечи парня, его сильные руки, притом что сам Фред был едва ли не сильнее Тома.

Волны сладкого прибоя опять стали накатывать на парня, так что он решил действовать активно: посадив Фреда на корточки, он, согнув ноги в коленях, стал, словно пулемёт, вгонять свой штык в узенькую аккуратную дырочку парня. Глаза Фреда закрылись, и он стал стонать не смущаясь, тем более что стонал и Том.

- Соседи полицию не вызовут? - шутливо спросил Том, немного обалдевая от разгула своей страсти.

- Плевать! - коротко ответил Фред. - Ну же, Том!

Приказ был ясен, как день, и Том опять принялся стучать своей мошонкой по упругим ягодицам приятеля. Только теперь он понял коварный план дипломата, причём настоящего дипломата, мастера всяких тайных штучек. Он так бурно кончил от орального секса, что теперь ему придётся постараться и выложиться по полной, прежде чем он кончит ещё раз. Поняв это, Том решил облегчить себе задачу: он просто поставил парня на четвереньки и стал вгонять в него свой кол.

Член теперь влетал в попку Фреда легко, хлюпая всякий раз, как лобок ударялся о ягодицы. Ладони Тома нежно скользили по покрытой влагой спине парня, соскальзывая к груди, и тогда Том, замирая, обнимал Фреда, лаская его упругую грудь. По всему телу Фреда пробегала дрожь, он закрыл глаза, а из открытого рта вырывался немой стон, и лишь когда Том немного сбавлял обороты, Фред шептал:

- Ну же, ещё, ещё, сильнее!

Том уже не чувствовал пениса, словно тот одеревенел, но остановиться не мог, зато он начал ласкать безвольно болтавшийся конец приятеля, отчего тот вмиг стал будто каменный. Тому нравился этот процесс, так что когда Фред выгнул спину и простонал:

- Кончаю! - парень испытал ни с чем не сравнимое наслаждение, отчего даже в собственном паху всё запылало, и сильное ноющее чувство стало продвигаться по пенису, достигнув головки.

Том, обессилев, лёг на спину Фреда, целуя его солёные от пота плечи, шею. Наконец, он откинулся назад, и немного обмякший пенис выскользнул из попки приятеля. Конец презерватива, сползший с члена, был наполнен белым, причём в изрядном количестве.

- Ты кончил? - спросил он Фреда, который опустился набок.

На коричнево-бежевом покрывале красовались внушительных размеров влажные пятна, так что ответ был очевиден.

- Ещё бы! - словно выдохнув, ответил Фред.

Медленно, стараясь быть как можно нежнее, Том залез на приятеля, накрыв его своим телом, и их губы сомкнулись...

Минут через десять они стояли под струями душа, смывавшего с них пот и сперму. Они ощущали дикую усталость, но усталость эта была приятной. Они практически не ласкали друг друга, но каждое их движение, особенно когда они помогали намыливать друг друга, говорило о невероятно нежных чувствах, которые парни испытывали.

- Ты в чём спишь, - спросил Фред, когда они вернулись в спальню, - пижама или боксёры?

- Без разницы, - ответил Том.

Дома он спал в боксёрах, но сейчас это не имело значения. Фред протянул ему тёмно-синие. Одев их, Том порадовался тому, что они ему впору, Фред же надел штаны от пижамы и залез под одеяло. Неиспользованный презерватив и тюбик с лубрикантом оставались лежать на красивом столике у окна.

- Убрать? - спросил Том, кивнув в сторону интимных принадлежностей, ведь он-то ещё не лёг.

Фред только кивнул.

Взяв тюбик и упаковку, Том подошёл к прикроватной тумбочке, присел и открыл ящик. Прямо по центру лежало дилдо. Том усмехнулся: "Так вот он какой, секрет Фреда, его сексуальная жизнь в одиночестве!". Парень не смог совладать с собой и, взяв дилдо, приложил к себе, мол, сравню. Результат был не в его пользу, резиновое чудо секс-индустрии было и подлиннее, и потолще.

- У тебя всё равно лучше, - произнёс Фред, поглядывая на Тома, отчего тот залился краской, словно его поймали за дрочкой.

Впрочем, об этом состоянии он мог судить только теоретически, так как всегда был крайне осторожен, но вот такие маленькие прокольчики иногда случались.

- И почему? - задал он довольно глупый вопрос.

- Потому что он твой, - ответил Фред.

Том, положив дилдо в ящик, залез под одеяло, обнял парня, поцеловал его в губы как можно нежнее и сказал:

- Я люблю тебя.

Фред не ответил, но его губы расползлись в улыбке, и он поцеловал Тома. Так они и уснули.

Утро следующего дня выдалось на редкость сумбурное. Сказывалось то, что парни впервые остались на ночь вдвоём, а утром обоим надо было идти на работу, и они носились и толкались. Том подвёз Фреда к зданию ООН, а потом поехал к себе, на Уолл-стрит...

Так и завязались их отношения. Один раз на неделе и на все выходные то у Тома, то у Фреда, по очереди, они воссоединялись, занимались любовью, ходили в кино, по магазинам. Зима в Нью-Йорке не самая холодная, но к особо длительным прогулкам не располагала, за исключением специальных "вылазок", вроде похода на каток у Рокфеллеровского центра, так как выяснилось, что оба неплохо умеют кататься на коньках. В их отношениях становилось всё больше и больше неуловимого единства. Они могли просто находиться в доме, не общаясь, каждый занятый своим делом, но всё равно чувствовали единение, установившееся между ними.

Одно было плохо - им пришлось расстаться на Рождество. Фреду нужно было быть дома, с семьёй - традиции. Том поехал в Остин, к деду, у которого на Рождество и День Благодарения собиралась почти вся семья. Том не очень-то любил подобные праздники, так как все немного искоса поглядывали на него, зная о его ориентации, а в один-единственный раз, когда он приехал с парнем, это ещё был Митч, вообще вышел подлинный скандал. Но сейчас он был один, хотя и не одинок, а приглашения всё следовали и следовали, так что он решил поехать.

Тёплое солнце Техаса даже зимой греет жарко, а это улучшает настроение. Он не стал долго юлить и на прямой вопрос, мол, как ты, прямо ответил, что прекрасно, так как встретил хорошего парня. Эта новость, как показалось Тому, не только не огорчила семейство, но и обрадовала. В конце концов, Том решил списать это на перегрев от тёплого южного солнца и некоторого объёма выпитого красного вина. Чуть ли не каждый день по утрам парни созванивались, ибо в то время, как у Тома было десять утра, на часах Фреда отмечалось пять вечера, и он постоянно спешил на пятичасовой чай.

Одно хорошо: их разлука длилась всего-то неделю. Фред вернулся на день раньше Тома, но уж встретившись, они со всей страстью восполнили упущенное, так что Фред пошёл на работу немного прихрамывая. В остальном же жизнь начала возвращаться в привычное русло, пока однажды Фред не пригласил Тома в роскошный ресторан.

- Что будем отмечать? - спросил Том, усаживаясь за столик, сервированный на две персоны, но, что называется, по-королевски.

- Мой день рождения, - коротко ответил Фред и улыбнулся.

- У тебя сегодня день рождения! - чуть не воскликнул Том, словно такого не могло быть.

Он как-то даже не задумывался, что у Фреда есть день рождения, к которому нужно готовиться, ведь они были знакомы всего-то пару месяцев.

- День рождения у меня был пару дней назад, пятнадцатого, а сегодня мы его отмечаем...

- Блин, у меня ничего с собой нет...

- Не страдай, лучший подарок ко дню рождения - это наши отношения.

Том улыбнулся - такая оценка их отношениям ему льстила, но он всё же чувствовал себя неловко.

- Хотя, - неожиданно произнёс Том, немного задумавшись, - мне есть что тебе преподнести.

- И что же? - с любопытством спросил Фред.

- Фред, милый... переезжай ко мне жить! - тут на мгновение Фред застыл, словно статуя, его рот так и открылся. - Послушай, я тебя люблю, а этот кочевой режим... У меня места хватает. А, как ты?

В принципе, жить можно было бы и у Фреда, но Тому уж больно не нравился этот Бигз, дворецкий, постоянно смерявший его презрительным взглядом, будто он жулик или просто "бедный родственник", что для снобов одно и то же. А уж этот Бигз, несмотря на свою должность, был настоящим снобом.

- Ты это серьёзно? - переспросил Фред немного дрожащим голосом.

- Конечно, - ответил Том и поднял бокал с шампанским.

Хрустальные бокалы тихо дзынькнули, словно скрепили этих двоих некими незримыми узами.

- Да, кстати, - немного игриво произнёс Том, - если что, мой день рождения - седьмого июля.

- Я знаю, - усмехнулся Фред.

Том немного опешил.

- Откуда?

- Ты сам указал эту дату в "Фейсбуке".

- Блин! - вырвалось у Тома.

Он не был заложником соцсетей, посещал свою страничку раз в неделю, ну, может быть, два.

- А ты там есть? - наконец спросил он.

Фред отрицательно покачал головой.

- Почему?

- Не знаю, - он немного задумался. - Мои предки этого не одобряют, так что... Нет, может быть, как-нибудь, но не сейчас... Ладно, не порть мне праздник, - Фред немного встрепенулся, и званый ужин на две персоны продолжился.

Через неделю переезд Фреда на Парк-плейс, 36 завершился. Выяснилось, что у него не так уж и мало вещей, и Тому пришлось потесниться. Это было немного некомфортное, но такое приятное его сердцу чувство, от которого, как оказалось, он немного отвык, когда мало места, нужно ужиматься, чтобы твоему парню было комфортно. Они легко приноровились к распорядку друг друга, и по утрам уже не приходилось ссориться из-за всяких глупостей. Том всегда неплохо готовил. По забавному стечению обстоятельств ни Митч, ни Сет, ни Фред готовить не любили, заявляя, что не умеют. Частенько это было неправдой, но Том никогда по этому поводу не восставал, может, от того, что ему нравилось смотреть на то, как его парень уплетает пусть и не роскошный, но вкусный и сытный ужин.

Время от времени они вместе выбирались на различные выставки и концерты, что, как правило, означало уступку одного из парней другому. А вот что они вдвоём всегда делали с удовольствием, так это отдыхали вместе, катаясь на коньках, ходили по магазинам, заглядывали в кино...

Весна в Нью-Йорк всегда приходит раньше, чем в родную для Тома Северную Дакоту, да и Фред тоже радовался тому, что тёплые деньки наступили так быстро и немного неожиданно. Им нравилось гулять по Проспект-парку, что находился буквально рядом с их домом, идти по гравийной дорожке меж покрывающихся зеленью деревьев, смотреть на то, как в пруду появляются утки, удачно перенеся очередную зиму. В такие моменты им обоим казалось, что счастье будет бесконечным.

В тот майский день Фред начал говорить о предстоящей поездке самым обычным тоном.

- Том, послушай, мне придётся уехать на родину - всего лишь на неделю.

- Что-нибудь стряслось? - спросил Том, но его тон был самым нейтральным, ведь в голосе приятеля он не слышал ни одной нотки волнения, а значит, всё было в порядке, просто он хотел узнать причину.

- Двадцать первого будет Национальный день, ну, и мне надо слетать домой, - спокойно ответил Фред, перелистывая "Хелло!".

- Боже, неделя без тебя, это... это просто пытка, - немного задумчиво произнёс Том, чьё внимание было сосредоточено на графиках биржевых сводок.

Так они и разрешили этот маленький вопрос.

На следующий день, сидя на работе, Том представил, как ему будет скучно в те семь дней без Фреда. Он вспомнил мрачное Рождество, мрачное, потому что у него в душе стоял мрак, холод, одиночество, которое вернулось, пусть и на очень короткое время, напоминая о боли разлуки.

И тут ему в голову пришла идея, которая поначалу могла показаться полным безумием. Мало того, его первым комментарием, произнесённым себе под нос, было:

- Бред! Причём полный!

Но чем больше он думал об этом, тем менее странной ему казалась идея - идея, простая до неприличия: "А что если съездить в эту самую Ливонию, посмотреть, как она хоть выглядит!". Нет-нет, он не хотел ехать вместе с Фредом, вовсе нет; зачем мешать, ставить человека в неловкое положение. Том чувствовал, что порой Фред ему о чём-то не договаривает, но лезть в душу не хотел, да и потом, всё это он связывал с семейкой парня: невероятно важной, даже напыщенной и до чёртиков консервативной. Том решил, что, когда Фред будет готов, он сам всё расскажет и без всяких принуждений.

Вечером, пока приятель сидел за ноутбуком, Том быстренько проверил свой загранпаспорт. Тот оказался в порядке. Дело в том, что в течение последних нескольких лет Тому приходилось пару раз покидать пределы любимой родины. Один раз он летал в Лондон, другой раз в Германию, в город с диким для произношения названием, в Дюссельдорф. Так что теперь нужды обращаться в госдеп и заказывать паспорт не было. На следующий день с работы он позвонил в посольство этой самой Ливонии и выяснил, что визу получать не нужно, так как у него уже есть "Шенген", как уверенно заявил сотрудник дипмиссии, узнав о предыдущих вояжах звонившего. Теперь можно было заглянуть и к Сэму.

- Сэм, можно к тебе? - спросил Том, приоткрыв дверь кабинета начальника на следующий день.

- Гм, ты и так уже вошёл, - хмыкнул Сэм, оторвавшись от монитора компьютера.

- Сэм, у меня к тебе будет немного необычная и деликатная просьба, - начал Том, как всегда в таких случаях, издалека.

- Кончай темнить, - прервал его Сэм, знавший сотрудника как облупленного, - чего ты хотел?

- М-м, недельный отпуск, - выпалил Том, немного покраснев от смелости.

- Том, побойся Бога, - встрепенулся Сэм, - только что прошли пасхальные каникулы!

- Я знаю, Сэм. Думаешь, если бы мне действительно это не требовалось, я просил бы тебя?

- У тебя что-то стряслось? - Сэм напрягся.

- Да нет же, Сэм! Я же два года работаю, не беря отпуск, а тут всего неделя. Сэм!

- Я тоже не беру отпуск, - возразил Сэм и тут же осёкся, ведь ему не с кем было его проводить.

Для него отпуск - это чёрные недели, наполненные тоской и выпивкой. И то, и другое Сэм не любил, так что предпочитал работать и работать.

- Послушай, Том, давай выкладывай всё как есть или иди работай.

- Сэм... блин... ну да, ты прав... ну, тот парень, ну, с которым я, ну, в общем...

- Да-да, я понял, о ком идёт речь, - перебил этот монолог Сэм, хотя не только не видел Фреда, но и даже не знал его имя.

- Ну так вот, у них там намечается Национальный день, что-то вроде нашего Четвёртого июля, ну, и он меня пригласил к себе на родину. Может, со своими предками познакомит...

- Ха! У вас всё так серьёзно? - Сэм повеселел.

- Мы живём вместе, - пробурчал Том, покраснев.

- И когда ты хочешь лететь туда?

- Восемнадцатого.

- Том... даже не знаю... Давай договоримся так: если семнадцатого Джон и Джаред вылетят в Париж, то у тебя будут "европейские каникулы", ну а нет, значит нет.

- Спасибо, Сэм! Я твой должник!

- Не спеши с благодарностью, дождись, пока Джон улетит, а уж потом...

Но весёлого, оптимистичного настроения Тома уже никто и ничто не могло сломить, он как будто был уверен в том, что Толд и Коэн улетят в свой Париж, и он увидит родину Фреда, так что он сразу позвонил и заказал себе билет. По забавному стечению обстоятельств он должен был вылететь на следующий день после Фреда. Только он летел с посадками в Лондоне и Берлине, а оттуда уже рейсом до этого самого Риджи, или этой самой - как правильно произносится название города он не знал, впрочем, он не знал и о существовании самой Ливонии до недавнего времени.

Перелёт оказался не столь приятным, как ему думалось, а всё из-за расстояния. Том и не представлял, что это так далеко и столь утомительно. Нет, лететь в комфортабельном "Боинге 757" было очень комфортно, Том сидел перед своим ноутбуком и смотрел фильмы, затем он немного почитал, но двенадцать часов в самолёте - это через край, притом что ему надо было ещё лететь и лететь.

Приземлившись в бывшей столице мира в полдесятого вечера, Том сразу отправился в гостиницу при аэропорте и завалился спать. Наутро, в девять, он уже сидел в "А-319" в ожидании взлёта, чтобы лететь в Берлин. А оттуда, проведя утомительные три часа в аэропорту, название которого ему не запомнилось, да он и не пытался этого сделать, в три пополудни он вылетел на маленьком "Боинге-737" какой-то местной авиакомпании в Риджу.

Ему вспомнилось, с какой лёгкостью и небрежностью Фред говорил это: "Слетать на родину". "Слетать! Да того, кто проделывает такие вояжи регулярно, нужно награждать", - подумалось Тому, и образ Фреда в сознании парня начал приобретать даже героические черты.

Но и по прибытии в эту Риджу путешествие Тома не закончилось. Пересев в автобус, он ещё час добирался до отеля, находившегося где-то между окраинами и центром города. Тихие, немноголюдные улочки этого города были застроены шеренгами пяти-шестиэтажных домов со старинными, разных стилей 19 века, фасадами.

Оказавшись в номере, Том принял ванну и завалился спать, поставив будильник на девять утра, что для человека, привыкшего вставать даже в выходные в семь, означало: "Я дико устал!". А сама мысль, что ему ещё и возвращаться придётся тем же самым маршрутом, вводила парня в транс. "Уж лучше остаться жить здесь", - подумал он. Но эти мрачные, можно сказать, депрессивные мысли недолго его мучили, он быстро уснул.

Утро двадцатого мая вплыло в номер Тома с первыми солнечными лучами, озарившими комнату мягким желтовато-оранжевым цветом, струившимся поверх плоских крыш домов напротив. Открыв глаза, Том увидел эту красоту. Оказывается, вечером он совершенно забыл задёрнуть шторы. Впрочем, ничем дурным он не занимался. Всё тело испытывало приятное томление, он чудесно выспался и был готов встретиться с родиной приятеля.

Завтрак в отеле был вкусным и приятным. В этой стране многие вполне прилично говорили на английском, что не создавало парню какого-то особого дискомфорта. Вооружившись картой, купленной в отеле, Том пошёл по улицам города, поражавшим его своей красотой и чистотой, чего порой недостаёт Нью-Йорку. Возле многих домов стояли приличные авто, и то тут, то там меж строгой шеренги домов возникало пространство, заполненное кустарником и небольшими деревцами. Необычные для ньюйоркца трамваи, которые он видел только в Сан-Франциско, но куда более современные на вид и удобные, вмиг домчали его до центра города.

Очень скоро Том уже шёл по центральной улице города, настоящему бульвару: широкая проезжая часть, обрамлённая зелёной полосой газона с красиво подстриженными в виде шара деревьями, затем тротуар и дома. Летние открытые кафе были редки, но практически везде можно было найти место, присесть. Было жарковато, он заказал кофе и активно рекламировавшийся яблочный пирог - то ли от волнения, то ли от ощущения прекрасного, но аппетит у Тома разыгрался. Официант, молодой парень с взъерошенными волосами и маленькими колечками в обоих ушах, был не только учтив, но и мил, так что Том решил его спросить:

- Извините, не подскажите, говорят, завтра Национальный день, что он из себя представляет, я хотел бы посмотреть.

Парень окинул Тома взглядом, мило улыбнулся и на английском, с очень приятным акцентом, рассказал:

- Завтра День короля. Сначала на площади Славы будут построены войска, потом они торжественно пройдут здесь ко дворцу, - и он указал на внушительное жёлтое пятно в торце бульвара. - Ну а там будет маленький парад и народное шествие...

- Ага, значит, мне лучше завтра подойти на площадь... Славы, правильно?

- Можно и так, сэр, но лучше подойти к Академии - и от дворца недалеко, и всё увидите...

- Спасибо, - ответил Том, оставив солидные, как ему показалось, чаевые.

Парень ещё раз мило улыбнулся, забрал деньги и удалился в кафе. А Том продолжил осмотр города, активно щёлкая фотоаппаратом, как самый настоящий турист, каким, впрочем, он и был на самом деле.

Город был немаленьким, так что осмотреть его за день был невозможно, поэтому Том просто послонялся по его улицам, время от времени натыкаясь на разные заведения, возле дверей которых гордо реял радужный флаг. Желание посетить гей-сауну у Тома не было, он ведь не секс-турист какой-нибудь, а вот в одно кафе он заглянул. Было пять вечера, хоть солнце и клонилось к закату, но было жарковато, так что под сенью уютного готического потолка он не только перекусил, но и перевёл дух. Он явно пользовался популярностью, так как за те минут сорок, что он провёл там, кажется, каждый парень взглянул на него, причём половина взглядов была с симпатией, многие ему улыбались, но Тома это не раздражало, он даже поймал себя на мысли, что они все являются частью большой семьи. Уходя, он не смог сдержать себя и купил значок в виде сердечка, выкрашенный под цвета радужного флага. Парень, что стоял на кассе, вызвался помочь надеть его, на что Том, краснея, всё ж таки согласился.

Вечером, сидя в отеле, Том думал о Фреде, о том, как он там. Странно, но, слоняясь по городу целый день, он не опасался с ним столкнуться, словно знал, что этого не произойдёт. И вот теперь он сидел перед телевизором и смотрел "Пинк ТВ", европейский канал для геев, о котором узнал утром, прочитав памятку о дополнительных платных услугах, в том числе и платных телеканалах. На канале говорили в основном по-французски. Том, учивший этот язык ещё в школе, вспоминал лишь отдельные слова, но это было не главное. Главное, что такой канал существовал, и это было одной из многих причин для зависти его по отношению к европейцам. Нет-нет, в США есть платные порноканалы, и там крутят порно для геев, но хоть секс и занимает большое место в жизни человека (геи здесь не были исключением), не порно же единым жив человек...

В общем, полюбовавшись европейской продвинутостью до часу ночи, Том лёг спать, предвкушая, что следующий день будет просто фантастический...

Как и посоветовал ему официант, Том приехал сразу к крайне напыщенному зданию местной Академии наук. Народу вдоль бульвара стояло много, но Том занял вполне удачное место. Похоже, парень был прав - на той площади происходило довольно заштатное построение. Саму площадь Славы с претенциозной триумфальной колонной, увенчанной фигурой богини Победы, он осмотрел ещё вчера. Его позабавила самооценка далёкого правителя, который столь высоко оценил свой вклад в победу с Наполеоном. Впрочем, можно было и восхититься великим полководцем, раз усмирять его пришлось стол внушительной ватагой.

Звуки духового оркестра быстро приближались, Том направил объектив видеокамеры на импозантного офицера, ехавшего на лошади впереди строя. Затем шагали пехотинцы в красивой форме, особенно Тому понравилось небольшое подразделение в тёмных, практически чёрных мундирах и меховых шапках, как у английский гвардейцев. За пехотой мерно вышагивала кавалерия. Ладные парни в белых мундирах, закованные в медные, начищенные до блеска, а потому пылавшие на солнце, словно золотые, доспехи, в нагрудной пластине и шлеме. Короче говоря, там было на что посмотреть, и Том ещё раз убедился в том, что парни в униформе, особенно красивой, это страшная сила, и опять позавидовал, только теперь уже белой завистью, местным геям.

Вскоре после того, как войска прошли, полиция позволила народу сойти на проезжую часть и праздничной колонной прошествовать ко дворцу. Шествие Том решил не снимать, зато весело размахивал флажком, который купил ещё вчера - насыщенно-синего цвета с белым крестом поперёк полотнища. Таких флажков было море, и, наверное, сверху это действительно выглядело как река, переливающаяся на солнце. Том и не помнил, как давно он вот так же искренне двигался в потоке людей, которым всё нравится и они просто счастливы, где никто ничего ни от кого не требует.

У самого входа на королевскую площадь колонна остановилась, войска дефилировали перед своим монархом во всей красе, и надо было немного подождать, что Том, как и все прочие, сделал. Том окинул взглядом громадину дворца, массивного здания жёлтого цвета, со всех сторон облепленного многочисленными портиками с белыми колоннами: смотрелось красиво и угрожающе. На центральном портике виднелась тёмная масса - люди, приветствовавшие войска и народ. "Не иначе как королевская семья", - подумал Том. С того места, где стоял Том, их было не разглядеть. Впрочем, он и не старался, полагая, что скоро сможет подойти поближе и посмотреть на них, как и на саму площадь, которую он, впрочем, так же видел вчера. Она была очень просторная, несмотря на размеры, уютная, с двумя конными статуями по бокам, наверное, их поставили тут потомки того зазнайки, что так высоко оценил свой вклад в общее дело разгрома Наполеона, хотя любой школяр знает, что Наполеона разгромил Веллингтон...

Наконец, под бравурную музыку войска начали покидать площадь, и народ медленно начал приближаться к дворцу. В конце концов, полиция замерла метрах в пятидесяти от жёлтой громады. Военный оркестр что-то торжественно играл, и Том направил объектив камеры на людей, стоявших на балконе.

По забавному стечению обстоятельств сначала Том выхватил пожилую пару - седовласого старичка в мундире, увешенном орденами и медалями, и, скорее всего, его жену - приятную даму в возрасте, несмотря на годы, не утратившую обаяние. "Король с королевой", - решил Том и двинул объектив чуть левее, засняв даму средних лет, улыбавшуюся, как показалось Тому, немного уставшей, вымученной улыбкой. Далее стояла молодая пара: он в мундире, но всего с одним орденом, и милая девушка, которую он нежно обнимал. "Так, здесь всё ясно", - решил Том и перевёл объектив камеры вправо. Рядом с пожилой дамой стоял мужчина средних лет. Наград у него было чуть меньше, чем у короля, но больше, чем у того молодого парня, потом стояла милая девушка, чем-то очень похожая на женщину с вымученной улыбкой.

Последним в ряду стоял парень, явно в морской форме, с одним орденом на груди. Том резко поймал себя на мысли, что знает этого парня, уж больно знакомо было лицо, и прежде чем он подумал ещё о чём-то, он впал в ступор: перед ним был Фред!

Конечно, есть же такая крылатая фраза, мол, не верь глазам своим, но тут... Верь, не верь, но там, на балконе, стоял Фред. Он мило улыбался, помахивал рукой и о чём-то очень веселом переговаривался как с девушкой, так и мужчиной средних лет. Пот прошиб Тома. Он оглянулся, словно всё это происходило не с ним, будто это был чистый сюр, но люди вокруг радостно кричали, размахивая флажками, не ощущая ничего необычного.

Рядом с Томом стояла корпулентная пожилая дама.

- Извините, - обратился он к ней; дама повернулась к нему и вопросительно взглянула. - Не подскажите, кто там есть кто? - Том старался выглядеть как можно более спокойно, но сердце у него так и колотилось.

- О, конечно, - ответила старушка на ломаном английском.

Том поднял камеру, и на панели видоискателя опять появился Фред. Старушка решила, что молодой человек хочет получше разглядеть королевскую семью, и начала:

- Это принц Фридрих, младший сын кронпринца, красавчик, а рядом с ним его сестра...

Том уже не слышал голоса старушки, руки его сами собой двигали объектив камеры, а он стоял потрясённый. Фред, его Фред оказался принцем какого-то умильного европейского королевства, о существовании которого он ещё полгода назад ничего не знал!

Народные массы начали медленно продвигаться на боковые улицы, Том медленно шёл вместе с ними, где-то за его спиной на высоком балконе стоял его парень, а у него в голове мысли путались, словно пьяные. Чем дальше был королевский дворец, тем разряженнее становились люди. Толпа разбредалась в разные стороны, в кафе яблоку негде было упасть, все отмечали праздник, и лишь один Том, бледный, брёл по улицам незнакомого города.

На противоположной стороне улицы он увидел книжный магазин, в витрине которого стояло несколько портретов членов местной королевской семьи. Не вполне понимая, зачем это делает, Том зашёл туда. В глаза сразу бросился стеллаж с шеренгой из портретов. Том сразу увидел то, что, в сущности, и искал: в том же самом чёрном военно-морском мундире с лазоревой лентой через грудь и звездой, бликовавшей от яркого света, словно настоящая звезда с неба, на фото был запечатлён Фред, выглядевший элегантно и просто одновременно.

Взяв один из этих портретов, Том подошёл к стеллажу с претенциозными коронками, где он увидел ряд книг о монархии и монархах. Беда была в том, что все они были на немецком, и лишь пара, причём сугубо исторических, на английском. Он взял одну, как он понял, посвящённую молодому поколению династии, и подошёл к кассе. Кассирша, дама лет пятидесяти, взглянула на товар, потом на Тома, хмыкнула и стала пробивать покупки. Её реакция немного озадачила парня, он потупил взор, рассматривая себя - мало ли что. Всё было в порядке; единственное, что выделялось - это тот самый радужный значок в виде сердечка, что он купил вчера в гей-кафе. Наверное, он был не первым геем, запавшим на Фреда. Эта мысль заставила парня горько усмехнуться.

Рассчитавшись, он вышел на улицу, довольно быстро сориентировался со своим местоположением, сел на трамвай, крайне удобный вид транспорта, и вернулся в отель. Впечатлений было столько, что ни одной умной мысли в голове не удалось бы поместиться. Он решил уехать домой и там уже подумать о создавшемся положении. Формально у него был ещё день на прогулки по городу, но вся его душа, всё естество так и кричало: "домой, в Нью-Йорк", словно этот город был тихой гаванью, способной защитить его от бурь окружающего мира. Позвонив в авиакомпанию, он поменял билеты, и вышло даже лучше, чем он рассчитывал.

Утром, пораньше, как будто опасаясь, что город сможет ему помешать покинуть свои пределы, Том вызвал такси и уже в десять был в аэропорту. Оформление шло медленно, навевая депрессивные мысли. За окнами аэровокзала светило яркое восходящее солнце, а в душе у парня было пасмурно, того и гляди разрыдается. Впрочем, Том был не слезливый малый, о чём порой сожалел.

Полдвенадцатого "Боинг-737" оторвал свои шасси от бетонки взлётной полосы и стал набирать высоту. Том выглянул в иллюминатор, ещё раз всматриваясь в очертания города, в котором провёл один из лучших дней своей жизни и пережил... то ли главное разочарование, то ли самое важное открытие своей жизни.

Через несколько часов он сидел в аэропорту "Шарль де Голль", пил кофе с круассаном, чтобы хоть немного ощутить Францию, да и поднять настроение тоже требовалось. Перед ним стоял ноутбук, который, благодаря бесплатному вай-фаю, выдавал на гора желаемую Тому информацию.

Запрос же для "Гугла" был прост: "Принц Фридрих Ливонский". Записей было много, хотя большая их часть относилась к прошлому, и принцы разных веков представали пред очами парня. Статья в "Википедии" была ужасно маленькой и сообщала лишь то, о чём Том и так знал, ну, разве что теперь он знал, что парень лейтенант-капитан флота и награждён орденом Орла.

Зато неформальная часть сведений пестрела яркими заголовками, самый громкий из которых звучал так: "Красавчик Фриц - гей?". Впрочем, таблоиды всех знаменитостей подозревают в гомосексуальности, и чаще всего зря, хотя Том-то знал точно, что эта "утка" была самой что ни на есть правдивой. Тома же больше всего взволновала информация, что Фред несколько лет встречался с дочерью какого-то аристократа, кажется, графа. Девушка, запечатлённая на фото, была мила, и, признаться, Том понимал, почему её прочили в невесты "красавчику Фрицу". А вот о том, было ли между ними что-нибудь, таблоиды не сообщали, хотя снимки Фреда с красоткой на пляже были просто-таки наэлектризованы сексом, Том это чувствовал.

Раскатистый голос диктора объявил о начале регистрации на рейс до Нью-Йорка. Том закрыл ноутбук и пошёл к нужному ему терминалу. Ему предстояло семь часов перелёта - нелёгкое испытание для такого активного человека, как он. Одно развлечение он себе оставил - ту самую книжку, что купил тогда. Хоть прочесть её он и не смог бы, но она была обильно снабжена фото, что было плюсом; кроме того, это время Том решил потратить на размышления о ситуации.

За иллюминатором плыли редкие облака, до горизонта простиралась тёмно-синяя гладь Атлантики - самое время и место разобраться с мыслями. Теперь Тому стали понятны некоторые "странности", что он отмечал за Фредом: это его нежелание говорить о семье, некоторая внутренняя замкнутость, отсутствие страницы на "Фейсбуке" (вроде пустячок, а тоже факт). Том даже понял, почему Фред не стал говорить о том, кто он есть на самом деле. Легко себе представить этот разговор: "Милый - я принц!". Ну и что бы он ответил? "Пошёл на х*й!" И так поступил бы любой, ведь пока своими глазами не увидишь, не поверишь. И Том увидел, и поверил, только вот теперь ему нужно было определиться с отношением к тому, что он увидел. И самый большой вопрос, который встал перед ним, был таков: а у них есть будущее?

Том мог часами рассуждать о котировках, фьючерсах, бонусах и ставках, но рассуждение о жизни - область, на которую не учат, где нет учебников; её практические вещи ему давались тяжко, получалась какая-то банальность, да и то хромоногая. Так что он, не мудрствуя, спросил себя: "Ты его любишь?". Ответ был однозначный: "Да!". Ну, а если так, то нужно было сделать всё, чтобы сохранить отношения.

Вот только сделать вид, что ничего не было, не получится... у Тома не получится. Начни он врать, сам же будет страдать и впадать в депрессию из-за незнания того, как из этой ситуации выбираться.

Тех шести часов, что он провёл в лайнере, оказалось достаточно для того, чтобы всё обдумать, и когда колёса Аэробуса коснулись полосы аэродрома имени Кеннеди, он знал, что будет делать.