byоhiо
Мэгги и Р. Дж. был хороший брак, кроме одного. На самом деле Мэгги и Р. Дж. был потрясающий брак, за исключением одного. Они были вместе почти девять лет, женаты шесть, и они все еще были очень влюблены. Им нравилось проводить время вместе, разговаривая друг с другом — фактически каждый сказал бы, что другой был «самым интересным человеком, которого я знаю».
Секс был отличным. В некоторые недели это было только один раз, в другие недели — три раза или больше, в зависимости от того, как каждый из них себя чувствовал и от того, был ли Р. Дж. в командировках. Но всякий раз, когда они это делали, они хорошо проводили время. Так у них были свои любимые позы, но также они любили иногда экспериментировать. Но, что важнее всего, каждый по-прежнему находил друг друга очень привлекательным, и их занятия любовью были страстными и приносящими удовольствие.
Им нравились проводить время в семьеяхдруг друга. Родители Р. Дж. умерли, но Мэгги любила проводить время со своим старшим братом Дэвидом, его женой и их двумя детьми. И Р. Дж. был счастлив, когда родители Мэгги приезжали из Калифорнии или когда они с Мэгги прилетали туда, чтобы увидеть их.
Мэгги не могла иметь детей, но их обоих это устраивало. Им нравилось быть тетей и дядей детям Дэвида и время от времени встречаться с кузенами Мэгги. Но Р. Дж. много был в командировках, в качестве технического представителя компании по производству медицинских инструментов, и было бы трудно быть отцом, которым он хотел бы быть, продолжая при этом свою работу.
Мэгги работала исполнительным секретарем главного операционного директора производственного предприятия. После восьми лет работы она знала это место лучше, на неё во всем рассчитывали и хорошо ей платили.
Так что они были вполне счастливы — конечно, намного больше, чем многие супружеские пары, — за исключением одного. Это был характер Мэгги.
Мэгги сокращённо от Маргарет О Коннор Салливан. Она была ирландской крови, так как родители тоже были ирландцами, характер её соответствовал ирландскому огненному темпераменту.
Ей не хватало только рыжих волос — у нее были угольно-черные волосы, которые идеально сочетались с ее лицом и ярко-голубыми глазами. Она была красавицей, как Р. Дж. никогда не уставал говорить. Но она была горсткой (как он сказал, только тихо, и никогда, когда Мэгги была рядом).
Р. Дж. иногда удивлялся, что такая любящая женщина, как Мэгги, такая милая, щедрая, внимательная и ласковая — могла так быстро превращаться в сумасшедшую. Вспышки ее характера были не частыми, но пугающими. Худший период был во время их помолвки, когда произошло несколько ссор, которые побудили его серьезно задуматься.
Одна из них произошла в пятницу вечером, когда он задержался на работе из-за экстренного совещания и забыл ей сообщить. Он опоздал на ужин более чем на два часа, извиняясь так быстро, как только мог. Запеченный фарш из курицы, который она приготовила, был пережарен и почти несъедобен, картофельное пюре было холодное, салат был вялым. А у Мэгги случился апоплексический удар.
Не имело значения, что он говорил; не имело значения, что он сожалеет; не имело значения, что он поклялся, что этого больше никогда не повторится. Ничего не имело значения. Мэгги кричала, она ругала его, а когда ее ярость достигла пика, она схватила скалку и швырнула в него. К счастью, он пригнулся и избежал травмы головы, но скалка разбила стеклянную дверцу шкафа, разбросав осколки стекла по всей кухне.
Р. Дж. смотрел на нее в ужасе. Но она не извинялась и не признавалась, что зашла слишком далеко, кричала, что он «тупой гребаный засранец», и вылетела из комнаты.
Через несколько секунд хлопнувшая дверь сообщила, что так же она покинула и квартиру Р. Дж. У него было больше часа, чтобы собрать разбитые стекла и приготовить себе ужин из остатков остывшей еды, прежде чем она вернулась.
В тот вечер они не произнесли ни слова, и Р. Дж. спал на диване. На следующий день Мэгги извинилась перед ним — искренне, со слезами на глазах.
— Мне очень жаль, дорогой. Я знаю, что ты не специально опоздал. Просто, я был так взволнована, что приготовила нам настоящий ужин, то хорошее, что едят женатые люди, — а потом я так разочаровалась, когда ты не пришел, чтобы его съесть. Я начала расхаживать, и чем больше я ждала, тем больше злилась.
Р. Дж. держал ее, целовал, снова извинился за то, что не позвонил, и вскоре они оказались в постели, возобновив свою чувства очень сладким сексом.
За четыре месяца до свадьбы произошел еще один срыв, в котором даже Р. Дж. был не виноват. В пятницу вечером они ужинали вместе с Эйлин Андерсон и ее мужем. Эйлин была лучшей подругой Мэгги по работе, и по дороге в ресторан Мэгги сказала Р. Дж. все о планах, которые она и некоторые другие строили на большую вечеринку по случаю 30-летия Эйлин. К сожалению, вечеринка должна была быть неожиданностью, и Мэгги не сказала чтоб Р. Дж. молчал.
Пока они сидели и ждали закуски, Р. Дж. сказал:
— Эйлин, я слышал, твоя вечеринка по случаю дня рождения будет большим праздником — Мэгги рассказала мне все об этом».
Все, что он имел в виду, это приятная беседа, но вечер закончился в спешке. Эйлин тупо посмотрела на него, и Мэгги закричала на него голосом, который можно было услышать в ресторане.
— Ты, черт возьми, идиот! Это был приятный сюрприз — я не могу поверить, что ты, блядь, рассказал это!
Она встала, вылила свой бокал вина на спортивную куртку Р. Дж. и вылетела из ресторана, оставив ошеломленного мужа и столь же ошеломленных друзей, смотрящих ей вслед, в то время как весь зал, был полон потрясенных посетителей, наблюдая за всем произошедшим.
В ту ночь Р. Дж. даже не вернулся в квартиру, которую делил с Мэгги. Он пошел спать к другу и не вернулся домой до полудня в субботу, не зная, чего ожидать. Мэгги сидела на кухне и холодно смотрела на него. Она больше не была в истерике, но все еще была ужасно растроенна и даже не позволила Р. Дж. говорить первым.
— Все в порядке, теперь я спокойна. Но, честно говоря, Р. Дж., ты должен быть самым большим идиотом в мире!
— Мэгги, я думаю, нам нужно пересмотреть вопрос со свадьбой.
— Что! После того, как ты...
— Просто послушай меня. Во-первых, это была не моя ошибка. Ты никогда не говорил мне, что вечеринка для Эйлин была секретом, так откуда я мог знать это?
Мэгги уставилась на него, а затем ее лицо начало краснеть, когда она поняла, что сделала. После долгого молчания она тихо сказала:
— О, Р. Дж., я такая...
— Неважно. Даже если это была моя вина, твоя реакция была совершенно неконтролируемой. Ты была сумасшедшей!
— Но Р. Дж., я...
— Но ничего. То, что ты сделала, было невыносимо — это было неприемлемо.
— Мэгги, я никогда никого не любил так сильно как тебя, но если ты не пойдёшь на консультацию по управлению гневом, я отменяю помолвку.
Она снова ахнула, и он сказал:
— Пожалуйста, подумай об этом. Я собираюсь поужинать вне дома — я должен быть дома примерно к 8:30.
Глядя ей прямо в лицо, он добавил:
— Я имею в виду каждое сказанное мной слово.
Затем он повернулся и вышел из квартиры.
Когда Р. Дж. вернувшись после ужина, он нашел там другого человека. Мэгги была заплакана, смущена и напугана. Она цеплялась за него, не отпускала его руку, извинялась снова и снова.
— Ты прав, иногда я выхожу из-под контроля. Мне очень жаль, дорогой! И я пойду на то, что ты хочешь, чтобы я увидела. Только не сдавайся, пожалуйста!
Р. Дж. был доволен и испытал облегчение. Он держал ее, целовал, успокаивал. А потом они половину ночи занимались любовью, купая друг друга в ласках и нежности.
На следующей неделе Мэгги начала 12-недельную программу управления гневом. Курс нашли через отдел кадров в компании Р. Дж. Дважды в неделю она ходила по два часа в класс «групповой терапии» с 9 другими людьми, которую возглавляла социальный работник среднего возраста по имени Роберта Симмонс. Они рассказывали друг другу свои истории, делали упражнения на «перефокусировку» и даже на «глубокое дыхание», и узнали друг от друга много нового о своих проблемах.
Дома Мэгги раскаивалась и любила Р. Дж. Класс помог ей лучше понять, насколько возмутительным было ее поведение, и укрепил ее решимость не допустить, чтобы это повторилось снова.
Когда курс закончился и социальный работник сказал Мэгги, что она хорошо справилась, она пошла прямо домой, извинилась перед Р. Дж. в последний раз и рано затащила его в постель.
Излишне говорить, что Р. Дж. была в восторге от ее успехов, и свадьба прошла, как и планировалось. И за годы их брака Мэгги никогда не заходила так далеко, как во время их помолвки.
Это не значит, что проблем никогда не было, тем не мение Мэгги не кидала больше вещи в Р. Дж., но время от времени все равно были стычки. Разница заключалась в том, что (обычно) Мэгги могла вспомнить, что она узнала из программы, и остановиться, закоротив эмоциональную спираль, прежде чем она полностью потеряла контроль.
Но когда Р. Дж. забыл что-то, или подвел ее, или оскорбил ее чувства, он мог рассчитывать на то, что его жена совершит что-то неприятное. Иногда за её тирадой следовали часы или даже день или два холодных отношений.
Излишне говорить, что Р. Дж. это тоже не нравилось. Он знал, что сам далек от совершенства — иногда он был рассеянным, и он мог казаться отстраненным и неосведомленным, когда у него что-то было на уме, но ему хотелось, чтобы его жена могла справляться с повседневными жизненными разочарованиями, без истерик.
*******************
Это было в пятницу вечером в январе, когда все пошло к черту.
Р. Дж. работал очень тяжело, пытался помочь закрыть территорию некомпетентного торгового представителя в его фирме, которого уволили, и он был в разъездах чаще, чем обычно. Излишне говорить, что Мэгги это нисколько не нравилось.
Так что в эту пятницу они назначили особенное свидание — ужин и танцы в одном из лучших ресторанов Колумбуса. Она купила новый наряд, он провел химчистку своего лучшего костюма и начистил ботинки. И он пообещал не позволять ничему мешать ему забрать ее той ночью, хотя (как выяснилось) он будет в Луисвилле этим утром.
— Да, дорогая, я знаю, что это 200 миль дороги, — сказал он по телефону из своего отеля накануне вечером.
— Но я обещал тебе, и я буду там к обеду — поверьте мне!
В том, что произошло, действительно не было вины Р. Дж. Он чуть не сошёл с ума себя, чтобы завершить свои торговые звонки в Луисвилле к 12 часам дня, после чего схватил бутерброд и запрыгнул в машину. При хороших условиях он будет дома к 3: 30 или 4: 00, так что даже с учетом плохой погоды и пробок в пятницу у него будет достаточно времени, чтобы принять душ и переодеться, прежде чем они отправятся ужинать в 7: 30.
Но Р. Дж. не рассчитывал на аварию. На северной трассе 71 США, сразу за выездом на трассу 3, водитель большого 18-го автобуса Уиллер резко затормозил, чтобы избежать столкновения с каким-то идиотом в красном пикапе, который подрезал его, и огромный грузовик занесло на обледенелом участке и резко свернул на путь тойоты Р. Дж.
У него не было абсолютно никакого выбора — свернуть с дороги на обочину или врезаться в днище грузовика, который вполне мог снять верх его машины (а вместе с ним и его голову).
Поэтому он свернул — и когда его машина выехала с шоссе, переднее правое колесо провалилось в выбоину недалеко от асфальта, и машина несколько раз перевернулась, скользя по насыпи, прежде чем врезаться в сосну.
Р. Дж. был пристегнут, и он не погиб, но он потерял сознание, и перевернутая машина сложилась вокруг него. Несколько водителей использовали свои мобильные телефоны, чтобы позвонить в службу экстренной помощи, и в течение 30 минут прибыла спасательная бригада, но сразу стало ясно, что вытащат его через пару часов.
Мэгги не беспокоилась о Р. Дж. до 5: 45.
Она была абсолютно уверена, что он вернется, и на самом деле она ожидала его намного раньше, но только когда время приблизилось к шести, она начала волноваться.
Она пришла домой с работы раньше, чтобы принять душ, завить бигуди на волосы, накрасить ногти и вообще одеться для их особенного вечера. И когда 5: 45 стало 6: 00, а затем 6: 15, а затем 6: 30, ее беспокойство начало превращаться в кипящий гнев.
Он бы не стал, он НЕ МОГ забыть ее сегодня вечером, не так ли? Если бы произошла серьезная задержка, он бы позвонил! Если только... если только он не был идиотом, чтобы даже смотреть ей в глаза, зная, что он нарушит свое обещание!
В 6: 20 она впервые позвонила ему на мобильный.
Он немедленно перешел на голосовую почту, и она выругалась. Конечно, она не могла знать, что телефон вылетел из кармана рубашки Р. Дж. и лежал раздавленный среди обломков короллы.
Она перезванивала каждые десять минут, сначала вешая трубку каждый раз, когда получала его голосовое сообщение, затем, наконец, оставив резкое сообщение, ясно показывающее, насколько она была в ярости. Это было примерно в 7: 00, когда она сидела за кухонным столом, одетая и накрашенная, и выглядела настолько красивой, насколько могла.
Через несколько минут внезапная мысль остановила нарастающую волну ее гнева, она ахнула и схватила телефонную книгу.
Что, если бы он попал в аварию? Но ведь кто-нибудь позвонил бы, не так ли?
Она включила по телевизору местные новости, приглушила звук и начала звонить во все местные больницы. Ей потребовалось двадцать пять минут, чтобы узнать, что ни в одну из 11 больниц, в которые она звонила, в тот день не доставили пострадавших. Хорошо, на самом деле в одной больнице была жертва, но она была девочкой-подростком, которая жаловалась на головную боль — никакого отношения к Р. Дж.
В то время как она не нашла его во всех больницах, Мэгги осмотрела все местные новости в поисках информации об автомобильных авариях. Как ни странно, все филиалы местной сети опубликовали краткие истории о катастрофе Р. Дж., опираясь на кадры, снятые с вертолета, принадлежащего WSYX Chаnnеl 6, филиалу АBC. Но они запускали их в разное время — когда Мэгги смотрела АBC, кадры показывали по NBC, и так далее.
Если бы она оставила телевизор только на одном канале, она бы увидела ужасно помятую машину своего мужа.
К 7: 30, теперь убежденная, что с Р. Дж. ничего не случилось, Мэгги снова пришла в ярость.
Этот ублюдок задержался допоздна, чтобы обзванивать по продажам, и теперь он боялся смотреть в её лицо! Она сердито бросила сумочку на кухонный стол, чтобы найти свой сотовый — может, он оставил ей там сообщение! Но в телефоне не было ни сообщений, ни новых пропущенных звонков. В ярости она швырнула его через дверной проем в гостиную, где он залетел под диван.
Мэгги ворвалась в ванную, чтобы в последний раз взглянуть на свои волосы, затем вернулась на кухню, засунула все обратно в сумочку и направилась к двери. Если этот засранец собирался задержатьсяе сегодня ночью, она не собиралась сидеть дома и ждать его!
Мэгги только что выехала на машине задним ходом, когда в доме зазвонил телефон. Это была женщина по имени Элис Бернс, оператор больницы Риверсайд, десятой из больниц, в которую звонила Мэгги. Алиса сказала Мэгги, что в тот день у них не было жертв несчастных случаев.
Но буквально через несколько мгновений Алисе позвонили, и она направила их в отдел экстренной помощи: жертву аварии доставили из-за крушения на шоссе 71. Она немедленно проверила журнал вызовов и набрала номер Мэгги. Но, конечно, Мэгги ушла, поэтому Алиса оставила сообщение.
*******************
Сначала Мэгги не знала, куда идет — она была слишком безумна, чтобы думать. Но потом она решила, черт возьми, я ведь одета и отлично выгляжу, я найду место, чтобы выпить, потанцевать с незнакомыми парнями и повеселиться. К черту Р. Дж., этого невнимательного ублюдка!
Она сразу же стала звездой в Mynt Ultrа Lоungе. Оно было достаточно высококлассным, чтобы ее нарядное платье не казалось совершенно неуместным, а Мэгги была более чем достаточно красивой, чтобы обеспечить ей много мужского внимания.
В течение часа она приняла предложения выпить от Брэда, Майкла и Андре и танцевала с каждым из них, а также с парой других. Внимание Мэгги затуманилось, и тот факт, что она забыла пообедать, означал, что она напилась намного быстрее, чем хотела.
На самом деле, она вовсе не собиралась напиваться, не так ли? Она не могла вспомнить, как запыхалась от танцев и смеха с таким количеством парней.
Она была уверена только в том, что не собирается сидеть дома, гадая, где ее змея-муж.
Примерно в 10: 15 ей пришло в голову проверить свой мобильный телефон, чтобы узнать, есть ли у Р. Дж. наконец удосужился позвонить ей. Но по какой-то причине его не было в ее сумочке, поэтому она перестала беспокоиться об этом и выпила еще один Стингер водки с Майклом, закусив арахисом. Он сидел рядом с ней, его колени прижались к ее коленям за маленьким столиком, каждую минуту прижимаясь губами к ее щеке и заставляя ее хихикать, когда она отталкивала его.
— Он милый, но глупый мальчик, — подумала она. Она вспомнила, что «еще один» стакан будет для нее последней, но вот еще принесли ещё один, в руке симпатичной блондинки официантки.
— Откуда он взялся?
— Выпей Jus, малыш, — ответил он, поднимая свой стакан. Они соприкоснулись бокалами и выпили. Через несколько минут глаза Мэгги закрылись, и она положила голову на плечо Майкла, в то время как он обнимал ее, нежно поглаживая вверх и вниз по ее руке. Это было хорошо; она чувствовала себя замечательно, расслабленной, довольной. Она поняла, что даже больше не злится! Она издала лишь легкий протестующий шепот, когда Майкл встал, поднял ее со стула и повел к двери клуба, обняв ее за талию.
*******************
Р. Дж. доехал до больницы Риверсайд на машине скорой помощи в 19: 42. Он был в тяжелом состоянии, с ранением головы средней тяжести, сломанной лодыжкой, сломанной рукой, четырьмя трещинами на ребрах и различными ушибами. Он был без сознания, очень замерзший и в шоке, но стабильный. Лечащий врач отделения скорой помощи бросил на него один взгляд, и заказал переливание крови и консультацию невролога и отправил его в реанимацию.
На то, чтобы вырезать Р. Дж. из машины, потребовалось более трех часов, и пока его не вытащили, никто не знал, кто он такой. Первые несколько минут в машине скорой помощи были потрачены на то, чтобы стабилизировать его положение и определить степень его травм.
Только когда они подъехали к больнице, парамедик достал бумажник Р. Дж. из кармана штанов и узнал его имя.
Телефонные звонки Р. Дж. на домашний номер Мэгги начались в 7: 46, примерно через девять минут после первого сообщения Элис Бернс. Персонал больницы звонил по крайней мере раз в час до 2 часов ночи, оставляя несколько сообщений, когда никто не отвечал на звонок.
Начиная с 22: 00, сотрудники больницы также позвонили на мобильный телефон Мэгги, обнаружив номер на листке бумаги в бумажнике Р. Дж. — но и там они не получили ответа и оставили несколько сообщений.
Поскольку в больнице не знали о каких-либо других ближайших родственниках, они перестали звонить по телефону. Вместо этого сотрудники отделения интенсивной терапии посвятили себя тому, чтобы Р. Дж. остался в живых.
*******************
Возможно, Мэгги разбудил звонок телефона, но она не была уверена. Ей показалось, что она вспомнила, что слышала это, но это мог быть плохой сон. Боже, у нее болит голова! В комнату струился свет, она немного приподняла голову и увидела, что прикроватные часы показывают 9: 24. Она снова опустилась, застонав, и закрыла глаза.
Когда она открыла их снова, было 10: 05. На этот раз она заметила, что все еще была во вчерашнем платье — и все это стало возвращаться к ней. Р. Дж. стоя на ногах, пьянство и танцы, Майкл — боже мой, Майкл! Что она сделала?
Она вскочила с постели и немного пошатнулась, хвататься за ночной столик, чтобы не упасть. Где, черт возьми, был Р. Дж.? Она мельком увидела себя в зеркале: ее волосы были в беспорядке, макияж запекся на лице, лиф платья был порван, а колготки исчезли.
Перво-наперво, подумала Мэгги, отчаянно пытаясь сдержать панические мысли, кружащиеся в ее голове. Главная, где был Р. Дж.?
Она огляделась, и в спальне ничего не изменилось. Она неуверенно шла по дому и не обнаружила никаких признаков его возвращения. Его машины не было на подъездной дорожке.
«Хорошо, — подумала она, — не паникуй, не волнуйся». Кофе — душ — а потом подумай, что дальше. Она завела кофеварку и направилась в ванную.
Мылась горячей водой, она пыталась собрать все вместе. Р. Дж. никогда не звонил и не приходил домой, она вышла потанцевать и выпить... она напилась. Очень пьяная. И она позволяла парню, которого никогда не встречала, отвести ее в номер мотеля напротив бара и трахнуть ее. На самом деле, он начал ее трахать, но он был так пьян, даже более пьяный, чем Мэгги, что он не мог. Итак, он заставил ее сосать ему, чтобы стать его крепким, и он кончил ей в рот без предупреждения.
Она кричала на него — хотя она была пьяна, она была в ярости — но он потерял сознание на кровати. Она вспомнила, как нашла такси на улице перед баром, но все остальное было пустым.
Очевидно, она благополучно добралась до дома, потому что была здесь, но совершенно не помнила этого.
В банном халате и с полотенцем, обернутым вокруг мокрых волос, она сидела за кухонным столом. Две чашки горячего кофе, несколько таблеток аспирина и кусок тоста заставили ее голову немного меньше раскалываться. Она заметила, что автоответчик мигает, и сразу вскочила. Ой, это была ошибка, кричала ее голова!
Было девять сообщений, все из больницы Риверсайд, но она не слышала ни слова после первого. Р. Дж. был ранен! Боже мой, что с ним не так? Без сознания?
Она побежала в спальню, наскоро оделась, и провела несколько мгновений, расчесывая волосы, прежде чем схватить ключи и направиться к двери. Пожалуйста, не дайте ему умереть, пожалуйста, не дайте ему умереть...
Ее машины не было перед домом. Дерьмо! Она все еще стояла у салоне Ultrа Mynt! Она вызвала такси, сказала им, что это срочно, затем снова прослушала телефонные сообщения, пока ждала такси, 13 устрашающих минут. Что она сделала? Что она сделала?
*****
— Р. Дж. Реншерт? — сказала седая женщина за стойкой регистрации.
— Дай мне посмотреть, он... вот он. Он наверху в отделении интенсивной терапии — четвертый этаж, поверните налево, выходя из лифта.
— Боже мой, насколько он плох? — Мэгги была в ярости.
— Там сказано... серьезно, но стабильно.
Женщина успокаивающе улыбнулась.
— Все будет хорошо, дорогая.
— Спасибо!
Она сказала, когда бежала к лифтам.
*****
Мэгги в ужасе стояла над кроватью Р. Дж. Он был без сознания, половина его головы была замотана бинтами.
Различные капельницы и трубки пробегали от приборов к телу. Его левая нога была в гипсе ниже колена и подвешена над кроватью в петле.
Через минуту дежурный врач присоединился к ней у постели Р. Дж. Он провел ее в коридор, попросил сесть ее — нежно, тихо.
— Вчера днем он попал в аварию на шоссе 71, миссис Реншерт — грузовик подрезал его, я думаю. Сейчас он в стабильном состоянии, хотя, как вы можете видеть, он без сознания. У него сломана лодыжка и сломана рука, но они обе заживают нормально.
— Основная проблема сейчас — это травма головы. Часто пациенты с такими травмами быстро выздоравливают в течение нескольких дней. Но мы просто не узнаем, насколько серьезна травма, пока он не проснется. Его ЭЭГ не показывает фундаментальных повреждений, но это менее важно, чем клиническая картина.
Мэгги сцепила руки вместе.
— Вы имеете в виду... его симптомы? Насколько сильно он ослаблен, как амнезия или что-то в этом роде?
Доктор Уоррен кивнул.
— Да, частичная амнезия возможна. Иногда, я должен сказать, может быть потеря некоторых функций мозга. Но невозможно сказать, будет ли она или как долго она может длиться. Многие пациенты полностью выздоравливают от такого рода травма, но нет никаких гарантий.
— Мы будем внимательно следить за ним и держать его частично под седативным действием, чтобы дать мозгу шанс востановиться. И мы надеемся увидеть признаки спонтанного пробуждения в течение нескольких дней. После этого курс лечения будет полностью зависеть от о его психическом состоянии.
Оцепеневшая и напуганная, Мэгги поблагодарила доктора Уоррена и вернулась, чтобы сесть к кровати Р. Дж. держа его неповрежденную руку в своей. В течение следующих нескольких часов ее мысли были позвонить брату Р. Дж. Дэвиду, сообщить в его офис, организовать личный отпуск по работе, узнать о медсестрах по уходу на дому и о том, понадобится ли им дома пандус для инвалидной коляски — смешанные с горькими упреками себя.
Ее мужа чуть не убили на шоссе! Он может никогда не выздороветь полностью! И она отсутствовала, пьяно изменяла ему с каким-то засранцем, которого она даже не знала — что это за бесчувственная, бессердечная, эгоистичная сука?
В тот день она много молилась, много обещала Богу, что изменится, она будет идеальной женой, она сможет раз и навсегда взять под контроль свой гнев, если только он вернет ей ее мужа.
«Пусть он будет в порядке! Пусть он будет в порядке!» Она бормотала это про себя, как молитву, почти как четки, сидя, держа его за руку.
Наконец, в 8 часов вечера медсестры отправили ее домой.
— В самом деле, миссис Реншерт, вам нужно немного отдохнуть — позаботься о себе. Вы ничего не можете сделать для него здесь, и мы позвоним вам, как только он проснется или что-то изменится.
Она позвонила Дэвиду, на следующее утро они с Анжелой ехали из Чикаго и встретятся в больнице.
Она пошла домой, заставила себя съесть суп и бутерброд, и плакала, чтобы заснуть. А на следующее утро она прибралась в доме и выбросила всю одежду после пьяной ночи: платье, нижнее белье, даже обувь. Все это попало в большой мешок и в мусорное ведро в гараже.
*****
Следующие три дня прошли как в тумане: она встала, пошла в больницу, держала Р. Дж. за руку, и когда ее заставили вернуться домой, она ушла. Дэвид и Анджела оставались весь день в воскресенье; они были добры и благосклонны, но вынуждены были вернуться в Чикаго к своим детям. Они звонили каждый день, но Мэгги не давала им их. Так как состояние Р. Дж. было стабильно, но все еще он был без сознания. «Без изменений» — вот холодные слова в его карте каждое утро.
В среду вечером около 16: 00 Мэгги дремала в кресле рядом с кроватью Р. Дж., когда ее разбудил шум. Она посмотрела, и глаза Р. Дж. были открыты! Он выглядел сбитым с толку и, казалось, пытался что-то сказать, хотя из-за трубки, выходящей из его горла, это было невозможно.
Мэгги вскочила и позвала медсестру реанимации. Затем она встала там, где Р. Дж. мог ясно видеть ее и мягко говорить.
— Все в порядке, малыш, я здесь.
Она крепко держала его за руку.
— Ты меня видишь?
Он слегка кивнул, все еще выглядя очень дезориентированным.
— Все в порядке — ты попал в автомобильную аварию, и ты в больнице. Ты в порядке, дорогой, с тобой все будет в порядке.
Она видела, как его лицо начало немного расслабляться, и продолжала говорить.
— Вы спали какое-то время, а я был здесь с вами. Дэвид и Анджела тоже были здесь. Мы все разговаривали с вами и держали вас за руку...
Пока она говорила, глаза Р. Дж. задрожали, а затем закрылись. Он снова отодвинулся, как только вошла медсестра реанимации.
Мэгги взволнованно рассказала ей, что только что произошло, когда она проверила Р. Дж. приборы и трубки. Медсестра кивнула и сказала:
— Хорошо, это хорошо. У него, вероятно, будет еще несколько таких коротких пробуждений, прежде чем он станет достаточно сильным, чтобы не заснуть. Я дам знать врачу.
Мэгги снова оказалась в кресле и тихо плакала от облегчения.
В течение следующих пяти дней Р. Дж. добился быстрого прогресса. У него было больше периодов бодрствования, и длились они дольше. В пятницу ему вынули трубку изо рта, и он смог говорить — сначала всего пару слов (горло сильно болело), но к воскресенью они с Мэгги могли болтать по 5—10 минут за раз.
Он ничего не помнил об аварии — только о том, как ехал по шоссе 71, с нетерпением ждал особенного вечера с Мэгги.
В воскресенье днем он внезапно сел немного прямее и сказал:
— Боже мой, малыш, я так и не добрался до дома! Ты, должно быть, так волновалась! Ты злилась на меня?
Мэгги боялась этого обсуждения, но она догадалась, что собиралась сказать.
Ее цель не состояла в том, чтобы сказать что-либо, что может поставить под угрозу выздоровление Р. Дж. или его душевное состояние.
— Я волновалась и злилась одновременно, малыш. Но я знала, что ты не пропустишь наш вечер, так что это должно было быть что-то срочное. Через некоторое время я действительно забеспокоился. А потом, когда я получил известие из больницы, я сразу приехала.
Она улыбнулась ему.
— С тех пор я была здесь много раз.
Она успокаивала его во всем: он был в отпуске по болезни с работы; его босс звонил каждый день и спрашивал, может ли он что-нибудь сделать. Она взяла двухнедельный отпуск на своей работе, где все были так милы и благосклонны. Его медицинская страховка оплачивала больничные счета, все было под контролем.
Еще через восемь дней Р. Дж. перевели в стационар для реабилитации, и когда он поселился там, врачи посоветовали Мэгги вернуться к работе. Она сделала это неохотно; но за Р. Дж. ухаживали, ему становилось лучше с каждым днем, и каждый вечер она проводила с ним четыре часа.
Друзья приходили, разговаривали или играли в карты, а Р. Дж. быстро восстановил остроту ума. Все неврологические тесты были очень положительными, и Мэгги с нетерпением ждала того дня, когда он сможет вернуться домой, дня, которого она ждала и за который молилась.
В субботу утром, всего через пять недель после аварии, Р. Дж. вылез из кресла-каталки у парадной двери реабилитационного центра, на костылях перебрался к машине Мэгги на стоянке (он тренировался каждый день в течение недели) и осторожно опустился на пассажирское сиденье. Она везла его домой.
Повязки были сняты с его руки, и только на щиколотке оставалась маленькая, которая будет там еще две недели. Рана на его голове была прикрыта отросшими назад волосами. Лучше всего были новости от невролога: навыки речи, письма и понимания Р. Дж. вернулись в норму, и почти вся его память вернулась (кроме самой аварии).
Ему разрешили вернуться к работе, как только гипс сняли с лодыжки.
Мэгги идеально спланировала день. Когда Р. Дж. Устроившись за кухонным столом, она принесла суп и свежий салат «Кобб», которые она приготовила заранее. Была бутылка белого вина и немного свежего французского хлеба; а после обеда была кровать.
Они оба были чертовски возбуждены — прошло больше пяти недель, и единственное облегчение — Р. Дж., то что Мэгги маструбировала ему несколько раз, пока никого не было рядом. Она использовала свой вибратор дома, но они оба упускали настоящий секс.
«Боже мой, как вы думаете, вы готовы к этому? — она дразнила его, вытаскивая его из одежды и опираясь на кровать, поддерживая его лодыжку подушкой.
— Может, нам стоит подождать еще немного.
И прежде чем он успел ответить, она исчезла в ванной, чтобы вернуться через минуту в очень сексуальной красной ночной рубашке до пола.
— Вау!
А потом он какое-то время больше ничего не говорил, просто застонал, когда она направилась прямо к его члену своим горячим, влажным, обжигающим ртом. Она ласкала его руками и губами не более трех минут, прежде чем он в экстазе кончал ей в рот, Тот пьяный парень в кафе определенно не был бы подходящим кандидатом для Мэгги, чтобы завязать роман!
Он прокрутил это в уме еще час, затем, наконец, снял одежду и лег спать. Он был измучен, зол и сбит с толку. Завтра будет достаточно времени, чтобы во всем разобраться.
*******************
Когда Мэгги проснулась, прошло не больше секунды, прежде чем вчерашние события обрушились на нее, как гигантская волна, разбившаяся о ее голову.
Она вспомнила прошлую ночь и все, что произошло. Она не могла в это поверить — она не хотела в это верить — но, возможно, она просто потеряла мужа.
Устало она спустилась вниз, чтобы приготовить кофе, тщетно оглядываясь в поисках признаков Р. Дж. Она приняла душ, привела в порядок спальню, оделась и приготовила себе завтрак, все время надеясь, что Р. Дж. вернется или телефон зазвонит. Ничего.
Вот это невезение! Она и Р. Дж. ходили танцевать, может быть, раз, два в год? И из всех мест, куда они могли пойти, это должны были быть Миллионы — в ту ночь, когда там был этот проклятый Майкл.
Она просидела за чашкой кофе еще полчаса, глядя в окно кухни, молча желая, чтобы машина Р. Дж. свернула на подъездную дорожку. Наконец, около 11, она сняла трубку и позвонила ему на мобильный.
«Привет, Мэгги». Его голос был холодным, далеким. Он звучал усталым.
Мэгги сглотнула, внезапно осознав, что совершенно не понимает, что ему сказать.
— Р. Дж., я... пожалуйста, иди домой! Я знаю, что причинил тебе боль, и я... пожалуйста, вернись домой и позволь мне объяснить!
На другом конце линии была тишина, и она бросилась дальше.
— Это не то... что ты, должно быть, воображаешь. Я имею в виду, я сделал что-то ужасное, я знаю, но... пожалуйста, дорогой, это не... Мне очень жаль!
Не желая этого, Мэгги вдруг обнаружила, что плачет, из нее вырываются большие рыдания. Она держала трубку подальше от себя, так что Р. Дж. не пришлось бы их слушать.
Наконец он сказал:
«Я буду дома через час. Тогда мы сможем поговорить.
Не дожидаясь ее ответа, он повесил трубку.
********
Они сидели в гостиной, Мэгги на диване, а Р. Дж. на стуле напротив нее.
— Могу я приготовить тебе завтрак, дорогой? — спросила она его, когда он вошел в дом.
Но он покачал головой и сказал:
— Я ел в мотеле. Давай просто поговорим, хорошо?
И теперь он ждал, когда она начнет. Он казался ей скучающим присяжным заседателем, который длился слишком долго. Но она знала, что за этим безразличным выражением лица он должен быть обижен и совершенно разъярен. Какие они разные! Когда она злилась, она не могла больше скрыть это, взмахивала руками и летела.
— Малыш, я... послушай, ты же знаешь, как сильно я люблю тебя, верно? Я никогда не...
— Это не то, что я хочу слышать, Мэгги!
Его голос был резким. Он наклонился вперед, пристально глядя на нее.
— Ты любишь меня, бла-бла-бла. Ладно, я понял. К черту все это!
Она в шоке посмотрела на него — Р. Дж. никогда не ругался.
— Просто займись этим: члены, которые ты сосала, которых ты трахала. Дай мне все это услышать, и тогда я пойму, что, черт возьми, я собираюсь с тобой делать.
Она кивнула, по ее щекам катились слезы.
— Хорошо дорогой.
Она вздохнула.
— Это было только один раз. Один раз. И это было из-за моего характера.
Она рассказала ему все о дне, когда он попал в аварию: как ждала, злилась, звонила в больницы, проверяла телевизор и, наконец, в ярости вышла из дома. Без мобильного телефона, который она бросила в гостиной.
Она рассказала ему о том, как пошла в Ультра Минт, флиртовала, танцевала и напилась. Совершенно пьяна, потому что не ужинала. И Майкл отвез её в номер в отеле.
Р. Дж. сидел тихо, неподвижно, прислушиваясь к каждому слову и наблюдая за ее лицом.
— К тому времени я была очень пьяна, дорогой.
Она говорила тихо, иногда глядя вниз, иногда прямо на мужа.
— Я даже больше не была так зла — просто рассердилась и, не знаю, смутилась. Когда мы вошли в комнату, он начал снимать мою одежду. Я знала, что мы собираемся... заняться сексом, но это просто казалось... казалось прекрасным.
— Но когда он начал... когда мы... он... был слишком пьян, чтобы поддерживать эрекцию. Он... всунул его в меня, но... он продолжал падать. И он сказал мне, взять его в рот.
Она смотрела в пол, не решаясь взглянуть на Р. Дж.
— Я так и сделала, и... стало намного сложнее, но он внезапно кончил прямо мне в рот, даже не имея... даже без настоящей эрекции.
— А потом он заснул.
Она горько засмеялась.
— Вот и все, моя большая интрижка! Это было ужасно.
Она посмотрела на мужа, видя, что он пристально смотрит на нее.
— Я натянула одежду, вернулась через улицу к бару, взяла такси и приехала домой. Я крепко заснула на кровати в своей одежде. Только на следующее утро я проверила автоответчик и узнала о вашей аварии.
Она была спокойнее, рассказывая историю, но вдруг она снова заплакала.
— Я так виноват!
Ее голова была в руках, и он с трудом мог ее понять.
— Это было... Я была так зла! Я была уверена, что ты поддержишь меня после всех своих обещаний, а я... а теперь я все испортила!
Она плакала и плакала, а он сидел, ждал, глядя на нее. Он оцепенел и был в ярости. Он был спокоен, но в то же время горел внутри, как будто что-то обжигало ему кишки.
Наконец она успокоилась, вытерла лицо, посмотрела на него.
— Мне очень жаль, Это единственный раз?
Его голос по-прежнему оставался спокойным, контролируемым.
— Этот засранец Майкл единственный парень, с которым ты когда-либо трахалась?
Ей было больно, она даже рассердилась на мгновение — потом она подумала: ну, конечно, он меня об этом спрашивает. Не больше, чем я это заслуживаю!
— Он единственный, Р. Дж. Это единственный раз с тех пор, как я встретила тебя, я даже... что-нибудь. Ни один мужчина меня даже не поцеловал.
Она ждала, наблюдая, как он смотрит на нее, затем отвернулась, глядя в окно, выходящее на их задний двор.
Он внезапно встал.
— Я ухожу. Мне нужно... прогуляться, подумать. Уйти от тебя ненадолго.
Испуганная, она кивнула.
— Я должна... ты хочешь, чтобы я приготовила ужин?
— Я не знаю. Я позвоню тебе. Я не знаю, сколько времени мне понадобится.
Не говоря ни слова, он повернулся и вышел из дома. Она услышала, как его машина завелась, а затем уехала. Она сидела на кушетке, обнимая себя, несчастная и очень напуганная.
********
По чему-то Р. Дж. решил поехать в Чикаго, чтобы увидеть своего брата Дэвида. В понедельник он взял выходной на работе, его босс был очень понимающим с момента аварии, и Р. Дж. был уверен, что это не проблема. Он использовал свой мобильный, чтобы оставить сообщение своему боссу на утро понедельника, затем позвонил Дэвиду и Анжеле, чтобы сказать им, что он приедет. Наконец он написал Мэгги: поскольку он не хотел с ней разговаривать:
— 2 ночи у Дэвида. Вернусь, наверное, на завтра.
Часть встречи была отличной — даже расслабляющей. Р. Дж. любил своих племянников, которые носились по дому с тем чудесным бестолковым энтузиазмом, которым обладают маленькие дети. И он наслаждался этим часом за обеденным столом, когда Анджела уговаривала его выделить секунды, пока они с Дэвидом пили пиво и говорили о взрослении, делясь некоторыми своими забавными воспоминаниями с Анжелой и детьми.
Но Дэвид казалось, что Р. Дж. чем-то был озадачен — и когда двое мужчин сели вместе в кабинете после обеда, Р. Дж. пусть все выльется наружу. Это было не так уж и здорово, это было больно.
Дэвид слушал тихо, с явным сочувствием. Ему всегда очень нравилась Мэгги, но он был хорошо знаком с ее характером. История удивила и разочаровала его — и он был зол на нее за своего брата — но Дэвид видел, как это могло случиться.
Когда Р. Дж. закогчило, Дэвид тихо спросил:
— Ты знаешь, что хочешь сделать?»
Р. Дж. покачал головой.
— Ещё слишком рано. Я знаю, что люблю ее — ты же знаешь, как мы были счастливы, Дэвид — но я просто не могу перестать видеть ее в гостиничном номере с этим засранцем, голой, его...
— Вся сцена вертится перед глазами. Я просто не могу пройти мимо. Как она могла сделать такое? Все, что я когда-либо делал — это упорно работал, делая жизнь достойной, хорошая жизнь для нас обоих, и люблю ее всем сердцем.
Дэвид мог сказать, что он хотел плакать. Некоторое время они сидели тихо.
********
На следующее утро Р. Дж. за завтраком поговорил с Дэвидом еще раз, прежде чем вернуться в Колумбус. Все R. J. знал, что он еще не готов вернуться домой, чтобы быть рядом с Мэгги.
— Я собираюсь арендовать одну из квартир, которые моя компания оставляет для посетителей. Их две, и они почти всегда пусты. Я, вероятно, смогу снять одну на еженедельной основе, фактически арендовать место и не беспокоиться о залоге, мебели и прочей чепухе.
Дэвид кивнул.
— А что ты скажешь Мэгги?
— Я не знаю, правда.
Р. Дж. вздохнул.
— Я просто думаю. Я не знаю, что случится, но мне нужно быть подальше от неё прямо сейчас. Я знаю, что это ее расстроит, но прямо сейчас я расстроен!
Он иронично улыбнулся.
— Практически все в доме старых Реншертов расстроены...
********
Р. Дж. вернулся в Колумбус в середине дня. Он пошел прямо в офис, договорился о сдаче квартиры на бессрочной основе (она не понадобится компании как минимум месяц), а затем направился домой. Машины Мэгги не было — предположительно, она была на работе.
Через 45 минут Р. Дж. упаковал два чемодана с одеждой и свой допп-комплект, взял свой ноутбук и некоторые бизнес-бумаги и направился в квартиру компании. По дороге он остановился, чтобы оставить ей записку.
— Мэгги — я не могу сейчас быть здесь. Я живу в одной из квартир компании... Р. Дж.
********
Мэгги вошла в дверь около 6: 15, неся две сумки с продуктами.
Она остановилась, чтобы купить что-нибудь на ужин, надеясь, что Р. Дж. придёт. Но его машины там не было, и все ее планы рухнули, когда она увидела его записку.
Она сидела и плакала прямо здесь, на кухне, плакала до тех пор, пока не кончились слезы. Наконец она вытерла лицо и с грустью встала, чтобы убрать продукты.
Она вытащила из морозильной камеры котлеты — никогда в жизни она так не хотела готовить — сунула его в духовку и пошла в ванную, чтобы умыться.
Поужинав, не почувствовав вкуса, Мэгги сняла трубку.
— Роберта? Привет, это Мэгги Реншерт. Мне очень жаль беспокоить тебя дома, но я... но я...
Она замолчала, и снова заплакал.
********
Во вторник после работы Мэгги отправила мужу электронное письмо. Она обсуждала с Робертой, как сказать то, что она хотела сказать, и ей потребовалось больше часа, чтобы понять это правильно, хотя это было не очень долго.
«Уважаемый Р. Дж.:
Я знаю, что сделала ужасное и очень сильно тебя обидела.
Я бы отдала все, что у меня есть в этом мире, чтобы вернуть это, если бы только могла. Я позволила своему ужасному характеру взять верх над собой — вот почему я вижу Роберту с тех пор, как ты потерпел аварию.
Пожалуйста, не отказывайся от меня и от нашего брака. Если ты найдешь это в своем сердце, чтобы дать мне еще один шанс.
Клянусь, я никогда не сделаю ничего, чтобы ты пожалел об этом.
Быть твоей женой было самым лучшим в моей жизни.
Я тебя люблю
Твоя Мэгги»
Это заставило ее плакать, просто перечитав его, и из глупых суеверий она закрыла глаза и скрестила пальцы, когда нажала кнопку «Отправить».
********
Р. Дж. был зол и одинок, и ему было грустно.
После пары одиноких вечеров в квартире он понял, что ему грозит с ума сойти. Итак, на следующий вечер он присоединился к паре сотрудников в местном баре St. Bаsil s, в котором они часто зависали.
Когда они поддели его, спросив, как ему «удалось освободиться от старого шара и цепи» (они все еще были холосты), он просто улыбнулся и сказал: «Моя жена не меня не контролирует». У него не было абсолютно никакого желания рассказывать им, что происходит на самом деле.
Так что он съел бургер и выпил несколько кружек пива, поиграл с друзьями в дартс, посмотрел несколько игр с мячом по телевизору и пошел домой, чтобы немного лучше выспаться.
Его встреча определенно не решила всех его проблем, Р. Дж. думал, что это помогло ему почувствовать себя немного лучше. Он не ответил на электронное письмо Мэгги — он позволял ему вертеться в голове, а не торопился решать, что делать.
В четверг он сел за свой крошечный кухонный стол и составил список: плюсы и минусы пребывания с Мэгги.
Список плюсов был почти в четыре раза длиннее; но пункты в столбце «Минусы» были довольно крупными:
— она изменила мне,
— могу ли я когда-нибудь снова ей доверять?
— откуда мне знать, что когда-нибудь ее вспыльчивость снова не выйдет из-под контроля и не заставит ее совершить еще что-нибудь ужасное?
В этот момент запеликал его сотовый телефон, и он увидел текстовое сообщение.
Это было от Мэгги: «Можешь ли вы прийти на обед в субботу? Мы можем поговорить, или прогуляться, или как угодно. Люблю М»
Р. Дж. думал об этом. Шаг за шагом он осознавал: мне не нужно решать, вернусь ли я к ней, просто хочу ли я увидеться с ней в субботу.
Он решил, что да, и ответил: «Я буду там в 12».
********
В течение следующих нескольких недель Р. Дж. и Мэгги собирались вместе несколько раз — всегда дома, всегда, когда она приглашала его на обед или ужин.
Они держалиcm сдержано, дружелюбно. Мэгги быстро обнаружила, что Р. Дж. не хотел от неё слышать: «Я так сильно тебя люблю, дорогой», не хотел, чтобы ему говорили, как ей жаль — не хотел повторений все это вообще. Поэтому она держалась подальше от этой темы.
Они говорили о своей работе, о племянниках, однажды даже о возможных планах на отпуск. Мэгги была тихо взволнована — если Р. Дж. мог бы поговорить о поездке в Арубу, то уж точно не планировал разводиться с ней! По крайней мере, она на это надеялась.
И однажды Мэгги осторожно подняла тему Роберты Симмонс. Поступая очень осторожно, она убедилась, что Р. Дж. знал, что она регулярно видела Роберту. Она начинала лучше понимать, почему у неё проблемы с характером, виной была не только ее ирландская кровь, но и от отношения в ее семье, где она росла.
И как только у Р. Дж. поменялось лицо, он вспомнил тесную связь между проблемами с темпераментом Мэгги и ее ужасной ошибкой с Майклом, она отступила и сменила тему.
Что касается Р. Дж., он не знал, что и думать. Несколько раз, когда он был один — один в дороге или в офисе на работе — он злился на Мэгги, за непростительный поступок, который она совершила, и клялся выбросить обманчивую задницу от себя.
Но он продолжал принимать ее приглашения — притворяясь, что это было в основном из доброты к Мэгги или потому, что она превосходно готовила, а он сам не ел так хорошо. И когда они были вместе, ему пришлось признать, что он хорошо проводил время.
Ему всегда нравилось находиться рядом с Мэгги, и их сдержанные, непринужденные разговоры обо всем на свете (кроме, конечно, ее прелюбодеяния) так сильно напоминали ему блаженные первые дни их отношений. Он любил в ней все! Ее красота, но также и ее смех, ее манера вскочить, чтобы прервать его, когда она возбудилась, только для того, чтобы извиниться с застенчивым выражением лица. Ее интерес к нему и ко всему, что он говорил. Ее доброта и щедрость по отношению к людям.
Каждый раз, уходя, он говорил: «Что ж, Мэгги, спасибо за ужин». И она касалась его руки, целовала его в щеку и говорила: «Не за что, дорогой, спасибо, что пришли».
Вот и все. Никакого давления и эмоциональных сцен, ни мольбы. Было намного проще сказать «да» в следующий раз, когда она приглашала его. Каждый раз, когда они были вместе, все становилось немного более расслабленным, почти незаметно более дружелюбным и интимным.
********
Со своей стороны, Мэгги просто действовала осторожно, и надеялась.
Но были времена, когда она боялася худшего. Прошло пять недель с той ужасной ночи, когда они столкнулись с Майклом в кафе, той ночи, когда ее счастливая жизнь развалилась.
И пока Р. Дж. казалось, доволен видеться с ней пару раз в неделю, готов поесть и поболтать с ней, он не подавал никаких признаков того, что произойдет дальше. Он не говорил ни слова об их совместном будущем, не подавал виду, что думает о том, чтобы вернуться, и даже не позволял ей мягко направлять разговор на ее любовь к нему.
Она продолжала видеть Роберт, продолжала приглашать Р. Дж. и хранила надежды. Хотя иногда было просто ужасно тяжело, и она проводила часть своего вечера, тихо плача.
Во вторник вечером, сразу после работы, когда выходила из CVS в центре города, пытаясь найти ключи от машины, она услышала мужской голос, который сказал:
— Мэгги? Мэгги Салливан — это правда ты?
Она подняла глаза — и там, одетый в костюм с галстуком, с аккуратно подстриженной бородой, был Эрик Хорстедт.
— Эрик — боже мой, просто посмотри на себя!
Каждый из них сделал шаг или два вперед, и внезапно они крепко обнялись, бормоча при этом «что ты здесь делаешь?» и «как дела?» и «ты сейчас здесь живешь?»
Эрик был единственным серьезным парнем Мэгги в колледже — фактически, первой настоящей любовью в ее жизни, задолго до того, как она встретила Р. Дж.
Они с Эриком были вместе два года и даже говорили о браке.
Но он закончил учебу на год раньше Мэгги и знал, что хочет работать за границей. Фактически, он посвятил три года работе Корпуса мира на Мадагаскаре. Итак, с сожалением они попрощались друг с другом, поклявшись всегда быть друзьями.
Пару лет они поддерживали связь по почте и время от времени по электронной почте, затем переписка прекратилась. Мэгги не видела его больше 12 лет назад.
— Да, я сейчас живу в Колумбусе — как насчет вас?
— Я здесь всего на два дня на конференции по международной продовольственной помощи Африке — сейчас я работаю в НПО. В основном я живу в Вашингтоне, когда я не за границей.
Она отступила, чтобы посмотреть на него. Он был таким стильным — далеко не тот парень, похожий на хиппи, с длинными волосами и взлохмаченной бородой, которого она знала более десяти лет назад.
— Послушайте, если вы не собираетесь обедать, пойдем ко мне домой, и я сделаю нам что-нибудь перекусить. Было бы так здорово наверстать упущенное!
— Ну, а почему бы и нет? Я собирался поесть с некоторыми участниками конференции, но я бы предпочел провести время с вами!
********
Они сидели у нее на кухне, разговаривали и смеялись, пока Мэгги готовила куриные грудки, пасту и салат.
У Эрика было множество замечательных историй и некоторые диких ситуаций, с которыми он столкнулся в Африке, и у Мэгги было время вспомнить все, что ей когда-то нравилось в этом человеке: его энергия, его чувство юмора и его желание изменить мир к лучшему.
— Как на счет вас?
— Я могу сказать, у вас всё в порядке на работе, но как насчет остальной вашей жизни? Где счастливый муж, который идет с этими кольцами на руке?
Он сразу понял, по боли на лице Мэгги, что он сказал что-то не то.
— Мэгги, извини, что случилось?
Она покачала головой, и быстро вытерла слезу.
— Эрик... ну, моего мужа сейчас нет. У нас... у нас сейчас проблемы, и он переехал.
Эрик сразу же забеспокоился.
— Мне очень жаль, Мэгс. Вы хотите поговорить об этом?
Она улыбнулась ему.
— Не сейчас — может быть, позже, спасибо. Давай просто поужинаем, и вы можете рассказать мне больше о ядовитых змеях, мошках и обо всем остальном, что делает жизнь в Африке такой заманчивой!
Они разговаривали и смеялись за ужином, допив большую часть открытой бутылки вина, а затем Мэгги приготовила кофе, и они сели в гостиной, чтобы попить его. Истории текли дальше, но затем возникла пауза; и Эрик сказал:
— Не ради любопытства, Мэгги, но может, поговорим об вас?
Она посмотрела на него и кивнула.
— Ну — ты помнишь, какой я всегда была вспыльчивой?
Эрик засмеялся и сказал:
— Нелегко это забыть, Мэгги!
— Ну, я очень-очень рассердилась и сделала что-то очень-очень глупое — и теперь... — она начала всхлипывать, — теперь Р. Дж. злится на меня, и, боюсь, я действительно потерял его!
Мэгги разрыдалась, и Эрик подошел к софе рядом с ней, обнял ее и позволил ей поплакать на своем плече. Когда она наконец успокоилась, она рассказала ему всю историю — что она сделала в ночь аварии Р. Дж., о его реабилитации, их счастливые месяцы его выздоровления, а затем ужасная ночь, когда они столкнулись с Майклом.
Они с Эриком разговаривали когда уже было далеко за полночь, и, как и положено настоящему другу, он был терпеливым, добрым и отзывчивым. Он не пытался отрицать, что она сделала что-то глупое, но он хвалил все, что она сделала с тех пор, чтобы попытаться исправить это, и он призывал ее не сдаваться.
— Похоже, что Р. Дж. отличный парень — и это также звучит так, будто он сам держится. Если он все еще идет обедать с вами, он не разочаровался в вас. Не теряйте надежды.
Она вздохнула и одарила его заплаканной улыбкой.
— Спасибо, Эрик. Ты настоящий друг. Я не могу передать вам, как здорово снова увидеть вас!
Она еще раз обняла его и встала.
— Слушай, уже очень поздно — почему бы тебе просто не остаться здесь, в комнате для гостей? На улице дождливо и ужасно, и мы оба выпили изрядное количество вина. Я могу заказать тебе такси утром.
Вскоре она удобно устроила Эрика в комнате для гостей, и еще одним нежным объятием они пожелали спокойной ночи.
********
Было следующее утро, среда, когда Р. Дж. проснулся рано, что-то было иначе. Он не мог сказать, что: приснился ли ему какой-то важный сон — если да, то он его не помнил — но ему казалось, что он принял решение.
Стоя в душе, вода лилась ему на голову, и он поймал себя на мысли: «К черту — я скучаю по ней. Мне надоела эта одинокая жизнь, и я готов вернуться домой и вернуть свой брак».
Как человек, который все обдумывал, он ещё спорил сам с собой, вытираясь и одеваясь.
«Она сделала что-то абсолютно непростительное? Да. Но она открыто признала это и извинялась снова и снова. Думаю, она когда-нибудь сделает это снова? Нет, не думаю».
«И она испробовала все, что могла, чтобы исправить это? Да: она была терпеливой и любящей, она не давила на меня, она виделась с Робертой, чтобы продолжать работать над своим характером.»
«Что еще я мог попросить ее сделать?»
Р. Дж. смотрел на часы, пока пил кофе.
«Если я потороплюсь и побреюсь, то смогу быть дома к 7: 45, это должно быть достаточно рано, чтобы застать ее до того, как она уйдет на работу. Я оставлю здесь все свое барахло, и смогу вернуться и упаковать его сегодня вечером.
С улыбкой на лице Р. Дж. схватил бумажник и сотовый направляясь к двери. То, что он собирался сделать, было приятно — это казалось правильным.
********
Эрик сидел напротив Мэгги на ее кухне за столом, пока они пили кофе. Было 7: 25.
— Ты хорошо выспался? Я вызвала вам такси на 7: 45, так что у вас будет достаточно времени, чтобы вернуться и помыться — перед встречами.
Эрик улыбнулся ей в ответ.
— Я отлично спал, Мэгги. И я не могу передать тебе, как это было чудесно — этот шанс снова увидеть тебя и наверстать упущенное за все эти годы.
Они поговорили еще немного, и в 7: 43 Мэгги выглянула в окно и увидела, что такси ждет.
На передней ступеньке, Эрик в вчерашнем костюме, но Мэгги все еще в халате, они поцеловались и долго обнимались. Они договорились, что теперь будут оставаться на связи, обменявшись адресами электронной почты. Они пожелали друг другу всего наилучшего, и он снова сказал, что надеется, что у нее и Р. Дж всё будет хорошо.
Затем, когда он повернулся, чтобы уйти, она сказала:
— Большое спасибо за вашу поддержку, Эрик!
И она обняла его еще раз.
Просто два дорогих друга прощались. Но это выглядело не так, и уж тем более не так, как это могло бы выглядеть Ирен Данстон, вдове, жившей через улицу. Она была неофициальной королевой сплетен по соседству... и ей доставило бы огромное удовольствие поделиться новостью о «подруге» Мэгги, которую видели выходящей из дома рано утром, явно только что переспавшей с мужчиной.
Но по невезению — по крайней мере, для Ирен — она уехала в Атланту, остановившись у своей младшей дочери, которая только что родила первенца.
Так что не было никого, кто мог бы видеть прощание Мэгги со своим другом.
********
Черт! Р. Дж. в отчаянии стучал по рулю. Было 7: 38, и его продвижение к дому было заблокировано грузовиком Райдера, припаркованным перед магазином на Норт-Хай-Стрит. Движение было остановлено в обоих направлениях, так как только одна машина могла проехать по дороге.
Вот что за невезение! Теперь, когда он принял решение, Р. Дж. очень хотел увидеть Мэгги, чтобы сообщить ей о своем решении. В таком случае он мог бы упустить её — она могла быть уже на работе, когда он приедет.
********
Мэгги вернулась в дом и поставила себе миску творога и фрукты, чтобы съесть со второй чашкой кофе.
Она улыбнулась про себя — это был прекрасный сюрприз увидеть Эрика, и как приятно, что они смогли так легко возобновить свою дружбу.
Она очень хотела рассказать Р. Дж. все об этом — и вдруг ее счастье исчезло. Она задавалась вопросом, получит ли она когда-нибудь шанс, сможет ли она и Р. Дж. когда-нибудь снова быть вместе. «Не сдавайся» — это был совет, который ей давали Эрик и Роберта. Что ж, она сделает все возможное.
Она была удивлена, услышав звук открывающейся входной двери, и прежде чем она встала, Р. Дж. входил в кухню, и выглядел взволнованным и рассерженным.
— Проклятое движение, — сердито сказал он. — Я хотел быть здесь к 7: 45 и боялся, что упущу тебя.
— Что случилось, Р. Дж.? — спросила она немного обеспокоенно. Он выглядел таким расстроенным, совсем не похожим на того спокойного, немного отстраненного человека, с которым она была в последнии несколько недель.
Глядя на ее озабоченное лицо, Р. Дж. засмеялся — он встряхнулся и улыбнулся ей.
— Извини милая! Я не сержусь на вас — просто раздражен из-за пробок.
— Слушать, можно мне чашку кофе? Я хочу поговорить с тобой.
— Конечно, — ответила она и налила ему кружку, автоматически принося молоко и сахар. Они сели, и она осторожно посмотрела на него.
Увидев ее взгляд, он снова широко улыбнулся. Зачем ждать?
— Дорогая, я хочу вернуться домой. Я хочу снова быть здесь с тобой.
Она изумленно уставилась — а потом улыбнулась и заплакала.
— В самом деле? — сказала она, и по ее щекам катились слезы. — Ты возвращаешься ко мне?
Он кивнул и понял, что в его глазах тоже стояли слезы. Он встал, обошел стол, поднял ее на ноги и заключил в свои объятия.
Они крепко держались друг за друга.
— Я просто скучаю по тебе, — сказал он ей на ухо хриплым голосом.
— Я не хочу больше быть вдали от тебя.
Потом они оба немного поплакали, стоя вместе на кухне, слегка покачиваясь, обнимая друг друга.
Через несколько минут она прошептала:
— Малыш, мне так жаль! Я...
— Шшш, — сказал он, поглаживая ее волосы. — Я знаю, милая.
Он немного отстранился, чтобы видеть ее лицо, сияя слезами, но широко улыбаясь ему снизу вверх.
— Послушай, как ты думаешь, ты могла бы немного опоздать на работу сегодня утром?
— О, малыш, да! воскликнула она, и через мгновение они, взявшись за руки, направлялись в спальню.