Мы доехали быстро, - долетели с ветерком.
- Дим, мне завтра некогда будет, - с грустной улыбкой сказал рыжий, - давай сейчас подосвиданькаемся, - и он поцеловал меня в верхнюю губу, куда-то под нос, запрокинув голову и поглаживая горло пальцами.
- Ты ж не исчезай, - попросил он, - я скоро приеду, Олега тут, без меня не обижай, а то его и так, все обижают.
- Не исчезну, - пообещал я, - а ты возвращайся скорее.
- Пока, Денис, пока, Олег! - и я выскочил из машины.
"Волга" тронулась, и вскоре исчезла из глаз. Я, прихватив подарок, направился к Алисе. Антон-боксёр был дома. Он сидел на кухне, дул чай и тыкался паяльником в сломанном радиоприёмнике.
- Привет.
- Привет. Я сел за стол.
- Наливай чай, в холодильнике пирожные есть, я уже обожрался, а Лиса капризничает, только крем, свинюха, выковыривает, говорит "горло царапает".
- Не хочу пока, как она? - спросил я его.
- Лучше гораздо, на ночь компресс делали, орала, ругалась, - "щипает, колет"! Мороженное не надо было жрать вёдрами.
Я зашёл к Лисе, она смотрела телик.
- Ли-и-исик! - радостно протянула она ко мне ручки.
- Привет, лиса-Алиса!- поцеловал я свою маленькую любимицу, - как жизнь?
- Болею ещё, Антон вставать не разрешает, но мне уже лучше, - пожаловалась она.
- Мороженное не надо было жрать вёдрами! - повторил я слова Антона-боксёра, - скоро уже в школу, последние дни лета, а ты в постели валяешься, - поругал я её.
- Правильно, - сказал Антон-боксёр, заходя в комнату с чайником и блюдом пирожных, - давай Лисик, объясни, этой дурочке, что к чему, а то меня она не слушает, я для неё не авторитет.
Лиса показала ему язык, он скорчил ей страшную рожу, на этом ссора кончилась. Мы сидели до вечера, пили чай с пирожными, развлекали лису-Алису, рассказывали ей смешные истории, из своей школьной жизни, Антон, рисовал ей смешные картинки, я подарил "Остров сокровищ". Мы с Антоном очень старались, что бы Лиса не скучала, ведь лето проходило, а она привязана к постели.
Поздно вечером я ушёл, назавтра, мы договорились с Антоном-боксёром, покататься на "Яве". Дома, как всегда, контрастный душ, промывка, и в кровать. Глядя в свой звездатый потолок, я думал о Денисе, мне было жаль, что он уезжает, я уже ждал его обратно. Думая о рыжем и русом, я уснул. Утром, как всегда, бег, зарядка, растяжка, турник и промывка, - и я готов к наступившему дню. Пока не было Антона-боксёра, я успел собрать для стирки постельное бельё, замочить его, прибрать квартиру, и сделать яичницу с ветчиной. Едва успел я поесть, как с улицы донеслось мерзкое бибиканье мотоцикла. Я выглянул в окно, это был Антон.
- Спускайся! - крикнул он мне и махнул рукой. В миг я слетел по лестнице и запрыгнул на мотык.
- Привет, поехали! Откинувшись назад, я крепко ухватился за багажник, - так удобно сидеть и крепко держаться, к тому же, не мешаешь водителю.
- Привет, - отозвался Антон, - ты дверь закрыл?
- Да!
- А свет, газ, выключил, утюги, там разные?
- Да, чёрт побери! - доложил я, - ты прям как моя мама!
Антон тронулся, и мы, постепенно набирая скорость поехали за город. Выехав на трассу, Антон-боксёр, к моему неописуемому восторгу дал полный газ, и мы полетели вперёд как птицы. Я кричал и визжал от свободы, скорости и радости во всё горло. Я наслаждался скоростью и новыми видами, которых ещё не видел. И я, и Андрей, и Антон-боксёр, любили бывать там, где мы ещё не были. От трассы показалось ответвление вправо.
- Проверим? - слегка повернул ко мне голову Антон-боксёр.
- Да! - радостно согласился я. А что? - не на своих же двоих чапаем? - на быстроходной "Яве".
Мы долго ехали по отходящей ветке, асфальт сменился грунтовкой, показалась какая-то деревня. Мы проехали её насквозь, веселя дворовых собак. Дорога шла всё вперёд и вперёд.
- Что это за место? - спросил я Антона-боксёра, - не знаю, - ответил он, - я тут ещё не был. Мы проехали ещё пару километров, и увидели узкий деревянный мост, через неширокую речушку.
Антон-боксёр поддал газу, намереваясь сходу пролететь по мостику, но на середине "Ява" дёрнулась, что-то случилось с рулём, или Антон-боксёр не справился с мотыком, и мы, сломав подгнившие перила, с воплем полетели вниз. Я отцепился от багажника и с ужасом смотрел на заднее колесо "Явы", крутящееся в полуметре впереди меня.
- Сейчас я на него наткнусь, и меня за штаны спицы замотают,- моя последняя мысль перед падением в воду. Мы шлёпнулись. Слава Богу, "Ява" пошла на дно сразу, а я в воздухе перевернувшись, больно ударился об воду плашмя животом. Антона видно не было.
- Он же плавать не умеет! - вспомнил я. У Антона-боксёра, при всех его плюсах был один минус; - он не умел плавать. Его все пытались научить, но ни у кого ничего не выходило. Антон-боксёр вылетел из воды шагах в пяти от меня, воздев руки вверх, вопя во всё горло и тут же снова исчез под водой. В несколько взмахов я подплыл к этому месту, Антон-боксёр снова вырвался на поверхность, и я его схватил под мышки. Он был в панике и пытался залезть на меня, топя меня. Я отпихнул его обеими ногами и снова подхватил подмышки. Теперь мы окунулись вдвоём. Изо всех сил работая ногами, я вынес нас наверх, и пока мы снова не окунулись, торопливо командовал Антону. Мне повезло, что Антон-боксёр, - был боксёром. Когда он проигрывал бой, он слепо слушал тренера, который знает больше, чем он, и которому со стороны виднее. Сейчас на месте тренера был я.
- Набери воздух, зажми нос рукой и закрой глаза! - успел прохрипеть я.
Антон мгновенно выполнил приказ, мы погрузились с головой снова. Но и я успел набрать воздух, и работая ногами, снова вынес нас наверх.
- Не шевелись, даже если окунаемся, не психуй, всё равно всплывём! - успел я сказать, и мы снова ушли под воду. Антон-боксёр чётко выполнял мои указания, от них зависела наша жизнь, вынырнув снова, я продолжил:
- Я развернусь, хватай за талию, но на плечи не лезь, и не бойся, если ныряем, успевай воздух менять!
И мы снова ушли вниз. Снова всплыв, мы быстро выдохнули-вдохнули, и я развернулся. Антон-боксёр схватил меня за талию, и я погрёб к берегу, но тяжёлая туша моего друга утянула меня вниз. Уже глубоко под водой, я грёб руками как ветровая мельница, наверх, к воздуху, почти под прямым углом изогнувшись в талии, на которой висел мой друг. Я не мог работать ногами, - мешал Антон-боксёр. Он тоже был без воздуха, но не паниковал, выполняя мои указания, вверив мне свою жизнь.
- Ничего не получается! - с ужасом думал я. Я задыхаюсь, Антон тоже, а наверх даже не всплываем. Мы всплыли. Выдох-вдох, и снова под воду. У меня уже не было сил, я грёб руками на одном честном слове и долге, и вдруг мне стало легче. Антон грёб одной рукой и работал ногами. Видимо вспомнил, чему его учили, и принялся помогать. Теперь мы ныряли реже, успевали дышать, но проклятый берег почти не приближался. Я грёб, грёб и грёб руками, через усталость, через боль, и наконец, корябнул пальцами дно.
- Вставай на ноги, - просипел я Антону, - мелко уже, и выбредя на берег, брякнулся на траву, жадно дыша и умирая от усталости и дикой боли в мышцах. Сердце колотилось так, что я подпрыгивал над землёй. Антон-боксёр грохнулся рядом. Мы долго лежали, отдыхая после такого купания.
- Вон кусты, пойдём, обсушимся, - подал голос Антон, и мы побрели к кустарнику, росшему неподалёку.
Разделись догола, выжали и развесили одежду на кустах, а сами снова брякнулись в траву.
- Какой-то несчастный мотоцикл, - пожаловался Антон, - одни беды с ним, вытащу, вычищу и продам к ёбаной матери!
- Водить надо уметь, гонщик хренов! - слабым голосом отозвался я, - ты зачем на мосту газ дал?!
- Захотелось, - пожал плечами Антон, - а ты молодец, Лисик.
- Я знаю, - недовольно ответил я. Мы уже отдохнули, солнце пекло нещадно и одежда быстро просыхала.
- Лисик, научи меня плавать, - попросил Антон, - у тебя командовать хорошо получается.
Я принялся командовать: - зайди по шею, набери воздух, закрой глаза, и падай на воду вперёд. Вода - не воздух, животом об дно не ударишься! Не бойся, помни, что тут мелко, и ты всегда можешь встать на ноги. Если уходишь под воду, - не паникуй, один хрен всплывёшь, - воздуха хватит. Антон-боксёр в точности, слепо выполнял мои указания, и о чудо! - у него получалось всё с первого раза! Я возбуждённо бегал по берегу: - теперь руками греби, по очереди, ногами не забывай!
Антон-боксёр пробовал, пробовал ещё, и наконец поплыл! Он плыл вдоль берега, помня, что в любой момент может встать на ноги. Я радостно смеялся на берегу, наблюдая за ним. У него получалось всё лучше и лучше.
- Вот видишь?! - хохотал я, - а ты, лодырь, меня чуть не утопил! Видишь, как всё просто?!
Антон-боксёр вышел на берег, - и правда просто, спасибо Димка! Завтра мотык достану,- решил Антон-боксёр, приедем с пацанами, а сейчас пошли на трассу, попутку ловить. Мы пошли обратно, снова порадовали заскучавших дворовых псов, добрались до трассы, поймали попутку и приехали домой.
На следующий день, Антон-боксёр и пацаны, на "семёрке" Антона приехали, нырнули, привязали "Яву" и вытащили машиной. Отец Серёги, на грузовике отвёз "Яву" домой Антону-боксёру. Три дня мы всей компанией разбирали её до винтика, мыли всё в бензине, протирали, смазывали и собирали обратно. Даже хитрый еврей Мехик помогал, весь перемазавшись илом и маслом, скорее для отмазки, чем по работе. Говорю же; - Мехик, это ленивая, умная, хитрющая еврейская морда! Лиса-Алиса, в окно корчила нам рожи, дразнилась и смеялась.
Починили всё, а вот фару и сидение пришлось новые покупать. Мы всей гоп-компанией, под вечер собрались на нашей лавочке в парке, - отметить починку мотоцикла. Купили много пива, взяли гитару. Темнело, по аллее шлындали шеренгами компании, которым скамеек не досталось, выискивая компанию послабее, что бы согнать её с места, или с кем-нибудь потолкаться плечами, что бы тут же затоптать "наглеца". Нас не трогали, нашу банду тут хорошо знали. Визгливо и громко хохотали девки, прогуливались смелые парочки, в общем, обычный вечерний парк. На соседней с нами скамейке, разместились уже взрослые мужики, такие, - вечно молодые. Как лет в семнадцать остановились в умственном и духовном росте, так и остались. Антон-боксёр научил меня таких распознавать, они и одеваются, и ходят по молодёжному, хотя сами уже в возрасте. Такие пьют водку, бьют жён, и держат детей в страхе. Типичные плохие рабочие с завода. Они дули пиво из трёхлитровой банки, разговаривали, хрипло матерились, смеялись. Антон-боксёр пел песни Высоцкого, он его обожал, как и я, как и вся наша гоп-компания. Мы тоже приговорили трёхлитровку пива и открыли вторую.
- Лисик, ты у нас юный, так, что больше не получишь, - обрадовал меня Антон. Мы трепались, травили анекдоты, всё как всегда...
- Ну я тебя встречу, думаю. Проститутка ёбаная, вааще охуела, сука. - донеслось от соседей. - Прикинь? - она говорит, я в кооперативе работаю, а сама проститутка, с кооператорами ебётся!...
Я навострил уши...
- Ну она идёт, значит, - я из за угла, хвать её суку за патлы! Деньги, говорю давай, блядь, наеблась, - давай делись, я бля на заводе ебашу, а эта сука ебётся за бабки! А она - "пустите,пустите"!
- И чё-о? - пьяно поинтересовался другой.
- Да по еблу ей - на! Сумку беру, а там денег, блядь! Я на заводе за три месяца столько хуй заработаю! Думаю, - ах ты ж сука, бля! Как переебал ей по хребтине!...
- Наташка! - с ужасом, холодея понял я, - Бедная девка!...
- Она уползать, - прикинь? Юшку по еблу пустила. Я подошёл, в пузень, ногой ей, - на, на! Хрипит сука, - ползать не хочет! - довольно закончил мужик, собеседники хрипло расхохотались, хлопая себя по коленям, мотая головами.
Я уже не слушал Антона, пацанов, я как завороженный смотрел на этого мужика, перед глазами была Наташа. Весёлая, озорная, такая красивая. Я представил себе, как она корчилась, когда эта мразь, таскала её за волосы, как он её ударил кулаком в лицо. Ударил по такой тоненькой, девичьей спинке, представил, как она уже не в силах бежать, или идти, уползала, от этого гандона, а он не спеша догнал её и принялся бить ногами в живот. А потом, она даже и не ползала... Я не мог оторвать от него взгляда. В грязном спортивном костюме, воротник поднят, как у крутых, жирная, небритая лоснящаяся харя. Ни одного предложения без мата. Настоящее быдло. Я "отморозился" в мгновение ока, даже сам от себя не ожидая.
- Ты это кого на хуй послал?! - срываясь на визг задал я ему вопрос. Он не понял, прищурился, задирая верхнюю губу, и переспросил:
- Чё?
- Я говорю, ты кого на хуй послал?!! - заорал я дискантом, ноги сами несли меня к нему.
Он встал, - ты чё шибздик, оху... договорить я ему не дал.
- "Четвёрка"! - дыхло-дыхло-нос-яйца. Эта мразь съёжилась у меня под ногами, на меня взглянули его озверевшие глаза, перекошенное, немытое, небритое рыло, оскаленные жёлтые зубы.
- Животное! - прошипел я сквозь зубы с ненавистью, и по-футбольному, изо всех сил врезал ногой в эту мерзкую морду. Он отлетел назад, и упал боком на асфальт.
- Убью блядь!!! - совсем слетела у меня крыша, и я принялся забивать его ногами насмерть. Только одна мысль была: - размочить, растоптать, разбрызгать это чмо по асфальту, успеть до того, как его собутыльники прибьют меня.
- Ша, норма! - услышал я чей-то крик. Не обращая на него внимания, я продолжал изничтожать эту сволочь. Чья-то ладонь обхватила моё горло и откинула прочь, едва не оторвав голову. Деревья и небо поменялись местами, и я треснулся спиной и затылком об асфальт. Надо мной вырос Антон-боксёр:
- Ты что,- сдурел?! Ты что, - убийца?!
- Кто это меня так? - ошарашено спросил я его.
- Я! Кто же ещё? - ответил Антон.
Он протянул мне руку, я обеими руками схватился за неё, и Антон-боксёр поднял меня как щепку. Пацаны стояли, отряхивались. Вокруг "спали" наши соседи. Пока я топтал этого урода, моя братва, не долго думая, затоптала остальных, пока они не кинулись на выручку своему собутыльнику.
- Берём всё своё и уходим, - распорядился Антон. Мы подхватили сумку с пивом, гитару и ушли из парка. Нашли себе другое место, пацаны весело обсуждали неожиданную потасовку, хлебали пиво, а я сидел молчал. Разошлись поздно, Антон-боксёр пошёл меня провожать.
- За что он тебя на хуй послал? - подозрительно спросил он.
- Он меня не посылал, - признался я, - я просто доебался к нему, мне повод был нужен.
- Ты что, больной? - удивился Антон-боксёр.
- Ты слышал, что он сделал с проституткой?
- Нет.
- Он её зверски избил! - возмущённо объяснял я Антону.
- Ну и что? - удивился он.
- Ты что, не понял? - он её вообще бесчеловечно отделал, она же девка!
- Да хрен с ней! - недоумевал Антон.
- Ей же больно, тут мужикам рёбра ломают такими ударами, а она девка! У неё же родители есть, сёстры, братья, она же тоже человек? Ладно, отобрал деньги, но бить так, калечить зачем?! - меня бесило спокойствие моего друга.
Антон остановился, недоумённо смотрел на меня десять секунд, и сказал: - она же проститутка! Помолчал немного и добавил: - блядь, шлюха, шалава, лярва, дырка! - видимо думая, что я не знаю значения слова "проститутка".
- Но она же живая!- заорал я на Антона-боксёра. Мы непонимающе молча смотрели друг на друга.
- Да хрен по ней! Ты теперь из-за всякой шлюхи, на людей кидаться будешь? - спросил Антон.
- Кого ты называешь человеком?! - заорал я, срываясь на визг. До моего дома мы дошли молча.
- Лисик, берегись, они теперь тебя встретят, поймают и убьют.
- Да и чёрт со мной! - в отчаянии от тупости Антона сказал я и вошёл в подъезд.
Поднялся к себе, открыл дверь, и включив свет на кухне подошёл к окну. Это была уже старая традиция. Гоп-компания провожая меня всегда ждала, когда я помашу им в окно, значит, дошёл, и всё в порядке, если я этого не сделаю, значит, что-то случилось на лестнице: - грабители, там всякие, или ногу сломал, или хулиганчики на площадке остановили, и они кинутся на выручку. Я помахал Антону-боксёру, он помахал в ответ, и не спеша, по-бандитски, засунув руки в карманы, пошёл домой. Я не мог успокоиться, я весь клокотал.
Как мне было жаль Наташку! Что с ней сейчас, жива ли она? Я залез в ванную, вымылся, сделал промывку, и принял контрастный душ. Завалился на свой диван, но заснуть не смог. Крутился, вертелся, потом в ярости отшвырнул одеяло, и как зверь в клетке забегал по квартире. Я не мог успокоиться. В конец измучившись, я набрал домашний номер Олега. Он долго не брал трубку, наконец, я услышал его заспанный голос:
- Алло?
- Олег, это я, извини, что разбудил, - торопливо затараторил я.
- Кто это? - не понял Олег.
- Это я, Дима, - объяснил я.
- А-а-а, протянул русый, - Димчик, что-то случилось?
- Да, - взволнованно начал я, - Олег, ты помнишь Наташу?
- Это тебя, малыш? - снова не понял он меня.
- Да нет! Наташу-проститутку, которая меня девственности лишала?
- Да, конечно помню, - сказал русый.
- Её зверски избили, ты не знаешь, что с ней сейчас? - задал я вопрос, который меня мучил.
- Кого избили? - продолжал тупить русый.
- Наташу!! - заорал я в трубку.
- Наташу избили, чёрт побери!
- Когда?! - ахнул на том конце провода Олег.
- Не знаю! - продолжал орать я.
- Дим, я её видел сегодня, с ней всё было в порядке, - сказал Олег, после паузы, - может это не Наташу избили?
- Не знаю, - обессиленно ответил я, - слишком много совпадений: и проститутка, и в кооперативе работает...
- Дим, твои родители ещё не дома? - спросил русый.
- Нет, - ответил я, - и не знаю, когда будут.
- Давай я за тобой заеду, поговорим, успокоимся, всё обсудим? - предложил Олег.
- Давай, - равнодушно согласился я, - только не во двор. Знаешь, ночной ресторан "Славянская душа"? - подъезжай туда.
- Хорошо, - согласился русый, и повесил трубку.
Я быстро натянул джинсы и футболку, впрыгнул в кроссовки, взглянул на часы: полтретьего ночи, выключил свет и выскочил на улицу. Я опасливо шёл по ночному городу, времена менялись. Крутые кооператоры понапившись, гоняли на машинах, орали песни, ругались, выясняли отношения. Через десять минут я был на месте. Чёрная волга мигнула мне фарами, и я поспешил к ней, сел к Олегу и он тут же заключил меня в объятия, я мелко дрожал.
- Тебе нужно выпить, - решил он, - у тебя нервный срыв. Он завёл машину, и мы поехали к нему домой. Приехав, Олег налил мне рюмку белого вина и сел рядом, потирая плечи и спину:
- Я правда видел Наташу сегодня,- сказал мне Олег.
- Всё равно, позвони ей, я хочу услышать её, позвони! - умоляюще просил я.
- Ну ладно, - уступил мне Олег.
- Но если она будет ругаться, я всё на тебя спишу! Он набрал номер, прикрывая телефон собой, что бы я не видел, какой номер он набирает:
- Алло, Наташа? Извини, что так поздно... Да, форсмажорные обстоятельства,... Помнишь Димку? Ну, того самого,... да, ангелочек,... скажи ему чего-нибудь... я выхватил трубку:
- Наташа?! - Привет, ангелочек! - засмеялась Наташа, на том конце провода, - ты почему мне спать не даёшь?
- Просто... просто... хотел услышать тебя! Спокойной ночи, Наташа!
- Спокойной ночи, ангелочек! - Наташа снова смеялась.
- Вот видишь? - сказал мне Олег, - это не Наташу избили, это была какая-то другая девушка. Дим, тебе надо проще смотреть на жизнь, ты слишком чувствительный, а ведь всем не поможешь. Очень трудно будешь жить.
Я постепенно угомонился, но всё равно, нельзя так поступать с девками. Они конечно дуры, но они слабые, нельзя их так сильно бить, особенно в живот, им же ещё детей рожать!
- Дим, ты есть хочешь, может, перекусишь чего-нибудь? - заботливо предложил русый.
- Нет, спасибо,- отказался я, - я уже сыт по горло.
- Тогда, давай спать будем? - предложил Олег, - ты успокоился насчёт Наташи?
- Да, - протянул я, - давай.
Олег начал расстёгивать рубашку,- раздевайся. Я быстро разделся догола и нырнул в постель. Олег ведь не говорил, - "джинсы и носки снимай", на счёт раздеваний, я уже был учёный. Олег улёгся рядом, и по хозяйски сгрёб моё худое тело в руках, крепко прижал к себе, изогнул так, как ему было удобно. Он чмокнул меня в висок; - спи, котёнок.
Мне не спалось, я думал об избитой девушке, об этих уродах, из парка, о предупреждении Антона-боксёра, что они могут мне отомстить. Русый, время от времени, чмокал меня в затылок, в висок, тёрся подбородком об мою макушку.
- Не спишь, Димчик? - тихо спросил он.
- Нет ещё, - отозвался я.
Русый слегка отстранился и погладил по спине, осторожно сдавил правую ягодицу.
- Может полюбимся немного? - шепнул он мне в ухо, - мне тоже не спиться.
Я повернулся на спину, Олег тут же улёгся на меня, опираясь локтями в кровать, я раздвинул ноги, и обнял его за шею.
- Давай, - согласился я.
- Ты уже Наташа? - улыбаясь спросил Олег.
Да, я мгновенно превращался в девушку, как только моим мужчинам меня хотелось.
- Да, - дрожащим от возбуждения голосом ответил я.
Олег потёрся своим лицом об моё, нежно расцеловал глаза, брови, щёки, и пошёл вниз. Его губы щекотали мне шею, соски, живот и бёдра. Моя писечка была напряжена до предела, но Олег к ней даже не прикоснулся.
- Быстро кончишь, - улыбнулся он, - а ночь длинная.
Я тоже хотел его ласкать, вырвавшись из под Олега, я зацеловал его в шею и грудь. Он хохотал, говорил щекотно, я тоже смеялся. Напряжение последних часов полностью испарилось. Я кусал его за живот, русый брыкался и закатывался от смеха, пытался меня удержать, но я уже вошёл в азарт, и ныряя ему то под мышку, то мимо рук, всё таки умудрялся его укусить. Играть нам уже было мало, мы оба хотели любви. Спустившись ещё ниже, я обхватил его член губами. Олег глубоко задышал, - Наташа, не спеши, не так быстро.
- Не умничай, это мне решать, - наигранно огрызался я,- терпи, мужчина.
- Наташка, сейчас изнасилую, очень больно, если не перестанешь грубить!- пригрозил мне Олег.
- Ох, напугал! - возмутился я, - ты итак всегда меня насилуешь, и всегда больно! - полились мои обвинения, - так, что ничего нового ты мне не сделаешь!
- Ах, так?! - наигранно рассердился русый, - ну держись девчушка, не говори, что не предупреждал!
Он перевернулся на бок и крепко схватил меня в обнимку. Я знал, что он играет со мной, притворяется разозлённым, но вдруг угрозы русого реальны? Я завизжал от нежелания быть больно изнасилованным. Олег, навалился на меня, протянул руку к тумбочке, дотянулся, и рука вернулась с тюбиком крема.
- Олег, мы же играем? Ты же не будешь меня мучить? - напугано заюлил я под ним.
- Что, лисица? - завертела хвостом? - радостно-злорадостно спросил Олег, - боишься девочка? Олег выдавил много крема на пальцы и с силой провёл ими меж моих зажатых ягодиц. - Не бо-о-ойся девочка, - запел он, - сейчас раз-раз-раз-и всё, и опять, как девочка! - порадовал он меня.
- Не напрягайся, - уже серьёзно попросил меня он, и я расслабился. Олег с улыбкой разминал мне попку. - Наташ, как ты могла подумать, что я тебе больно сделаю? - с улыбкой упрекнул меня он, - вот попугать тебя, одно удовольствие, - всегда веришь. Верещишь и ругаешься смешно.
Он нагнулся ко мне и чмокнул в верхнюю губу, я недовольно пискнул, тогда он укусил за нижнюю, - я взвизгнул. Олег посмеялся, потом дёрнул за бёдра:
- Давай.
Я перевернулся и встал на четвереньки. Олег на коленях стоял сзади. Горячая головка его члена коснулась моей попки. Сердце, как всегда в такие моменты ухало, в животе всё ныло, предчувствуя чужую плоть, которая сейчас влезет в меня. Олег надавил, попка его не пропустила, он не сильно принялся надавливать и отпускать пуговку ануса, своим членом. Моя дырочка поддалась, и Олег медленно ввёл в меня член. Я распахнул рот от ожидания боли, но её не было. Взяв меня за талию, Олег начал меня трахать. Я чувствовал себя любимой и желанной девушкой. Его движения становились всё сильнее и сильнее, и вскоре, я пищал от наслаждения своей пассивной женской ролью. Он поглаживал мне грудь, шею, щипал соски, потом внезапно вывел член из меня.
- Наташ, посторонись, попросил он, и положил подушки одну на другую, - Ложись спиной.
Он уложил меня поясницей на это возвышение, раздвинул мне ноги, взял за тонкую талию и снова вошёл в меня. Вот теперь я визжал от боли, прогнувшись назад, запрокинув голову и руки. Руки Олега тискали и гладили меня, его член сильно бил меня внутри.
- Терпи, Наташка, а как ты девочка хотела? - не в тему как-то спросил он.
- Я ничего не хотела! - отозвался я, кривясь и повизгивая от боли и наслаждения одновременно, комкая в кулаках простыню. Олег не отвечал, зажмурившись, он резко и сильно трахал меня. Спустя несколько минут, Олег, просунув мне под спину руки, лёг на меня, прижимая к себе. Наши глаза встретились, он кончал в моё тело, дрожал, дёргался и смотрел мне в глаза. Его семя переливалось в меня. Я тоже, не мог оторвать от него взгляда, тихо ахая, непроизвольно, распахивая глаза и рот, что так нравилось моим мужчинам. Когда стих последний спазм, Олег, сдавленно сказал; - Ну вот и всё, девочка, я кончил, а ты? Я не знал, шутит он или издевается, поэтому не ответил.
- Наташ, давай я тебя подрочу, - предложил он, и не дожидаясь моего согласия, сгрёб мою писечку своей лапищей.
- Тебе нравиться? - шепнул он мне в ухо, сзади прижимаясь всем телом.
- Да, - шепнул я в ответ.
- Я знаю, - снова шепнул он мне в ухо, - всегда приятнее, когда другой человек тебе это делает. Он продолжал меня мастурбировать. - Наташа, ты любишь, когда я тебя трахаю? - спросил он. Я был возбуждён его ласками, близок к оргазму, и его вопросы только подстёгивали моё возбуждение.
- Да, - простонал я, желая только одного, что бы он не останавливался.
- А в ротик брать, сосать член, любишь? - издевался Олег.
- Да! - снова согласился я, мучительно постанывая.
- Наташа, - ты мне и Дэну изменяешь? - задал он ещё один вопрос.
- Я не твоя жена, чтобы отчитываться! - заверещал я, восставая против него.
Русый смеялся, уткнувшись мне в шею, - надо же, какая злюка! Он вдыхал мой запах, уткнувшись в затылок, больше вопросов не задавал. Я готовился кончать, Олег подал мне полотенце, и я подложил его возле себя. Оргазм наступил. Я извивался и пищал, а моя писечка всё била и била тугими залпами спермы, в волшебных пальцах Олега. Измученно взвыв в последний раз, я наконец затих.
- Димчик, тебе понравилась новая игра? - улыбаясь спросил Олег.
- Какая же она новая, - отдышавшись, спросил я, - мы ведь всё это уже делали.
Олег погрустнел, - тебе со мной становится не интересно?
- Что ты, что ты! - успокоил его я.
Мы же любим друг друга, и не зачем придумывать что-то новое. Мы же не играем, а дарим себя друг другу, наслаждаемся нежностью и общением. Олег улыбнулся, - я рад, что ты сам к этому пришёл. А теперь бежим в душ, ополоснёмся и спать! Так мы и сделали. В ванной, вымывшись, мы подарили друг другу ещё по одному оргазму. Олег встав на колени, сделал мне миньет, а потом, оттрахал меня в рот, держа мою голову и глубоко вгоняя свой член. Впервые меня трахнули и кончили прямо в глотку. Мне даже не пришлось глотать сперму, - в глотку, она затекала сама.
Олег, когда кончал, ввёл свой член мне в рот до отказа. Насладившись, мы наконец улеглись спать. Олег вмял меня в себя, гладил голые бёдра, иногда поддрачивал писечку, гладил живот. Он нежно поцеловал меня в висок.
- Димчик, как я люблю тебя! - тихонько шепнул мне русый.
- Я тебя тоже, - сонно отозвался я, - и вообще; - не мешай спать! - в шутку рассердился я.
Мне было спокойно и уютно, вскоре я уснул, пристроив голову на предплечье Олега. Утром, накормив меня оладьями, русый подкинул меня до "Кооперативной фотографии".
Я весело впорхнул к Лёхе-фотографу:
- Привет!
Лёха с радостной улыбкой встретил мою весёлую, задорную мордаху.
- Привет, чего такой счастливый?
- А не скажу,- лукаво ответил я.
- И так понятно, - рассмеялся Лёха-фотограф, - был девчонкой? Всю ночь кричал? "Если женщина не кричит ночью, - она орёт днём", - процитировал он известную поговорку.
Я рассмеялся: - Не твоё дело! Покажи новые снимки.
- Нового ничего нет,- ответил Лёша, - тут пол часа назад Антон-боксёр заезжал, тебя спрашивал, просил передать, что ему с тобой поговорить надо. Сказал, что будут в подвальчике.
У нашей банды был подвальчик, мы обнаружили хорошую, отапливаемую комнату в подвале одной пятиэтажки, в нашем районе. Провели украдкой свет, поставили дверь и врезали замок, вымели и вымыли её, понатащили старой мебели, диван, стулья и стол. Понавешали старых календарей, с портретами артистов, переснятые Лёхой-фотографом плакаты рок групп. Летом, в жару, мы часто там ошивались, пили пиво, просто трепались, слушали магнитофон. Потом Антон-боксёр предложил устроить там "качалку". Притащили гантели, штанги, плечевые эспандеры, из них сделали нехитрые тренажёры. В общем, подвальчик, был местом труда и отдыха.
– Ладно, зайду, - пообещал я Лёхе-фотографу, и побежал по делам дальше.
Я мучился вопросом, покупать мне новую школьную форму самому, или дождаться родителей. Деньги у меня были, - фарца выручила, а если бы не фарца? До начала учебного года оставались считанные дни, каникулы кончались, а родителей, всё не было.
- Скворцов! Димка! Скворцов! - звал меня звонкий девичий голос. Я оглянулся, - меня догоняла моя одноклассница, Наташа Богатырёва. Стройная красавица, в короткой лёгкой юбочке и майке-безрукавке. Как она изменилась за лето! Подросла, тонкая талия, узкие бёдра, крутой девичий стан. Горделивая посадка головы и белозубая улыбка.
- Наташка!- поразился я, - ты ли это?!
- Я что, так сильно изменилась? - засмеялась Наташа.
- Ты даже не представляешь как, - объяснил ей я, - Ты откуда такая загорелая?
- Всё лето на море, у родственников провела, а ты? - спросила она меня.
- А я всё лето дома. Мы шли и болтали, мне понравилось с ней болтать. Я не понимал, почему раньше я не обращал на такую красавицу внимания, хотя раньше, я её красавицей и не считал. Мы шли, и у меня сердце замирало в груди, она мне всё больше и больше нравилась.
- Всё, мы пришли, - улыбнулась Наташа, - спасибо, что проводил, вот мой дом. Я запомнил эту пятиэтажку.
- А квартира?- хитро спросил я.
- Десятая, - рассмеялась Наташа.
- Наташ, давай вечером погуляем, мороженного поедим, в кино сходим? - предложил я, скорее для отмазки, чем рассчитывая на согласие, - девки меня всегда отшивали.
- Давай, - легко, с улыбкой согласилась Наташа, - заходи за мной в шесть.
- Хорошо, - пообещал я, и не в силах сдержаться, обхватил её за талию и прижав девушку к себе, расцеловал её милую мордочку.
Первые секунды Наташка даже не сопротивлялась, не поняв, в чём собственно дело, а потом, взвизгнув, принялась вырываться, но не сильно, а так, для проформы. Мне это знакомо, сам такой.
- Сдурел? - шепнула мне девушка, - отпусти немедленно!
- Наташ, у меня сейчас никого нет, пойдём ко мне? - предложил я Наташке, которая покраснела как рак.
- Нет, - шепнула она... не сегодня, ты мне нравишься, но не так быстро...
- Хорошо, - согласился я, - значит в шесть?
Она улыбнулась и кивнула. "Ещё одна Наташа в моей жизни", - подумал я. Какой счастливый день! Мама когда-то говорила: "когда много счастья - жди беды", но я не вспомнил в тот момент, эту старую народную истину.
Я подождал, пока она поднимется на один этаж, а потом как на крыльях полетел в подвальчик, - к пацанам. Я влетел в дверь, пацаны пили пиво.
- Привет! - радостно поприветствовал я их.
- Антон, ты зачем меня искал? - спросил я, - мне Лёха-фотограф сказал.
Мне ответили гробовым молчанием. Серёга встал, запер дверь на ключ, положил его в карман и сел на место. Никто кроме Антона-боксёра на меня не смотрел.
- Что случилось? - удивился я, - что, кто-то умер?
- Ну, пока ещё нет, но... можно и так сказать, - процедил сквозь зубы Антон-боксёр.
- Да в чём дело?! - всё больше удивлялся я. Пацаны смотрели в бокалы, а на каменном лице Антона-боксёра, я прочитать ничего не смог.
- Ты где ночью был? - спросил он. У меня оборвалось сердце.
- Лисик, я тебя спрашиваю, где ты сегодня ночевал? - продолжал задавать он вопросы. Я чувствовал, что бледнею как смерть, и молчал.
- Ты случайно, не голубая девка? Ты трахаешься с мужиками? - задал он самый страшный вопрос елейным голосом, - Лисик, ты даёшь им себя ебать? - продолжал он, я отчаянно молчал, пытаясь сохранить хладнокровие, и не показать своего страха.
- Ты трахаешься с двумя комерсами, на чёрной "Волге", а до этого, трахался с Андреем... правильно? - почти ласково спросил Антон-боксёр, лицо у него было бесстрастным, но в глазах вспыхивали искры ненависти.
Я готов был умереть от стыда разоблачения.
- И этой ночью ты к ним побежал, и там тебя дрючили как сучку, я правильно говорю, тебе хочется быть сучкой? - очень спокойно убивал меня вопросами Антон.
Непостижимым путём всё всплыло! Антон-боксёр был убийственно невозмутим.
- Лисик, только не ври мне, признайся напоследок, - мы уже и так всё знаем, - искры ненависти в его глазах разгорались в пламя.
- Ты слышал, голубого пацана убили? - продолжал Антон-боксёр, - так вот, я тут подумал: - а ты-то чем лучше? Мы не последние люди в нашем районе, и вдруг, - среди нас пидарёнок! Что люди скажут?! Лисик, нам кровь нужна, иначе нас люди просто не поймут, - морщась закончил Антон-боксёр.
– Кого ты называешь людьми? - почти прошептал я, - тех, кому нужна моя кровь? Голова у меня пошла кругом, я попал в капкан, из которого живым уже не вырваться. За что они меня так возненавидели, за то, чего сами не понимают?
- Да! Да!! ДА!!! Чёрт тебя побери!! Да! И что теперь?! Убьёте меня?! Ну давай, убивай, кто первый?! - в ярости и отчаянии заорал я, срываясь в истерику, сжимая кулаки, и вставая в боевую позицию, приёма "четвёрка".
- Ты сам это сказал, - брезгливо процедил Антон-боксёр, поморщился и хрустнул пальцами, - это не моя идея, за язык тебя никто не тянул... я буду первый, как лидер, да и последний, - много тебе не потребуется,... он встал, мотнул головой влево - вправо, и шея тоже хрустнула.
Дверь закрыта, ключ в кармане Сергея, окон в подвале нет, - удрать я не смогу. Справиться со всеми ними, - тоже. Вот и не надо школьную форму покупать,- пролетела глупая мысль, и Наташка в шесть зря меня ждать будет. Приедут мои с Урала, и долго и безрезультатно будут меня ждать в пустой квартире. Потом кинуться звонить всем, искать. Даже у них спрашивать будет: "Вы Диму Скворцова давно видели"? а они ответят:- "да заходил, как-то к нам в подвальчик на днях".
Сейчас он мне врежет свой коронный крюк справа, в левый висок, и не будет больше на белом свете весёлого, озорного, взбалмошного и лохматого Димы Скворцова, по прозвищу Лисик, ещё называемого моими книжниками, Наташкой... Найдут меня где-нибудь на стройке, с изуродованной арматуринами мордой, как того пацана...
Антон-боксёр шёл ко мне, я ужаснулся: на лице и в глазах у него, как всегда не было абсолютно никаких чувств и эмоций. Я с вызовом смотрел ему в глаза, - это мой последний бой. Никогда не думал, что меня убьют мои любимые друзья... И главным моим убийцей будет мой самый лучший, и самый любимый друг, - Антон-боксёр...