Утром как всегда, - бег, зарядка, турник, промывка и душ. В пол девятого я помчался в квартиру-склад, за заказанными книгами. Дедуся мне недодал несколько штук - не было в наличии. Я оставил заявку на эти книги. Распродав книги взятые раньше, я снова принял новые заказы, радуясь, что спрос только растёт. Конечно, многие возмущались дороговизне, но я умел ездить по ушам, и убедил разгневанных людёв, что всё нормально, что это ещё очень дёшево, потому, что в Эн-ске, эти книги с руками отрывают, и даже ещё больше переплачивают. И вообще, их так издалека возят, чуть ли не с северного полюса, так что пусть радуются, что хоть по такой цене есть.
- Импортные трусы нужны? - обратился ко мне шёпотом ещё один спекуль.
- Сколько? - тоже шёпотом переспросил я.
- Тридцатник пачка, в пачке семь штук, маленький размер - твой.
- Ско-о-олько?! - возмутился я, - да я за тридцатник в поле муху насмерть загоняю!
"Вот дурак!" - думал я, - "да кто у него за такие деньги здесь трусы купит? Каким хреном его вообще занесло в Дом культуры?!"...
- Мужчина, дефицит интересует? Есть любые книги, скажите, какая нужна и кто автор, завтра будет, или послезавтра, всего-то полтинник...
Всё вроде бы было хорошо, только неприятный осадок от вчерашней ссоры с друзьями давил мне на душу. Не пробил ещё и полдень, как я закончил все свои дела. В этот день у меня была тренировка по рукопашному бою, но до неё ещё было много времени.
От нечего делать, я сел на автобус и поехал в гости к Лёхе-фотографу. Клиентов у него как обычно не было.
- Привет.
- Привет. Чего такой хмурый?- подслеповато щурясь спросил мой очкастый друг.
- Да так, ничего, - невесело ответил я, - просто Антон-боксёр и остальные, теперь в курсе того, что я голубая девка. Чуть не прибили с досады, идиоты.
- Че-е-его?! - изумился Лёха-фотограф, - как чуть не прибили? Да как они узнали?!
- Понятия не имею, именно за этим Антон вчера меня и разыскивал, - грустно ответил я, - сказал им кто-то, видите ли. Теперь мы не дружим.
Лёха подошёл и сел рядом.
- Что они тебе сказали?
- Да ничего! - возмутился я. - Я не стал с ними разговаривать, не хотят меня видеть больше, вот и всё!
- Дим, тут что-то не так, я поговорю с ними, - заявил Лёха-фотограф.
- Даже не вздумай! - испугался я, - если вдруг узнают, что и ты был в курсе, мне вообще каюк, да и тебе тоже. Я и так, в долг живу сейчас, чуть что, опозорят на весь город, или пришибут, как того голубого парня.
- Я должен с ними поговорить, а то что это такое - "чуть не пришибли"? Мы же одна команда!
- Уже нет, - грустно вздохнул я, - теперь всё кончилось, они не простят, что я наполовину девчонка, и тебе влетит, если будешь со мной дружить.
- Дим, ты всегда всё преувеличиваешь, - я это знаю. Я думаю, что или ты что-то не так понял, или мне не так рассказываешь. Антон бы тебя и пальцем никогда не тронул, он тебя любит, и остальные парни тебя любят, и я люблю, а ты мне ужастик какой-то тут рассказываешь.
- Не могу я с ними теперь нормально разговаривать! - страдальчески взвыл я, - вот с тобой могу, ты уже старый, спокойный, а они психи, - кабаньё сдуревшее! До сих пор вспоминаю, - трясусь. Как налетят толпой, да как схватят, да как скрутят, гады! - Я в ужасе закатил глаза, потряс головой, всем своим видом выражая тихий ужас.
Лёха-фотограф рассмеялся:
- Ага, и мёртвые с косами стоят, и тишина... понятно, - обязательно переговорю с парнями. Вот только я не понял: это кто тут старый?!
- Др-р-ра-а-асьте?! - изумлённо протянул я, - ведь тебе же уже "четвертак" стукнул, - зимой справляли! Ничего себе! - мужику уже двадцать шестой идёт, считай, пол жизни прожил, а он всё ещё себя молодым считает?!
Лёха улыбнулся, - "четвертак", кстати не очень много, подрастёшь поймёшь.
- Это если вырасту, - горестно согласился я, - но если вырасту, одно точно обещаю - всем им хари понабиваю, а Антону-боксёру первому, и два раза!
Я досиделся у Лёхи-фотографа до времени тренировки. Мы трепались, рассказывали друг другу новости и анекдоты, клиенты нам не мешали, их просто не было. На тренировке я был не собран, рассеян и получил по заднице гимнастической палкой от тренера. Он не стесняясь колотил ею нерадивых по жопам и спинам, от неё оставался багровый взбухший след. Эта припарка мне не помогла, я не мог сосредоточиться, хоть кол на голове теши, и тренер заорал на меня, во время очередной моей ошибки:
- Скворец, да тит твою дивизию, ты будешь работать, или нет?!
- Буду!- пообещал я, косясь на палку,- только...
- Что?! - спросил тренер.
- Научи приёму от ножа, - тихо, так чтобы не слышали другие, попросил я.
Тренер настороженно быстрыми глазками оглядел зал, придвинулся ко мне и тихо спросил:
- Что, чё-то назрело, проблема? Есть опасность на ножик попасть? Слышь, Дим, ты мне всё расскажи, мне твой отец башку за тебя оторвёт. С кем заморочка?
- Да ни с кем! - отмахнулся я, - просто хочу знать чего-нибудь от ножа.
Тренер испытывающе посмотрел мне в глаза:
- Я видел, ты с "гречихинскими" крутишься, - это правильно, - они нормальные пацаны, не деревянные, держись их. Я их лидера знаю - крутой парень, далеко не дурак и не шпана подзаборная, расскажи ему всё, пусть они тебя прикроют.
- Угу, обязательно, - заверил я отцовского друга. Не сказал только, что именно от них я и жду неприятностей.
Дядя Слава, он же тренер, он же друг моего папы, ещё минутку подумал и заорал на весь зал:
- Группа, все ко мне! - все подошли.
- Внимание: новый приём! Он очень простой и очень эффективный. Защита от ножа. Вот, враг бьёт ножом сверху - Димас, - помогай мне, бей сверху, как будто ножом.
Я замахнулся на него, дядя Слава медленно поставил левой рукой блок, по ходу движений поясняя свои действия.
- Вот я ставлю блок, и тут же - раз! - в глаза двумя пальцами правой руки! Запомните, - это нужно делать резко, быстро, без замаха, так, чтобы он даже моргнуть, гад не успел! Блок,- в глаза! Блок левой,- в глаза правой! Теперь ножом снизу, - всё тоже самое. Блок - удар в чичи! Блок - в чичи!! Не жалейте своего врага, он сука-падла, вас вообще убить хочет! У него нож в руках!! Никакой жалости!!!
Пальцы набивайте постоянно, тычте ими в стены, лавки, где стоишь, или сидишь,- всегда набивайте пальцы. Я хочу, чтобы они у вас как карандаши твёрдые были! Однажды это спасёт вам жизнь, а теперь разбились по парам, - продолжаем работать!
Тренер искоса взглянул на меня:
- Если ещё и когти отпустишь на этих двух пальцах, то вообще хорошо будет, - тихо добавил он и отошёл.
В этот день я замучился на тренировке. Тренер колотил меня как ватную подушку, вырабатывая вёрткость, ругаясь, если я не успевал увернуться от его ударов, которыми он меня осыпал как из пулемёта. Избитый, но довольный новыми познаниями, я медленно брёл домой.
Идти решил через парк. Было около трёх часов дня, самое жаркое время, в парке кое-где встречались люди, но редко. Они медленно брели по аллеям, или отсиживались в теньке. Остальное население пережидало жару на природе, или по кафешкам, или дома... Да хрен с ними! Пусть хоть у чёрта на куличках пережидают жару, лишь бы им хорошо было! Я присел на лавочку отдохнуть, шуршание ветра в кронах деревьев, жаркое марево, ленивое щебетание птиц и отсутствие прохожих навевало спокойное умиротворение. Я любил так сидеть, разметав руки по спинке лавочки, задрав лицо в небо, вытянувшись и скрестив ноги, но мои друзья постоянно тыкали меня пальцами в живот,- их моя безмятежность раздражала. Вытянувшись, почти съехав с лавки, держась лишь на краю задницей я закинул руки на спинку и запрокинув голову подставил лицо солнцу. Было приятно полулежать на лавке, слившись с природой, слушать шум города, отдалённые автомобильные гудки и ласкаться ветром и солнцем. И вдруг мне на плечи навалилась какая-то ну уж очень лёгкая тяжесть. Детские ручки обхватили за шею, в щёку уткнулись нежный нос и губы, и страшно-пристрашно звонким девичьим голосом зарычали: - р-р-р-р-р!!!
"Алиса"! - догадался я. Точно! Через мгновение сбоку выглянула довольная смеющаяся мордочка лисы-Алисы, со слегка прищуренными глазками.
- Страшно? - спросила она, вся сияя от радости.
Я не хотел испортить ей удовольствие, поэтому сделал искренние глаза, прижал руки к сердцу, и почти заикаясь от ужаса, ответил:
- Конечно! Знаешь, как я испугался?! Я думал это лев!!
Алиса залилась счастливым смехом, оббежала вокруг скамейки и бубухнулась прямо на меня.
- Привет, Лисик!- закричала она.
- Привет, лиса-Алиса!- закричал я, подхватывая девочку под мышки и подтаскивая повыше, чтобы не скатывалась с меня как с горки. Алиса, когда смеялась, почему-то немножко жмурилась, но это её не портило, - это даже ей шло. Я обнял, крепко прижал к себе тщедушное тельце своей маленькой подружки, пятернями расчесал ей волосы, закрутил их в хвост. Алиса задрала ко мне мордочку:
- Лисик, у нас львы не водятся, они только в Африке живут! - просветила она меня.
- А я думал вдруг из зоопарка сбежал, - отмазался я, помахивая Алисиным хвостом. Вроде бы прокатило - Алиса снова засмеялась.
- Я Лисика напугала! - радостно доложила она кому-то, глядя поверх моей головы.
- Ну что ж ты его совсем не жалеешь, а вдруг он помрёт со страху?- услышал я спокойный голос Антона-боксёра, - нельзя так людей пугать.
- Не помрёт,- неуверенно ответила Алиса, - я же не страшно напугала, - и обратилась уже ко мне:
- Лисик, ты же не помрёшь?
- Ни за что! - поклялся я, - не дождётесь!
- Гуляешь? - спросил Антон, - привет.
Мне на плечо легла его тяжёлая ладонь.
- Привет, - буркнул я, - не твоё дело.
- А я вот эту лисицу-сестрицу выгуливаю, - ответил он, как ни в чём не бывало, присаживаясь рядом со мной, - за ней теперь глаз да глаз нужен, только поправилась, из постели вылезла. Слежу вот, - доверия-то к ней больше нету, вот выпусти одну, - обязательно мороженного где-нибудь поест, а ей нельзя.
Алиса лёжа на мне с неодобрением слушала монолог брата, агрессивно глядя на него, а под конец недовольно заворчала: - у-у-у-у!
- Знако-о-омые звуки! - обратился к ней Антон, - чуть что; - "у-у-у-у-у"! Даже знаю, кто научил тебя так ворчать, - понабралась от своего Лисика!
Мы с Алисой недовольно сопели слушая Антона.
- Мы в кафешку идём, пойдём с нами? - продолжал Антон, - мороженного не будет, чтобы Лису не дразнить, но по пироженке и соку обещаю.
- Лисик, пойдём! - взмолилась лиса-Алиса.
- У меня дела, - отказался я, - не могу, идите сами.
- Какие ещё дела? - спросил Антон, - лето кончается, скоро холода ударят, про летние посиделки только вспоминать будем, пойдём, не обижай нас с Алисой.
- Ли-и-исик...- просительно протянула Алиса, - ...пойдём, я тебе про Мурку нашу расскажу! Она дура, на дерево залезла, а слезть не может, её Антон снимал, лазил за ней....
Не хотелось её обижать, но я не мог простить Антона-боксёра за спектакль в подвальчике. Наверное, злопамятность мой самый большой грех.
- А что ему? Пусть вспомнит привычку по деревьям лазить, - мстительно произнёс я, прищурившись на Антона-боксёра, - он вообще, с дерева слез, только потому, что хвост оторвался. Не могу, моя пушистая, - твёрдо отказался я, - сегодня не могу, - мне жрать нечего, сейчас готовить пойду, как-нибудь в другой раз, посидим, про кошек поболтаем.
- Ну-ну, - сказал Антон и встал, - хвост говоришь, оторвался? Ну мы тогда пошли... пойдём Алиса... хвост... ах ты ж блядь лохматая! - бормотал он медленно удаляясь.
Алиса торопливо чмокнула меня в щёку и побежала за братом, не добежав до него шагов пяти, развернулась и снова помчалась ко мне. Она снова с разбега шлёпнулась на меня, сделала трагическое личико и зашептала:
- Лисик, Антон говорил, что он тебя обидел, напугал и ты теперь с ним не дружишь, и что ты больше не придёшь к нам в гости, что ты его не простишь. Лисик, я же тебя тоже напугала, но ты же на меня не сердишься?! Лисик, пожалуйста, помирись с Антоном, он очень переживает, - он не хотел. Он говорит, что Лисик его из речки вытащил, а он на него так наехал, что Лисик даже слышать теперь о нём не хочет. Лисик, ну помирись с Антоном!
- Ладно Алиска, хорошо, - тоже торопливо зашептал я, - мы с ним потом разберёмся, ладно? Она кивнула головой, я расцеловал маленькую подружку в слегка прищуренные глазки, и лиса-Алиса умчалась как на колёсах, - догонять брата. Догнала, обняла его за талию, Антон потрепал ей голову, обнял за голову, прижал к боку, и они пошли дальше.
"Нет, моя любимица",- мысленно ответил я Алисе, - "не так всё просто, - не помиримся мы с твоим братом... ещё и блядью обзывает!.. Не прощу его"!
В этот день мне делать больше было нечего, сходить не к кому. Я пошёл домой, завалился с книгой на диван и читал весь остаток дня. Вечером отзвонился тёте, показался соседке, сходил в душ, сделал промывку, вымылся, вычистил зубы и уже совсем собрался дрыхнуть, когда раздался звонок в дверь. Я никого не ждал, кто бы это мог быть?
Открыв дверь, я увидел парня, лет шестнадцати-семнадцати, он жадно пожирал меня глазами.
- Снегирёвы здесь живут? - спросил он, продолжая разглядывать меня странным взглядом.
- Нет, в нашем подъезде вообще таких нет,- ответил я.
- Ну как нет? - удивился он, но удивления ни в голосе, ни на лице не отразилось, - я спросил во дворе, мне сказали, что в восьмой квартире.
- Мы Скворцовы, а не Снегирёвы, - пояснил я, - "птичка" другая. "Скворец", и "снегирь", есть разница?
- Может этажом выше? - спросил он, снова без любопытства.
- Я же сказал: в нашем подъезде людей с такой фамилией нет, - твёрдо ответил я.
- Да? Ну ладно, - ответил он, снова не выражая удивления, не отрывая от меня глаз. Сделал шаг назад и пошёл по лестнице вниз.
Ни с того ни с сего, во мне проснулось чувство сильной тревоги. Я не знал, чем она вызвана, но чувствовал, что этот парень неспроста ко мне позвонил. На меня навалилось предчувствие беды, и я не мог его отогнать. Уснул я заполночь.
***
Утром как всегда, бег, зарядка, турник, контрастный душ, и так далее.
"Сегодня к Наташке пойду"!- радовался я, готовя завтрак. Утро было холодным, даже странно,- вчера ещё пекло стояло несусветное, а сегодня, выйдя на пробежку, чуть не окоченел. Уже чувствовалась осень, погода становилась нестабильной. К Наташке в шесть, как раз успею с книжками побегать. Чтоб совсем от холода не окочуриться, я надел белоснежный, пушистый, свободный свитер, - подарок родителей на день рождения, и выскочил на улицу. Дед-кладовщик выдал мне всё, что я заказывал, а напоследок сообщил:
- Тебя Волков просил позвонить, там что-то не так с заказом. Это был условный сигнал, что Олег хочет меня видеть. Звонить мне домой я ему запретил, а то ещё напорется на родителей, если они вдруг когда-нибудь вернуться, может быть, зачем-то, нечаянно, лет через сто. Сердце застучало, голова закружилась, в ногах появилась слабость:
- Ага, хорошо, - ответил я дрожащим голосом, - позвоню, - и покинул склад-квартиру. Где-то к обеду я закончил со своими спекуляциями.
Я каждый раз виделся с тем вредным нумизматом, который так хотел сдать меня в милицию, я не здоровался с ним, и вообще, демонстративно его игнорировал. Он тоже делал вид, что не замечает меня, что ему безразлично моё присутствие, но спасибо Антону-боксёру за то, что научил читать мысли по лицу, - я чувствовал, что монетчик меня просто ненавидит. Мы соблюдали нейтралитет: я не трогал его,- он не трогал меня. Я теперь был тут "свой" человек. Раздав книги и получив деньги, я вышел на улицу, по-прежнему было холодно, никак не распогоживалось.
"Позвоню Олегу", - решил я, видно соскучился он по мне, а уж как я по нему соскучился! "Я не предам моих любимых мужчин!" - решил я, - "не предам, что бы там не говорил Антон-боксёр!"
Опустив в автомат "двушку", я набрал домашний номер Олега, он быстро взял трубку, после второго или третьего гудка.
- Алло, Олег?
- Дим?
- Да, я,- ответил я,- мне дедушка сказал...
- Да, я знаю, бросай всё и приезжай! Голос у Олега был весёлый и таинственный.
- Что случилось? - спросил я, после пережитого в подвале, мне не нравились такие таинственные сюрпризы.
- Давай- давай, Димчик, я тебя жду! Надеюсь, ты ничем не занят?
- Нет, до вечера я свободен, до пяти, если точно, а то в шесть у меня свидание,- на всякий случай уточнил я.
- Нормально! - обнадёжил меня Олег, - до пяти всё успеем!
Он почему-то смеялся. Ехать мне было не нужно, я и так был недалеко от их дома, поэтому через пятнадцать минут уже звонил в дверь Олега.
Загремел замок, и дверь открыл рыжий Денис! Я уже настолько привык, что его нет дома, что просто опешил. Денис с воплем подхватил меня под мышки, занёс в дом и прижал к груди, я тоже с криком обнял эту рыжую голову, прижал её к своей груди, я даже сам не представлял, как же я по нему соскучился!
- Наташка, ах ты ж моя прощелыга маленькая! - как-то не очень лестно выразил Денис свой восторг от встречи со мной,- пуши-и-истенький какой, - продолжал он, трясь лицом об мой свитер.
- Вот спасибо, вот удружил!- отозвался я, вися на его руках и теребя рыжие волосы, - а мы-то тебя с Олегом ждали, грустили, а ты вон как,... прощелыга, значит?.. ну-ну...
Денис расхохотался, прижал меня так, что из меня с всхлипом вылетел воздух, почти сплющил об свою широченную как дверь грудь.
Хорошо быть здоровой гориллой! - ни у кого ничего не надо спрашивать, кого хочешь, того и на руки хватаешь, даже без разрешения, кого хочешь, того и плющишь! Он, наконец, поставил меня на пол, с улыбкой глядя сверху вниз, я тоже смотрел на него, снизу вверх.
- Привет, малыш, - ласково сказал Денис.
- Привет, Карлсон! - со смехом ответил я.
- Вот язва худющая! - немного уязвлено сказал рыжий, - ну ничего, девочка, сейчас я тебя надену, поди забыла, как девочки в моих руках кричат и рвутся?
- Живодёр! - обличающее заявил я, - я так уж и быть согласен тебе отдаться, ты у нас уставший, с дороги, - как человека не уважить? Но только осторожно со мной, не больно, потихоньку...
- Да знаю я твоё "потихоньку", - хохоча и обнимая меня заявил рыжий, - как не старайся, тебе не угодишь! Из комнаты вышел улыбающийся Олег:
- Ну что, лапочки, встретились, наворковались, насюсюкались? Пойдёмте теперь за встречу дерябнем по-маленькой, Лисик, я тебе "Тархун" купил, эт тебе заместо коньячка.
Денис обнял меня за плечо, и мы все вместе направились на кухню. Там уже был накрыт стол, они видимо только меня и ждали.
- Рассаживайтесь! - скомандовал Олег.
- Нет-нет!- запротестовал рыжий, когда я собрался сесть рядом с ним, - только ко мне на колени, я и так долго тебя не щупал, давай Наташка.
Он сделал приглашающий жест, и я подошёл. Денис обхватил меня рукой и буквально втащил к себе на колени, прижал к себе, чмокнул в макушку.
- Разливай! - великодушно разрешил Денис,- выпьем за мой приезд, я знаю, вам всё равно, за что пить, а мне приятно!
Олег отрезал мне кусок торта, положил рядом чайную ложечку и налил мне "Тархун". Подняв рюмки, а я стакан с соком мы чокнулись:
- За твой приезд, поздравляем с прибытием! - Торжественно провозгласил тост русый.
- Ещё бы! - буркнул рыжий, - попробовал бы не поздравить! - добавил он, подмигивая мне.
Я обернувшись, смотрел на рыжего снизу вверх, пока Олег говорил тост.
- Ну, вздрогнули! - добавил он, и мы все выпили.
Дальше я ел торт, мои мужчины ещё нахлобучили по рюмахе, потом ещё. Разговор был лёгкий и весёлый. Тёплая, родная атмосфера царила в этом доме. Я любовался своими мужчинами, огромными богатырями, добрыми гигантами, и радовался, что они у меня есть. Обсудили поездку Дениса, оказывается, он оформлял мать в санаторий на море, ездил туда договариваться. Всё в общем решил нормально. Кого надо, - подмазал, кого нужно, - попросил. Деньги делают всё.
Денис всё время тёрся щекой об мою щёку, время от времени зарывался лицом мне в волосы, обнюхивал меня зачем-то, поглаживал живот и между ног. Мне была приятна его лёгкая, нежная ласка и я начал возбуждаться. Писюлька напряглась и встала в боевое положение. Денис это почувствовал, он нежно её сдавливал через джинсы, потом снова легонько поглаживал. У меня в солнечном сплетении всё ныло, я немножко стеснялся, что Олег догадывается, что делает под столом Денис, но от этого только сильнее возбуждался. Сердце колотилось как ненормальное. Я сидел нахохлившись, опёршись спиной на мощную грудь своего рыжего друга. Он, то есть Денис, вытянул из джинсов мою футболку и запустил под неё руку. Его широкая ладонь ласково поглаживала мне живот, грудь и шею.
- Сейчас, котёнок, - шепнул он мне в ухо, - ещё немножко потерпи, я без тебя дольше терпел.
Я недовольно взвыл. Денис всё представил так, будто только я один тут изнываю без секса, а он так уж и быть сейчас удовлетворит свою голубую подружку.
Олег рассмеялся: - Ладно, идите поздоровайтесь, - торт доесть всегда успеем, я чайник заново поставлю, не буду вам мешать. Наташ, - обратился он уже лично ко мне,- имей в виду, я тоже скоро приду.
Они улыбнулись друг другу, рыжий взял меня на руки, подхватив под коленями, и понёс в спальню. Положил на кровать, сам лёг сбоку, снова обнял, уткнув моё лицо себе в грудь и зарываясь пятернёй мне в волосы на затылке.
- Как же я по тебе соскучился, Лисик! - услышал я его тихий, измученный голос, - столько дней, почти вечность!
Он сгрёб волосы на затылке в кулак и запрокинув мне голову, уткнулся лицом мне в грудь и с силой вдохнул мой запах.
- Соскучился, по тому, как ты пахнешь, по твоему голосочку, по твоему звонкому смеху, по вредностям твоим, - продолжал Денис. - Всего-то пара-тройка дней, а я как покинутый! - Денис с невыразимой нежностью смотрел на меня, в его глазах я читал неземную любовь, это зажигало меня, как спичка бензин, я был просто счастлив, что меня так сильно любят, что я настолько ему дорог, что я не рисуясь, и не пытаясь казаться лучше, чем я есть, пробуждаю к себе такие сильные чувства.
Денис уткнулся мне в горло, покусывая его одними губами, а я повизгивая и ёжась, ждал, когда он закончит,- боюсь щекотки!
Он царапнул мне шею щетиной, и я принялся брыкаться.
- Не карябайся, чёрт побери! - возмущённо завопил я, - у тебя борода как наждачка!
- Надо же! - изумился Денис, - какие мы не-е-е-ежные! - Я с дороги только, не брился, ну и что?
- Вначале иди побрейся, а потом будешь об меня шоркаться! - гневно заявил я, - я тебе не шлифовальный круг!
- Ах ты ж грубиянка тощая! - медленно офонарел рыжий, - да я тебя щас!...
Он как тигр набросился на меня, с силой потёрся своей небритой рожей об моё лицо, схватил за руки, завернул их вверх, прижимая к постели и принялся обдирать щетиной мне шею. Я с визгом, заливаясь смехом, прижал подбородок к груди, не даваясь ему. Потом задрав мне футболку и одновременно дёрнув джинсы вниз, он широко прошёлся щекой и подбородком по моему телу, обжёг живот и грудь, своей щетиной.
Я визжал и отбивался от него изо всех сил, извиваясь как уж, и отпихивая Дениса руками, но силы были неравные. Там где Денис проехал своей небритой рожей, оставались красные следы. Наконец исполосовав меня всего, когда я уже не брыкался, а лишь тяжело дыша измученно скулил, он навалился на меня, снова прижав руки над головой.
- Наташка, что бы так хамить, нужно по крайней мере быть Арнольдом Шварценеггером, а не такой, сухотой девичьей как ты. Ты когда-нибудь вообще о последствиях думаешь?
- Никогда! - измученно, со стоном сознался я, - я о последствиях вспоминаю только тогда, когда они уже начинаются!
Денис рассмеялся, поцеловал меня в щёку, - и что это за последствия, - лупят по заднице?
- Скорее наоборот, - снова честно ответил я, опуская глаза, пряча их за мохнатыми ресницами,- зацеловывают, лапают, пока ещё ни разу не лупили,... пока ни разу.
- Здорово! - изумился Денис, эт хто это тебя тут лапает, а я и не знаю?!
- Да друзья мои, - со смехом ответил я, - задразнят сначала, доведут до ручки, я их и обкладываю, как умею. За это и мучают. Шутки у них такие дурацкие, - со всеми другими я вежливый, это только с ними могу за языком не следить.
Я совсем забыл, что друзей у меня больше нет, что они меня оттолкнули. В дверях показался Олег:
- Я слышу, ты уже принялся за Наташку? - смеясь спросил он рыжего.
- Ещё нет, обернулся к нему Денис, - капризничает наша девчонка, говорит: "небритый, - не дам, мол!"
- Неправда! - возмущённо воскликнул я, - я не говорил так, я по-другому сказал! - Рыжий повернулся ко мне, ехидно посмеиваясь, показывая язык, - а ты теперь Олегу попробуй, докажи это!
Денис встал:
- Олег, займи нашего визгливого ребёнка, я сейчас, ненадолго,.. и вышел из комнаты.
Олег сел на кровать рядом со мной:
- Дерётесь? - спросил он улыбаясь. Он придвинулся поближе, положил мою голову к себе на колени, и осторожно погладил плечи и спину.
- Наташка, я ещё никогда не встречал такое скандальное существо как ты! - заявил он мне, - я стою, стаканчики протираю, и вдруг такие крики, вопли, как будто кого-то насилуют! Я пришёл посмотреть, а тут ничего, - всё спокойно,... что ж ты орёшь-то так?!
- Нифига себе! - изумился я, - а ты видел, что он со мной тут вытворял?! Он меня исцарапал щетиной просто,... просто,... просто везде!
Я задрал растрёпанную футболку, оттянул вниз джинсы и трусики и показал Олегу красные пятна, которые покрывали меня от подбородка до лобка.
- Аб-балдеть! - наигранно удивился русый, - дай-дай, посмотрю...
Он склонился надо мной и впившись губами в живот принялся щекотать меня. Фыркал мне в живот, кусал за бока, одновременно держа за руки. Я снова извивался, визжал и прыгал на спине, заливался смехом в руках Олега до боли в животе. Я не дружу с щекоткой, а она не дружит со мной!
Набесившись, Олег, как недавно Денис улёгся на меня, поёрзал коленями и я раздвинул ноги, принимая позу девушки. Он смотрел влюблёнными глазами, ещё удерживая мои руки прижатые над головой, хотя я уже не сопротивлялся.
- Дим, знаешь, у тебя глаза девушки, - тихо шепнул мне Олег, - а в них душа девушки, людям повезло, что ты родился мальчишкой. Если бы ты был девчонкой, ты даже не представляешь, какие драки за тебя бы были! Не знаю, какие планы имеет на тебя Господь, но они мне нравятся.
Я смотрел на него, в глазах Олега была видна его добрая открытая душа. Время игр кончилось, любовь, царившая в наших сердцах, вырвалась и заполонила всё вокруг. Мы смотрели друг на друга и знали друг о друге всё. Он был для меня идеалом, а я был идеалом для него. Гармония, чёрт побери!
Олег впился мне в рот поцелуем, отпустив руки, захапал моё тело в кольца своих мощных лап. Я, сдавленно пискнув, обхватил его за шею руками. Олег целовал меня, тёрся об моё лицо своим, тёрся об шею и грудь, целовал в горло. Я, не сдерживая грудных стонов отдавался ему всем телом, всей душой. Это был мой любимый мужчина, ну один из любимых, и он имел все права на меня, и умело этими правами пользовался.
Олег с трудом оторвался от меня и дрожащими пальцами стал расстёгивать на мне джинсы. Я попробовал стянуть свитер и футболку, но Олег остановил меня:
- Я сам! В день, когда я не смогу раздеть свою даму, пусть меня в гроб положат!
- Да тебе и так уже на кладбище прогулы ставят! - не задумываясь, просто из вредности съязвил я, и тут же Олег щекотнул мне бока. Я с визгом дёрнулся.
- Это кому тут на кладбище прогулы ставят?! - изумлённо воскликнул он, - да, Ден был прав,... нужно заняться твоим воспитанием, девочка! Назначаю лечение:
- Секс, и секс с визгом!- поставил он мне диагноз.
В комнату вошёл рыжий, он был в банном халате, мокрые рыжие вихры были зачёсаны назад.
- Возитесь тут без меня, да? - спросил он, - я не очень кстати?
- Ден, Наташка совсем от рук отбилась, - наябедничал русый, - надо бы её проучить, да получше!
- Она кстати этого и добивается, правда Наташа? - лукаво улыбнулся рыжий.
- А ты нет? - переспросил я, - если нет, то я пошла!
- Угу, прям щас! - съязвил Денис, - нет, котёночек, только через меня!... Ты же не перешагнёшь через бедного дядю Дениса? - состроил Денис скорбную физиономию.
Я рассмеялся. Он сел рядом и прижавшись лицом к моему животу, провёл им снизу вверх. Я ощутил приятное прикосновение нежной кожи и тонкий запах одеколона.
- Ты побрился?! - ахнул я.
- Ага! - рассмеялся он, - чего ради любимого мальчишки не сделаешь!
Я тоже рассмеялся и обхватил их уже обоих за шеи, переводил взор с одного великана на другого и понимал, что это наверное самые лучшие люди, которые мне только встретятся в жизни. Как бы я не шутил над ними, не язвил, я любил их всеми фибрами юной, мальчишечьей души, и они это знали.
Как бы они не шутили надо мной, не мучили и не насмехались, я знал, что они любят меня всем сердцем. Аура любви и нежности накрыла нас всех троих. Рыжий и русый легли по обе стороны от меня, нежно поглаживая. Мне неудобно было их обоих обнимать, и я выбрал Дениса, обнял его за шею, зарыл пальцы в его влажные после душа волосы, а Олег в это время осторожно снимал с меня джинсы. Он стянул и трусики, теперь я был голым ниже пояса и кто-то, то ли Денис, то ли Олег гладили и тискали меня за попку. Огромные ладони полностью накрывали мои ягодицы, слегка сдавливали их, гладили, раздвигали. Я бесконтрольно постанывал, зажигаясь ещё сильнее, и вот чья-то рука, лениво пройдясь между ягодицами принялась за мою дырочку.
Я взрычал, от переизбытка чувств, Олег сзади тихо засмеялся.
"Это он меня трогает там", - понял я, мне трудно было определить, - ведь меня трогали и гладили четыре руки одновременно.
Денис снова уткнулся лицом мне в свитер:
- Наташка, где ты взяла такое чудо? Импортный? Какой бе-е-елый, пуши-и-истый!...
– Заказной, - ответил я невольно улыбаясь, - вязали на заказ, у мамы подруга вяжет, он мне немножко большой, - на вырост вязали.
Рыжий сел по-турецки, нажав на плечо уложил меня на спину, и взяв за пальцы, потянул на себя. Я вытягивал руки, не приближаясь к нему, когда стало невмоготу, выгнулся дугой, запрокинул голову, но к Денису так и не приблизился. Денис начал отпускать меня, и я снова лёг на спину. Так мы играли минуту или две, он тянул меня на себя, я отгибался, меня смешили его безуспешные попытки подтянуть меня к себе, а он просто любовался гибкостью моего юного тела.
- Ничего не большой, очень даже здорово, рукавчики такие большие, и милые маленькие лапоньки из них торчат, тянешь - показываются, отпускаешь - прячутся. Здорово Олег? - спросил он своего друга, который с улыбкой лежал рядом со мной и наблюдал, как рыжий тихонько тянет меня на себя, затем тихонько отпускает. Олег меня больше не трогал, не мешал Денису заниматься со мной нежностями.
- Воротник хороший! - отозвался он, - большой, пушистый, а шейка у Наташки нежная и длинная, и ресницы как веники, так и хочется зацеловать и замучить!
Денис, отпустив меня с рычанием нырнул к шее, отвернув воротник коснулся её губами, я съёжился и с визгами принялся отбиваться:
- Щекотно!
- Да что это за трижды несуразный пацан?! - вопил Денис, - дразнишь меня, что ли, да?! Ну готовься лапонька, всё, - моё терпение лопнуло! Теперь пока трижды не натяну, никуда не выпущу!
Вмиг я остался без своего чудо-свитера, футболку сдёрнули мигом, я только и понял, когда край уже у глаз мелькнул, и четыре здоровенные лапы безжалостно впились в моё теперь уже совсем голое тело. Для приличия повырывавшись и побрыкавшись, я затих, мой членик предал меня, встав в боевую позицию.
Ласка, любовь и нежность приятны всем, - даже кошкам, и даже мне. Я смотрел в глаза рыжему, он смотрел мне, он уже обладал мной, психологически. Он безмолвно, с любящей улыбкой спрашивал моего согласия на вход в моё тело, и я так же безмолвно отвечал ему "да".
Кто-то называет это грехом, злом, но кроме тёплой волны добра и любви я ничего не чувствовал. Кто-то где-то ошибается, чёрт побери.
- Лисик, я тебя люблю, - прошептал мне Денис, - я тебя тоже, - прошептал я.
Всё моё существо просто вибрировало, в ожидании нашего соединения, где мне была уготована роль женщины, а ему мужчины, но я не стеснялся больше своей "девичьей" роли, - я был на своём месте, как и они на своём, и больше никого это не касалось!
Денис прикоснулся губами к горлу, я послушно запрокинул голову, отдаваясь его поцелуям, сердце стучало, как паровой молот.
"Началось"! - понял я, и не ошибся.
Рыжий всё более страстно покрывал меня поцелуями, шею, ключицы, безволосую грудь, куснул за сосок, - я сдавленно пискнул. Я готов был взорваться, прыгать, визжать, но вцепившись в простыню, дрожа всем телом, судорожно дыша молчал, пока Денис не спеша спустился к животу, накрыв мою талию своими лапищами. Он бережно гладил мой живот, бока, целуя бёдра. И вот он взял мою писечку в рот. Она всегда ему нравилась, сколько мы знакомы. Даже когда мы ездили в машине, он всегда расстёгивал мне джинсы и трогал её, дрочил, играл ею, и когда валялись в постели, его рука всегда держала меня за членик. Даже когда я одет, его ладонь всегда лежала у меня между ног. Олег лежал рядом, прослеживая ощущения, пробегавшие по моему лицу. Он то улыбался, то щурился, но не трогал меня и пальцем. Денис слез с кровати, взял в тумбочке тюбик крема и вернулся.
- Олег, - произнёс он, и русый сев у меня в голове, пристроил её к себе на колени, затем подхватив меня под коленками потянул на себя, одновременно раздвигая мои ноги.
"Они что, без слов друг друга понимают, что ли"? - возмутился я про себя, - "а почему меня никто ни о чём не просит, ни о чём не спрашивает"?!
Я теперь был перед рыжим как раскрытая книга, даже не ловко, чес слово!
Он, выдавив крем на пальцы, нежно прикоснулся к моей дырочке.
- Наташка, как же давно я в тебя не влезал! - попробовал он у меня вызвать сочувствие к себе, такому несчастному и бедному.
- Только осторожнее, - завёл я свою обычную песню, но рыжий прервал меня.
- Знаю, знаю, можешь даже не продолжать. "Только не сильно, только не больно, тише, тише, не дави так"! - дразнил он меня,- слышал уже.
Русый продолжал держать меня раскрытым перед рыжим, пока он осторожно смазывал мне попку. Шквал ощущений как всегда захлестнул меня. Слабость, наслаждение этой прелюдией и волнение возбуждали до невероятных пределов. Рыжий осторожно ввёл в меня палец, подвигал им и ввёл его на всю длину. Он остановился, подождал минутку, вынул палец и снова ввёл его. Так он готовил меня к вторжению своего члена.
- Ну Денис! - простонал я, меня вгоняли в краску его действия, мне казалось, что он так насмехается надо мной.
- Наташка, что за капризы? - удивился он, - тебе ведь больно же будет, сама же орать сейчас начнёшь? Терпи, котёночек, сейчас дядя Денис тебе попочку разогреет, наласкает, налюбит, тогда и начнём. Ты ж у меня ещё ма-а-аленькая девочка...
Ещё минуту или две, он медленно трахал меня пальцем, моя голова лежала на коленях Олега, он держал мои ноги под колени, а Денис медленно работал над моей дырочкой. Она становилась всё более податливой, раскрываясь под его осторожными пальцами. Денис взволнованно взглянул мне в глаза:
- Наташа, я начинаю? - сказал он почему-то шёпотом.
- Только осторожнее, - ответил я тоже шёпотом.
Мы все почему-то перешли на шёпот, хоть нас никто не мог подслушать. Денис наклонился вперёд, упёрся руками в кровать, по сторонам от меня, он почти лежал на мне, приняв "упор лёжа".
- Лапки шире, - скомандовал он Олегу, и тот развёл мне ноги ещё шире.
Член Дениса коснулся моих ягодиц.
- Наташ, помоги, - попросил он меня, и я взяв в руку его горячее, подрагивающее чудовище, сам направил его к себе в попку. Головка коснулась дырочки, я невольно от волнения пискнул. Я вообще невольно издавал много всяких звуков, когда меня трахали мужики. Зажатый между ними, я почти касался лицом груди Дениса, а голова лежала на коленях Олега, мои коленки почти касались моих же плеч, а на мне почти лежал Денис, упираясь руками в постель. Я часто задышал, член Дениса пошёл внутрь моего тела. Я закусил губу, чувствуя, что дырочка ещё не готова, что уже предел растяжения, - нужно ждать!
- Денис, стой!! - взвизгнул я, рыжий остановился, - Больно!- пожаловался я ему.
- Я осторожно, - пообещал он, и усилил натиск. Я, трепеща всем телом, прогнулся под ним, закусил губу и зажмурился.
- Денис!! - взвизгнул я, но Денис наполовину с состраданием, наполовину с наслаждением, глядя мне в глаза, продолжал натиск. Моя эластичная плоть пропустила его. Толстый член плотно, медленно входил в меня. Я, дрожа всем телом, принимал его внутрь. Чёрт побери, как иногда тяжко быть предметом обожания... но как же горек и сладок одновременно этот запретный плод!
Он ввёл член в меня до конца и остановился. Я был надет на его кол, и не мог сдвинуться ни влево, ни вправо. Рыжий взял моё лицо в ладони и покрыл поцелуями, его член внутри меня при этом вздрагивал. Я это чувствовал. Денис любил меня, он любил меня ласкать, любил трахать, и любил мучить сексуальными пытками. Чёрт побери, я разрывался на две части. Одной, всё это нравилось, а другая восставала против всего этого. Эта раздвоенность, как ни странно тоже была приятной. Покончив с поцелуями, рыжий приподнялся и сделал первый сильный толчок, - от дикой боли я взвизгнул, запрокинул голову, и русый тут же принялся меня утешающее целовать.
А рыжий теперь наслаждался моими мучениями, визгами, он безжалостно насиловал меня, я беспомощно рвался в руках его друга, глаза застилали слёзы, а он раз за разом до самого конца вбивал в меня свой член. Он рычал, его здоровые лапы шарили по мне как у слепого, он сильно сжимал мне грудь, бёдра, от его рук оставались багровые следы. Я упёрся ему в плечи, пытаясь оттолкнуть от себя эту злую, кабанью тушу, которая делает мне так больно, но моё сопротивление не имело успеха, с тем же результатом можно было бы отпихивать железнодорожный вагон с чугуном.
- Денис, осторожнее!! - заверещал я, приходя в отчаяние от всё возрастающей боли, - прекрати меня мучить!! - мне больно, чёрт тебя побери!!!
Но он не слушал.
- Рыжий рыжий конопа-а-атый... - от отчаяния, и незнания, что делать, я начал ругаться и дразниться,... - сто дедов убил лопа-а-атой!!!...
Олег, державший меня откровенно ржал, утыкаясь лицом мне в щёку, а Денис всё так же бил и бил меня внутри своим большим живодёрски толстым членом.
"Сколько не делай подготовки, её всё равно мало! Ну нельзя же так, почему он меня совсем не бережёт?!"- пронеслась жалобная мысль. Пронеслась и ушла, моя попка уже приняла его член, и боль оставила меня. Денис тёрся грудью об моё лицо, я отвернул голову в сторону и Олег снова начал меня целовать. Он как будто жалел меня, убаюкивал, нежно шептал что-то успокаивающее, пока Денис меня безжалостно трахал.
"Олега больше люблю"! - решил я, - "он так никогда не делает".
Я был плотно зажат между ними, это становилось приятным.
- Давай по другому, - сдавленно прошептал он, - переворачивайся.
Олег отодвинулся, помог мне лечь на живот. Рыжий налёг сверху и коленями сдвинул мне ноги. Его грудь прикоснулась между лопатками, а подбородок щекотал макушку. Его большое тело плотно, но не тяжело легло на меня сверху,- он упирался локтями в постель, а ладони накрыли мою грудь и пальцы больно сдавили соски. Я пискнул.
- Расслабься, - попросил рыжий, теперь больно не будет. Я поверил, а зря...
Его член легко прошёл между смазанных кремом ягодиц, головка прикоснулась к дырочке, и он одним рывком вогнал в меня член, навалившись всей тяжестью, и не давая мне возможности вырваться. Я свету невзвидел от такой боли, - этот обман никогда ему не прощу! Я визжал и брыкался под ним, повернув голову набок, желая только одного - хорошенько укусить его за такую грубость. Он не двигался, он просто лежал на мне, всунув свой кол в меня до упора, и наслаждаясь тоненьким телом, с визгом, бьющимся под ним в муках сексуальной агонии. Денис готовился кончать, он взвыл и задёргался, как будто его ударило током. Он дёргался и вскрикивал, его член, когда-то сделавший меня женщиной, выливал в меня реки спермы, это продолжалось может секунд десять, может больше. Денис вынул член, чмокнул меня в глаз, и мы снова улеглись втроём на кровать.
- Дим, неужели так больно?- спросил Денис.
- А ты сам попробуй! - обиженно-разъярённо заявил я, - дерёшь меня как гестаповец комсомолку!! Он улыбнулся, прижал мою голову к себе, уткнув лицом в шею.
- Не жалуйся, я кстати знаю, где предел, за который переходить нельзя, так что терпи девочка. Назвалась Наташкой, так любись по-честному! Больше чем можно выдержать я тебе не дам. Ты уж извини, котёнок, но я люблю, когда подо мной живое, упругое тельце извивается, визжит, трепещет и кричит. До восторга приятно чувствовать живое тельце... Ты ведь тоже это любишь? - спросил он меня, хитро улыбаясь. Ну признайся, лисица вредная!
Денис перевернул меня на спину, сам налёг сверху и несильно дунул в волосы,- они зашевелились. Денис тихонько засмеялся, дунул ещё раз, волосы снова зашевелились, потом подул в глаза, - я зажмурился. Я чувствовал, что ресницы тоже трепещут под его дуновением. Где-то минуту он так развлекался, дул то в волосы, то в глаза и тихо, по-доброму смеялся.
- Димка, я тебя обожаю, хоть ты и вредина и капризуха и вообще, язва прободная!- со смехом сказал он.
- Вот ведь пацан несуразный, но такой любимый! - заключил он, и крепко-крепко сдавил меня в объятиях, со всхлипом выдавив из меня воздух.
- Олег, ты почему так плохо нашу девочку тут без меня ублажал?!- наигранно-гневно обратился он к русому.
- Совсем забыла, что такое большому дядьке в попочку дать потрахаться! Слышал, как она меня тут последними словами ругала? Кстати, это сколько дедов я лопатой убил?! - шутливо-гневно вспомнил он, - это кто тут рыжий?! Да я тебя сейчас съем за такое!! - пригрозил он и с рычанием кинулся мне в шею.
Я с визгом и смехом упирался, поджал ноги и попытался отпихнуть его коленями, но разве такого победишь? Он легко скрутил меня, прижал руки к постели, и продолжал щекотать, с рычанием проходя губами по шее и рёбрам. Это очень щекотно, можете мне поверить! Вскоре я уже только измученно стонал, не предпринимая никаких попыток к самообороне, моих мужчин это устраивало. Они разложили меня, вытянув в струнку, запрокинули руки назад, легли рядом, поглаживая меня, трогая везде, где заблагорассудится, ощупывая все самые интимные места моего тела. Я уже не обращал внимания на прикосновения чужих рук к себе, я радовался, что выпала передышка, и можно хоть чуть-чуть отдохнуть.