Однажды летом у родителей

С женой каждое лето ездим в гости к родителям. У них большой дом в паре десятков километров от города. Территория приличная. Отец разбил там сад, сделал бассейн, построил сауну.

Это стало настолько привычным делом, что обычно мы уже даже не предупреждаем, что собираемся в гости. Набираем съестных подарков и едем, если погода не подводит, на все выходные, чтобы совместно с родителями и оприходовать их там же. Родители никогда не упрекали. Всегда рады, когда сынок с невесткой навещают. Даже наоборот лучшие куски моей милой подкладывают – откормить пытаются. Но не в коня корм – мелковатая она у меня, хотя вроде все причитающиеся женскому организму выпуклости вполне себе отъела.

Вот и в этот раз. Приезжаем – а там пир горой. Отец друзей собрал своих. Причём кто откуда, с некоторыми, говорит, уже лет по десять не виделись.

Дядю Матвея я не видел ни разу – здоровый бугай выше меня ростом был сержантом, когда батя в армии служил. Смолоду дружили, говорит, крепко, а потом жизнь раскидала. А дядя Дима наоборот частый гость. Они с отцом крутились вместе по бизнесу, поэтому с детства помню этого мужичка с хитрыми глазами и не закрывающимся ртом. Тот ещё балагур, на любую ситуацию прибаутка припасена. Хотя сейчас пузико появилось и седины добавилось. Ну и ещё один. Наверное, самый возрастной. Он говорит меня хорошо помнит, а вот я его не особо. Отец сказал, что руки у Олега золотые – мастер по строительству, каких нет. Дядя Дима тут же пошутил, что, если б только руками работал, вообще б цены ему не было, но вечно он пытается и другими конечностями заказчиков порадовать, потому и ни на одной работе задержаться не может.

— Да это когда было? Одной ногой в могиле, а всё вспоминаете. Я и забыл уже как у женского полу чего устроено, — обиженно отозвался Олег.

Он и правда был полностью седым и выглядел лет на десять старше отца. То ли тяжелая работа тому виной, то ли и правда был чувствительно старше остальных.

— Ну не знаю кто как, а я «умный, красивый, в меру упитанный, мужчина в полном расцвете сил», — спародировал Карлсона дядя Дима, и подмигнул моей Кате.

Супруга покраснела, а отец тут же решил приструнить выпившего друга. Правда и сам он был далеко не трезв вот и вышло грубовато:

— Ты зенки-то не бросай. Невестка это моя. На чужой лобок, как говорится, не разевай роток.

— Да я ж разве? — сдал назад дядя Дима и кивнул на меня, — Куда нам с молодыми тягаться?

Вот только тут разговор выпивших друзей вильнул в другую сторону, и они ожесточенно принялись доказывать друг другу, что молодые ничего делать не умеют. То ли дело они – старая гвардия. И хоть нигде больше не упоминались женщины, но похоже моя Катя приняла этот спор на свой счёт, и чтобы не слушать их трёп ушла прогуляться по саду. Стояла уже прохлада позднего летнего вечера и пройтись после жаркого дня было очень даже приятно.

Спать нас положили на раскладном диване в проходной комнате. Обычное наше место уже было занято, и мы не стали качать права, требуя освободить комнату. Зная, что родители довольно часто встают среди ночи, я не поддавался на провокации супруги. Как-то не хотелось, чтобы в разгар процесса в комнате оказался кто-то из гостей или родителей. Даже не знаю, что хуже. Хотя Катюша смывшая усталость дня в бассейне и благоухающая чистотой и выпитым вином, явно была не прочь пошалить. Я тоже был не трезв, но соображал, что размякшая от вина и ласк супруга не сможет заниматься этим тихо и перебудит весь дом. В общем постарался не реагировать на её поглаживания и провокационные заявления, как на неё поглядывали отцовские друзья.

— Ой, да они старики уже, — отмахнулся я.

— Ну не знаю, — протянула Катюшка, — Я, когда купалась, на меня дядь Матвей смотрел. Взгляд такой был, как будто и не старый совсем.

— Только смотреть им и осталось, — попытался успокоить я прежде всего себя.

Тоненький сарафан, в который была вечером одета супруга совсем не скрывал изгибов молодого тела. И хоть нижнее бельё оставляло взглядам только фантазировать, но и я заметил какими глазами провожают старики мою юную супругу. И это тоже вызывало определенный настрой.

Состояние это было не новым. Впервые я ощутил намёк на это странное чувство, когда с женой были ещё даже не женаты. Мы шли по рынку, когда меня толкнула, идущая позади жена, и кинула куда-то в толпу «Козёл». Я даже не понял, что произошло. Потом увидел ржущую троицу амбалов уходящую от нас сквозь рыночную толчею, хоть и не связал в тот момент этих событий. Позже уже, дома, стесняющаяся и краснеющая жена рассказала мне, что один из них схватил её за зад. А когда она попыталась оттолкнуть его руку, другой шлёпнул по второй булочке, и самодовольные уроды с гоготом ушли по своим делам.

Меня охватила какая-то бессильная ярость. Хотелось одновременно, чтобы я оказался там. Броситься на них с кулаками и не думая о последствиях. Но обидчиков жены рядом не было. Чем больше я раздумывал над этой ситуацией, тем больше понимал, что и повторись она, вряд ли что-то смог бы изменить. И эта копящаяся ярость всё не находила никакого выхода, заставляя подрагивать руки и сковывая мышцы. Но самым большим открытием для меня стало то, что в этом состоянии секс с Катей оказался просто потрясающим. Как будто прорвало какую-то внутреннюю плотину, и вся накопленная злость на мужиков невероятным образом трансформировалась в сексуальную энергию. Чуть позже я стал уже целенаправленно искать подобные ситуации. Чаще просто ловил голодные взгляды самцов на жену, но это было лёгкой версией. А иногда в ночных клубах оставлял её на танцполе одну, а сам глядел со стороны, как мужики, как будто бы невзначай трутся, а некоторые даже тянут к ней потные ручонки. К тому времени я уже знал о своей особенности. Не бросался в драку, а вёз любимую домой и там уже выплёскивал всю накопившуюся энергию в сексе. Ну, а позже поведал и жене об этом. Впрочем, она была не дурой, к тому времени и сама уже догадывалась, а я лишь подтвердил.

Вот и сейчас моя Катюшка подначивала меня, чтобы получить свою порцию наслаждения, на которую уже настроилась:

— Пошли в сад, — не выдержал я.

Катя, как кошка грациозно выскользнула из-под простынки, стянула трусики и осталась в длинной тонкой сорочке. У себя дома и она была бы лишней — мы спали голыми, но в родительском доме приходилось соблюдать приличия. Покачивая бёдрами, она пошла впереди, зная, какой вид сейчас открывается мне. Жопка моей супруги – отдельный вид искусства. Чётко очерченная и упругая она прилично выдавалась назад. Из-за этого, постоянно собирала на себе мужские взгляды. И не важно, было это платье или тугие джинсы. Эти перекатывающиеся шары просто не могли не приковывать внимания. Ну а сейчас, в сумраке дома, чуть прикрытые, смотрелись просто волшебно.

Забравшись по тропинке почти в середину сада, я облокотил любимую о яблоню и, накинув подол сорочки на спину, помял упругие булки и встал на колени, чтобы язычком подготовить её к проникновению. Только приступил:

— Тоже подышать вышли? – раздалось чуть смущённое совсем рядом.

С темнеющего садового кресла совсем рядом с нами поднялась высокая фигура.

— Дядь Матвей, — догадался я, стоя на коленях продолжая держать в руках голые булки супруги.

— Ну Вить! – жена выпрямилась и пыталась прикрыть голую попку ночнушкой, но мои руки не давали ей этого сделать.

— Ой! – я убрал руки и порывисто встал, — Да! Жарко! – сказал первое, что пришло в голову.

— Ага! Вот и мне тоже захотелось воздухом подышать, да звуки ночные послушать. Люблю я это дело. Но поздно уже. Пойду, — и высокая фигура исчезла в темноте.

— Пошли в сад, пошли в сад! – сорвалась на меня Катя, — Смотри луна какая, он меня, наверное, всю рассмотрел.

— Да нет. Сиськи же не было видно, — попытался я успокоить её.

— Тебе этого мало? Ещё и сиськи надо? Ещё б ляжки раздвинул перед ним, — шепот жены струился ядом.

— Ну Кать, не злись. Я же не знал.

— Пошли спать, — отрезала она.

Катя не проронила больше ни слова, ни пока мы возвращались, ни, когда начали устраиваться на кровати. Я понимал свою жену. Не то, чтобы она была нимфоманкой, но если возбуждалась, то дико бесилась, если не получалось заняться сексом. До неё я был уверен, что женский оргазм дело очень непростое и нечастое, поэтому и обманывают женщины нас, легковерных своими имитациями, чтобы не комплексовали. Катя же в этом смысле была похожа на мужика. Довольно быстро возбуждалась, иногда даже сама не понимала, что именно её завело. И если долго не получалось кончить, становилась нервной и раздражительной. Оргазм тоже протекал ярко – вздрагивала всем телом, вскрикивала и из сокращающегося влагалища обильно текло. Это очень смущало её в начале наших отношений и не меньше подстёгивало моё эго. Будет неправдой сказать, что я был единственным добытчиком её оргазмов. Бывало и я кончал раньше или желание накрывало её, когда меня рядом не было. В общем лейка душа и пальчики делили со мною право получить оргазм моей милой. Впрочем, не чурались мы и оральных ласк, хотя Катя призналась, что мой язык не дотягивает по яркости ощущений до бьющей струи воды.

Вот и сейчас решил попытаться поднять ей настроение языком. Я успел удивиться обильности любовного сока, собравшегося на губках, когда жена нетерпеливо сдвинула ножки и прогнала меня:

— Спи давай. Завтра. Лучше уж никак, вместо как-нибудь, — вставила она присказку дяди Димы, подслушанную за столом. И мы под храп раздающийся из другой комнаты уснули.

Просыпался я с трудом. Поднял голову. Рядом посапывала любимая. Тихонько, чтобы не разбудить, встал с дивана. Похоже по сне я стянул большую часть простыни на себя и теперь её попка смотрела на меня. Ночнушка тоже сбилась. Чуть нагнувшись можно было заглянуть под неё и увидеть розовые губки, уходящие куда-то в глубину. В одном месте они слегка выпячивались, я знал, что стоит прижаться членом к этому месту, как они разойдутся в стороны и откроют зев во влажную глубину моей принцессы.

Член от этих мыслей вздрогнул и в этот момент я вдруг осознал, что мы не дома и здесь её голую попку мог увидеть любой проснувшийся раньше. Я оглянулся по сторонам и спрятал любимую попочку от случайных взоров под простынёй.

Всё ещё надеясь, что проснулся первым, вышел во двор. Вся троица отцовских друзей сидела у бассейна и что-то обсуждала. Увидев меня, они замолчали. Первым пришел в себя дядя Дима:

— О! Витёк проснулся. Похмелишься?

Я сел рядом с ними и принял бутылку пива. Судя по тому, что прерванный разговор не возобновился, тема касалась нас.

Он же видел, как я вылизывать жену собирался, — вспомнил я, глядя на изучающее лицо старого вояки, — Интересно, а как давно это стало нормой?

Вспомнил, что в преступном сообществе этот вид секса считается унизительным. Интересно, а среди военных? А может вообще у того поколения такое не практиковали? И что они теперь про меня подумают? Чем больше я сомневался, тем больше метались мои мысли. А уж после того, как и остальные с каким-то то ли интересом, то ли сочувствием посмотрели на меня и вовсе почувствовал себя под их взглядами каким-то неполноценным.

— Всё нормально? – участливо спросил дядя Матвей.

— А, где папа? – вопросом на вопрос ответил я и тут же снова запаниковал:

— Почему я спросил про папу? Они подумают, что за папкой спрятаться решил? А что значит «нормально». Он про то, что произошло вчера в саду спрашивает? Или интересуется всё ли у нас с Катей нормально? Точно! Он думает, раз я языком жену ублажаю, значит у меня с членом проблемы. Нужно как-то им дать понять, что трахаемся с ней, чтобы не думали.

— Пойду посмотрю, что-то и правда долго спит, — сказал, вставая дядя Дима, и обратился к Матвею, видимо продолжая ранее начатый разговор, — Ну так чего, Иваныч, ты за?

— А давай, чё нет-та? – ответил тот вставая.

Я уже было подумал, что собирается вместе с ним идти будить отца, но тот широко улыбнулся мне:

— Чё, Витёк, нырнем для аппетита?

Как ни странно, дядя Дима позвал с собой ещё и Олега. Тот покряхтел, попытался урезонить Диму, мол может не надо – нормально ж отдыхали. Но всё же пошел за ним. А я плюхнулся в бассейн, подгоняемый дядь Матвеем. Похоже армию из мужика не вытравили даже многие годы на гражданке. Он давно уже считался военным пенсионером, но продолжал командовать.

Только в бассейне пришла в голову мысль, что мужики сейчас будут проходить мимо кровати со спящей женой. Успел ещё понадеяться, что она не скинет во сне простыню, но дядь Матвей не дал зациклиться на этой мысли:

— Ты это… извини… я ж не знал, что ты Катерину в сад приведёшь. Даже не понял поначалу, когда ты загнул её.

— Да ничего, дядь Матвей. Неудобно получилось, конечно….

— Вот только ты мне скажи, вы чего так быстро за мной домой зашли? Сунул, вынул и пошел что ли?

— Да, нет. Испугалась она. Ну и настрой пропал. Не захотела.

— Как так? Ну в рот хоть взяла? – он выглядел удивлённым.

— Как-то неудобно стало. Вдруг ещё кто-то выйдет?

— Ну ты даёшь! Если бабу разогрел, драть надо обязательно, а то налево смотреть начнёт.

— Скажете тоже, дядь Матвей. Катя скромная слишком для этого, да и любим мы друг друга. Я-то может и продолжил бы, а она постеснялась.

— Эх, зелёный ты ещё. Ну-ка сгоняй за бутылочкой ещё, не в службу, а в дружбу.

Ящик с пивом стоял совсем рядом. Я вылез из бассейна и достал бутылку пожилому вояке. Он тут же потребовал, чтобы я и себе взял – не любит в одиночестве пить. Подал ему снова погрузившись в бассейн. Вода была по утреннему прохладной, но после пива становилась терпимой. А дядя Матвей принялся философствовать, продолжая мысль:

— Вот ты говоришь, любовь у вас. Ни на кого, кроме мужа не смотрит. А я вот что тебе скажу. Если женщин заводить, но не трахать, то у них крыша съезжать начинает. Я побольше твоего пожил – всякого повидал. Трахаешь вот так бабу и интересуешься: «Чего мол со мной, а не с мужем? Не любишь что ли? Или не стоит у него?» Так вот зачастую и в семье всё хорошо и не импотент. А вот у меня на вертеле оказалась. Долго я думал и друзей спрашивал. И знаешь, что думаю? Ничем они от нас не отличаются. Точно также задумываются кому бы дала, а кому нет, особенно под выпивку. По их взгляду, кстати, сразу видно, кто фригидные, а кто не прочь на xуе покататься.

— Да это я знаю. Шалавы бывают, конечно. Я имел ввиду нормальных девушек.

— Типа как твоя Катерина что ли? – он ухмыльнулся.

— Ну да!

— Думаешь он не фантазирует о других? Не мечтает свежего мясца попробовать? – дядя Матвей, продолжая улыбаться, пристально глядел мне в глаза.

Что он хотел в них увидеть? Тут правда я и сам вспомнил, как Катюха мастурбирует, закрыв глаза. Как я уже говорил, мы не скрывали друг от друга, что занимаемся рукоблудием время от времени. Вот только теперь, после слов этого мужчины, я вдруг задумался, что мы никогда не обсуждали, кого представляем в эти моменты, считая это совсем не важным. Это ведь не настоящий секс и глупо к нему ревновать.

Это я и попытался объяснить пожилому вояке. Может быть в большей компании или трезвым постеснялся бы, но сейчас, после второй бутылки пива на голодный желудок в голове слегка шумело, а вот язык развязался.

— Так значит если жена дрочит на соседа – это нормально? А если и сосед вздрочнёт на твою жену?

Почему-то до сих пор я не думал о каких-то конкретных персонажах. Лишь после слов собеседника почему-то в голове сразу возник владелец маленькой лавки прямо возле нашего дома – армянин Сурен. Хоть это был и не совсем сосед. Просто он всегда так откровенно разглядывал мою супругу, при этом никаких домогательств себе не позволял, если не считать ими велеречивые кавказские комплименты. Армянин был здоровенным, с густой чёрной бородой, крепкими мозолистыми руками и черным пронзительным взглядом. И вот сейчас я мысленно пытался оценить, как я отнесусь если буду знать, что моя любимая онанирует, представляя его, или этот армянин в своих влажных фантазиях трахает мою супругу. Это было уже не так безвинно, как думать о каких-то гипотетических актерах или певцах, но всё же я решил не менять однажды высказанную позицию:

— Это же просто фантазии. Не измена. Ничего страшного. А то если постоянно думать об этом, то к любому фонарному столбу ревновать будешь.

— Хмм, — задумчиво произнёс дядя Матвей, — Интересная позиция. Тогда как ты понимаешь слово измена? Поцелуй – это уже измена. Или если помацает кто-нибудь твою благоверную?

Тут у меня был готов ответ:

— Измена – это в первую очередь обман. Если она что-то такое сделала и скрыла от меня – то уже измена. А так мы и на вечеринках бываем, да и вообще… бывает кто-то с ней танцует или…, — тут я задумался, стоит ли рассказывать, как возбуждаюсь от того, что кто-то пристаёт к супруге, но всё же ограничился нейтральным, — да всякое бывает…. Если всё на виду и по-честному – то и обижаться не на что.

— Мужик! Вроде молодой, а уже с понятиями, – мне показалось он посмотрел на меня с уважением. Было очень приятно чувствовать, что этот немолодой мужчина разговаривает со мной не как с пацаном, а на равных. Выслушивая мою точку зрения и не пытаясь поучать, — Так значит, если Катерину твою где-нибудь за жопу схватят, а она тебе честно расскажет или на твоих глазах всё будет происходить, то не расстроишься? Скандал не закатишь?

Вот тут я опять напрягся. Ну не мог же он знать о той ситуации на рынке, где какие-то мужики облапали мою жену? Вспомнил, как бесился тогда. А сейчас? Нет. Сейчас я бы отнесся к этой ситуации совсем по-другому. Тут скорее закатила бы скандал моя жена. Она уже не та тихоня, что была раньше. Не постесняется наорать на них или может даже по морде двинуть.

Последнее я и сказал ему. Мол я не вижу в этом большой проблемы, но жена ничего такого не позволит. Наверное, тогда мне нужно было напрячься, уж очень внимательно смотрел на меня дядя Матвей. Ну не похож был его взгляд на человека, квасящего с утра пораньше. Но в отличие от него, эта вторая бутылка меня совсем расслабила, и я совсем не понял куда он направляет нашу беседу.

Мы ещё немного поговорили. Он всё больше хвалил меня, что я хороший супруг и правильный мужик, раз не ревную Катю из-за каких-то мелких прегрешений. А я, приканчивая бутылку пива, всё больше распалялся и поддакивал ему, мол да, я такой. Прогрессивный и не ревнивый.

Тут я сообразил, что прошло уже довольно много времени, а ни отец, ни его друзья так и не появились. Вроде бы они собирались просто пойти разбудить и вернуться к нам. Где они пропали? Дядя Матвей на мои слова обидно заржал:

— За Катерину свою переживаешь? Вроде только что доказывал, что не ревнивый совсем.

— Да нет! Вообще не в этом дело!

— А попка у твоей жены славная! Мы, когда мимо вас проходили, она прямо в нашу сторону из-под одеяла торчала, как на выставке. Любит без трусиков спать? – а сам так внимательно на мою реакцию смотрит.

Вот блин! Всё-таки видели. И что теперь? Не делать же вид оскорбленной гордости, раз так усирался, доказывая, что совсем не ревнив:

— Да она вся красивая. Не только попка, — ответил я, пытаясь произвести вид абсолютно спокойного человека, — Дома голые обычно спим. Жарко же. Вот видимо и раскрылась по привычке.

— Да! Хороша она у тебя! И что ты думаешь, что она скажет, если узнает, что мы её голый зад разглядывали?

— А зачем ей узнавать об этом?

И правда, если я скажу, что обсуждал с мужиками голый зад жены – она будет, мягко говоря, не в восторге. А если скажут они, то, наверное, ей станет очень стыдно, хотя по мне так, такой красивой попочкой гордиться можно.

— Значит ты в целом не против, если кто-то из нас твою жену голенькой увидит?

Вот пристал. И так задницу уже разглядывали. А может и щупали? Да нет – вряд ли.

— В душе подглядывать будете? – я даже засмеялся, представив, как эти немолодые мужчины пытаются заглядывать в щёлку душевой кабинки, как подростки.

— Да нет, конечно. Так. Чисто гипотетически. Сам же говоришь вся она очень даже. Сисечки-то под простынкой были. Ну и остальное…. Что скажешь?

— Ну, увидите, так увидите, — голос мой неприлично задрожал. Не получилось олицетворять спокойствие, когда почти незнакомый мужик почти напрямую поинтересовался не против ли я, чтобы эти «старики», по сравнению с нами, заценили прелести моей любимой.

Видимо это заметил и мой собеседник, тут же сменив тему и предложив выбираться из бассейна.

Жену я встретил чувствительно на взводе:

— Ты представляешь, эти сели в нашей комнате чай пить, — она кивнула на трёх мужчин вместе с моим отцом, — А я лежу как дура и делаю вид, что сплю. Не буду же я вставать при них.

— А чего? – не понял я, — Ты же в ночнушке.

— Ага. Ты видел её? Название одно. Просвечивает вся. Ещё и без трусов! – Катя понизила голос и покраснев продолжила, — И они, кажется, заметили. Я, когда проснулась, у меня сорочка до пояса задралась и простыни тоже не было — ноги голые были до самой…, — она решила не договаривать, показав глазами вниз.

Я сделал удивлённые глаза:

— Когда уходил укрыл тебя. Но жарко было ночью. Ты постоянно раскрывалась. Решил вот искупаться с утра. Хочешь тоже?

Специально решил никак не комментировать момент с её невольным обнажением, поскольку не разобрался насколько эта ситуация напрягает её саму. Но именно это мое невнимание её и задело:

— Искупаться? Ты вообще меня слышишь? Тут толпа мужиков голую жену разглядывает, а тебе пофигу?

— Ну, а что ты хочешь? Чтобы я им скандал закатил? А если они скажут, что ты специально решила старичков подразнить? Честно, не знаю, что сказать…, — ответил я, но на всякий случай сделал виноватое лицо. Это всегда помогает остудить начинающиеся скандалы.

Вроде это помогло, Катя и сама не знала кто во всём этом виноват и вроде успокоилась, хоть и видно было, что смущается, встречаясь глазами с мужчинами. До обеда в доме была тишь и благодать. Нас с отцом запрягли чистить картошку – такая орава мужиков и еды потребляла прорву. Женщины что-то колдовали на кухне, ну а троица батиных друзей сначала курсировала между нами и бассейном, предлагая помощь, а потом ушились куда-то в деревню – на закуп продуктов, а скорее всего в основном спирных напитков.

За обедом, немного подвыпив, мужики потребовали, чтобы мы с женой прекратили добавлять «дядя» перед именем – не такие уж они и старые. Какое-то время приходилось перебарывать себя, но после небольшого количества спиртного мы стали общаться практически на равных. Пока Дима не сморозил….

Мы разговаривали о том, что семейная жизнь всегда изобилует искушениями и подводными камнями. С этим нужно мириться и стараться относиться проще, без категоричных решений и размахивания шашкой. Моя Катюха возмущалась, мол вам мужикам только этого и надо – свободу любите, а отвечать за свои поступки не очень. И тут Дима выдал:

— Чего это мужикам? Вон Любка в молодости тоже любила хвостом покрутить. Санёк даже ловил её. И мне морду бил за неё. Да, Сань? И ничего, до сих пор вместе живут и любят друг друга.

округлившимися глазами посмотрел на родителей. Вот уж не знал, какие страсти тут бушевали. Они тоже в первую очередь посмотрели на мою реакцию. Мама дико покраснела не зная, что ответить. Папа пробормотал что-то типа:

— Дело прошлое. Чего вспоминать? – и уткнулся в тарелку.

Тут ещё и Матвей добавил:

— Ну ты, Димарик, даёшь! Тоже вдул? Хотя да! Люба и сейчас дама хоть куда, а пока не родила вообще огонь была! Любань, помнишь, как ты куролесила, когда к Сане в армейку приезжала?

Теперь и мама опустила глаза в стол, а папа удивлённо посмотрел на жену:

— Люб, ты и с ним тоже?

— Ты не помнишь, что ли? Ты, конечно, нажрался тогда знатно, но вроде рядом был. Мне казалось ты в курсе и не против. Извини, брат, — удивился Матвей.

мама вскочила из-за стола и рванула в свою комнату. Папа, злобно оглядев друзей, отправился за ней. Чуть позже, отлучившись в туалет, я ещё успел услышать обиженное мамино:

— А чего они прямо при сыне. Как я ему в глаза смотреть буду теперь? К Тамарке поеду. Там поживу. Она давно звала.

Это она говорила папе, когда он пытался её успокоить, мол ничего страшного – пьяная болтовня. После этого собралась и исчезла из дома. В тот момент я не знал, что этот разговор был по ролям разучен отцовскими друзьями, чтобы спровадить маму. Как не знал и того, что это делается, чтобы моя жена не стеснялась свекрови и та не пришла ей на помощь в самый неподходящий момент. Чего они пообещали моему отцу за невмешательство я тоже не знаю. Хотя нет. Думаю, догадываюсь. Но всё по порядку.

Когда я вернулся за стол, мужчины наперебой расхваливали стряпню, плавно переводя похвалы на красоту единственной за столом женщины и превращая их в тосты. Моя Катюша робко отнекивалась, мол она только помогала маме, но видно было, что внимание ей приятно. Да и спиртное давало о себе знать. От самогонки, которую активно рекламировали мужики, она отказывалась, но вот вино пила. А те постоянно подливали в бокал, никогда не оставляя его пустым. Поэтому, когда мы после обеда собрались перебраться к бассейну – все были прилично навеселе. Может быть только я несколько отставал – всё раздумывал. Правда больше не о супруге, а о своей маме. Ладно, если Матвей успел соблазнить её, когда папа был в армии и она приезжала его навестить. Меня тогда и в помине не было, да и папа ещё не был её мужем. Может это не считается?

А вот когда успел Дима? Ведь они с отцом почти постоянно вместе были. Вспомнил, что на фотках, когда мне было года четыре, и правда, постоянный гость праздников исчез из кадра. Я ещё тогда спрашивал родителей, когда придёт дядя Дима – он всегда баловал меня хорошими подарками. Родители переглядывались и говорили, что дяде Диме некогда – он на работе. Наверное, именно в то время он недостаточно хорошо скрыл, какими подарками угощает жену своего бизнес-партнёра.

Да, моя мама была в то время очень хороша. Высокая, с крупной грудью, крепкими ягодицами. Улыбчивая. Яркая. Вспоминая фотографии понимал, что мало кто из мужчин мог бы устоять перед её шармом. А тут выясняется, что она не только красотой своей манила, но ещё и сама провоцировала мужчин своим поведением. Я был слишком мал в то время и не замечал этого, даже если видел. А когда вырос, возможно родители остепенились или стали лучше скрывать свои похождения. Интересно, это единственные мамины любовники? Вряд ли. Ещё, что было интересно, мама в разговоре с папой совсем не стеснялась того, что наставляла тому рога, её беспокоило только то, что я об этом узнал. Да и папа вёл себя спокойно. Не наезжал на неё, а наоборот успокаивал, хотя казалось, что именно он пострадавшая сторона.

Чтобы меня не отвлекали от размышлений, я, между делом, взялся за посуду. Убрал со стола. Перемыл её, не обращая внимания на громкий смех и плеск воды у бассейна. Почему-то я был уверен, что папа тоже там, но добравшись туда оказалось, что он уехал, чтобы отвезти маму к подруге – тёте Тамаре. А может быть отец хотел поговорить и окончательно успокоить без лишних ушей. Уверенный, что при папе эти старпёры не позволят себе ничего лишнего, только теперь сообразил, что оставил супругу наедине с его друзьями. Моя Катюшка похоже была хорошо навеселе, поскольку даже не заметила моего появления.

Сначала я порадовался, что моя милая надела ярко-оранжевый купальник. Он был самым скромным из трёх, которые она всегда брала с собой и периодически меняла, чтобы загореть без полосок. Вот только он не предусматривал вставок на груди и сейчас моя супруга лежала на руках Димы, а тот катал её вокруг себя. Одна рука его, мне казалось, находилась как раз в районе её сиськи. Неужели Катюшка не чувствует? Или это мне просто кажется, а рука находится ниже? Вторая рука скромно придерживала её под бёдра, вот только купальник как-то уж слишком собрался в области ягодиц и впился в попку. Уж не знаю само по себе это произошло или стараниями мужчин, но её выпуклые ягодицы сейчас торчали высоко из воды, привлекая к себе внимание.

Матвей стоял в воде рядом с ними и командовал:

— Я база! Я база! Торпеда Катюша к старту готова?

— Готова, — хохотала жена.

— Запускай!

И Дима отправил мою жену в направлении Матвея. Та вытянула руки перед собой и поплыла, медленно погружаясь в воду.

На шезлонге расположился Олег. Он достал из ящика бутылку пива и похлопал по соседнему месту, приглашая присоединиться к нему. Я уселся рядом, и взял протянутую бутылку.

— Красиво! – сказал он.

Я огляделся вокруг. Сад и правда был очень ухоженным, да и погода стояла чудная.

— Ага, — ответил я и только тогда проследил за взглядом Олега. Он не отрываясь разглядывал попку моей жены, единственную часть тела, которая сейчас торчала из воды.

Жалко телефон не взял, а то бы сфотал на память. Матвей говорит тебе нравится, когда к твоей жене подкатывают?

— Тише, — испугался я, что жена может услышать, — И я не говорил, что нравится. Просто не против того, чтобы вы немного полюбовались, — решил очертить границы.

Стало немного не по себе. Получается, что я уже второй раз за день обсуждаю с разными мужиками её задницу. Вот только поймал себя на мысли, что к чувству стыда примешивается перчинка возбуждения от того, с каким восхищением смотрят на мою молодую супругу эти ловеласы. Впрочем, ничего особенного не происходит, — успокаивал я себя. Ну, дурачатся в воде. Даже если ненароком и задели грудь или попку… что страшного?

Мой взгляд скользил за фигурами в воде, поэтому от глаз не укрылось, как Матвей заговорщицки переглянулся с Димой, опустил руки в воду и приспустил шорты. В колышущейся воде сложно было разглядеть его член, но вот заросшую чёрной волоснёй промежность видно было отлично. И вытянутые вперед руки плывущей супруги неминуемо приближались именно туда. Наверное, нужно было что-то сделать, но я замер в ступоре. Как в замедленной съемке смотрел что происходило дальше. Моя малышка похоже не просто прикоснулась к волосатой промежности, но и провела руками по детородному органу Матвея. Лишь через секунду до неё похоже дошло, и она одёрнула руки:

— Ааа! Матвей! – голова тут же показалась над водой.

Я предполагал увидеть рассвирепевшее от такой подставы лицо или хотя бы покрасневшую от стыда Катюху, но она заливисто расхохоталась, как будто то, что сделал этот вояка было безобидной шуткой. То ли моя жена была более пьяной, чем я предполагал, то ли не такой скромной, как я считал её до сих пор. Да и Матвей похоже не считал, что сделал что-то предосудительное. Он стоял ко мне лицом и похоже краем глаза видел, как я подошел к бассейну. Он поднял на меня глаза, подмигнул мне и с довольной улыбкой обратился к Кате:

— Торпеда повредила перископ подводной лодки! Сейчас мы нанесём ответный удар! Нужно только прицелиться получше!

Тут же, не спрашивая разрешения, завалил её в воду, придерживая рукой голову на поверхности.

Какая же она у меня маленькая, — подумал я, глядя как легко этот медведеподобный Матвей одновременно подхватил её под попку и дотянулся до головы, оказавшись между ног моей любимой.

Ещё больше меня поразила реакция супруги. Хотелось бы сказать, что ей не оставили никаких шансов, но я видел, как легко она развела ноги, продолжая хохотать, и ничуть не напряглась, когда Матвей стал качать тазом, как будто прицеливаясь в сторону Димы. На самом деле выглядело это настолько неприлично, что я уже и не знал, что делать. Может быть пора уже устроить скандал и прослыть в глазах жены и папиных друзей душнилой, который не может поддержать общего веселья? Похоже сидящий со мною рядом Олег, угадал мои сомнения:

— Да не ссы! Прикалываются они просто! Не выебут же её прямо тут! – вкрадчиво сказал он, повернувшись в мою сторону, и тут же поправил член в плавательных шортах.

С одной стороны его слова и правда немного успокоили меня. Мы с друзьями и их женами по пьяни тоже бывало устраивали грязные танцы и ничем плохим это ни разу не закончилось. Хотя пару раз моя Катюшка целовалась с Колиной Юлькой. Но, это скорее для веселья. Настоящих лесбийских наклонностей они вроде не проявляли. Просто нравилось им вызвать таким образом возбужденное улюлюкание толпы и оказаться в центре внимания.

Был и второй момент. Я и сам чувствовал себя довольно странно. К стыду, за свою не в меру напившуюся супругу, и обиде на наглого Матвея примешивалось возбуждение. Член ещё не стоял, но явно надулся. Как бы не пришлось поправлять его. От Олега бы это точно не укрылось. Раньше моя ревность проявляла себя немного по-другому.

А движения Матвея, между тем, потеряли последние попытки скрыть намерения. Он явно тёрся своей промежностью между ног моей супруги, неотрывно глядя той в лицо и пытаясь уловить изменения её настроения.

— Да ведь он плавки так и не натянул на свой елдак! – дошло до меня.

Я пригляделся. Так и есть! Хоть дело происходило под водой, было видно что-то бледное среди его черной волосни, и это нечто теперь было нацелено на щёлочку моей Катюшки. Хорошо хоть её купальник был на месте. Но это я скорее успокаивал себя так, прекрасно зная, как легко сдвинуть в сторону тонкую полоску ткани.

— Эй-эй-эй! – к смеху моей Катеньки наконец-то добавились возмущённые нотки, — Матвей, ваш перископ кажется совсем не повреждён! Не балуйтесь!

— Команда подводной лодки требует загнать её в ангар на профилактику, — голос Матвея изменился, к нему добавилось придыхание, хоть он и по-прежнему пытался сохранить шутливый тон.

Сам он, судя по движениям, пытался в это время концом нащупать вход в недра моей жены. Я впал в какой-то ступор и не понимал, чего мне хочется больше, чтобы всё это прекратилось или чтобы этот крупный, немолодой мужчина всё же пронзил мою малышку. Но сам я точно не способен был помешать этому, замерев на месте и глядя на происходящее в бассейне.

— Всё, хватит! – раздраженно сказала Катя, пытаясь встать на ноги.

Матвей видимо понял, что слишком поторопился и тут же отправил Катюшу в сторону Дмитрия, который, не проронив ни звука, стоял неподалёку. Дима тоже хотел получить свою порцию молодого женского тела и даже успел провести руками по её груди, но моя супруга встала на ноги, поправила купальник, собравшийся на попке и направилась к выходу из бассейна:

— Всё! Я накупалась! – сказано это было таким категоричным тоном, что мужики даже не стали уговаривать её остаться.

Я же не знал, как себя вести. Наверное, трусливая позиция, но я закрыл глаза и откинулся на шезлонге, делая вид, что, расслабившись дремлю, подставив лицо солнцу. Может быть нужно было всё-таки закатить скандал жене, чтобы она вела себя приличнее и не пила так много… не знаю. А мужики и вовсе не считали свое поведение предосудительным:

— Пьяная баба пизде не хозяйка, — философски сказал Матвей, тоже выбравшись из бассейна и откупорив бутылку пива, когда шаги моей Кати затихли вдалеке.

— Да не! Не так уж много она и выпила. Просто недоё6. Видно ж по ней, что голодная, — не согласился с ним Олег.

Мне стало обидно, и я возмущенно сказал, что всё у нас нормально. Трахаемся мы довольно часто и с оргазмами проблем у моей супруги нет. Опять стало не по себе, что обсуждаю жену с чужими, по сути, людьми. Ждал, что начнут опять говорить, что молодые нормально трахнуть не могут, но вмешался Дима:

— Да ты не загоняйся, — сказал он примирительно, — Просто женщины разные бывают. Твоя вот очень возбудимая. Тронешь такую и она сразу вспыхивает. Это не плохо. Многие мужья тебе бы позавидовали. Моя вон холодная была, как рыба, может потому с Любаней и закрутилось у нас. Моей ничего не нужно было, а Любке не хватало постоянно. Даже батя твой понял нас. Не сразу конечно….

— Да, малой! – пробасил Матвей, — Мы ж к тебе со всей уважухой. Ничего такого не делали. Ну потискали может чуток, от вас же не убудет, только даст слаще тебе теперь. Дуй давай к ней, увидишь. Она сама тебя трахнет. Мы тут отдохнём – мешать не будем.

Мужики замолчали, выжидательно глядя на меня, и мне не оставалось ничего, как собраться и пойти в дом за своей любимой.

Надо сказать, Матвей оказался прав. Я думал, что жена отошьёт меня, сказав, что в любой момент могут появиться гости, но стоило мне погладить её и начать целовать, как она сама потащила меня в постель. Кончила она в этот раз быстро и очень бурно. Только испытав оргазм, она снова стала мыслить разумно и вспомнила о них. Мой торчащий орган всё ещё находился в ней. Правда я не двигался, давая супруге передохнуть. Успокоив её, что плотно закрыл входную дверь, а мужики не собирались домой, всё же направил разговор в другое русло. Мне было интересно будет ли моя милая скрывать от меня произошедшее с нею в бассейне.

Было приятно, что жена не стала запираться и врать. Поймал себя на мысли, что враньё любимой задело бы меня гораздо сильнее. Правда в её версии член Матвея она щупала через плавки, да и когда её трогали, она постоянно добавляла «случайно». Но не скрыла, что завелась не на шутку от этих пьяных игрищ со старичками, как она их называла. Наверное, именно я и виноват в том, что произошло дальше. Член мой стоял, как каменный и я, не обращая внимания на стук кровати о стену дико долбил свою любимую Катюшу, вгоняя в нее хуй по самые яйца. Милая снова возбудилась и подвывала, обхватив меня ногами и поддавая тазом навстречу. И на волне этого обоюдного желания я выдохнул супруге в ухо, что мне очень понравилось, как «старички» пытались её соблазнить, и чтобы она не смела отвергать их ухаживаний.

Немного погодя я всё же излился внутрь своей супруги. Она была на таблетках, и мы не парились по поводу этого. Когда моя Катюша, уже после секса, уточнила у меня, что я имел ввиду под своими словами. Я снова подтвердил, что не против того, чтобы папины друзья поухаживали за молоденькой девушкой. Вот только до каких пределов ухаживаний они могут дойти я не предполагал и оставил этот вопрос на усмотрение любимой. Было немного неловко, когда я давал «добро» своей супруге на небольшую интрижку, но по-настоящему стыдно не было. Впрочем, как и жене, которая воспринимала это скорее, как некий квест. Ей и самой было интересно до чего могут дойти эти немолодые мужчины, если их не останавливать.

Стыдно стало, когда мы уже встали с кровати. Любимая, как есть, голышом, пошла в ванную комнату подмываться, а я налил себе стакан холодной колы и встретился глазами со своим отцом. Он вышел из комнаты, думая, что мы оба в ванной и надеясь проскользнуть наружу. Оказывается, он приехал незадолго до того, как мы решили заняться сексом и всё не знал, когда же мы прекратим. Ладно, если он слушал наши охи-вздохи, но вот если он слышал наши разговоры….

Картина Репина «Не ждали», когда мы с отцом замерли глядя друг на друга, прервалась появлением моей Катерины. Я голый, со стаканом колы и он, остановившийся на пол пути к двери. Тут ещё и Катя, сверкающая капельками воды, с колышущейся грудью и бритым в виде стрелки вниз лобком:

— А если я топлес позагорать захочу, старички не офигеют? – игриво спросила моя жена, не обратив внимания на отца.

— Офигеют, – прохрипел он и ринулся из дома, добавив уже на выходе, — Извините!

Неудобно было всем. С одной стороны, мы сами были виноваты, что умудрились заняться любовью посреди бела дня в проходной комнате, но и папа мог бы обозначить как-то свое присутствие чуть раньше. До самого вечера мы старались не встречаться с ним глазами. А вот его друзья как будто узнали о том, что моя милая получила карт-бланш и наперебой осыпали её комплиментами. Выделялся только седой Олег, который вёл себя так, как будто ему эти игры были неинтересны. Он просто расслаблялся и никак не показывал своего интереса к моей жене. Вот только мне на давал покоя подслушанный разговор:

— Я в аптеку собрался, — тихо проговорил Олег Диме, когда они вышли подышать свежим никотином, — тебе таблеток взять?

— Да у меня всё путём, — похоже Дима сразу понял о каких именно таблетках идёт речь.

— А я возьму, на всякий… Мало ли что…

После этого «мало ли что» я гораздо пристальнее стал наблюдать за ним. Наверное, именно поэтому что-то щёлкнуло в моей голове, когда уже поздно вечером, Олег вдруг предложил моей Катюше показать бабочку — ночной павлиний глаз. Причем разговор так закономерно переключился на неё, что у меня сначала даже мыслей не возникло о чем-то пошлом. Просто весь вечер Олег активно менял неприличные темы разговоров и разные скабрезности на что-то нейтральное. Вот и сейчас разговор о ночных бабочках в человеческом обличии он вдруг перевёл в область биологии, которой оказывается увлекался, рассказав, что видел на участке чрезвычайно красивую краснокнижную особь.

Моя милая к этому времени была разомлевшей от комплиментов и прикосновений других мужчин. По-моему, даже папа умудрился невзначай погладить Катюшу, оказавшись с нею рядом. Что уж говорить о Матвее с Димой. Да и градус спиртного, наверное, сделал свое дело. Много она не пила, но поддерживала многочисленные тосты.

Несмотря на их активность ухаживали они очень по-разному. Дмитрий пытался заболтать мою жену, одновременно невзначай прикасаясь или приобнимая её. Матвей же был по-солдатски груб и решителен – отпуская сальные шутки, мог притянуть Катюшку к себе и, кажется, даже успел подержаться за её упругую задницу, помогая что-то достать из холодильника. Катя поначалу всё вопросительно поглядывала на меня, а я же предвосхищал наш страстный секс, и лишь доброжелательно улыбался жене и согласно кивал, подтверждая, что все договоренности в силе и не стоит одёргивать обнаглевших ухажёров.

Поэтому, когда Катя с Олегом вышли наружу, то я не придал этому значения. Бабочки меня не интересовали абсолютно, а вот Дима был просто мастером травить байки. Он и представлялся мне тем, кто может вскружить голову молодой девушке, а совсем не скучный и седой Олег. Только когда мне приспичило отлить я вдруг вспомнил о жене и из туалета отправился не за стол, а в сад.

Нашел я их почти на краю немаленького родительского участка. Да и то, скорее догадался по звукам, чем увидел их под кронами деревьев. Они ещё и сошли с тропинки. Пришлось подбираться надеясь, что не хрустнет ветка под ногами. Но, насколько я помнил, здесь всё устилала мягкая газонная трава, по которой можно было двигаться бесшумно.

— Олег! Пойдёмте назад! – именно эти слова жены я услышал первыми и выбрал направление.

— Щас, моя хорошая. Мучаешься ведь. Помогу тебе по-быстрому….

— Ах, ах…. Не надо. Ох! — простонала жена.

— Успокойся, сладенькая. Чувствуешь же, как она хочет!

— Ой, мамочки! А! А! А!

Хоть моя Катюша старалась вести себя тихо, но громкое дыхание, прерываемое всхлипами и чавканием разносилось довольно далеко. Поэтому я почти не боялся, что меня могут услышать. Этой парочке было явно не до осторожности.

Приблизившись почти вплотную, я увидел. Моя милая стояла, прижавшись к стволу дерева, перед нею виднелся силуэт Олега. Одной рукой он держал её за горло (а может быть и нет, поскольку говорила и дышала она свободно). А вот другая сновала у неё между ног, сарафан был слишком слабой преградой для наглеца. Именно эта рука, быстро двигающаяся в щёлке моей Катюшки и издавала чавкающие звуки. Похоже моя жена обильно текла.

Слов становилось всё меньше. Олег то восхищался красотой моей жены, то обещал, что он просто поможет ей кончить и они пойдут обратно. Катя и вовсе обходилась одними междометиями, похоже окончательно потеряв голову.

— Олег! Олег! – вдруг запричитала она, пытаясь соскочить с пальцев мужчины, но у него похоже были другие планы.

Я знал, что Катюше нужно дать передышку во время оргазма. Обычно она натягивалась на мой член до основания и мелко подрагивала, наслаждаясь ощущениями и постепенно расслабляясь. Олег же продолжал, не снижая скорости, теребить вульву моей ненаглядной.

Раздумывал можно ли назвать происходящее изменой и предполагала ли она такое, когда я давал разрешение Катюшке позаигрывать со старичками. Впрочем, не долго мне пришлось сомневаться изменила мне жена или нет. Сначала я по стонам и всхлипам понял, что моя любимая снова оказалась в предоргазменном состоянии. Возможно я был не прав, считая, что ей обязательно нужно передохнуть перед вторым заходом. Олег опустил руку с её шеи и придвинулся ближе. Лишь позже, по стонам я понял, что он уже освободил из штанов хуй и пристраивает к её дырочке. Теперь можно было не сомневаться насчёт измены. Всё было предельно ясно:

— Ох, мамочки! Ох, мамочки! Ох, аккуратнее! Ох, хватит!

Меня она никогда не просила остановиться или быть аккуратнее, когда я вставлял ей. И ведь она явно возбуждена сейчас. Я почувствовал некоторую зависть. Вот только к кому? К тому, насколько хорошо был оснащён Олег или к жене, которой так повезло сегодня? Мне, в отличии от них, приходилось просто поглаживать торчащий член, засунув руку в карман.

Самому Олегу приходилось слегка приседать, чтобы направить член в нужном направлении и выпрямлять ноги, впихивая его в мою жену. Она только причитала, но попыток прекратить не предпринимала. Похоже понравился этот неопробованный раньше xер моей Катюшке-шлюшке. Было обидно, что это произошло так просто. Я бы сказал буднично. Слегка подпоили, почесали языками и вот моя милая уже натянута на старый хер.

— Давай раком, зайка! Не молодой я уже ебаться вприсядку, — скомандовал слегка запыхавшийся Олег.

Катерина без слов повернулась к этому седовласому развратнику задом, выпятив попку и упершись в дерево. Трусики были сдвинуты в сторону, темнели на фоне белой задницы. Мужчина приспустил их:

— Хороша! – Олег хлопнул её по булочке и пристроил своего бойца.

Моя, оказавшаяся слишком слабой на передок, супруга снова запричитала-заохала, но и не подумала прекратить это истязание. Лишь пошире развела ноги, чтобы старику удобнее было насаживать её. Снова раздались чавкающие звуки. То ли из-за смены позы, то ли Катюшка снова обильно потекла. Видимо и Олег почувствовал, насколько она мокрая:

— Нравится? Давай поглубже разработаю?

— Ох! Нет! Больновато.

К моей зависти добавилось ещё и любопытство. Чем же он там её бурит, что оказывается даже вставить весь не может? Катюшка у меня, конечно, не крупная, но мои пятнадцать сантиметров принимает легко в любой позе.

— Ладно, — согласился он, — Внутрь можно кончать?

— Да, — ответила моя жена между вздохами.

— Класс! – обрадовался Олег и судя по жалобным стонам Катюшки усилил натиск.

В этот момент подумал, что же буду делать, если они после оргазма сразу пойдут к выходу из сада и наткнутся на меня? Решил не рисковать и постепенно смещаться в сторону дома. Из-за этого уже не видел, как Олег накачивал мою Катеньку спермой, лишь по довольному похрюкиванию мужчины, да усилившимся стонам жены понял, что он засадил не сдерживаясь и теперь сливает ей запасы.

Когда я вернулся за стол, мне показалось, что никто не обратил особого внимания на моё отсутствие. Лишь кивнул Диме на его сочувственное: «Прихватило?»

Олега с Катей встретили гораздо более внимательными взглядами:

— Ну и как там наша ночная бабочка? Пришпилил на свою булавку? – грубая шутка Матвея, под которую он сам и расхохотался, тут же вызвала смущение моей жены, которая и так прятала глаза.

— Ты что! Она же в красной книге! Можно только любоваться. Но не удержался, погладил пальцем крылышки. Бабочка наша и раскрылась тут же. Сам не ожидал. Катюш, тебе понравилось?

— Да там темно. Не очень-то и видно было, — сказала она чуть слышно.

— Чего? Не разглядела? – возмутился Олег, — Сама же просила поаккуратнее с ней обращаться. Пойдём снова. Во всей красе увидишь.

— Мне в туалет нужно, — решила ретироваться от этого разговора Катя.

На стуле после её ухода осталось маленькое пятнышко, напомнившее мне о том, что наша семейная жизнь теперь круто изменилась. Из-за этого оставшаяся часть вечера прошла для меня как в тумане. Я пил вместе со всеми, услышав тосты. Односложно отвечал на вопросы и даже держал холодную, несмотря на теплую погоду, ладошку своей жены в своих руках. Катя тоже всё больше прижималась ко мне, почти не участвуя в застолье. Мужики выходили покурить и скорее всего узнали от Олега о Катином падении, судя по изменившимся взглядам. Но после этого наоборот прекратили двусмысленные шутки в ее адрес. Мне кажется даже папа понял, что произошло. Уж слишком сочувственно он смотрел на меня.

В постели, Катя призналась мне:

— Ты догадался, да? Что Олег и я…, что Олег меня…. У нас с Олегом было это, — наконец выпалила она и испуганно уставилась на меня.

— Да! Я видел.

— Видел? – и так большие глаза моей Катюши стали ещё больше, — А почему не остановил меня?

— Я вышел подышать и услышал… поздно было останавливать и… мне показалось тебе было хорошо.

— И что теперь? Что с нами будет?

— Не знаю. Папа с мамой вместе живут, хотя и её тоже… – ты же слышала.

— Её только Матвей и Дима. Олег вроде нет.

— Не факт. Судя по их разговорам в молодости Олег тот ещё кобель был.

— Да он и сейчас… просто вид делает, что ему это не надо, — с некоторой обидой ответила Катюша.

Как ни странно, наш разговор протекал достаточно спокойно. Не было ни истерических обвинений, ни плача. Иногда мне кажется, что морально мы оба были уже готовы к этому, благодаря нашим фантазиям. Катя давно уже знала с каким неистовством я трахаю её, после того, как увижу пристающих к ней мужиков. И даже сама периодически создавала такие моменты с моего одобрения. Вот только никто из нас не ожидал, как легко эта ситуация может выйти из-под контроля:

— Я вообще не ожидала от него. Он же даже не смотрел на меня. Сама не понимаю, как это случилось. Вроде только, что шла за ним и бабочку эту чёртову высматривала, как раз и он уже меня… и ничего сделать не могу.

— Он тебя насильно что ли? Заставил? – спросил я, напрягшись.

— Нет. Не знаю. Ничего не соображала. Кончила почти сразу. Может он гипнотизёр? – Катюше явно не хотелось выглядеть в моих глазах девицей лёгкого поведения, и она искала себе оправдания.

— Так тебе понравилось или нет? – задал я важный для себя вопрос. Катя замялась с ответом и, я решил повернуть его по-другому, — Ты бы хотела снова испытать что-то такое же?

— Ну если только чтобы разобраться в ощущениях, — решила схитрить Катюша, но глядя на то, как я улыбнулся всё же призналась, — Наверное да. Такой оргазм был. Ноги тряслись потом, еле дошла до дома.

— А если после такого со мной ничего испытывать не будешь, — испугался я.

— Ну что ты, глупый… я же тебя люблю. Это совсем другое, — и тут же, видя, что я спокойно воспринял факт её измены и даже не сержусь, улыбнулась и с хитринкой в голосе продолжила, — А давай сразу и проверим почувствую я тебя или нет.

Она протянула руку к моему члену, и мы оба поняли, что он давно уже стоит.

— Стоит? Вот ты извращенец! – с радостным удивлением воскликнула моя милая.

— Сама ты Катюшка…, — попытался подобрать я нужное слово.

— Шлюшка? – подсказала Катя.

— Катюшка-шлюшка! — сказал я, чувствуя, как моя жена запрыгнула на меня, и головка члена уже чувствует горячую глубину её дырочки.

Честно говоря, всё пытался ощутить, что поменялось в щёлке моей любимой, но не заметил никаких изменений после побывавшего в ней члена Олега. Впрочем, я был так сильно заведён, что кончил почти сразу, поэтому не слишком доверял себе. Хотел было передохнуть и пойти на второй круг, чтобы довести и Катюшу до оргазма, но она сказала, что до сих пор ощущает переизбыток членов в организме и предложила лучше выспаться. Видимо всё-таки Олег прилично разворотил её. Но спросить о размере его члена и что она с ним ощущала всё же постеснялся.

Перед тем, как мы уснули Катюша ещё с некоторым волнением, спросила меня не стоит ли нам с утра уехать домой, чтобы не встречаться этими наглыми стариками, и как вообще ей вести себя после произошедшего. На что я легкомысленно ответил:

— Да веди себя как обычно. Просто делай вид, что ничего не произошло и всё. Только давай договоримся ничего друг от друга не скрывать. Ладно?

— Конечно, — пообещала Катюша.

После этого разговора, жена тут же успокоилась и засопела, а я долго ещё крутился и не мог уснуть. Из-за этого утром даже не услышал, как Катя встала с кровати. Проснулся я от того, что она толкала меня в бок:

– Вставай, засоня!

От неё пахло зубной пастой. На лице уже был лёгкий макияж и чувство вины. Я посмотрел ей в глаза. Это из-за вчерашнего или что-то произошло уже сегодня? Высокое солнце за окном говорило, что уже скорее день, чем утро. Что же я проспал?

— Давно встала? Завтракали уже? Что-то случилось?

— Нууу, — протянула Катюша, — Прямо всё сразу рассказывать? Может встанешь, умоешься хотя бы?

— Давай колись! Чего натворила? – я потянул её к себе и завалил на кровать.

— Только не злись. Сам сказал всё тебе рассказывать. В общем… я уже наелась… то есть меня накормили. Догадайся чем?

Тут уж у меня округлились глаза. Неужели то, о чем я подумал. И она так спокойно об этом говорит?

— Спермой? НакормилИ? – я сделал ударение на последний слог, — Ещё и не один?

— Ну нет. Один. Только Дима, — и начала рассказывать, — Я первая проснулась. Решила окунуться и тут он пришёл. Ну и начал приставать ко мне. Ты же знаешь какой он прилипчивый. Как будто просто болтает, а сам руками лезет везде. А ты же мне сказал вчера вести себя как обычно, сильно не сопротивляться, если приставать будут. Думала просто потискает немножко и успокоится, а он член достал и всё никак не прекращает. Сказала ему, что кто-нибудь может прийти и увидеть, чтобы он отстал. А он наполовину из бассейна вылез и говорит, что будет смотреть, чтобы никто не появился, а я просто поглажу член его в это время.

— Погладила? – я уже понял, чем закончится история.

— Да. Хотела просто подрочить – это же не измена. А он всё никак не кончал, просил поцеловать его. Ну и….

— Отсосала? – я уже откровенно потешался, глядя на то, как она запинается и подбирает слова.

К моему удивлению от вчерашней ревности не осталось и следа. Было любопытно, что ещё придумают многоопытные стариканы, пытаясь развратить мою наивную Катюшу. Перед глазами встала картина, как пузатенький Дима ненавязчиво подталкивает голову моей супруги к члену, чтобы она от дрочки перешла к полноценному минету. А та сначала с сомнением, а после уже всё активнее начинает насасывать ему.

— Ага. Ты не обиделся? – Катя явно ждала другой реакции. Уж точно не смеющегося мужа, после рассказа о том, как она сделала минет мужику, которого знает третий день, — Если хочешь я тебе тоже могу, — добавила он растерянно.

— И как? Понравилось? – проигнорировал я её вопрос.

Она пожала плечами, мол что может понравиться или не понравится в минете:

— Не знаю. Необычно, конечно, что в любой момент кто-нибудь из дома выйти может. Как будто мы подростки в подъезде, — она испуганно глянула на меня.

Об этой части её жизни она не рассказывала. Я знал, что лишилась она девственности в девятнадцать. Даже поздновато по современным меркам. А вот то, что гораздо раньше получила уроки минета я не знал. Но я решил оставить эту тему на потом.

— Получалось? Член не слишком большой? – мне всё не давали покоя её трудности с членом Олега, и я, сделав участливый тон, решил таким образом поинтересоваться хотя бы здесь.

— Да. У него даже меньше, чем у тебя, — меня кольнуло слово «даже». Неужели она считает мой член маленьким? – Вот только он, наверное, давно не кончал. Столько спермы! Даже не знала, что у вас столько бывает. Ещё говорит: «Только не вздумай в бассейн выплёвывать», — продолжила она обиженно.

— И куда ты её?

— Я же в бассейне была. Проглотила, — она снова пожала плечами, мол тут от неё ничего не зависело.

— Действительно накормили. Завтракать значит больше не хочешь? – решил схохмить я, чтобы скрыть неловкость.

— Я у тебя тоже могу. Ты не думай, — начала Катя, засовывая руку под одеяло.

Я понимал, почему она так сказала. Просто дома моя Катерина очень неохотно глотала. Минет она делала с удовольствием, а вот завершать старалась на грудь или в ладошку. Аргументировала, что запах очень надолго остается во рту и потом ей любая пища кажется со вкусом спермы.

Как всегда по утрам, член вскочил от первого же прикосновения, и кончить в ротик моей ненаглядной казалось мне отличной идеей, вот только после ночного секса я ещё не мылся и представлял, какой запашок источает сейчас моя промежность. Поэтому отказался от её щедрого предложения.

За столом не только Катюша, по моему совету, вела себя как ни в чём ни бывало, но и остальные мужчины не делали никаких намёков на произошедшее, чему мы с женой были очень благодарны. Всё же перед папой было стыдно, хоть он, скорее всего, и догадывался или даже знал от своих друзей о том, что случилось.

Догадывался ли я о том к чему всё идёт, когда Катюша осталась в доме прибраться и вымыть посуду, а мужики вдруг вспомнили, что кончается выпивка и нужно обновить запасы. Конечно, да! Особенно ясно я стал понимать, что сейчас будет, когда Матвей вдруг вспомнил, то подвернул ногу и не сможет далеко идти, поэтому останется и поможет Кате.

Думаю, и моя Катюшка-шлюшка прекрасно понимала, что её ждёт, но ни разу не попросила меня остаться с нею, делая вид, что слишком занята уборкой со стола и не прислушивается к нашим разговорам. А позже изображала невинность, которую чуть ли не силой взял грубый солдафон, когда коварный муж бросил её с ним наедине.

Сначала Олег с Димой делали вид, что местные магазины «не те», в которых нет «правильного» спиртного. А после и вовсе предложили мне зайти в пивнарь и выпить по кружечке свежего, чтобы не тащить на себе. Я всё порывался бежать домой. Нет — не спасти супругу от наглого Матвея, а скорее увидеть, что именно там будет происходить. Но мужики наперебой уговаривали меня остаться с ними ещё чуть-чуть. Мол, через пару минут допьём все вместе пойдём. И Олег тут же заказал ещё по кружке пива. Сами при этом довольно переглядывались, мол вон как легко развели молодых.

Когда мы вернулись, ворота оказались запертыми, и пришлось звонить и долбить в калитку, пока не вышел Матвей, сказавший, что не слышал звонка, поскольку был у бассейна. Мужики, после этого отправились к бассейну, ну а я пошёл на поиски своей благоневерной.

Катюша оказалась в душе. Зато небрежно накинутое на кровать покрывало не скрыло, что под ним измятое бельё, влажное от пота, а может и не только от него. Запах в комнате тоже явно давал понять, чем тут занимались. Ну, а так и не перемытая посуда говорила, что как только мы вышли из дома Матвей уже не дал моей супруге скучать.

Похоже, моя милая отлично знала поговорку: «Лучшая защита – это нападение». Как только вышла из душевой, сразу накинулась на меня:

— Где ты был? Почему меня одну оставил с Матвеем?

— Мы же в магазин ходили? Ты разве не слышала, как собирались?

— Знаешь, что он сделал? – вот умеет моя Катюшка изображать оскорблённую невинность.

— Догадываюсь, — ответил я, кивая на нашу перевёрнутую кровать.

— Он сказал, что просто массаж хочет сделать, — Катюша всё ещё продолжала отыгрывать роль обманутой жертвы.

— Похоже хорошо помассировал, — усмехнулся я, — Видела свою походку? Как у уточки.

Моя супруга и правда вышла из ванной странно расставляя ноги. Лишь увидев меня приняла пристойное положение.

Катя смутилась, но видя, что я и не думаю сердиться уже спокойнее продолжила:

— Он сказал, что ему неудобно и сверху забрался. А когда его колбасня мне в попочку упираться стала, я уже расслабленная была. Не стала возмущаться.

— Расслабленная или возбужденная?

— И это тоже. Он правда классный массаж сделал. У него руки такие здоровые.

— Только руки? – я доброжелательно улыбался, чтобы помочь жене с рассказом.

— Не только, — Катюша снова попыталась изобразить смущение, но глядя на меня не смогла подавить улыбку, — А ты-то чего такой довольный? Его жену только что трахнули, а он лыбится!

Я обнял любимую и поцеловал в губы. Катя доверчиво прижалась ко мне:

— Я раньше ни разу тебе не изменяла. Честно-честно! Вчера так стыдно было, думала с ума сойду. Особенно когда папа на меня смотрел. А ты наоборот, спокойный такой. Как будто ничего не случилось. Вот я и подумала может ты прав и не нужно париться.

— Только если муж разрешает, — я сделал строгое лицо, и жена рассмеялась, окончательно расслабившись.

— Ты правда не обижаешься, что я такая Катюшка-шлюшка оказалась?

— Нет, зайка! Если тебе приятно, то почему я должен обижаться? Я ведь люблю тебя.

Я даже сам поразился своим словам. Неожиданно для себя я впервые выразил вслух то, о чем давно раздумывал, но не мог сформулировать.

— Я тоже люблю тебя, — Катя принялась целовать меня. Мои руки тут же огладили её упругую грудь, прошлись по торчащей попке и нырнули под сарафан к милой писечке:

— Нет-нет-нет. Не трогай там пока. Болит, — Катя снова смутилась, но тут же нашлась, — Давай я тебе лучше приятно сделаю. Пойдём в душ, а то опять кто-нибудь зайдёт в самый неподходящий момент.

Не представляете, как приятно, когда любимая женщина нежными движениями смывает с вас усталость летней жары и потом, когда тело наполняется сладкой истомой, берёт уже напряженный член в ротик.

Продержался я совсем недолго. Впрочем, я и не пытался сдерживаться. Не терпелось, когда моя милая шлюшка доведёт меня до оргазма, проглотит сперму и продолжит рассказ.

Мы переместились в родительскую спальню. Благо отца не было дома и в отличии от нашей комнаты там никто не мог оказаться случайно. Уже заваливаясь на кровать вспомнил мамины наставления после свадьбы – она у меня суеверная:

— Никому не разрешай спать на супружеской кровати, а то измены начнутся!

Сейчас, зная, что моя мама наставляла рога папе и до свадьбы, и после заставило задуматься. Интересно, а на своей супружеской кровати она давала кому-нибудь? Или настоящие рога у отца появятся только теперь, когда мы без спроса улеглись на неё? Катюша тут же схватилась за мой, вялый после оргазма, член. Подёргала его, но он пока не подавал признаков жизни:

— Может не нужно рассказывать? А то потом комплексовать ещё будешь?

— Что, прямо такой здоровый? – я почему-то сразу догадался, что она имеет ввиду.

— Угу. Толстый. Я даже не хотела ему давать сначала. Помнишь ты вчера переживал, что после Олега не почувствую тебя? Так вот сейчас такое ощущение, что пустила слона в посудную лавку, — сказала Катя жалобно.

— Что, всю посуду расколотил? – мне понравилось, как жена применила пословицу.

Это выражение потом надолго поселилось в нашем постельном лексиконе. Тут же понял, что хочу своими глазами увидеть это и пополз вниз, покрывая поцелуями тело моей Катюшки. Она поняла куда я стремлюсь, когда я был уже на её животике:

— Нет! Малыш! Не надо. Я стесняюсь!

— Я просто попробую склеить, что там у тебя разбилось, — попытался я рассмешить жену, чтобы она перестала стыдиться.

— Давай ночью. Там всё болит, — снова попыталась она отказаться и потянула мою голову вверх.

— Я аккуратненько! — несмотря на свои слова я просто набросился с поцелуями на ее вульву.

Шок! Сначала даже не понял, что такое. Вместо привычных упругих плотных половых губ под моими губами оказались совершенно размякшие рыхлые образования, между которыми язык провалился совершенно свободно, практически не задевая стенок. Отстранившись, я посмотрел. Вместо аккуратной пи3денки с тесноватой щелью передо мною была, как обычно говорят, раздолбанная дыра. Ну, не совсем уж раздолбанная, но то, что эти губы долго и упорно трепали, было заметно невооруженным глазом. Катюша, видимо, поняла, что я разглядываю и попыталась сдвинуть ноги, но я вновь развел их руками, продолжая смотреть. Она лежала, закрыв одной рукой глаза, а другой прикрывая грудь, и молчала. И я, так и не сказав больше ни слова, наклонился и припал ртом к её «разворошённому гнездышку».

Целуя и вбирая в рот по очереди ее размякшие дольки, проводя языком по складкам совершенно растрепанных малых губ, добрался до клитора и всосал его в себя. И тут наконец-то Катя перестала напрягать бедра, пытаясь их сдвинуть, и, полностью их расслабив, уронила на постель. Из груди у нее вырвался вздох, и она снова размякла.

Посасывая её маленький бугорочек, теребя его со всех сторон своим языком, я через минуту ощутил знакомое прикосновение ладони на своем затылке. Сначала очень робко, а затем все сильнее и сильнее ладонь начала подталкивать голову, вжимая все глубже вглубь вагины. Я, поддаваясь командам её руки, немного спустившись вниз, вновь атаковал языком широкую и бездонную половую щель, а с клитором продолжал теперь общаться уже нос. Я чувствовал, что супруга уже вовсю подмахивает, одновременно надавливая рукой на затылок, так что буквально тонул в этом раздолбанном омуте. И даже мог захлебнуться — из Катюшки текло, как из крана. Глотая пахучую жидкость, я продолжал елозить носом по клитору, а языком по внутренним стенкам влагалища.

Жена знакомо начала напрягать мышцы, но если ноги напрягались как обычно, то вот половые губы что-то были не в форме. Впрочем, это ей, видать, не мешало. Коротко вскрикивая по восходящей, она изо всех сил прижала моё лицо к промежности, и, вдруг замолчав, начала кончать. Струя ударила прямо мой в рот, и, не имея возможности (да и желания) отклониться, я торопливо, захлебываясь, начал глотать. Уже двумя руками держа за голову, Катя вовсю терлась своей вагиной о моё лицо, с силой в себя вдавливая. Через минуту, когда я все полностью выпил и вылизал, ее руки расслабились, как и вся она.

— Как ты? – спросил я, целуя её мокрыми от влаги губами.

— Как будто сам не видел, — ответила Катюша всё ещё тяжело дыша, — Искончалась тут с вами. Как потом дома будем? Купишь мне вибратор!

— Да хоть два, — пообещал я, — Ты же знаешь, я не жадный. Так что там дальше? Массаж, говоришь, Матвей классный делает?

— Угу. Мнёт мне спину, а колбаса его у меня между ягодичек елозит. Он ещё специально так двигается, то поясницу гладит, то к плечам переходит, чтобы им дразнить меня. Я тоже не железная. Знаешь же как у меня сильно течь начинает, когда возбуждаюсь. Вот и он почувствовал. Специально, то макнёт головку между ножек, то снова вытащит и скользкой головкой булочки мои раскрывает. А когда у него снова встал – принялся попку мою мять. Раздвинет лапищами своими, ткнёт елдой прямо туда, но внутрь не суёт. Типа просто массаж делает. Кажется, я там всю кровать залила, пока он дразнил меня.

Я задумался. Судя по всему, это было совсем не начало их «общения» с Матвеем. Иначе как объяснить тот факт, что ни на моей жене, ни на нём уже не оказалось трусов. Да и нечаянно обронённое «снова встал», явно говорило, что где-то раньше она уже успела пообщаться с его стоячим хером. Хорошо хоть моя Катюшка-шлюшка перестала твердить, что вообще не хотела изменять мне. При том, что она мне всё вроде бы рассказывала, Катя не хотела признавать, что просто теряла голову, когда возбуждалась, и не способна была отказать уламывающим её мужикам. Мне же хотелось, чтобы моя любимая шлюшечка не стеснялась своей слабости. Но при этом я не хотел давить на неё – она должна была сама понять, что может полностью открыться передо мною.

— Так хотелось, чтобы он вставил тебе? И не боялась, что порвёт? Сама же сказала, что очень толстый, — я целовал и поглаживал тело любимой, надеясь, что она сама расскажет мне всё с самого начала.

Катюша стала дышать прерывисто, хоть рассказа не прекращала, но похоже мысли стали метаться и придумывать версию поприличнее становилось всё сложнее:

— Тогда уже нет. Сама попку поднимала и ловила его писюлечкой. Хотелось снова почувствовать, как он всё внутри растягивает.

— Поймала?

— Ага. Головку. А потом Матвей к плечикам моим потянулся, и он стал вползать. Мне тогда показалось, что волосы на всём теле дыбом встали. Такое ощущение непередаваемое. Как при анальном сексе наполненность чувствуется, только в сто раз приятнее, когда он по складочкам внутри скользил. Почти сразу кончила.

— А потом?

— Он дал мне передохнуть. Хрен из меня так и не вытащил. Ты знаешь, он у него в это время, как будто пульсировал, то надувался, то опадал слегка. Может ли из-за того, что растянул меня внутри, член его так чувствовался. С тобой я ощущаю это, только когда кончаешь. Потом двигать стал. Нежно, медленно. Я снова поплыла – подмахивать стала. Он видимо понял, что привыкла к нему и начал вертеть меня, как мартышку. Кучу поз перепробовал – раздолбал меня всю. Когда вы в ворота стучать стали он всё ещё драл меня. Хотела слезть с него – какой там! Сейчас, говорит, потерпи! Как засандалил и давай долбить. Я подушку в рот засунула, чтобы криков не слышно было. Он кончил и сразу ушел. А я еле до ванной доползла.

— И всё?

— Ну да! Потом ты зашёл.

Так вы сразу, как только мы ушли на кровать забрались? – попытался я направить мысли супруги в нужную сторону.

— Нееет! Я же посуду мыла, когда он ко мне подошёл. Обнял меня, шейку стал целовать, сисечки гладить. Ты видел мой халатик? Дёрнул за пояс, и я почти голая. А ты же сказал мне не обращать внимания на их приставания, — снова сделала попытку обелить себя Катюшка, — вот я и не обращала – продолжала посуду мыть. И когда он в трусики залез мне, и когда снимал их…. Вот только когда он свой дрын мне между ног просунул и начал по кисоньке елозить – испугалась. Вниз посмотрела, а там головка, как твоих три. Сказала ему боюсь, не буду. Он меня тогда на столешницу усадил, сам на колени встал и языком, как бормашиной, внутри моей писюлечки крутить начал. Почти кончила, а он останавливается, спускает меня вниз и говорит – «Теперь ты мне». Я в руку его член взяла, а у меня пальцы не сходятся. Дрочить ещё получается, а сосать нет – только головка в рот помещается и то, если открыть широко. Ну, он и начал меня уговаривать попробовать по-настоящему.

— Попробовали? – спросил я, нисколько не сомневаясь в ответе.

— Ну, я возбудилась сильно. Да и не пробовала никогда с таким. Разрешила. Там же на столешнице он и натянул меня. Сначала только больно было, когда головка лезла. А потом уже терпимо. Он жалел меня, не хотел весь вставлять. Говорил, что я узковата для него, но там я уже не отпустила его, пока весь не залез. А когда двигать стал, Матвей кончил почти сразу. Сказал, что очень туго моя писечка сжимает. Когда вытащил, посмотрел на неё и сказал, что нужно обработать, чтобы трещин не было. Унёс на диван, намазал чем-то скользким – у него тюбик с собой был и предложил массаж сделать….

Я предполагаю, что что-то скользкое – это была обычная смазка. Может быть с анестетиком, чтобы проще было разрабатывать щёлочку Катюшки-шлюшки. Матвей явно заранее подготовился. Озаботился и смазкой, и похоже закинулся какой-то химией, уж слишком быстро у него встал на мою жену второй раз. Хотя может я наговариваю на старичков и у них в принципе нет проблем с эрекцией, когда рядом оказывается такая молоденькая и очаровательная Катюша. Да и то, что его друзья меня увели, чтобы не мешал, говорило о том же. Что же они дальше будут делать, если уже понимают, что дорога в недра моей Кати так легко оказалась проторена?

— Оба раза в писю кончил тебе? – спросил я, продолжая ласкать милую.

Она всё больше извивалась под моими ласками. Несмотря на недавний оргазм, явно хотела ещё — сама сдвинула мою руку на пуговку клитора. Сколько же тебе нужно, моя ненасытная утроба? Что за зверя разбудили в тебе эти престарелые развратники?

— Нет. Только второй раз. В первый на лицо пытался, но всё забрызгать умудрился. И сисечки, и халатик обляпал. Пришлось в стирку выкинуть.

Катя всё сильнее распалялась, последние слова почти выкрикивала между судорожными вдохами, поэтому я не стал больше мучать её расспросами, а поцелуями и круговыми движениями пальцев вокруг клитора довёл до кульминации:

— Спасибо, милый! – прошептала она чуть слышно, проваливаясь в сладостное забытьё, — Устала я. Можно немножко покемарю? Трахать будешь – не буди! – пошутила она напоследок.

Как-то было не с руки трахать этот провалившийся в сон полутруп, поэтому я просто встал с кровати и вышел из дома. До сих пор не знал, как вести себя с друзьями бати, оккупировавшими бассейн, но не прятаться же от них? Поэтому одел плавки и двинулся к ним.

Неудобного молчания не получилось – они сами начали разговор:

— Как дела? Как Катюшка? – спросил Матвей.

Судя по довольным ухмылкам, остальные уже прекрасно были осведомлены обо всём.

— Нормально. Поспать решила, — ответил я.

— Помнишь ты говорил, что вы всё друг другу рассказываете? Что она тебе рассказала? Посуду мыла – устала сильно?

— Всё рассказала! – ответил я грубо и вызывающе посмотрел на стариков.

— А! Ну тогда нормально! – ничуть не расстроился Матвей, — Ты же сам говорил, что измена – это если втайне от мужа. А раз сама во всём призналась – то какая это измена? Баловство одно, — он рассмеялся.

Остальные мужики тоже довольно заулыбались. Видя моё молчание, включился Дима:

— Морды бить будешь?

— А что, надо? – глядя на их довольные рожи, честно говоря хотелось, но я понимал, что ведь и сам виноват в том, что случилось. С самого начала я и на словах, и всем своим видом показывал, что не против их ухаживаний. Наверное, если бы начал возмущаться ещё в самом начале, когда они только невинно прижимались или поглаживали Катюшу, то дальше бы эта ситуация и не зашла, а я наоборот поощряюще подмигивал жене, чего они, наверняка, тоже заметили.

— Да нет! За что? Вроде все довольны. Катюша же не жаловалась? – спросил Дима.

— Жаловалась. На Матвея. Говорит, раздолбал ей всё, — как-то само собой вырвалось у меня.

— Грязные инсинуации! Я всегда очень тактичен и аккуратен. Да и попку не трогал, — возмутился Матвей.

— Это пока…, — добавил Дима и мужики снова громко заржали.

Дальше батины кенты, стали расхваливать наши с Катюшей современные отношения. Они ведь не могли знать, что об этих самых «современных отношениях» мы и сами не были в курсе до встречи с ними. Постепенно переключились с нашей пары на Катю отдельно, делясь между собою, как быстро она увлажняется и как приятно снова ощутить молоденькое тело. Как ни странно, ревности я не чувствовал. Слегка царапало неприятное чувство из-за потребительского отношения к моей жене. Из-за того, что о моей любимой отзывались, как об игрушке, призванной ублажить их низменные страсти. Я одёргивал себя тем, что ведь и она получает то же самое порочное наслаждение. И ведь ничуть не меньше этих ловеласов, а то и больше, если видеть её довольное выражение лица, которое она пытается скрыть маской смущения.

В беседе я почти не участвовал, прикладываясь к пиву и периодически ныряя в бассейн, чтобы освежиться. Заинтересовался лишь когда мужики стали обсуждать сауну, построенную отцом. Правда и тут их интерес лежал во вполне определенной плоскости. Они собирались пропарить Катюшу в два веника, да хорошо промять на массажном столике. После массажа, который устроил ей Матвей эти разговоры, особенно вкупе со многозначительными смешками и задаваемыми мне вопросами сразу давали понять, чего им хочется:

— Витёк, а ты Катюху вдвоём пробовал? — Дима сделал многозначительную паузу, — Парить.

— А не разговаривали? Не фантазировала она о таком?

Я односложно отвечал «нет», а сам не мог вылезти из бассейна. Член сам собой начинал выпирать из плавок, стоило мне только представить, как эти престарелые мачо, голыми сгрудились вокруг моей молодой супруги и хором предлагают ей свои услуги.

Пробыли у бассейна мы довольно долго. Я увидел папу, который как-то неуверенно махал мне рукой, не подходя к бассейну. Понял, что он хочет о чем-то поговорить со мной наедине. Поэтому пожелал «старикам» хорошего отдыха и отправился к дому. Там мы с отцом пошли в гараж, который только так назывался, превратившись в одновременно и в слесарную мастерскую, и кладовку, и в комнату отдыха с диванчиком и старым телевизором.

Папа плотно закрыл за собой дверь:

— Так ты правда, как я?

— В смысле? – не понял я.

— Ты когда понял? Может это по наследству передалось? Или что-то заметил в детстве по нам? — продолжал папа, погрузившись в свои мысли и не обращая внимания на мои ответы. Взгляд его блуждал, как будто он не участвовал в беседе, а думал о чем-то своём.

— Пап, всё в порядке? Что-то случилось? – мне кажется, я уже понимал, к чему он ведёт, но вот его расфокусированный взгляд очень сильно беспокоил меня.

— Я ведь не сразу понял, что это моё. Бесился первое время, — продолжал отец продолжая игнорировать мои вопросы, и я решил дать ему выговориться. Возможно собеседник ему и не был нужен, — Сначала просто подозрения были. Ты же знаешь, какая у нас мама красавица была. За ней всё время мужики увивались. Даже когда «добрые люди» стали говорить мне, что она изменяет — глаза закрывал, не верил. Пока с Димкой не застукал. Мозгами думал убью обоих, а тело… трясёт всего, член стоит и смотрю – оторваться не могу. Они меня в тот раз не заметили — Люба так стонала, что не слышали, как я дверь открывал.

вспомнил фотографии со своей молодой и красивой мамой. Интересно, кто кого соблазнил? Дядя Дима всегда умел красиво «зачесать», а, судя по всему, мамочке вечно не хватало мужского внимания.

— Я тогда решил, не сдержались – с кем не бывает. Не стал даже разборки устраивать. Вот только голая Любка, прыгающая на Димке, постоянно перед глазами стояли. Даже во сне приходили. Как наваждение какое-то. И ведь не со злостью вспоминал их, а наоборот всё время хотел снова вместе их увидеть. Не признавался им, конечно. Стыдно. Пока ремонт у нас не начался. Тогда Олег у нас и появился со своей бригадой…. Не поверишь, я сам Любу под него подложил. Специально подпоил обоих и ночевать у нас оставил. Сам спящего изображал, когда Олег Любаню прибалтывал. Она даже отказывалась. Не хотела изменять. Но Олежка всё равно накуканил её – он мастер тот ещё в этом деле. Делал вид, что просто танцует, а сам уже хер к манде прилаживал…. Ну, а когда вставил – Любка сразу улетела. Сама просила потом. Он ей три палки кинул – тот ещё террорист. Пол ночи мурыжил. Сначала прямо в зале трахнул, где танцевали. Любаня ещё сдерживаться пыталась, рот зажимала. Потом, когда она в ванную подмыться свалила – он за ней пошёл. Там в рот дал. В то время в рот женщины стеснялись брать, не то, то сейчас, но Олежка уговорил. А после такого Люба уже вообще стесняться перестала. Сама его в спальню к нам пригласила, когда он отлизать ей предложил. Третий раз он очень долго драл её. Все дырочки перепробовал….

Я вспомнил, как легко и непринуждённо Олег трахнул и мою супругу. Может быть зря я на неё наговаривал – дело в невероятной харизме Олега и его длинном члене, а не в том, что Катюшка такой легкодоступной оказалась? А папа тем временем продолжал:

— Утром обо всём поговорили. Олег разговор начал. Он, оказывается, видел, как я подглядывал за ними. Считал, что мы вместе с Любой обо всём договорились. Тогда-то и начался наш свободный брак. Ты маленький был – стеснялись, что увидишь. Сами в гости к Олегу ездили иногда. Сначала Олег сам мамку твою имел, а потом на отдых в дом отдыха пригласил. Там двое его друзей оказались. Типа случайно. После того, как они все вместе её, окончательно у нас с Любаней крышу снесло. Специально ездить по курортам стали и знакомиться с парами или просто мужчинами для этого дела.

— Пап, зачем ты это всё мне рассказываешь? – я уже понял, что мои родители далеко не святые, но вот для чего отец начал эту исповедь не понимал.

— Как зачем? Ты, получается, такой же оказался, как я. Вот понять хочу гены это или что-то в детстве узнал про нас. Шпионил?

— Нет. Только здесь впервые услышал про маму.

— Значит всё-таки по наследству что-то передалось. Не зря получается разговор этот начал. Я же повеситься хотел, когда доброхоты начали про маму рассказывать. Потом, правда, выяснилось, что больше половины враньё было, но всё же…. Любил очень её. Ничего плохого сделать ей не мог. Да и уйти не получалось. Постоянно о ней думал. А ты Катю любишь?

— Люблю, конечно.

— И как? Просто прощаешь её или и самому нравится, что она у тебя такая?

— Какая?

— На передок слабая. Она ведь и Олегу, и Диме дала.

— И Матвею тоже, — добавил я спокойно, — Не знаю, пап. Не разобрался ещё. Но вешаться точно не собираюсь. Да и разводиться тоже. Может время другое или гены твои – спокойно отношусь. Она же не девочкой мне досталась, значит, других мужчин повидала. Ну, а там… членом больше, членом меньше…. Так что не вижу особой трагедии в том, что Катя дала друзьям твоим….

Всё же постеснялся признаться отцу, как заводят меня эти ситуации с Катюшей. Но папа меня удивил, смущённо понизив голос:

— Не только им. Ты понимаешь, сын… домой приехал к себе в комнату поднимаюсь переодеться, а там Катюша спит на нашей кровати. Красивая такая. Голая совсем. Попку выставила. Хотел погладить просто. Ну, а что? Сам же говоришь, все кенты мои отметились там уже…. Боялся, что проснется, а она только мурлыкнула что-то и ещё больше попочку выставила свою. Я и прилёг рядом. Само собой как-то всё случилось….

Ну, как это в моей семье так получается? Что жена «нечаянно» натягивается на чужие члены, что у отца он «сам собой» вылазит из трусов и проваливается в невестку. Об этом я думал, пока отец сбивчиво рассказывал мне, как вставил во влажную щелку супруги, а она сама, не открывая глаз и не поворачиваясь к нему лицом, переместила его в соседнюю дырочку. Потеснее. Попка у Катюши была рабочей, мы дома периодически пользуем и этот вход, но не часто. В основном во время месячных. Но, всё же, представив, как Катя вставляет отцовский инструмент себе туда, почувствовал, как завёлся.

Самое странное было в том, что смущение я чувствовал не от этих признаний отца, а от того, что член поднял голову в неподходящий момент. Поэтому концовка разговора получилась скомканной. Я принял извинения отца, что он не сдержался и трахнул мою Катюшку, надеясь, что он уйдёт первым, давая мне время успокоиться и передвинуть выпирающий член. Но увы… он всё же заметил моё состояние:

— Это ты из-за того, что я про маму рассказал? – полуутвердительно спросил он, кивая на мою промежность, и сам же ответил на свой вопрос, — Ну, конечно! Многие сыновья по мамкам прутся. Если так хочешь, я вас сведу, ну а там ты уже сам не тормози.

Не дожидаясь ответа от меня, замершего в ступоре, отец покинул гараж. Мне кажется этот разговор тяготил его не меньше, чем меня и он, выговорившись, постарался побыстрее убраться восвояси.

Выйдя из гаража, я решил проведать жену. Катя всё также голая спала на родительской кровати. На ягодице блестела струйка, вытекающая из попки и говорящая о том, что папа не обманул меня и действительно побывал здесь. Я прилёг рядом с женой, обнял её, пытаясь успокоиться и привести разбегающиеся мысли в порядок, и сам не заметил, как провалился в сон.

…

Проснулся я, когда зашевелилась моя Катюшка:

— Ой! – она пощупала попку и влажную лужу под ней, — Ты чего меня во сне трахнул?

Вот как тут реагировать? Папа ведь ясно сказал, что Катя сама вставила его член себе в зад. Значит просыпалась? А может даже знает кто именно её поимел, а сейчас просто прикидывается? Или всё же нет?

— Сама же сказала не будить тебя, — решил я не отвечать ничего конкретного.

Катюша лишь лучисто улыбнулась и чмокнула меня в губы:

— Люблю тебя, шладкий! Давай вставать, всё проспим!

Хоть это была обычная фраза моей любимой, но сейчас, после разговора с батиными друзьями, она воспринималась совсем неоднозначно. Что именно она боится проспать? Сауну с обещанием пропарить её «в два веника»? Член вдруг сам собой зашевелился. Обозвав себя извращенцем, я начал подниматься вслед за супругой.

Дом кипел подготовкой. Из трубы сауны уже валил дым. Олег колотил какие-то доски, судя по всему решив удлинить маленький столик в комнате отдыха для большой компании. Дима обложился бутылками и смешивал жидкости, обещая, что таких коктейлей, как у него мы нигде не попробуем. Матвея с папой видно не было, может быть шуршали в сауне, а может были отправлены на закуп. Зато на кухне к своему удивлению я нашел маму. Она подставила щёку для поцелуя:

— Сколько можно по гостям разъезжать, — сказала она и опустила глаза.

Похоже папа нашел нужные слова и вернул жену домой. Вот только… теперь и я покраснел, представив, что мужики начнут подкатывать к моей Катюшке прямо при маме. Да ведь они и мою маман уже трахали. До сих пор не знаю, как к этому относиться. С одной стороны, это их личная с папой жизнь, с другой же…. Что с другой сформулировать не получалось, но чувствовалась какая-то неправильность во всём этом.

— О! Любовь! Вы уже приехали? Разрешите вам впенд… пардон! Не впендюрить, а засвидетельствовать своё почтение, — раздался громкий голос Матвея, ввалившегося на кухню с кучей звенящих пакетов.

Он тут же подошел к маме, крепко обнял её, и я даже уже ожидал, что и поцелуй окажется таким же наглым, но нет. Он довольствовался лишь поцелуем в щёку.

— Привет, Матвей! – рассмеялась мама, — А твой армейский юмор всё не меняется.

— Тем и живём, — тут Матвей обратил внимание на Катю, — Екатерина! Давно не виделись! А вам что лучше? Засвидетельствовать почтение или всё-таки….

— Свидетельствуйте, — рассмеялась Катя.

Она оказывается с ним всё ещё на Вы, удивился я, тут же представив, как это выканине нелепо звучит в постели. На том приветствия и закончились.

Катюша, увидев приготовления и количество спиртного, тоже судя по всему поняла к чему всё идёт. Она оттянула меня в сторону и испуганно спросила:

— Может домой поедем? У них тут своя компания. Не хочу чувствовать себя не в своей тарелке.

Насчёт тарелки она очень верно выразилась, поскольку моей супруге светило стать главным блюдом на этом празднике. Поэтому я постарался выразиться очень обтекаемо, надеясь не напугать, но в то же время дать понять, что не собираюсь спасать её от домогательств местных самцов. Пускай сама решает, хочет она остаться или всё же уехать.

Катя задумалась. Сразу вспомнил поговорку: «И хочется, и колется, и мама не велит», глядя на пробегающую на лице бурю эмоций. Несмотря на то, что ей было очень стыдно, проснувшаяся в моей жене шлюшка требовала продолжения банкета.

Конечно же, мы остались. У меня зудело в паху от предвкушения. Думаю, и Катерина чувствовала что-то подобное, судя по блестящим глазам.

Именно поэтому, когда Олег, похлопывая веником позвал мою жену в парилку, я даже и не подумал дёрнуться вслед за ними. Впрочем, даже если бы попытался, уверен меня бы удержали его друзья словами, что на полках слишком мало места. А может быть придумали бы какую-то другую причину.

В этот момент меня удивила мама, тоже сидящая за общим столом и уже успевшая поднабраться. Дима очень активно спаивал её, следя, чтобы её бокал никогда не пустел.

— Ой! Что-то так спина болит. Может быть, пока парилка занята кто-нибудь массаж мне сделает? – сказала она, томно потянувшись. Её большая грудь натянула тонкую простынку, явно указывая просвечивающими сосками, что под нею ничего нет.

Папа явно слышал её слова, но не спешил предлагать свои услуги, лишь улыбнувшись и обведя глазами друзей.

— Я могу! – тут же среагировал Дима, но мама остановила его:

— А может Матвей? – стрельнула глазами она в сторону вояки.

А вот Матвей похоже планировал сделать глубокий массаж совсем другой даме. Он грустно посмотрел на дверь парилки и протянул маме руку:

— Конечно, барышня! Для вас всё, что угодно!

Папа проследил за моим удивлённым взглядом и виновато пробормотал:

— Рука болит. Потянул, наверное.

Для верности он даже помассировал предплечье. Впрочем, после нашего с ним разговора он совсем не убедил меня. Похоже, он чувствовал себя подобно мне. Щёки его лихорадочно горели, руки дрожали, а губы были влажными, от постоянного облизывания. Неужели и я выгляжу также? Немудрено тогда, что его друзья так быстро раскусили, что я не буду мешать их шашням с Катюшей.

Дима не стал грустить по поводу упорхнувшей мамы, а начал очередную байку, которые всё никак не кончались в его арсенале. Сквозь его болтовню я всё прислушивался к происходящему в парилке, но оттуда действительно доносились шлепки веника, зато из другой комнаты сначала донесся натужный стон, а после крик мамы:

— Саш! Слышишь? Там бутылочка на подоконнике стоит, можешь принести? Мы масло забыли!

Тут папа кивнул мне и тихим голосом выдал:

— Иди отнеси. Ты же хотел.

Тут уже я задумался…. Подростком я, и правда, частенько засматривался на мамины формы и даже дрочил, представляя её. Но сейчас, мне казалось, давно уже перерос эти свои детские фантазии. Или нет? Мама была совсем другой – непохожей на Катюшу. На пол головы выше, со здоровыми сиськами, в отличие от поджарой и невысокой Кати. Да и в движениях мамы был какой-то необъяснимый лоск. Грациозность. Не раз наблюдал, как мужчины обращают внимание на неё, даже когда она делает какие-то банальные вещи. Даже оборачивалась она по-особенному, не просто поворачивая голову, как большинство людей, а приостанавливалась и медленно поворачивалась всем корпусом в сторону собеседника, показывая, что вся во внимании. Мне она казалась как будто из другой эпохи. Так должны подавать себя всякие королевы и герцогини. Всегда было интересно, она и сексом так же занимается неторопливо и вдумчиво? И ведь теперь был тот самый момент, когда можно было хоть краешком глаза увидеть маму в совсем другой обстановке. Поэтому я кивнул сам себе и отправился за массажным маслом.

Пока шел, какой-то подспудный страх убеждал меня, что нужно просто отдать масло и вернуться за стол и в то же время чертёнок внутри меня давал совсем другие советы. Особенно после того, как увидел открывшуюся передо мною картину.

Мама лежала на животе, а здоровый Матвей сидел на её длинных ножках. Мамина простынка была небрежно наброшена попку и то, что сейчас в неё упиралось – контур этакого черенка от лопаты явно просвечивал через тонкую ткань. Не оставалось никаких сомнений для чего им понадобилось массажное масло. Похоже этакий дрын всё никак не мог провалиться, чтобы начать массировать женщину изнутри. Я даже начал беспокоиться за мою Катюшку – ничего он ей не повредил? Немудрено, что она решила передохнуть и отказалась пускать меня после этакого чудовища.

Я вложил флакон в руку ухмыляющегося Матвея и, вспомнив напутствие отца, сказал:

— Мам, может я массаж тебе сделаю? Я умею, — голос мой предательски дрожал, ещё и член не вовремя стал подавать признаки жизни.

— Да нет… Матвеюшка уже начал. Ты иди, сынок! Потом приходи, если хочешь, — отшила меня мама.

Я вышел из комнаты и, захлопнув дверь, прижался к ней ухом:

— И чего ты, с Витьком тоже? – спросил Матвей.

— Ты что! Нет, конечно! За кого ты меня принимаешь! Сын всё-таки, — возмутилась мама.

— За кого принимаю? Как будто я не знаю, для чего вы по заграницам раскатывали. И чего, если сын? Не мужик что ли? Мне кажется он бы тебе вдул.

Да всё! Смазал уже. На пол шишечки для раскачки?

— Вставляй уже! Не бойся! – смело сказала мама.

— Ну смотри! Кричать не будешь? Помнишь, как ты мне чуть всю казарму не перебудила?

— Так мне тогда сколько лет было? Набухался и запихал оглоблю свою. Думать же надо!

— А чего тогда сама потом лезла, если не понравилось?

— А где я ещё такого бравого вояку найду? – решила польстить ему мама и добавила, — Чего ты там? Уснул?

Матвей, пользуясь маминым разрешением, загнал свою оглоблю. Но мама меня снова удивила:

— Ох, молодец! Давай! Не ленись! – в её голосе не было ни капли боли, только похоть.

— Ни хрена себе тебя разработали, Любка! Негры драли что ли? – в своей прямолинейной манере восхитился Матвей.

— Оно тебе надо знать? Это у вас на старости лет корешки сохнут, а у нас цветочек только шибче раскрывается.

— Потому и вернулась от подруги? Цветочек порадовать?

— Да нет. Сашка про вас рассказал. Говорит, совсем невестке моей продыхнуть не даёте. Испортите мне девку. Как ей потом с мужем жить?

— Дак он вроде не против, — хохотнул Матвей.

— Знаю я вас. Как будто вы спрашиваете…. Не больно ты мнением моего Сашки интересовался, когда спаивал его и меня в каптёрку утаскивал.

— Ну, то другое…. Полгода поживёшь без бабы – конча из ушей литься начинает. И тут такая фифа городская приезжает и жопой вертит.

— А как же боевое братство? Разве можно невесту друга трахать?

— Так он же салагой совсем тогда был. Это мы позже скорешились. Может из-за тебя и стали этими… как его? Во! Пи3дабратьями! – Матвей хохотнул.

И как они умудрялись трахаться и разговаривать? Я отчетливо слышал скрип кровати и даже чафканье влагалища, но мама с Матвеем продолжали:

— Эх! Хороший у тебя хер, Матвейка! И чего ты так далеко живёшь? Захаживал бы к нам в гости. Сашка не против, да и я частенько вас вспоминаю.

— Да вот подумываю теперь. И к тебе, и к невестке твоей неплохо было бы….

И тут мама выдала целую тираду о том, что она приехала только ради того, чтобы уберечь Катюшу от престарелых охальников, а они всё равно только о ней и думают. Мол, молодая она ещё и к тому же недокормленная, чтобы этакую толпу ублажать.

Вот уж не знаю, чего в этой речи было больше. Попытки сохранить хотя бы относительную чистоту невестки или желания заполучить батиных друзей в единоличное пользование?

Матвей в этот раз не стал с ней спорить. Возможно, у него и было свое мнение на этот счет, но он не стал его высказывать. Он сосредоточился на бурении мамкиной скважины, с уханьем загоняя сваю на всю глубину. Тут и маманю проняло, она стала поскуливать и просить Матвея не прекращать работы.

Подслушивание заводило, но всё же стало довольно однообразным. Поэтому я спустился вниз, к столу. Дима с отцом напряженно молчали и к чему-то прислушивались. Но из парилки доносились всё те же шлепки веника, а спальни сверху и вовсе не было слышно.

И тут до меня дошло, что звук веника всё же должен быть совсем другим. Похоже, Олег уже успел сменить веник на свой черенок и теперь обрабатывал им Катюшку. А мужики здесь видимо слушали, как именно Олег прибалтывал мою «скромницу». А может быть она и не отказывалась, а сама раздвинула перед ним ножки? Жаль, не получилось увидеть это собственными глазами….

Отец, опустив глаза в стол и смущаясь сказал, что пойдёт посмотреть, не нужна ли помощь маме и ушел как-то бочком, почему-то боясь повернуться к нам передом.

— Ну ты как? – ни с того, ни с сего начал Дима, как только папа ушел.

— Нормально, — ответил я.

— Может я тогда тоже пойду попарюсь? – он кивнул на парилку, из которой помимо шлепков тел стало доноситься ещё и громкое дыхание Катюши с пока ещё сдерживаемыми стонами.

Я только пожал плечами, и Дима принял это за согласие.

— Не закрывай дверь – жарко, — донесся до меня голос Олега, когда Дима ушел в парилку.

Теперь стало понятно, почему звуки раздавались так отчетливо. Нас разделяли не две двери в помывочную и парилку, а только одна. Да и та была закрыта не плотно.

— Катюш, подвинься немного. Я сюда залезу.

Судя по всему, Дима втиснулся между стеной и головой моей жены, поскольку почти сразу раздалось чавкание и его довольный выдох:

— Умница какая! – ещё бы — она безо всяких слов и ложной скромности принялась отсасывать появившемуся в парилке мужчине.

Какое-то время продолжалась эта возня. Член стоял, и я ласково поглаживал его, сунув руку в разрез простынки, под аккомпанемент вздохов, чавкания, хлюпания потёкшей вагины и продолжающихся шлепков. Наверное, можно было подойти к двери и попытаться подглядеть или даже присоединиться, но я не знал, как отреагирует жена и поэтому просто налил себе холодненького пива.

— Олежа, ты долго ещё? – обратился к другу Дима, — Я тоже хочу щёлочку попробовать.

Звуки е6ли прекратились. Похоже мужчины менялись местами под молчаливое согласие Катерины.

— Раздолбали всё, — обиженно сказал Дима, похоже слишком легко провалившись в мою жену.

— Это не я. Говорил же, не нужно Матвея было с ней оставлять.

— Он хотел просто поприставать к ней. Ты же сам слышал, что не собирался трахать.

— Ага. А ты сразу поверил, — усмехнулся Олег, — Он всю жизнь хером думает, потому и отрастил такой.

Катя молчала, как будто речь шла совсем не о ней. Хотя, наверное, дело было в её воспитанности. Её с детства учили не влезать в разговоры старших и не болтать с набитым ртом. Лишь только появившееся постанывание говорило о том, что даже небольшой член Дмитрия продолжает её заводить. Это слегка успокаивало, поскольку была мысль, что после таких дубин, как у Матвея, супруга перестанет ощущать обычные члены. Именно в этот момент, я поймал себя на мысли, что думаю об этом не как о разовом событии, а уже предполагаю новые наши с Катюшей приключения. Возможно с совсем другими людьми. И эти мысли совсем не вызывали чувства ревности, вроде бы нормального в такой ситуации.

Тем временем недовольный слишком свободным влагалищем Дима предложил:

— Катюнь, а может в попку?

— Ну, не знаю, — Кате пришлось высвободиться от упирающегося в глотку члена Олега, чтобы ответить. Было в этом «ну, не знаю» этакое женское, «Давай, но я стесняюсь», что Дмитрий тут же принялся смазывать вторую дырочку моей жены.

Не прошло и минуты, как Дима, под её легкий стон вставил:

— Класс! Другое дело.

Именно в это время меня отвлек легкий шорох. В комнату вошли мои родители. Я слишком поздно сообразил, что продолжаю полировать член. Путь под простынкой его не особо было видно, но вот ритмичные движения руки они не могли не заметить.

Мамины волосы были всклокочены, а губы влажно блестели. Похоже папа успел пристроиться к ней спереди, а может быть это Матвею она успела отсосать. Сияющие довольством отлично кончившей женщины глаза, совсем не вязались со строгим голосом:

— Они вдвоём Катюшу утащили? Ох, испортят девку, — запричитала она, рванув в парилку.

Там уже, к моему удивлению, устроила настоящий разнос отцовским друзьям. Оказывается, она и правда считала, что если Катюша принимает по одному члену, даже если это совсем не муж, то это нормально, а вот когда в неё тычут сразу несколькими, то обязательно приведёт к непоправимым последствиям. К каким именно, она рассказала мне уже позже, ещё больше подвыпив и окончательно перестав стесняться сына.

В этот же момент, Олег и Дима, не снимая со своих штырей, испуганно попискивающее тельце моей жены, лениво отбрехивались, что они трахают её очень нежно и аккуратно, так что ничего страшного не произойдёт. Да и вообще, это даже не бутерброд, так что не очень-то и считается двойным проникновением.

Закончилось всё ещё более странным консенсусом. Мужчины всё никак не хотели вытаскивать члены из Катюши, аргументируя тем, что уже возбудились и им обязательно нужно кончить. Тогда мама предложила себя вместо Кати, вырвав-таки мою молодую жену из лап старых развратников. Развратники с этим предложением сразу же согласились и усадили мамулю на свои колы. А Катюша вышла из парилки в сопровождении папы.

Ситуация всё больше напоминала театр абсурда. Спасённая Катюша была явно недовольна своей свободой. Её возбудили, но так и не дали кончить и теперь она косилась на нас с папой. Будь мы с нею одни, она тут же накинулась бы на меня, но вот при папе явно стеснялась, хоть он только что видел её натянутой на члены его друзей. Тогда я решил сделать первый шаг, поглаживая присевшую рядом на диванчик супругу и начав её целовать.

Хоть она и хлебнула пива, всё никак не получалось избавиться от мысли, что она только что отсасывала мужские члены и мне даже казалось, что чувствую какой-то посторонний привкус на ее губах.

— Может наверх пойдём? – шепнула мне Катюша, намекая на комнату отдыха с большой кроватью.

Это раньше я удивлялся родителям, зачем им в бане такая комната. Сейчас же, узнав их получше, прекрасно понимал с какой целью мои родные извращенцы построили её. Вот только я не видел, чтобы Матвей выходил из неё, и вести только что снятую с членов супругу на другой – потолще я пока не хотел. Поэтому просто помотал головой, продолжая гладить жену и опуская руку вниз.

Её щёлка была горячей и влажной. Как только мои пальцы прошлись по ней, Катюша сразу же расслабилась и перестала обращать внимание на косящегося на нас отца. А вот папа наоборот, подсел поближе, и хоть пока не распускал рук, по его лицу было видно, что этот момент совсем недалёк. Уж слишком голодным взглядом он сейчас глядел на молоденькую невестку. Мне кажется в игрищах моих родителей не только маму трахали охочие до её тела самцы, но и папа не дурак был присунуть в свежую щёлочку. А что такого? – подумал я, — Неужто мне для родного отца жалко?

Я поставил Катюшу раком, но обошел её с другой стороны и ткнул членом ей в губы. Она удивлённо, и даже с некоторой обидой, посмотрела на меня. Ей сейчас хотелось ощутить член во влагалище, а совсем не сосать.

— Сейчас, сейчас! – успокоил я её, — Немножечко пососи….

И она взяла в рот. Папа вопросительно глянул на меня и торчащую в его сторону попку. Я поощряюще кивнул, и он тут же сбросил простыню. После того, как он рассказал, что трахал спящую Катю в попку, я ожидал увидеть совсем небольшой xyёк, но к моему удивлению член был довольно приличных размеров и отлично стоял. Я невольно сравнил со своим и вспомнил статью, прочитанную в каком-то журнале, что свой всегда кажется меньше, из-за разного угла зрения. Нет. Наверное, примерно такой же. Может быть поэтому Катюша и не заметила подмены, когда он влез в её попку. Или всё-таки сделала вид, что не заметила? Вдруг не только папа пускал на неё слюни, но и у неё были свои сексуальные фантазии по поводу моего отца?

Папа расправил головкой члена Катюшкины губки. Катя оторвалась от минета, оглянулась назад и вопросительно подняла на меня взгляд. Я пожал плечами, мол решай сама. В принципе другого ответа я и не ожидал от проснувшейся в моей супруге голодной шлюшки. Она прогнула спинку и отвела ногу в сторону, облегчая папе задачу. А по тому, как быстро она начала стонать и хлюпать, решил, что был недалёк в своих предположениях. Катюшка и правда очень хотела. Вот только хотела именно моего папочку или её бы устроил любой член – вопрос оставался открытым.

По ступенькам раздались тяжелые шаги. Мы все оглянулись и даже Катя оторвалась от минета. К нам спускался голый Матвей. Лицо его было заспанным, видимо любил после оргазма покемарить. Но, конечно же, в первую очередь бросалась в глаза его елда, бьющаяся то о правую, то о левую ногу. Я ещё с каким-то злорадством подумал, что не такой уж у него и здоровый хер. Примерно такой же длины, как и мой собственный. Да и толщина ствола была почти такой же, может лишь чуточку толще. Вот только, — одёрнул я себя, — у него-то сейчас не стоит, а я сравниваю со своим стоячим. И ещё одно большое, но…. Очень большое. Его головка была какой-то неестественно раздутой. Из-за этого член напоминал этакий болт, или молот с не очень толстой рукояткой и набалдашником в конце. Интересно, он ещё больше раздуется, когда у него встанет? Сразу представил, как этот набалдашник елозил внутри моей Катюшки. Немудрено, что она сейчас с такой яростью набросилась на мой член. Вспомнила или пытается произвести впечатление на Матвея?

— Это я удачно зашел! – пошутил Матвей, разглядывая наш паровозик, — С какой стороны пристраиваться?

— За пивом лучше сходи. Кончилось, — пыхтя, ответил ему батя, продолжая таранить мою любимую.

— Да не вопрос. Всё равно я временно безопасный. Любаня просто кудесница! – он потряс своей висящей елдой. Надеюсь, что это он хвастался перед Катей, а не перед нами.

А как там, кстати, она? Я прислушался. В парилке шла своя возня и похоже в раздолбанной дыре Димин член болтался, как карандаш в стакане:

— Люб, а можно тебя вдвоём в одну дырку?

— Да не вопрос. Только неудобно же тут… может на кровать? Колени сотру к чертям.

— Угу. И я уже не молодой. Комфорта хочется, — добавил Олег.

— Давайте я вам просто отсосу по-быстрому и за столом посидим нормально, а то так и не пообщались, — внесла своё рационализаторское предложение мама.

— А два сразу сможешь? – опять влез Дима. Похоже обычный секс его не сильно заводил. Хотелось каких-то извращений.

— Ох. Ну давайте. Попробую.

Вышло так, что пока мама разбиралась в парилке с Дмитрием и Олегом, тут, на диванчике сначала я кончил в рот Катюше, а потом и папа подоспел:

— Куда-куда? – панически запричитал он, не зная можно ли кончать внутрь моей жены или всё-таки забрызгать её снаружи.

Катя быстро соскочила с его фаллоса и развернулась к нему лицом и, натянувшись ртом на него, тут же начала глотать брызжущие струи. Я думал только в порнухе девушки настолько юркие. После того, как отец смешал свою сперму с сыновней в желудке невестки, он довольный откинулся на спинку дивана:

— Кайф! Спасибо, Катюша! – только сейчас до меня дошло, что папа за один день опробовал все дырочки моей жены.

Сама она, кстати, тоже успела кончить. То ли уже была заведенной до предела, то ли факт того, что её трахает отец мужа так возбудил, но кончила она быстро и очень бурно. И даже слегка укусила меня за член, пока билась в агонии.

Мы сидели за столом, когда из соседней комнаты вышла троица. Мама облизнулась и запила пивом:

— А коньячка нет? – она строго посмотрела на Диму, — Ты смолить прекращай. У тебя вкус такой противный стал. Кислятина какая-то. Перебить нужно.

— Да это не от сигарет, — смутился Дима, — Съел может что-нибудь….

— Всё равно бросай, — отрезала мама.

Дальше разговор как-то внезапно переключился на далёкие от секса темы. Прошли и по последним сериалам, и по политике, и по постоянно растущим ценам. Даже не скажешь, что тут творилось совсем недавно. Обычные посиделки друзей и родственников.

Первое время мама смущалась встречаться со мной глазами, но по мере повышения градуса и это стеснение исчезало. И даже я, если в начале вечера, хоть и фантазировал о маме, искоса поглядывая на ее большую грудь, но всё же постоянно одёргивал себя. То сейчас всё чаще думал, что ничего страшного, если я хотя бы поглажу её. Что и сделал, когда мы очередной раз оказались в парилке.

Мама сидела чуть ниже меня, на средней полке, и я сначала убрал со спины откуда-то прилипший дубовый лист, а потом начал разминать плечи, постепенно двигаясь то к шее, то к рукам. Мама замерла, а я, окончательно осмелев, переместил свои руки дальше и ощутил мягкость её груди. Сиськи были здоровые. Когда простынка окончательно сползла и позволила мне взять каждую из грудей в руку, я понял, что они и близко не помещаются в ладони. Думаю, даже и в грабли Матвея не поместились бы. После небольших сисечек моей Катюши, эти сисяндры тут же напомнили моему члену, что пора вставать.

Все остальные члены нашей компании к этому времени уже напарились и ушли к столу. Я лишь слышал, как за дверью взвизгнула Катюша, прыгая в бассейн, да кто-то плюхнулся после неё. Интересно, они так и трутся там друг о друга или вылезли и ушли в общий зал? Да какая разница, если тут, рядом со мной такая притягательная женщина.

Мама чуть выпрямилась и потерлась шеей между моих разведенных ног, тут же безошибочно нащупав набирающий силу член:

— Кто тут проснулся? – сказала она пьяным голосом, и повернулась, сев ко мне боком.

Теперь мой член упирался ей в щеку, хоть между ними до сих пор оставалась преграда в виде накинутой простыни. Зато мне стали видны торчащие соски с крупными коричневыми ореолами.

— Я такая пьяная… сынок, ты же поможешь мне?

Мне кажется мама переигрывала. Она даже не пошатывалась, когда мы шли сюда, а теперь изображает абсолютно невменяемую. Наверное, это для того, чтобы скрыть смущение от того, что она собиралась сделать, а может быть, и правда, её накрыло уже тут от жары.

Её рука нырнула под простынку и безошибочно нащупала мой орган и, пару раз проведя по нему кулачком, принялась выуживать на свет.

— Мам, ты такая красивая! – я знал, что нужно было хоть что-нибудь сказать, но в голову абсолютно ничего не приходило, особенно когда мама всё же раздвинула полы простыни и уставилась член сына, изучая.

Она смахнула пальчиком выступившую капельку и всосала его в себя. Именно всосала. Я и представить не мог, что минет может быть таким. У меня не только член, но и волосы на теле встали дыбом, когда мама принялась за дело. Было такое ощущение, что она вместе с содержимым яиц пыталась высосать из меня ещё и мозги. При этом она одновременно ещё умудрялась двигать языком, то обвивая ствол, то дотягиваясь до мошонки. У неё вообще горло есть, или он сразу проваливается в пищевод? С Катей я всё время упирался и ей приходилось с трудом проглатывать его. У неё тут же начинались спазмы, повышенное слюноотделение, да и вообще она не часто радовала меня «глубокой глоткой». Тут же, мама казалось, даже не замечала проваливающегося в горло члена. Хорошо, что я недавно кончил, а то оконфузился бы моментально. А так…:

— Трахнешь меня? – мама оторвалась от минета и посмотрела мне в глаза.

Она была пьяна, но совсем не так, как пыталась изобразить. В глазах было лишь море похоти. Похоже члены до меня не загасили этот пожар в ней, а только распалили его. Может быть этого она и боялась, отгоняя мужиков от Катюши? Став сама нимфоманкой, не хотела этой судьбы своей невестке? Но сейчас был не самый подходящий момент, чтобы выяснять это. Мама уже стояла раком, оттопырив широкий зад и светя блестящей от влаги, потрепанной пи3дой. По-другому её не назовёшь. Я приставил член и легко провалился, не встречая сопротивления.

Не знаю почему Дима возмущался. Тут было прекрасно. Да, не так тесно, как в пещерке моей жены, но влажно, скользко и горячо. А может быть осознание того, что трахаю именно маму так действовало. Член одеревенел и надулся ещё сильнее. Мама похоже чувствовала что-то подобное. Она поскуливала, выгибала спину и дико текла. Её смазка катилась по ногам, заливала мои яйца и заставляла издавать громкое хлюпание при каждом погружении.

Мама напряглась и обессиленно легла грудью на полок:

— Я всё, — оглянулась она на меня.

— Дать отдохнуть?

— Нет. Трахай, как хочешь. Просто я теперь ничего не чувствую. Полное расслабление. Хочешь попку?

А чего? Папа же везде отметился в Катюше. И пусть тут было не соревнование, но отказываться было глупо, поэтому я переместился в дырочку повыше. Анус сразу же поддался и мой член легко провалился. Но всё же ощущения были другими, а может это ощущалось больше на уровне психологии: Боже! Я трахаю в задницу свою родную мать! Какая дичь!

Член стал просто деревянным и приходилось сдерживать себя, чтобы не начать работать в режиме отбойного молота. Всё же анал требует бережного отношения. Это я знал и от жены и позже поинтересовался околомедицинскими статьями на эту тему. Поэтому я просто потянулся до мягких грудей и продолжил медленно, но глубоко нанизывать мамочку. Она сама, то ли чтобы сделать мне приятное, а может уже отошла от послеоргазменной неги, стала выпячивать попку мне навстречу и томно постанывать. Оглянулась и скомандовала:

— Садись на полку.

После этого забралась сверху лицом ко мне и, немного поелозив по моей головке, насадилась на неё. Судя по плотности снова задницей. Теперь мы были лицом к лицу и было очень волнительно смотреть так близко в мамины глаза и видеть её губы в каких-то сантиметрах от своих.

Наверное, это одновременным решением, когда мы стали целоваться. По крайней мере я не заметил, что кто-то стал инициатором. В этот раз не было мыслей, кому она сосала и не кончали ли ей в рот. Вообще все мысли исчезли. Всё же с Катей я мог размышлять достаточно рационально, хоть решения обычно и были продиктованы скорее чувствами и фантазиями. С мамой остались одни эмоции, когда я нежно мял её крупные груди, обсасывал её, оказавшийся неожиданно длинным, язык и трахал в зад.

— Сынок! – наверное она хотела сказать что-то большее, но не нашла слов, растворившись в чувствах.Движения мамы постепенно приобретали резкость. Сначала я не понимал, почему мой член стал входить в ней под таким странным углом, но все же сообразил. Мама тёрлась клитором о мой лобок, продолжая сидеть анусом на члене. Пришлось чуть приподняться и выпятить таз, чтобы ей стало удобнее. Мама благодарно простонала и стала скользить вперёд-назад. Под конец так разошлась, что член всё же выскочил из её очка и теперь просто тёрся между булок, а она задрожала всем телом и кулём легла на меня, тяжело дыша.

Я уже знал, что это означает, поэтому не стал мешать ей наслаждаться, просто оглаживая тело и надеясь, что моя спина, упирающаяся в верхнюю полку, не хрустнет под массой двух тел. Всё же мама была гораздо крупнее Катюшки. Сам же в это время поглядывал на приоткрытую дверь. Что там делает моя жена? Мама как-то почувствовала это:

— За Катю беспокоишься? Не бойся! Я специально их сдоила. Чай не мальчики уже, по три палки за ночь кидать.

мама мне и рассказала, что именно после того, как Олег с двумя друзьями и папой пустили её по кругу, с их семьи окончательно слетел налет нравственности. Уже не было никаких запретов ни для неё, ни для отца. Из-за своего молодого максимализма им стало казаться, что они уже видели и пробовали всё, а значит бояться им больше нечего. Хоть они оказались и не правы, что им показал уже летний отпуск в Грузии, но Рубикон был пройден и она до сих пор сомневается, что стоило тогда будить в ней безбашенную шлюху, готовую на любые эксперименты.

— А что там было, в Грузии? — спросил я, пользуясь случаем и маминой откровенностью.

— Много всего. Долго рассказывать, — ответила мама, но по выражению лица было похоже, что не только хорошее, — но я не к тому вела. Ты всё подряд Кате не позволяй. Должны быть границы какие-то. Ну или хотя бы постепенно. А то крышу снесёт девчонке. Потому я и взяла кобелей на себя. Мне-то уже терять нечего. Они теперь до завтра только языками чесать будут.

Тут мама одновременно оказалась и права, и не права. Когда мы вышли за столом, и правда, царила спокойная идиллия. Все лениво переговаривались, утомленные алкоголем и сексом. Мама сразу же уселась рядом с отцом, и они стали чуть слышно ворковать о чем-то своём, временами кидая на меня взгляды. При этом держались за руки и временами поглаживали друг друга.

— Мы, наверное, спать пойдём. Поздно уже, — сказал папа, поднимаясь.

И мои родители ушли, а я вспомнил, что единственный, кто не трахнул маму сегодня – это был мой отец. Возможно пошел наверстывать, если сможет. Всё же не молод он уже, да и в Катюшу дважды за сегодня спустил.

Я подумал, что сейчас и все остальные начнут расползаться по комнатам. Время было уже позднее и день прошел более, чем насыщенно. Поэтому не заподозрил подвоха, когда Дмитрий предложил нам с супругой ложиться прямо тут, на втором этаже сауны.

— Ага! Спокойно выспитесь. Никто вас будить не будет своим топотом. А то через вашу комнату шастают все подряд, — поддержал его Матвей.

Я посмотрел на жену:

— Ну не знаю, — сказала она, — А там постельное бельё есть?

— Да там всё застелено! – почему-то обрадовался Дима, — И в шкафчиках ещё лежит, если что-то понадобится.

Я вспомнил, что Матвей с мамой там уже побывали и, наверное, слегка попортили белоснежность простыней, но в целом они были правы. К тому же ничего не мешало перестелить, если Катюша не захочет спать после них. Хотя, мне кажется – это лишнее, после того, что между всеми нами уже произошло.

Поэтому мы с Катей вместе сходили в душ, удивившись, что мужчины всё не расходятся и, прекратив разговор, внимательно провожают нас взглядами. А после этого пожелали им спокойной ночи и отправились в кровать.

Лёжа в кровати, голые, прижавшись друг к другу под тоненькой простынкой, делились впечатлениями, перемешивая их словами любви. Если сам я точно не собирался устраивать скандалов, то вот как отнеслась супруга к тому, что я изменил ей с мамой – было вопросом. Впрочем, Катя хоть и удивилась, услышав звуки любви из парилки, но ревности не испытала. Зато ей было интересно наблюдать за папой, который явно порывался пойти к нам и подсмотреть, но не находил нужного предлога.

Постепенно наши молодые тела распалялись от этих разговоров и взаимных прикосновений. Я прислушался: внизу чуть слышно бубнили голоса. Значит мужики пока не разошлись и продолжают квасить. Только в этот момент в моей голове щёлкнуло, что может быть не просто так они так рьяно убеждали нас лечь спать именно здесь. Я вспомнил, как сильно мама была против того, чтобы мужики лезли к моей жене толпой, а здесь, в стороне от дома, точно никто не потревожит её спокойствия. Ещё не поздно было решить самому хочу ли я этого? Член вздрогнул надуваясь. Он-то точно хочет новых эмоций. А я сам? Ведь мама не просто так предупреждала меня….

— Всё ещё пьют, — сказала Катюшка и тоже прислушалась. В воцарившейся тишине их голоса стало слышно отчётливее.

И тогда я решил поделиться с женой своими мыслями. Не зря ведь они с такими горящими глазами мечтали «отпарить в два веника» Катю. Катюшка посмотрела на меня распахнутыми глазами:

— Ты думаешь они все вместе меня хотят? – вот только в этом взгляде испуг перемешивался с любопытством и предвосхищением.

Я снова вспомнил наши постельные фантазии о третьем в постели, и их реализация была близка, как никогда. Член продолжал упираться в мою милую, и она не могла этого не чувствовать.

— Конечно хотят, ты же видела, как они на тебя смотрят. А ты сама хочешь? Если нет, я не пущу их, — сказал я.

В этот момент дверь чуть слышно скрипнула и в комнату протиснулся Дима.

— Я вам пивка принёс на утро. И минералочки. Чтобы утро было добрее, — сказал он, подходя к кровати.

Он поставил бутылки на прикроватную тумбочку, обратив моё внимание на флакон с маслом, стоящим там же. Я сразу вспомнил для чего масло использовал Матвей. Член снова вздрогнул. Катя почувствовала это, и удивлённо посмотрела на меня. Сам Дима не ушел, а наоборот присел на краешек кровати:

— Не спите ещё? Может к нам? А то мы уже соскучились…, — он опустил руку на Катюшину лодыжку, торчащую наружу.

— Витюш? Может ещё попаримся? Хочешь? – спросила моя жена, внимательно глядя мне в глаза и прижимаясь к до сих пор торчащему члену.

Я посмотрел на Димину руку, которая поползла вверх по Катиной ноге и вместо ответа прильнул к губам жены. Мы стали страстно целоваться. Я гладил её небольшие груди. Катюшка обессилено откинулась на подушку, увлекая меня за собой и тут же толкнула меня бедром. Я решил, что она развела ноги, чтобы я мог поласкать её ниже, но когда моя рука, медленно оглаживая её изгибы, оказалась внизу, то нащупала там уже чужую голову. Я оторвался от поцелуя и посмотрел туда. Катюша тоже. От неё не укрылось, что моя рука только что прошлась по Диминой шевелюре:

— К Диме тянет? Не стесняйся, я не ревную, — хихикнула она.

— Эй-эй! Я не настолько продвинутый, — Дима поднял к нам лицо с влажно блестящими губами и носом и снова уткнулся между ног.

Пока я смущенно раздумывал, чего бы ответить, Катюша схватила меня за член и недвусмысленно потянула к себе. Я был совсем не против. Встал перед нею на колени, и жена принялась обсасывать мою торчащую палку.

— О! А я думаю, где Дима пропал, — донеслось от двери. В неё заглядывал Олег.

Димин и Катин рот были заняты, и я, взялся поддержать беседу:

— Где-где…. В рифму ответить? А Матвей что делает? Парится?

— Не. Решил Любу проверить. Вдруг с инспекцией придёт. Позвать?

Я и не ожидал, что мужики опасались напрямую перечить маме.

— Да не! Ну его, слона этого! – снова оторвался от Катиной письки Дима.

— Коня скорее, — оторвалась от минета моя жена.

— Ну тебе виднее, — хохотнул Олег и двинулся в нашу сторону.

Раздеваться ему не пришлось. Всего лишь сдвинул в сторону ткань, которой были обмотаны его чресла и перед лицом моей супруги оказался его член. В висячем состоянии он не впечатлял. Да, довольно длинный, но при этом совсем не толстый. Можно было не комплексовать, когда супруга принялась отсасывать наши концы по очереди. Довольно долго он не вставал. Катюше пришлось взять его в руку и больше сосредоточиться на нём, чем на мне. Зато, когда встал, стал понятен рассказ мамы, как он умудрился засадить ей прямо во время медленного танца. Помимо приличной длины он изгибался кверху, напоминая этакий крючок или вешалку, и заканчивался острой, конусообразной головкой. Наверное, ему нужно было всего лишь прижаться к ней и чуть качнуть бёдрами. Этакий крюк сам скользнёт по женской борозде и найдёт нужное углубление. И похоже Олег не раз пользовался этим своим преимуществом. Судя по рассказам друзей, умудрялся трахать женщин как-то между делом, особо не тратя времени на свидания и уговоры.

Дима тем временем решил, что достаточно орально приласкал Катю. Он придвинулся к ней поближе и принялся хлопать по раздраконенной щели членом. Вот уж никогда бы не подумал, что это может понравиться моей жене, но не зря у стариков опыта было гораздо больше, чем у меня. Катюша тут же принялась охать и изгибаться, пытаясь поймать Димину головку своей дырочкой. Член, надо сказать, не внушал. Был коротким, чуть тоньше моего. Зато Дима, похоже знал толк в извращениях:

— Ой! – вскрикнула Катюша, когда всё же с размаху насадилась на Диму.

Он в последний момент двинул членом и Катина попка сама напрыгнула на него. Впрочем, анус у неё был уже достаточно разработан и ойкнула она скорее от неожиданности, чем от боли. Олег присмотрелся, куда вставлен член друга и понял, что основная дырочка свободна:

— Катюш! Садись на него!

Похоже опыт у них уже был. Дима сдвинулся к краю кровати и свесил ноги, помогая Катерине забраться сверху. Его член тут же снова отправился в попку, направленный его уверенной рукой. А спереди уже пристраивался Олег. Ему не пришлось долго целиться. Кривой член, казалось, сам нашёл её дырочку. Они все трое шумно выдохнули, когда завершили плотную стыковку. Катюша обиженно посмотрела на меня:

— Ну где ты? Иди сюда! Одного не хватает.

Я дал ей в рот, стоя на кровати, а подо мной любимая супруга елозила, натянутая на два старческих штыря. Похоже возраст не позволял мужикам активно двигаться в этой позе, и Катюша старалась за всех, умудряясь не только отсасывать мне, но и скользить двумя нижними дырочками на их членах. Зрелище настолько завело меня, что я не смог сдержать рвущееся возбуждение и оно брызнуло в прямом смысле этого слова. Я выдернул член из Катиного рта, чтобы успокоиться, но видимо уже прошел точку невозврата. Яички подтянулись, член ещё больше подскочил и принялся извергать струи спермы. И пусть после недавнего оргазма её было не так много, но брызнуло хорошо. Точнее далеко. Струя пролетела мимо Катюшкиной груди, в которую я целился, и плюхнулась прямиком на живот Олега:

— Ну ты чё, 6ля! – возмутился Олег, выдернул член и отойдя в сторону принялся брезгливо оттирать с себя сперму найденным полотенцем.

Я смущенно пробормотал, что не рассчитал и тоже слез с кровати.

— О! Сразу минус два! – раздалось от двери. Оказывается, Матвей давно уже был в комнате и наблюдал за нами, поглаживая свою елду.

Катя тоже посмотрела на него. Взгляд её сразу же скользнул вниз и, мне показалось, она сглотнула.

— Ну и чего ты тут нарисовался? – просил Дима, пытаясь продолжить качать на своем члене остановившуюся Катю.

— Любаня с Саней спят. Чего мне, в одну харю бухать что ли? С вами всяко веселее, — ответил Матвей, подошел к кровати и обратился к Кате, — Катюш, куда мне? Сверху или снизу?

— Он мне в рот не помещается, — жена глянула на меня и почему-то покраснела, — Лучше туда, — она кивнула вниз.

Хоть Катина щёлка продолжала сочиться влагой, Матвей плеснул на член масла и хорошенько размазал его. Пока он полировал инструмент, член окончательно набрал силу. Головка распухла, напоминая если не мужской кулак, то небольшой женский точно. Катя замерла и зачарованно смотрела, как Матвей приставил свою залупу к её дырочке. Благодаря обильной смазке, губки послушно разошлись, когда он надавил. Катя прикусила губу, но не испугалась, а наоборот шире развела ноги. Наверное, я не менее зачарованно смотрел, как здоровая головка до предела растянула её щёлку и провалилась внутрь.

— Вить, подрочи мне. Я не дотянусь, — попросила жена.

Она сейчас упиралась на руки позади себя и тяжело дышала. Хоть она и хотела ощутить в себе этого монстра, но видимо два члена слишком сильно распирали её изнутри. И ласками клитора она хотела отвлечься от болевых ощущений. Дима уже потянулся сам, но Катюша попросила:

— Пусть Витя. Он лучше умеет.

Я бы поспорил. Мой опыт был просто мизерным, по сравнению с этими старыми развратниками, но… «если женщина просит». А может быть она просто хотела, чтобы я не был сторонним наблюдателем, а ощутил причастность к этому процессу. В общем я протянул руку и стал играть с клитором жены, иногда касаясь медленно двигающегося в ней ствола. Потом добавил масла, и рука стала соскальзывать на член Матвея ещё чаще. Да кого я обманываю? Мне на самом деле хотелось взять его в руку и ощутить насколько он толстый в обхвате. Никогда раньше я не замечал за собой голубых мыслей, но именно сейчас хотелось самому вставить этого гиганта в свою любимую.

Я оглянулся по сторонам. Олег, хоть и не кончил, но видимо решил взять паузу. Он сел на кресло, налил себе минералки и сейчас потягивал её. Тело жены скрывало от него мою руку. Как и Дима, лежащий снизу ничего не мог видеть. Матвей своей здоровой ручищей подтянул Катину голову к себе и приник к ней в поцелуе. Катюша блаженно простонала и закрыла глаза. Лучшего момента нельзя было придумать, и я обхватил ладонью член, скользящий в щёлке жены.

Вот уж не знаю. Почувствовал Матвей мою руку или решил, что это вагина моей супруги стала такой плотной, но, когда я сжал, скользящий в руке, член и ощутил его бугристость, он толкнул тазом, сдавливая мою руку между телами.

— Ох! Кайф! Давай ещё, — томно сказала моя Катюшка, отрываясь от поцелуя.

И Матвей дал. Видимо он решил, что раз упёрся лобком, то Катя достаточно привыкла к его инструменту. И принялся в быстром темпе забивать свою колотушку. Моя рука так и продолжала служить ограничителем, не пуская его на всю глубину и скользя по стволу. Было стыдно. Я бы и рад был убрать руку, но тогда бы они это точно почувствовали. А так продолжали целоваться. В какой-то момент я убедил себя, что делаю благое дело, не пуская в жену весь дрын Матвея и перестал рефлексировать.

А Матвей разошелся. Наверное, раньше он не испытывал таких ощущений. Его ствол плотно сжимала крепкая мужская рука, а головку нежно обсасывала Катюшкина вагина. Он принялся доставать член из Катюши, упираясь капюшоном своей залупы мне в ладонь и до предела загонять его обратно. Катенька повизгивала, когда здоровенная головка выворачивала её губки наружу и тут же вминала их обратно. Ну, а я продолжал направлять его член, боясь, что если эта махина промахнётся мимо дырочки, то точно повредит чего-нибудь моей жене.

Первым не выдержал Дима. Думаю, дубина Матвея не только размочаливала Катино нутро, но и о его член неплохо массировала. Он закряхтел, схватил Катюшу за талию и притянул к себе, стараясь влить свои запасы глубоко в зад. Это видимо вызвало цепную реакцию, поскольку почти сразу за ним и Матвей ускорил свои движения, и, не обращая внимания на завывания Кати, стал долбить её с огромной скоростью. Если Дима, кончив, остался в Катиной попке, то Матвей выскочил из неё с громким чпоком и, шумно дыша, попросил Олега и ему плеснуть водички. А Катя схватила меня за руку, и прижала к своей дыре:

— Ещё! Чуть-чуть! – умоляюще попросила она и я принялся натирать её лысую письку сначала снаружи, а потом пальцы сами собой провались внутрь, и я стал массировать переднюю стенку её влагалища сначала тремя пальцами, а потом и всеми четырьмя, продолжая большим натирать клитор. Рука была просто залита, и я старался не задумываться чем больше – маслом, Катюшиными соками или спермой Матвея. Долго это не продолжалось:

— Аааа, — на одной ноте затянула моя Катюшка и свалилась с Димы на бок, продолжая мелко подрагивать.

— Всё хорошо? – я лёг рядом и пристально вгляделся в глаза жены.

Не знаю, чего именно я там хотел разглядеть, но был просто уверен, что после такого жизнь наша уже не сможет остаться прежней. И теперь пытался увидеть, что моя Катюшка по-прежнему любит меня.

— Да, любимый! Спасибо тебе!

От сердца сразу отлегло, когда она посмотрела на меня своими лучистыми глазами. Я потянулся к ней, и она сразу же ответила на поцелуй. Почему-то я думал, что после Катиного бурного оргазма мужики по-тихому свалят и оставят нас наедине. Поэтому продолжил нежными поцелуями покрывать её лицо. Мы лежали на боку лицом друг к другу. Она нащупала мою руку и взяла в свою, переплетясь пальцами. Мы так и смотрели друг на друга, когда Катюшка сильнее сжала ладонь и толкнулась мне навстречу. То, что Олег так и не кончил я вспомнил только тогда, когда толчки приобрели ритмичность. Я поднял голову и обнаружил его с обратной стороны Катюшкиного тела. Его кривой ятаган уже пронзил попку моей жены, а она продолжала целоваться со мной, никак не реагируя на это вторжение сзади. Но всё же Олег сначала щадил её:

— Ой-ой-ой! – жалобно заныла Катя, — Не так глубоко! – оглянулась она к нему.

— Не бойся! Я аккуратно, — ответил Олег и продолжил натягивать мою жёнушку.

Катя начала глубоко дышать, пытаясь расслабиться и перетерпеть вторжение слишком длинного члена.

— Зайка, больно? – спросил я, глядя на страдания жены.

— Нормально. Сейчас пройдёт, — Катя похоже пыталась выжать от этого вечера максимум, хоть по лицу совсем нельзя было сказать, что ей это нравится.

— Ага. Она молоденькая. Хорошо растягивается, — вставил свои пять копеек Дима, уже стоящий рядом и наблюдающий за процессом.

Олег похоже тоже услышал Катины слова, поскольку не только не ослабил натиска, а наоборот увеличил скорость движений. Катя заохала, снова посмотрела на меня:

— Малыш, тут масло где-то было у них.

«Я всё ловлю на лету», поэтому встал и сразу же нашел глазами бутылку с маслом. Олег, прикрыв от наслаждения глаза с упоением загонял свой кривой хер в Катюшкину попку. Катя кривилась, но терпела. Поняв, что они заняты, решил помочь им сам. Открыл бутылку и, не скромничая, ливанул на вынырнувший поршень. Часть масла скатилась вниз, пачкая простынку, но и того, что попало хватило, чтобы член заблестел и стал нырять ещё усерднее.

Подумывал размазать масло рукой, но увидел с каким интересом Дима смотрит на меня, целящегося в член Олега флаконом и отказался от этой мысли. Зато Олег почувствовал насколько легко член стал скользить в разработанном и хорошо смазанном очке. Он приподнял Катюшину ножку и засадил свой длинный член, что называется «под самый корешок». Его яйца хлопнули по Катиным губкам, а сам он блаженно замычал. Видимо нечасто ему выдавалась возможность нырнуть на всю длину своего члена. Я думал, что Катюшка взвоет, но она, то ли благодаря смазке, а может член нащупал дорогу внутрь её кишечника, даже не охнула. Наоборот, открыла глаза, нашла мой член и потянула к себе, приглашая присоединиться.

Пришлось изогнуться, чтобы не упираться ногами в ноги Олега, но всё получилось и мой член нырнул в разработанное влагалище жены, периодически встречаясь со снующей головкой Олега. Через тонкую перегородку, разделяющую попку и влагалище жены, я ощущал его очень хорошо. Первой мыслью было, а не по-гейски ли это – тереться членами с другим мужиком. Но решил отбросить эту мысль. Во-первых, совсем недавно мужики точно также пялили мою любимую в два смычка, ну а во-вторых, я держал в руках член Матвея и практически дрочил ему. Стоит ли после этого париться из-за такой мелочи? Поэтому отбросил сомнения и решил насладиться новым для меня видом секса. Мы так и лежали все втроём на боку. Катюша стонала и постоянно тянулась с поцелуями, а я тяжело дышал от дикого возбуждения и активной работы. Из-за этого во рту пересохло и целоваться стало неприятно.

Всё когда-нибудь кончается. Олег схватил Катюшку за бёдра, подтянул к себе, снова засадил под корень и замер, вдруг захрипев. Я думал ему нехорошо, поднял голову, но ему явно было наоборот очень хорошо. Он сливал сперму в задницу моей жены, довольно улыбаясь:

— Клёво же, да? – он открыл глаза, глядя в моё обеспокоенное лицо, и подмигнул.

Я не стал отвечать, посчитав вопрос риторическим, и продолжил трахать жену. Член Олега постепенно ослабел и вывалился. Теперь в разьебаной дырке жены стало слишком свободно. Оставалось надеяться, что эластичное молодое влагалище достаточно быстро вернётся к своим первоначальным размерам. По крайней мере медицинская литература довольно уверенно мне это обещала. То же самое говорил и наш опыт с использованием искусственного члена, который хоть и не дотягивал до Матвея, но был побольше моего.

Мужики не стали любоваться на нас. Пожелали нам нескучной ночи и ушли, оставив наедине:

— И что теперь будет? – я думал Катя полностью примерила на себя костюм шлюхи, но похоже продолжала думать о том, как мы будем жить дальше.

— Не знаю. Из-за секса я не сильно парюсь. Сам не ожидал от себя, что так легко восприму. А вот перед родителями неудобно.

— А мне кажется они как раз-таки отлично нас поймут. Они у тебя продвинутыми оказались. Мама вон вообще сразу трахнула тебя.

— Это я к ней приставать в парилке стал, — не согласился я.

— Ой, да ладно! Как будто я не видела, как она на тебя смотрела.

Я, наверное, не очень разбираюсь в этих женских взглядах, поэтому решил не спорить. А просто решил перевести стрелки:

— А ты что думаешь? У нас после такого что-нибудь изменится в отношениях?

— Я тебя люблю, как и раньше. В плане чувств ничего не поменялось. А ты?

— И я! — я прижался к жене ближе и коротко поцеловал в губы. Не хотелось прерывать разговор. Хотя член мой продолжал неторопливо перемешивать размякшее лоно, — Просто боюсь, что после такого тебе станет со мной пресно.

— Ты родителей своих видел? Они целуются, как молодые и за руки постоянно держатся.

— Думаешь из-за этого?

— Не знаю. Но это им точно не помешало. Сам же слышал, что они почти всю жизнь так.

Вспомнив про маму и её так и не рассказанный рассказ про какую-то поездку в Грузию, не единожды кончивший член снова стал каменеть. В голове возникла картина, как мою мамочку лапает какой-то смуглый волосатый абрек. Потом он превратился из невнятного образа в армянина Сурена с нашего двора, которого я по крайней мере, мог легко вспомнить и представить, в отличие от неведомых грузин. Он натягивал маму на толстый член, приподняв её ножку, в то же время мял её груди своими волосатыми лапищами и слюняво целовал. А в какой-то момент мамин образ сменился на аккуратную фигурку моей жены, и… я кончил. Быстро, ярко и сам не успев сообразить, что приближаюсь к оргазму. Это было очень необычно.

Мы так и уснули. Член постепенно обмяк и выпал из влажной норки. Объятья тоже стали не такими крепкими, но никто из нас и не подумал переместиться и лечь как положено, на подушку. Как и идти отмываться. Уж слишком насыщенным оказался сегодняшний день отдыха.

Утро встретило меня странным сном. Мамин голос рассказывал, что не нужно так загонять себя. Следовало отдохнуть и поберечь своё здоровье. Я успел пожалеть себя, что и правда слишком много работаю, может быть не стоило начинать новый проект, не завершив старого. И тут вдруг осознал, что уже не сплю, а мамин голос где-то совсем рядом. С трудом открыл глаза и повертел головой. Катюшка лежала рядом, а вот мамы видно не было, хотя она продолжала вещать откуда-то снизу. Пришлось поднять голову, которая оказалась неожиданно тяжелой. Мама обнаружилась между разведённых ног моей жены.

— Доброе утро! – сказала она, увидев мой удивлённый взгляд, — Всё-таки припёрлись эти гады к вам? Смотри, что натворили!

Пришлось сесть на кровать, чтобы увидеть, чего там показывает мама. Катя так и лежала на спине, разведя согнутые ноги и прикрыв глаза рукой. Она явно не спала, но никак не реагировала на мамины действия. А та, водила пальцем вверх-вниз по щёлке моей Катюши. Она и правда была слегка натёртая и слишком красная, ну и малые губы сейчас не сходились вместе, а были немного распухшими и оттопыренными. Но на мой взгляд ничего катастрофичного.

Мама, тем временем, приблизила лицо к Катюшкиной писюхе и, неожиданно для меня, лизнула.

— Ммм, сладкая! – сказала она.

Хоть я знал, что сейчас она скорее всего солёная, но кто я такой, чтобы спорить с мамой. А она оглядела Катюшу, так и продолжающую притворяться спящей, бросила хитрый взгляд на меня и снова прильнула губами туда же. Тут уж и у Кати не получилось сохранять безмятежность. Она дернулась раз, другой, судорожно выдохнула и издала тихий стон. Похоже мама за свою жизнь стала мастером не только по членам.

Я встал с кровати, нашел недопитую бутылку минералки и глотнул. Вода была теплой и противной, но всё же смыла изо рта запах нагадивших кошек. Зря мы так бездумно пили вчера, хоть это и помогло проще принять произошедшие в нашей семейной жизни изменения. Снова огляделся по сторонам. Кровать была перевёрнута верх дном. Похоже пять человек для неё слишком много. А для Катюшки?

Моя жена выглядела неплохо. Да, писюха была слегка потрёпанной и красный ободок вокруг ануса говорил, что смазки можно было бы и побольше. Но на лице, кроме слегка синих кругов под глазами, не было видно следов чрезмерной пьянки или слишком большого количества секса. Я, правда, и сам не знал, что искал, но остался доволен видом.

Особенно доволен видом я стал, когда мама забралась на кровать коленями и выпятила зад. Её и так коротенький халат задрался, открывая мне вид на широкую задницу с красными стрингами. Пока я разглядывал её, Катюшка стала завывать уже в голос, а мама задрала её ноги, заставив оторвать задницу от кровати и жадно чавкала вагиной моей супруги. Член из-за этого набрал силу, и я решился. Положил руки на мамины ягодицы, погладил губки через трусики и сдвинул их в сторону. Мама даже не оглянулась, только сильнее выпятила зад в мою сторону, показывая, что на такую мою реакцию и рассчитывала.

Член вошел как по маслу. Мама внутри была мягкая и шелковистая. Трахая её, не мог избавиться от глупой мысли «откуда вышел, туда и вошёл». Ситуация была настолько дикой! Неделю назад я даже не задумывался об этом, а тут…. Наверное, из-за нестандартности ситуации кончил я довольно быстро, хотя обычно после пьянки член стоит, но оргазм долго не приходит. А может быть меня так впечатлила мамина широкая задница. Она была раза в полтора шире Катюхиной и держаться за неё, вгоняя член было одно удовольствие.

Когда я влил в маму порцию спермы и вышел из неё, она тут же решила сменить диспозицию. Залезла на кровать и расположилась над лицом моей жены. Она была уверена, что Катюшка не откажется вылизать её щёлку, наполненную спермой мужа, а может просто уже привыкла к тому, что моя жена безотказная шалава. Поэтому даже не поинтересовалась её мнением. Катя только и успела, что замычать. Я даже не понял какую эмоцию она пыталась этим выразить, когда мама взяла её за волосы и ткнула лицом между ног:

— Давай-давай, заинька! Покажи, как ты умеешь! – сказала она невестке.

Той только и осталось, что лакать текущую сперму вперемешку со смазкой. Никакого ответа от Кати она не ждала, сама, управляя её головой и одновременно двигая бёдрами вперёд-назад. Я широко раскрытыми глазами смотрел, какой властной оказывается может быть моя маман. Насколько Катюшка может быть покорной я замечал и раньше. И вот опять… хотя может быть ей всё нравилось?

Движения мамы становились всё резче и вот… она напряглась, мелко задрожала и практически уселась на лицо моей жены. Из-под неё раздалось мычание, бульканье, Катя стала бить кулачками по маминым бёдрам, но та, казалось, но обращает на это никакого внимания. Маму выгнуло, лицо покраснело пятнами, а и так крупные соски напряглись и стали размером и цветом напоминать вишню. Наконец она слезла с Катиного лица, чмокнула её в губы и ушла:

— Умница, — похвалила она её.

Катюшка лежала, очумело распахнув глаза, и пыталась отдышаться. Всё лицо блестело от жидкостей, вытекших из мамы:

— Семейка извращенцев, 6ля! – сказала она с чувством.

Стало обидно. Сама-то лучше, что ли? Это её за сутки пять мужиков успели оприходовать:

— А ты тогда Катюха-шлюха! – сказал я обижено.

— Да нет! Это я восхищаюсь. Хочу быть похожей на твою маму, — ответила она.

Вот уж не ожидал, что эта попытка удушения пи3дой произведёт на неё именно такой эффект.

— Это она после Грузии такой стала, — вспомнил я.

— Не хочу в Грузию. Ты в Танзанию обещал!

Это она вспомнила про изумрудные пляжи и диких животных из рекламных буклетов или мечтает о не менее диких африканцах? Теперь я и сам не знал какого вида отдыха с женой мне хочется больше. Этими мыслями я и поделился с супругой. Благо после этих выходных можно было разговаривать абсолютно откровенно.

— Ой! Какие негры? Вы меня и так зае6али, — сказала Катя устало.

Раньше бы она сказала «затрахали» или вообще «утомили». Но дело не в этом. Только сейчас до меня дошло, что всё происходило хоть и при полном непротивлении моей жены, но сама она активности ни разу не проявляла. Может быть это я во всём виноват, подначивая её? Ну или батины друзья… хотя, и они в общем-то действовали с моего молчаливого согласия. А сама она никакая не шлюха, а просто хорошая жена, которая тонко чувствовала желания мужа?

— Так тебе не понравилось?

— Почему не понравилось? Интересный опыт, но… у меня и с тобой оргазмы отличные. Да и чувствуешь ты меня гораздо лучше. Зачем это вот всё? Я тебя уже не возбуждаю? Хочется каких-то извращений?

— Вот это поворот! Я для тебя старался. Хотел, чтобы ты чего-то нового попробовала.

— Так тебе это тоже не нужно? – Катя удивлённо уставилась на меня.

Тут я замялся. С одной стороны, я и правда считал, что львиную долю наслаждения получила моя жена. С другой же… вот приедем мы в ту же Танзанию и я ведь не смогу избавиться от желания увидеть, как какой-нибудь мускулистый негр будет флиртовать с моей симпатичной женушкой. Да кого я обманываю! На самом деле сколько раз уже было, что я сам оставлял любимую наедине с парнями, если видел, что они к ней неровно дышат, а сам поглядывал со стороны. Другое дело, что раньше это не заходило так далеко.

— Нууу…. Мне нравится видеть, что мужчины на тебя смотрят голодными глазами. В конце-концов ты очень красивая, — я решил ответить дипломатично.

Когда мы вышли к завтраку в доме царил кавардак. Оказывается, не одним нам нужно было завтра на работу. Остальные тоже собирались возвращаться по домам. Вот только отцовские друзья жили гораздо дальше нас и сейчас спешно собирали вещи – отец должен был отвезти их на вокзал. Только Дима жил в нашем городе, но и он собирался вместе со всеми за компанию.

Завтракали мы вместе с мамой. Скромно одетая, она никак не давала понять, что час назад чуть не задушила Катюшу у себя между ног. Вместе с Катей щебетали что-то о найденных в интернете рецептах, а я всё раздумывал чего же я хочу от нашей семейной жизни.

Прислано: Виктор Павлов