Петербургское метро живёт и дышит двадцать четыре часа в сутки. Сотни тысяч человек текут ежедневно по его разноцветным венам. Движение, шум и звонки. Шорох эскалатора звучит почти успокаивающе в этой круговерти.
Эрик спешил добраться домой, пока ещё не истекли двадцать четыре часа сегодняшней среды. Он спустился в метро на станции "Академическая". Бросил взгляд на большой циферблат - 20:30. Время ещё есть: его Рози будет счастлива, когда он вскоре появится на пороге. Прямо посередине деревянной скамьи сидел молодой человек, широко расставив колени и низко опустив лохматую голову. Люди как будто чурались его: все другие скамьи ожидания были заняты, а около него никто словно не решался присесть. Эрик, не раздумывая, направился к практически свободной скамье - его усталые ноги определённо изъявили свою волю, уже не совещаясь с мозгом.
- Эй! - окликнул его Эрик. - Приятель, подвинься, пожалуйста!
Парень наконец вскинул растрёпанную голову и невидяще уставился на незнакомца. В его глазах за один миг, сменяя друг друга, пронеслись радость, неверие, отчаяние, злость, гнев... Эрик почти начал пятиться назад, глядя в эти чёрные дыры на бледном лице. "В психушке сегодня день открытых дверей, что ли?" - подумал мужчина.
- Извините, пожалуйста, - красивым низким голосом сказал парень, закрывая глаза; он сдвинулся на край скамьи, чиркнув заклёпками на джинсах о деревянную рейку. - Присаживайтесь. Вы не подумайте, я не сумасшедший, - продолжил он говорить, и Эрик, спохватившись, стал лихорадочно вспоминать, не сболтнул ли он чего вслух. - Я просто тут жду кое-кого, - горькая усмешка разлилась по губам вслед за этими словами.
- Валера Русик, - протянул он руку собеседнику.
- Эрик Маков, - представился в ответ Эрик и, с едва заметной неохотой, ответил на рукопожатие.
Валере явно хотелось выговориться, а из свободных ушей рядом находились только его.
- Не тревожьтесь, я не буду вас беспокоить понапрасну, - проговорил парень. - Нет, ваших мыслей я не читаю, просто вы очень открытый человек. Весь ваш внутренний монолог на лице, в жестах, - Валера элегантно продирижировал, взмахивая длинными пальцами, а потом снова безвольно уронил их на колени.
Эрику стало неловко, что он невольно обидел Валеру, и решил поддержать разговор:
- Давно ждёшь?
Паренёк усмехнулся, словно опять раскусил его манёвр.
- Давно. Второй год...
Мужчина опять напрягся: "Ну вот. Всё-таки я был прав..." - и почти начал сдвигаться на противоположный конец скамьи.
Вдруг ожил громкоговоритель, по которому сообщили, что движение поездов на ветке будет остановлено из-за экстренного отключения электричества. Аварию обещали ликвидировать в ближайшее время. Эрик вздохнул: всё-таки Рози оторвёт его непутёвую голову. Терять уже было нечего.
- Давай, Валерка, на "ты" и выкладывай, что там у тебя, - пробурчал Эрик.
Делать было всё равно нечего - хоть какое-то развлечение.
Собеседник чуть помедлил. Вздох. Снова эта горькая усмешка.
- Мне было двадцать два года, когда это случилось. Моя карьера модели стремительно набирала обороты...
Валере Русику едва исполнилось двадцать два года. Молодой, целеустремлённый, он обладал той притягательной красотой, которая открывала перед ним самые потаённые и недоступные двери. Высокий рост, худощавое подтянутое мускулистое тело, гармоничные черты лица, высокие скулы, зелёные глаза, чувственные губы, словно чуть припухшие от поцелуев - это была только половина успеха.
Валера легко находил язык с новыми людьми. Работодателей, клиентов, фотографов, девушек, чего греха таить, привлекали его лёгкий характер, юмор и открытость. Он размашисто шагал вверх по карьерной лестнице. Валера Русик легко справлялся как с позированием перед фотокамерой, так и с демонстрацией одежды на подиуме. Своей пластичностью и гибкостью он завораживал зрителей. Они смотрели, не отводя глаз, на то, как плывёт его прекрасно сложенное тело и согласованно двигаются развитые мышцы, перетекая под гладкой кожей бронзового оттенка.
За эту грацию гепарда Валера должен был благодарить танцы. Но он благодарил свою матушку, которая привела его на занятия в раннем возрасте. Всю его сознательную жизнь танцы были главной страстью и увлечением, которому парень посвящал всё свободное время. Карьера модели воспринималась им исключительно как способ заработать деньги.
Валера занимался в танцклассе. Он заканчивал разминаться, когда его окликнул Димон. Они были знакомы очень давно, их связывала общая страсть - интерес к танцам. Приятельские отношения не смогли перерасти в настоящую дружбу, но общаться с Димкой было легко и приятно.
- Валера, здравствуй! - сказал Дима, крепко пожимая протянутую руку. - Рад, что застал тебя здесь. Дело на миллион долларов.
- Привет, Димон! Давно не виделись. Как твои дела?
- Танцую, Валерка, танцую. Мне предложили очень выгодный контракт, завтра я уезжаю в турне по всей стране. А про миллион долларов я не для красного словца сказал, - Дима зловеще пошевелил густыми чёрными бровями вверх-вниз и заразительно расхохотался. - Нет, теперь серьёзно. Есть возможность заработать миллион. Соглашайся.
- А что делать-то нужно? - спросил заинтересованный Валера.
Такие деньги для начинающей модели были нешуточными и открывали заманчивые перспективы.
- Тебе нужно будет помочь моему другу. Его зовут Денис Садов. Очень творческая и неординарная личность, я тебе скажу, - Дима чему-то усмехнулся себе под нос и продолжил: - Он ищет модель. Ты идеально подходишь для него. И по телосложению, и по умению танцевать. Он так и сказал, что нужен парень с идеальной пластикой танцора, да.
- О, ну если так, я согласен. Даже с удовольствием, особенно если ему пригодятся мои танцевальные навыки. Это вообще тогда будет проще простого, - оживился Валера.
Монотонные позирования, демонстрация тряпок ему уже порядком набили оскомину, и он был рад ненадолго отделаться от них.
- Подожди. Не всё так просто, - уже серьёзно, с нажимом в голосе, проговорил Дима. - Есть пара спорных моментов. Для начала, ты получишь эту сумму, если он победит на конкурсе. За первое место дают пять "лимонов", за второе - четыре и за третье - два. Ты получишь миллион вне зависимости от того, какое место получится завоевать. Основную работу будет делать он. Ты модель.
- Работу будет делать он? - повторил Валера вслед за Димоном, уже чувствуя, что потерял нить смысла в сказанном ему. - Какую ещё работу?
- Это самый важный нюанс, который ты обсудишь непосредственно с Дэном и решишь, подойдёт ли тебе такая работа.
- О, хорошо! - отозвался Валера, чувствуя подвох, но любопытство уже разъедало его изнутри. - А он что, и вправду красавчик? Ну, это прозвище - "Дэн", - поинтересовался он шёпотом и, точно как пятью минутами ранее Дима, пошевелил бровями.
Димка захохотал:
- "Дэн" - это сокращённо от его полного имени "Денис". Но тут истина близка - да, он красив. Ты сам в этом сможешь убедиться. Каждую среду он ездит на другой конец города для проведения частных уроков. Сегодня тебе нужно прийти на станцию метро "Академическая" к восьми вечера. В это время он возвращается обратно. Он сам расскажет тебе дальше, что к чему, - пояснил Дима.
Русик попрощался с ним и вновь вернулся к прерванному занятию.
Без десяти восемь вечера он стоял на станции "Академическая". Холодок волнения нет-нет да проскальзывал сквозняком по позвоночнику. Валера был вынужден одёрнуть себя: это просто очередная работа и, судя по всему, самая выгодная за его недолгую карьеру модели.
- Привет. Ты Валера? - услышал он за спиной глубокий грудной мужской голос.
Он резко развернулся и остолбенел.
Обладатель божественного голоса был ко всему прочему ошеломляюще красив. Его прелесть не была кричащей или искусственной. Прелесть его светила откуда-то изнутри, била, словно тихий родник, околдовывала, отключая мозг, сродни сильному гипнозу. Русик понял это, едва заглянул ему в глаза - два бездонных омута цвета горького шоколада.
- Да... я твой... - он спохватился, - то есть я тебя... жду. Ты Денис Садов? - с трудом выдавил из себя слова Валера, пытаясь справиться с собой и стряхнуть плен коварных тенёт красоты.
Дэн засмеялся тихим понимающим смехом, приласкав его снисходительным взглядом, смягчённым густыми чёрными ресницами.
- Дэн. Называй меня так, пожалуйста. Нам нужно многое обсудить. Не здесь. Следуй за мной, - он развернулся и пошёл прочь, не сомневаясь ни секунды в том, что Валера может не пойти за ним.
И тот пошёл, чувствуя, будто его потянули за невидимую ниточку.
Всю дорогу Валера не сводил взгляда с ягодиц парня, бесконечно представляя свои язык и губы на теле этого бесстыдника, и завидовал ему чёрной завистью. Челюсти свело от желания почувствовать вкус его мужественности, вдохнуть аромат... Ещё и ещё!
Он очнулся только тогда, когда в голове перестал отдаваться стук, и очень вовремя - джинсы стали такими узкими, что было больно. Он уже не мог нормально идти. Нависла угроза выдать своё состояние и стать посмешищем для прохожих.
Дэн достал из кармана ключи и привычным резким движением отпер дверь в полуподвальное помещение.
- Не отставай.
Маленькие лампочки тускло освещали длинный узкий коридор, по которому Валера шёл следом за Дэном. Он чувствовал себя здесь скованно, неуверенно ступая в полумраке. Мягкая тёплая ладонь обвила его похолодевшие пальцы и потянула за собой. В груди разлилось необычайно приятное тепло. Воздух в один миг стал густым, и сквозь него будто выстрелил сгусток белой энергии. Сладко закружилась голова, и Валера подумал, что был бы рад идти вот так, ведомый им, ещё очень долго. Внезапно они оказались в просторном помещении с высоким потолком, и тёплые пальцы исчезли. Русик разочарованно заморгал, оглядываясь.
- Это моя студия, где я преподаю и совершенствую своё мастерство, - услышал он голос Дэна.
Вспыхнул свет, и Валера был вынужден зажмуриться. Когда зрение адаптировалось, он с изумлением стал разглядывать то, что находилось там.
В самом центре он увидел небольшую круглую сцену, которая была обозначена постаментом, едва выступающим над полом. Ни стульев, ни табуреток поблизости не наблюдалось. Видимо, предполагалось, что зрители должны были сидеть на полу. Позади сцену полукругом обнимал бордовый бархатный занавес, стекающий до самого низа причудливой драпировкой. Над сценой висели какие-то стропы и тросы, сквозь которые проходила толстая балка. Широкие кольца разного диаметра гирляндами свисали между ними на разной высоте. В центральной части этого причудливого ансамбля покачивался толстый крюк.
На стенах висели огромные чёрно-белые фотографии в металлических рамках. Валера невольно сглотнул: на каждой из них он увидел обнажённых мужчин, которые были связаны различными способами. Шокированный, он шагнул ближе, чтобы лучше рассмотреть. Верёвочная вязь, каждый узелок был воплощением чувственной красоты и страсти. Замысловатые узоры и сетки на груди, оплетённые бедра и щиколотки, связанные за спиной руки, сложный орнамент вдоль позвоночника... Верёвки не убивали, а обнимали, словно любимая половина, ласкали, где чуть жёстче, где-то мягче. Они воспевали совершенство человеческого тела, подчёркивая его красоту, гармонично сливаясь с ним. Это было похоже на запечатлённое мгновение, в котором выражалась истинная красота и сила духа. Как остановленный полёт, как осознание смысла бытия.
Валера резко обернулся и столкнулся с глубоким взглядом шоколадных глаз, обрамлённых густыми чёрными ресницами. Он не заметил, как Дэн подошёл так близко.
- Это... ты... их...
- Да, это мои работы.
- Ты Доминант?
Дэн тихо засмеялся мягким смехом, отдающим чарующей хрипотцой, которая магически подействовала на член Русика. Предатель в штанах послушно приподнялся, словно кобра, загипнотизированная флейтой укротителя змей. Сладковатый аромат Дэна, достигший его носа, только усугубил положение.
- Глупый. Я Мастер шибари. Сразу видно, что ты не в Теме.
- Шибари? - взгляд упал на стенд у противоположной стены; верёвки, верёвки... десятки мотков разной толщины и цветов. - Но Димон говорил, что ты занимаешься творчеством, преподаёшь...
- Да, так и есть. Шибари - это японское искусство эротического связывания. Я создаю композицию из человеческого тела и верёвок. Здесь важен не только результат, но и процесс связывания. Ты поймёшь сам. Конечно, шибари используется для игр БДСМ, но изначально его смысл не в этом, - Дэн мягко взял его за руку и подвёл к низенькой тахте, обитой чёрно-фиолетовым бархатом.
Валеру в тот же миг пронзила вспышка сильнейшего возбуждения. Волна удовольствия окатила тело.
- Садись, - указал Дэн на место рядом с собой. - Сначала нам нужно многое обсудить.
Валера осторожно опустился на сиденье, задев коленом бедро парня.
- Почему я?
- Ты идеально подходишь. Твоя пластика, телосложение о многом мне рассказали, - Дэн мягко улыбнулся, и Валера впился взглядом в его полные чувственные губы.
"Должно быть, они такие мягкие, нежные, плотно обхватывают головку... - он оборвал себя на этой мысли. - Да прекрати уже думать этой головкой, надо сосредоточиться!"
- Как ты уже успел понять, я воспеваю своим искусством красоту именно мужского тела. Это единственная моя слабость, - Денис закрыл глаза, мечтательно улыбнувшись.
Кончик его розового влажного языка заскользил по нижней губе. Валера почувствовал, что ещё чуть-чуть, и наступит последний день Помпеи. Он и так был вынужден собрать в кулак всё своё самообладание, хотя этот мужчина не сделал ещё ничего особенного. Чтобы отвлечься, Валера ляпнул первое, что пришло в голову:
- Э-э-э, ты что же, посещал когда-то кружок макраме?
Мучительно-возбуждающий смех с незабвенной хрипотцой был ответом.
- О, ты мне очень нравишься. Надеюсь, у нас всё получится. Я уже уверен в этом, - его тонкие тёплые пальчики обвили запястья Валеры.
Дэн подробно рассказал о предстоящем конкурсе, который был очень хорошо известен в определённых кругах. Богатые организаторы не скупились на премии Мастерам, победить на таком конкурсе было вопросом престижа и безоговорочного признания высочайшего уровня мастерства. В этом году призами были особо крупные денежные суммы. Валера рисковал или ничего не получить, или гарантированно заработать один миллион долларов, даже если они займут третье место. В обмен на это он должен был предоставить своё тренированное тело для постановки конкурсного номера.
- Я уже говорил, что ты идеальный кандидат для меня. Работаешь моделью, значит, умеешь подолгу позировать перед камерой, танцуешь - следовательно, хорошо развиты все группы мышц, связки гибкие, суставы здоровые. Твою бешеную энергетику я почувствовал ещё при встрече. Ты буквально выносишь меня силой своей жажды. Это очень вдохновляет. Решающее выступление через месяц. У нас есть время на подготовку. Зрители и жюри должны нам поверить и почувствовать между нами настоящую связь, которая будет воплощена мною при помощи верёвок на твоём теле. Твоя задача проста - довериться мне. Остальное сделает твоё совершенное говорящее тело. Просто расслабься, и я освобожу тебя.
- Освободишь? - хмыкнул Валерка, чувствуя подкатывающий мандраж.
- Как бы это абсурдно ни звучало, но да. Мне нужно приготовиться. Сейчас я проведу с тобой пробную сессию. Ты почувствуешь на себе, что значит быть связанным. Для первого раза никакого экстрима. Но даже при сложных плетениях с подвешиванием сильной боли быть не должно. Ты сразу обязан дать мне знать, если что-то пойдёт не так. Понял? При необходимости обязательно используй стоп-слова. У тебя есть право отказаться от моего предложения, можешь уйти прямо сейчас. Но назад дороги не будет.
Валера упрямо замотал головой, крепко стиснув губы.
- И если сейчас согласишься - тоже. Остальное тебе понравится, - Дэн ласково погладил его по щеке. - Иди на сцену и разденься. Сними всё. Жди меня.
Валера, обнажённый, находился в центре круглой сцены. Он вскоре потерял ощущение времени и затруднялся определить, сколько он уже так простоял. Внезапно погас верхний свет. Освещение осталось только над сценой - рассеянный луч падал прямо на него. Негромкая музыка полилась вокруг. Звучный чарующий голос певца был везде и нигде:
Так, видно, предрешено, Слышу и чувствую вновь Каждый твой вздох, каждый шаг. "Почему? - спросишь. - Почему так?"
Из полумрака на сцену бесшумно шагнул Дэн и бросил на пол несколько мотков джутовой верёвки. Решительным движением откинул длинные пряди за спину, и Валера задохнулся от открывшегося его глазам зрелища. Точёная накачанная грудь парня была причудливо перетянута широкими атласными лентами чёрного цвета. Они проходили над грудью, под ней и прямо поперёк крупных ягод сосков, которые чётко проступали под тонкой нежной тканью.
Оголённый живот неумолимо потянул взгляд вниз. Две параллельные вселенные, вторящие очертаниям тонкой талии, кричали о твоём мужском естестве и манящей сладости. Маленький кожаный четырёхугольник едва-едва прикрывал вход во врата рая. А в том, что это они, Валера уже не сомневался. Рука сама потянулась потрогать и резко замерла. На него в упор смотрел японский чёрный дракон, сползающий с живота на левое бедро. Его зловещая угольная чешуя отливала изумрудной зеленью. Татуировка была настолько натуралистичной, что казалось, будто из разинутой пасти, полной острых белых зубов, сейчас вырвется рык. Конец волнообразного хвоста твари скрывался под кожаным материалом. Выступающая впереди когтистая лапа лежала на нежной коже внутренней части бедра, словно охраняя его от посягательств таких наглецов, как Русик.
- Валера, ты не должен трогать меня, пока я тебе не разрешу. Во время сессии называй меня мой Дракон, то есть Король. В остальном ты волен делать всё, что захочешь: смеяться, стонать, разговаривать, молчать, плакать, кричать. Отпусти своё тело, отдай его мне. Я усовершенствую его и освобожу, - сказал тихим чарующим голосом Дэн и грациозно присел, подхватив с пола верёвку.
Он выпрямился, откинув голову назад, и посмотрел прямо в глаза Валеры. Того втянуло в бездонную пропасть. Взгляд Дракона гнул и ломал. Больше всего в жизни хотелось подчиняться ему. Под его тяжестью захотелось опуститься на колени и поцеловать каждый пальчик на босых ногах парня.
- Ты хорошо всё понял?
- Да, мой Дракон, - тихо отозвался Валера.
Его тело задрожало в предвкушении чего-то ещё непознанного. Не выдержав накала чувств, он прикрыл глаза.
Ведь одной цепи мы звенья, Через раз опять дышу, Одного прикосновенья Небывалого прошу. Видишь, вокруг ни души. Сердце сгорает в тиши. Жарко и сладко ему. Почему так? Так почему?
Валера ощутил, как Дэн подошёл к нему близко-близко и обнял, ласково проведя пальцами вверх по его рукам, обхватил мощные плечи и, коснувшись твёрдыми сосками его высоко вздымающейся груди, набросил верёвку ему на затылок. Затем потянул её за концы с обеих сторон и заставил его склонить голову. Валера с восторгом ощутил, как его рта коснулись тёплые мягкие губы. Он старался не шевелиться, с трудом сдерживая рвущийся из горла стон, пока Дэн медленно проводил ими, исследуя каждый миллиметр. Тихо выдохнул - сладко, вкусно...
Прихватил зубками его нижнюю губу, потянул. Валера стал терять ощущение реальности происходящего. Кончиком маленького язычка нажал в уголке рта и скользнул им под верхнюю губу. У Валеры внутри что-то словно взорвалось, когда он ощутил сладость парня на вкус. Низко зарычав, Валера грубо сгрёб его за попу и резко притянул к себе, всаживая давно готовую боеголовку между бёдер и врываясь собственным языком во влажный рот. Он даже не заметил слабого сопротивления. Лайм, цитрус... Мало, как мало! Ещё!..
Светлая, светлая грусть Вновь от себя не отпустит. Что с нами - сам не пойму. Почему так? Так почему?
Валера схватил своей трясущейся рукой шёлковые пряди волос на затылке и дёрнул, открывая доступ к сильной длинной шее. Припал, словно голодный вампир, к дорожке голубоватых вен. Целовал, как безумный, сосал и лизал. Свободной рукой рванул атласные ленты на груди. Раздался треск, и он впился жадным ищущим взглядом в грудь Дениса. Вид бледно-розовых крупных сосков на рельефах идеальных точёных мускулов ударил в голову, как абсент. Со стоном он принялся беспорядочно целовать тёмную матовую кожу, шелковистую, жёсткую и крепкую на ощупь. Добравшись до торчащего, словно поспевающая малина, соска, Валера жёстко втянул его в рот и стал часто постукивать по нему кончиком языка.
Сопротивляющийся до этого момента Дэн протяжно застонал, как от невыносимой боли, и обмяк в сильных руках Валеры. Проведя ногтями по его мощной спине, вплёл пальцы в его волосы и притянул ещё ближе к себе. Больно вцепившись ногтями в кожу, резко дёрнул за торчащие вихры назад и, подставив под его жадные ищущие губы другой сосок, впечатал его в жёсткую каменность груди обратно.
Валера задохнулся от восторга. Он не мог вспомнить, когда в своей жизни так хотел мужчину. И точно никогда не терял контроль над своим телом. Ничто в целом мире больше не интересовало его. Где-то глубоко его сознание било тревогу о том, что такая сильная зависимость, возникшая за столь короткий срок, это ненормально. Но дико возбуждённый парень чувствовал только притягательный мужской запах, всё больше сводивший его с ума, ощущал вкус губ и кожи, слушал тихие стоны с хрипотцой.
Потом всё закончилось. Он почувствовал, что Дэн больше не с ним, не отвечает ему. Следом до его слуха дошёл приказ, сказанный тихим, но жёстким тоном:
- Отпусти меня. Сейчас же.
Он наткнулся на сгибающий взгляд немигающих тёмно-шоколадных глаз. Его будто окатило ледяной водой, стало приходить осознание того, что он натворил, нарушив все обещания и договорённости.
- Прости, Дэн! Я не...
- Кто? Кто я для тебя?
- Прости, мой Дракон! Этого больше не повторится. Только не отказывайся от меня, прошу! - ему стало по-настоящему страшно.
В ожидании его приговора невыносимо жгло в груди. То ли его оставили силы от переживаний, то ли бездонный взгляд всё-таки добился тотальной власти над ним, но Валера обессиленно опустился на колени.
- То, что сейчас произошло, отчасти не твоя вина. Я никогда не имел дела с новичками. Понятно, что вся эта ситуация вкупе с обнажённым телом подействовала на тебя, и контроль был потерян. Но ты особенный. Твоя энергетика словно создана для меня, я упиваюсь ею, она наполняет меня, возвышает. Мне тоже было хорошо сейчас. Но больше такого повториться не должно. Сейчас мы попробуем ещё раз. Если всё получится - сработаемся. Ведь по самому сложному пункту мы идеально подходим друг другу. Остальное - дело техники и тренировки.
Дэн склонился, протянув Валере руки, и поднял его с колен.
- К тому же для ванильного парня с контролем у тебя всё в порядке. Ты готов?
Валера выпрямился во весь рост и закрыл глаза. Это помогло ему сосредоточиться и избежать лишнего искушения от захватывающего дух вида обнажённого тела Дэна.
В этот раз Мастер-Дэн больше не ласкал его. Как и в первый раз, накинул верёвку на затылок. Сведя оба конца перед грудью Валеры, Дэн принялся вязать узел. Его движения были неторопливыми и плавными. Порхающие пальчики задевали его, даря удовольствие. В результате манипуляций на грудь Валеры легла красивая вязь в виде ромба, напоминающая символ Вечной молодости.
Дэн погладил рисунок, и голова юноши непроизвольно запрокинулась от усиливающегося наслаждения.
Тем временем художник подхватил свободно свисавшие концы верёвки и сплёл ещё два таких же замысловатых узора. Средний ромб расположился над пупком, а нижний лёг на лобковую кость. Умелые пальчики мягко уложили его там, пригладили. Валере показалось, что он взорвётся прямо в этот момент. Его стойкий оловянный солдатик, судя по твёрдости, действительно казался сделанным из олова.
В следующий миг Дэн опустился перед ним на колени, мягко приподнял его яички и прямо за ними свёл вместе оба свободных конца. Валера не смог сдержать низкого животного стона, вырвавшегося из груди. Его захлестнуло наслаждением от ощущений. Касание рук Мастера, трение верёвки выбивали почву из-под ног.
Дэн одной рукой держал оба конца верёвки, обвившей вмиг одеревеневшие яйца Валеры, а второй обхватил загибающийся кверху член. Медленно потянув кожу, расчехлил головку, которая, оказавшись на свободе, моментально набухла до предела.
- А, Дэн!.. А! А! Мой Король!
- Тш-ш-ш, мой красавчик, мы ещё с тобой не закончили, - Денис зашёл парню за спину и стал вязать небольшой узелок, который лёг прямо напротив анального отверстия.
Петля, обхватывающая член у основания, верёвочная дорожка, трущая при каждом движении промежность, и проклятый узелок словно договорились свести Валеру в могилу. По крайней мере, он чувствовал, что седьмое небо уже приближается. Новый стон, ещё более громкий, вырвался у него, когда он ощутил, как Дэн крепко схватил его за ягодицу и прижался к его спине грудью.
Одной рукой Дэн продолжал натягивать и отпускать концы верёвки между ног парня и чувственно потёрся сосочками вдоль позвоночника. Валера разочарованно выдохнул, когда Мастер отпрянул от него. Дэн развёл концы верёвки в разные стороны и проложил их прямо под ягодицами. Обняв Валеру за талию, он вывел их вперёд. Скользнул попкой по его бедру, снова встал к нему лицом и стал соединять кончики с большой петлёй, образовавшейся между вторым и третьим символами Молодости на плоском твёрдом животе.
Валера окончательно потерял ощущение реальности. Он зыбко плыл, балансируя на грани острого удовольствия, предшествующего оргазму. Ему нравилось это состояние, нравилось, что Дэну удаётся удерживать его на этой сладко-невыносимой линии. Он чувствовал, как витки верёвки в умелых руках оплетают его всё больше, и вот уже руки оказались зафиксированными вдоль тела. Виток, ещё один. Он уже не понимал, кто его так нежно ласкает и обнимает: Дэн или путы, охватившие грудь, руки, спину, бёдра. Не нужно было ни о чём беспокоиться, держать лицо, менять маску, становиться в очередную вычурную позу. Ему просто было хорошо. О нём заботились, его любили. Он чувствовал себя счастливым и свободным.
- Мой красавчик, открой глаза, - тихо попросил бархатно-тягучий голос, и даже мысли не возникло, что можно его ослушаться.
Валера медленно поднял веки. В крови словно бродил сильный хмель или синтетический наркотик. Он с огромным усилием сфокусировал взгляд. Его Король сидел перед ним у самого края сцены. Откуда успел появиться этот стул?
- Для первого раза ты очень хорошо себя показал. Но за твой маленький проступок тебе положено наказание. Ты должен обязательно прочувствовать всё на себе, - Дэн откинулся на спинку стула и гибко прогнулся в пояснице.
Твёрдая красивая эрекция подалась вперёд и призывно качнулась. Русик дёрнулся вслед за ней, как под гипнозом, и тут же ощутил сковывающие его путы. Руки были плотно притянуты к телу, бёдра связаны так, что он мог делать только малюсенькие шажочки, чтобы удержать равновесие. Тело с непривычки сильно затекло.
- Нет. Стой на месте. Если ты достойно выдержишь наказание, то тебя ожидает маленькая награда, - Дэн благосклонно улыбнулся ему, проведя языком по нижней губе. - Не смей закрывать глаза. Стой и смотри.
А он бы и не смог закрыть. Даже под дулом пистолета. Впервые он видел столь крышесносящее зрелище.
Дэн медленно провёл ладонями вдоль чётких линий накачанного живота. Неторопливо обхватил оба шара и стал их ласкать, сжимая, сводя вместе, тиская за кожицу. У Валеры потемнело в глазах: он думал, что его предел возбуждения уже наступил, но сейчас вулкан Этна проснулся с удвоенной силой. Жгучая лава желания текла по венам вместо крови, лишая рассудка.
Полухрип-полустон вырвался у него, когда его Королю наскучило ласкать яйца. Руками тот медленно развёл колени в стороны, как в шпагате, широко расставив длинные ноги. Жадный, почерневший взгляд Валеры впился между желанных ягодиц. Розовый манящий бутон скрывался между подкачанными жаждущими половинами. Никакой растительности вокруг не было. Только гладкая бледно-сизая плоть. Глядя связанному в глаза, Дэн аккуратно потянул пальчиками розовые лепестки в разные стороны и позволил увидеть маленькую слизистую коралловую щёлочку... Это были они, ворота в рай, он не ошибся. Валера мог только смотреть, тяжело дыша и сгорая заживо от желания.
Дэн запрокинул голову назад и стал бесстыдно ласкать себя. Теребил вишенку на вершине розового бутона, пощипывал себя за ягодицы, запускал пальцы в тёмную пещерку. Его тихие стоны становились всё громче, грудь вздымалась всё выше. Когда ему уже было сложно себя контролировать, он, оставив палец левой руки внутри створок, правой ладонью накрыл член и быстро-быстро заработал обеими руками. Сладостно-мучительный стон сорвался с губ. Тело часто задёргалось в конвульсиях.
Выражение лица Дэна в этот момент потрясло Валеру до глубины души и запечатлелось в его памяти, как самое возбуждающее зрелище, которым можно было любоваться бесконечно. Невозможность дотронуться до парня, как и до себя, ломала. Русик уже открыл было рот, чтобы заорать: "Не могу больше! Жёсткий предел!", но не успел. Дэн открыл глаза и грациозно поднялся со стула. Он шёл прямо к нему. Чёрный дракон ехидно улыбался во всю пасть и, казалось, хотел потереть передние когтистые лапы, предвкушая веселье.
- Очень хорошо... - твой мягкий голос с сексуальной хрипотцой проникал прямо в подсознание, удерживая состояние транса. - Ты хороший послушный юноша. И очень красивый. И теперь ты принадлежишь мне весь, - сказал Дэн, подойдя близко-близко.
Погладил твёрдый плоский живот Валеры, глядя своими зовущими, подчиняющими глазами цвета чёрного кофе без сахара. Терпкий до головокружения. М-м-м... Яблочно-клубничный аромат возбуждения ударил по его члену, как таран. Он уже не осознавал себя... только ты один существовал в целом мире и вместо мира. Ты и твои чёрные глаза.
Дэн чувственно улыбнулся ему и, мягко погладив его искусанные губы, протолкнул два пальчика ему в рот. Это были счастливчики, которые побывали внутри бутона, в маленькой розовой щёлочке. Ощутив его вкус, Валера резко воспарил, перестав чувствовать своё тело. Оно стало стремительно распадаться на сверкающие частицы. Просто больше не мог сдерживать возбуждение такой интенсивности.
- Твоя награда, - прошептал Дэн, оплетая пальцами второй руки его каменный член; искуситель сделал пару резких чётких движений туда-сюда вдоль напрягшегося ствола. Потом переместил руку вниз и нежно сжал яички, приподняв их на ладони. - Кончи!
Валера не посмел ослушаться. Мощными толчками его соки вылетали, брызгая на пол, а он всё кончал, и ему казалось, что это не закончится никогда. Испытав самый мощный оргазм в своей жизни, он без сил опустился на колени и, неловко завалившись, рухнул на пол...
Этот безумный месяц подготовки пролетел незаметно. Валера каждую свободную минуту летел, как на крыльях, в маленькую студию Дэна. Сам он посмеивался, называя себя одержимым дурнем. Но, может, за этим самовысмеиванием стояла попытка хоть как-то смягчить силу привязанности. "Привязал, опутал", - улыбался Русик, входя в знакомую дверь. Не замечая тьмы коридора, он уверенно пересёк его и вошёл в просторное помещение с маленькой круглой сценой по центру. Дрожь предвкушения лизнула позвоночник.
Валера сразу нашёл глазами своего Короля, прекрасного и властного Дракона. Дэн в полупрозрачном белом кимоно сидел на той самой чёрно-фиолетовой тахте, придвинув к ней круглый стеклянный столик. От двух фарфоровых чашек с зелёным чаем тихо поднимался пар.
- Ты, как всегда, вовремя, мой дорогой. Садись, - Дэн похлопал по стройному бедру.
Валера на ходу сбросил на пол сумку, одним взмахом крепких мускулистых рук стянул футболку. Бесформенный ком обиженно шмякнулся неподалёку от сумки. Они отчаянно завидовали чёрным джинсам, которые едва держались на бёдрах хозяина, но всё ещё сохраняли свои позиции там. Их безмолвный укор остался незамеченным: неверный быстро пересёк комнату и в немом обожании опустился на одно колено перед своим божеством.
- Здравствуй, мой Дракон, я так тосковал по тебе, - Русик с наслаждением поцеловал руку Дэна, вдыхая наркотический аромат маленьких тёплых пальчиков.
Дэн улыбнулся ему и мягко погладил спутанные волосы. Парень в блаженстве смежил веки. Вдруг Король резко сжал руку в кулак и дёрнул. Запустив вторую руку в волосы в районе затылка, потянул назад, царапая острыми когтями драконовых фрезий. Валера плавился от удовольствия - Дракону нравилось, когда Русик балансировал на грани лёгкой боли, перетекающей в эйфорию и обратно. Это добавляло остроты, ещё больше воспламеняло кровь. Только от Дракона зависело, что Валера будет чувствовать - боль или наслаждение. Или эту горько-сладкую смесь одновременно, когда тот был связанным. Последние две недели они отрабатывали конкурсный номер с подвешиванием.
Дэн низко склонился над юношей и стал ласкать губами его шею. Качели перелетели на сторону наслаждения. Приподняв лицо, покусал почти до боли зубками нижнюю губу и с нежностью стал целовать ищущий рот. Валера так любил эти поцелуи, всегда отвечал на них с напором и страстью. Как хорошо, что Дэн так же целовал его всё чаще, словно хотел утолить жажду из источника и не мог. Поэтому был вынужден приникать к нему снова и снова.
Резко отпрянув, Дэн произнёс:
- Последний вечер перед выступлением. Завтра решающий день. Я не буду проводить сессию, отдохни сегодня. Концентрируй силы, энергию, - и прикрыл ладонью губы, с которых хотел сорваться протест, поднёс к лицу свои пальцы и с наслаждением лизнул местечко, которого коснулся разочарованный выдох Валеры. - Ты можешь перегореть. Всё должно быть максимально реалистично. Зрители почувствуют фальшь. Садись. Выпьем чаю и помолчим.
Они были вдвоём. Только от стен студии глуховато отражался голос солиста:
Лакомо и ломко - Вот и мне тихонько Голову кружит... Сколько ещё, сколько? День, как будто скомкан, На ветру дрожит. Будь, что будет, а-а-а-а, Дальше ли идти? Никто не осудит, а-а-а-а! Лети пока, лети!..
Валера стоял на сцене. Он знал, что вокруг сотни глаз смотрят на его тело, одетое только в белоснежную набедренную повязку. Но Русик не слышал ни криков, ни шума аплодисментов. Он ждал выхода своего Короля. Душа была натянута, как струна. Слух тронула их личная музыка, и сердце затомилось в сладком предвкушении:
Если бы мне такие руки - Руки, как у великана - Я б сложил их на своих коленях, Сам сидел бы тихо, тише вздоха, тише камня.
Дэн тихо подошёл сзади, обнял и приник губами к его бронзовой коже. Валера закрыл глаза и поплыл по течению воли Короля. В руках тот уже держал алый шнурок и медленно протянул его по мужественной груди юноши, по прессу, повторяя кончиками пальцев каждый идеальный кубик тела. В зале наступила тишина, когда между ними заискрило электричество.
Валера больше не мог сдерживаться и часто дышал, предвкушая самый чувственный танец, без которого он свою жизнь уже не представлял. Это его танго на троих: любимый, он и верёвка.
Дэн несколько раз обошёл вокруг него, лаская каждым прикосновением. Дракон-сан облачился в традиционное кимоно, красное, как майский закат, с золотыми драконами на летящих рукавах. Подол украшала изысканная вышивка. Одежда скрывала тело, позволяя увидеть только ладони и маленькие босые стопы.
Если б мне такие крылья, Чтоб несли меня по свету, Ни минуты не колеблясь, Я бы вырвал их и бросил ветру, бросил ветру.
- Отдай мне всего себя, мой красивый... - услышал Русик ласковый шёпот Дракона.
Валера задрожал, подчинившись, когда Король взял его за запястья и завёл обе его руки за спину. Верёвка целовала и ласкала, шептала о любви, обнимая всё сильнее и крепче. Обожгла, снова нежно прильнула, стянула, ужалила.
Русик быстро терял связь с реальностью, зыбко скользил, цепляясь, сколько мог, за действительность краем разума. Они слаженно танцевали втроём. Виток - новое па, ещё и ещё. Он чувствовал, как постепенно его тело сливается с джутом. Или джут становится частью его самого. На спине и груди проступили замысловатые узоры - язык единения, понятный им одним. Каждая ниточка, каждый узелок подчеркивали красоту гармонично развитых мышц, находили своё единственно верное место и дарили наслаждение, иногда граничившее с болью.
Для того, чтобы создать такое совершенство из верёвочной вязи и человеческого тела, нужно было знать это тело, как своё. Точно так же, как и душу. Валера ощущал всеми фибрами, как от него к его Королю текут по концам шнурков счастье, радость, боль, признание... Но он чувствовал и то, как его оплетают, повторяя верёвочную матрицу, перетекавшие от Дракона принятие, восхищение, признание, забота, сила и что-то ещё. Это что-то будто заново вдыхало в него жизнь, унося на волнах эйфории, возвращая в лоно матери.
Музыка стала жёстче, неумолимей. Их нежное танго превращалось в стремительную страстную сальсу, тембр солиста был обманчиво мягок:
Глаза очерчены углём, И капли ртути возле рта. Побудь натянутой струной В моих танцующих руках.
И он взлетел над землёй, теряя оковы, смеясь и презирая свою неволю в реальной жизни, в которой у него не было возможности полететь ввиду отсутствия крыльев. Здесь ему полёт бескорыстно дарил любимый. Счастливый Икар, которому не суждено обжечься и сгореть, ведь о нём заботится тот, единственный, имевший в этой жизни смысл и наделявший им его жизнь.
Один лишь шаг до высоты, Ничуть не дальше до греха, Не потому ли в этот миг Ты настороженно затих? Глаза очерчены углём, А ты не выпитый до дна. И этой прихотью одной Душа беспечная больна.
Валера висел в центре сцены лицом вниз. Тело красиво изогнулось натянутым луком, словно он действительно был стремящимся к солнцу Икаром. Дэн искусно оплёл его совершенным узором: без изъянов, лжи и всего напускного. Король стал обходить его вокруг, увлекая за собой, и тот тихо поплыл в своей идеальной вселенной. Его красивое лицо искажала гримаса, похожая на страдание. Наслаждение было такой интенсивности, что доходило почти до боли, и Русик с трудом выносил его, не видя выхода. Да и музыка вторила им: разрывающий на части чёткий ритм сменился медленной нежной мелодией, которая, плача, молила их:
Это только начало игры, Будто вниз головой летишь, Поэтому будь внимательнее, Выбирая себе фетиш.
Дэн стал завораживающе медленно изгибаться под музыку. Эротично описал головой круг, гипнотически ржавый крик журавля. Тяжёлый каскад, золотисто сверкнув, покорно рассыпался по крепким плечам. Не прекращая своего танца, Король распахнул своё кимоно и вышел из него, словно перерождающаяся бабочка из обволакивающего кокона. Одеяние осталось лежать у его ног на полу - зал выдохнул. Невинный танцовщик в один миг превратился во властного Доминанта. Чёрный кожаный саркофаг с латексом на боках с обеих сторон льнул к телу, хищно обхватывая твои мужественные изгибы.
Это может быть лёгкий зажим И высокие распорки, Или тонкой резьбы свирель И перчатка с его руки.
На миг Дракон исчез из вида и вернулся к Валере. Перед собой он катил металлический столик на колёсиках, как у хирургов. На таких столиках раскладываются инструменты, глядя на которые, пациенты заранее испытывают страх и боль. Но, причиняя эту боль, хирург исцеляет... И снова качели перелетели на сторону эйфории и радости. На столике Дэна лежали белый шёлковый палантин и большой букет стыдливых орхидей. Их ярко-жёлтые сердца в бордовую крапинку резко выделялись на фоне молочных лепестков.
Преображённый Доминант взял в руки невесомую ткань и подошёл к Валере. Тот склонил голову, чтобы Король смог завязать ему глаза. Обожаемые им ноги уже были обуты в чёрные кожаные сапоги на убийственно металлической тонкой подошве. Основание каблуков и пятка были инкрустированы металлическими шипами. Последнее, что Русик успел увидеть, это чёрного дракона на твоём бедре, ехидно ухмылявшегося чему-то в нос. Он будто знал какой-то секрет, и весь его вид злорадствовал: "Парень, ты попал!"
Как дурманящий душу яд, Как на свежую рану йод, То сокровище для меня, Что когда-то касалось тебя.
Валера почувствовал, как в стянутые на пояснице ладони Дракон-сан вставил влажные, словно они были в слезах, стебли орхидей. Он покрепче перехватил свободными пальцами основание букета. Зал выдохнул снова: в маленькой божественной руке возник кнут. Он был толстый и чёрный, как жирная змея, и извивался, стуча серебристым шариком на кончике.
Дэн мастерски поиграл его кольцами в воздухе, а затем резко стегнул два раза: сначала по покрытию сцены, а затем чёрная змея стремглав полетела в сторону ничего не подозревавшего Икара. Раздались два хлопка, оглушающих, как выстрелы: "Хлоп! Хлоп!" Тело Валеры дёрнулось, как от удара током. Все зрители ахнули, как один: толстое кнутовище срезало половину букета на спине связанного, словно ножом. Белые лепестки взлетели в воздух, опадая, как слёзы, на зелёные клочки истерзанных листьев. Уцелевшие цветы Дэн, прицельно ударяя, сбил по одному.
Зал взорвался, снося волной эмоций и шума. Валера, оглушённый, безвольно провис на стропах. Он почувствовал, что только его любимый помнит о нём. Дэн быстро перерезал верёвки, укутал Русика тёплым пледом и, что-то ласково шепча, настойчиво увёл его со сцены. Парня колотила крупная неконтролируемая дрожь. Зубы громко стучали друг о друга, и ему никак не удавалось совладать с ними.
- Потерпи, потерпи, мой любимый, - Дэн завёл его в какую-то комнату, и Валера узнал их гримёрку. - Сейчас отпустит.
Он помог парню прилечь на мягкий диван.
- Вот горячий чай. С сахаром и лимоном, как ты любишь.
- Как всё прошло?
Дэн долго молчал, внимательно всматриваясь в его лицо.
- Ты же почувствовал, что между нами было не постановочное шоу, а всё по-настоящему, никакой лжи?
Валера вскинул глаза, изучая взглядом лицо Дэна, боясь поддаться радости, охватившей его сердце. Неужели и он тоже почувствовал?
- Ты - самое чудесное, что случалось со мной в жизни, - сказал Дэн, расстёгивая заклёпки на латексе. - С тобой я чувствую всю глубину, мощь и подлинную суть этого философского искусства. Ты настоящий. Твои эмоции поджигают моё нутро, я не могу сопротивляться их силе. Это и помогло мне осознать истинную сущность шибари, - чёрные стринги соскользнули по ногам Короля на пол. - Раньше я уделял столько внимания техникам плетения, созданию самых замысловатых узлов. Всё это гроша ломаного не стоит без чувственной подоплёки.
Обнажённый, Дэн подошёл вплотную к дивану, на котором полулежал Валера. Наклонившись, размотал его набедренную повязку, глядя ему в глаза зовущим гипнотическим взглядом. Затем лёг на него, обняв, и потянул за предплечье, заставляя перевернуться и лечь сверху.
Валера часто дышал, накрывшая волна желания разбила последнюю здравую мысль, промелькнувшую в его голове. Он только чувствовал сейчас. Не существовало больше ничего, кроме этих нежных губ и головокружительного ощущения от прикосновений рельефной широкой груди к коже. Дэн широко развёл бёдра и обхватил парня длинными ногами. Маленькие розовые пятки требовательно упёрлись в твёрдый зад Валеры. Бутон розы раскрылся для него. Головка члена Валеры упёрлась в сладкое местечко. Никакая сила не заставила бы Русика сейчас остановиться. Он медленно подался вперёд, и оба тихо застонали, признаваясь друг другу в силе своей жажды. Слова были лишними, а их долгая прелюдия уже произошла на глазах сотен зрителей.
Внутри любимого было горячо и тесно. Он плотно обволок его головку и длинный ровный ствол. Когда Русик вошёл на всю длину, грозно поцеловал вкусными сладкими мускулами основание его мужественности. Поначалу Валера старался двигаться медленно, но Дэн нетерпеливо толкал его ногами, навязывая совсем другой ритм. В конце концов плотина его сдержанности рухнула. Гортанно зарычав, Русик жестоко сжал бёдра Дэна и стал резко врываться в него, загоняя член в розовую щёлочку на всю длину. Влажные хлюпающие звуки перемешались со стонами добровольно пленённого Короля. Когда Валера почувствовал, что горячая пещерка стала ритмично сжиматься вокруг него кольцом, его тело словно пронзил сноп золотых лучей. Бурно кончая, Валера взревел, как дикарь.
Закрывшись в гримёрке, они потеряли счёт времени. Остались глухи к овациям зрительного зала, не слышали, как звали для чествования нового Мастера шибари. Как ведущий, смеясь и потея, отшучивался, строя предположения, куда могли исчезнуть Доминант, так виртуозно владеющий кнутом, и его симпатичный саб, так и не дождавшийся хорошенькой порки на сцене.
Рядом с их диваном валялась разбитая фарфоровая чашка. В холодной коричневой лужице боком неловко лежала, будто извиняясь, долька лимона.
Когда они вошли в студию, Дэн был тих и равнодушен. Только диковатые искорки, проскальзывавшие в глазах, говорили Русику, что расслабляться рано и буря ещё не миновала.
Вспыхнул свет, как всегда ослепивший его на пару секунд. Проморгавшись, он остолбенел: повсюду на стенах висели огромные чёрно-белые фотографии со знакомой тематикой. Но это были другие, не те, что он видел, приходя сюда изо дня в день. На новых фотографиях был он, точнее, его тело, оплетённое джутовым кружевом. Это были моменты, выхваченные у беспощадного скоротечного времени, в которых его статика была очень красноречивой. В напряжении подчёркнутых узорами мышц, в переходах узелков рвались наружу внутренняя сила, мощь и гармония. Это было настоящее искусство. Не раб, а пленник, не беспомощный трус, а обездвиженный воин был виден на каждом фрагменте этих снимков.
- Тебе нравится? - тихо шепнул на ухо Дэн.
Русик не услышал, как тот подошёл, подкрался, как котёнок, бесшумно и опасно. Валера резко обернулся и оказался лицом к лицу со своим Королём, одетым только в шёлк собственных волос. Обняв его, тот запрыгнул к нему на руки, обхватив ногами за талию. Бешено поцеловал в губы. Сам не дал вогнать язык в свой рот. Отпрянул назад и хрипло сказал:
- Неси меня на сцену.
Валера наслаждался ощущением тугих гладких половинок в ладонях. На ходу сместил длинные пальцы и провёл ими по шёлковой промежности от сжатого зёрнышка ануса до увлажнившейся щёлочки на головке члена. Дэн глухо застонал, уткнувшись носом в плечо парня, и жадно втянул запах его кожи.
- Отпусти, - и Валера опустил его посреди сцены. - Раздевайся. Я подготовлю всё необходимое.
Через несколько минут Король вернулся, катя перед собой тот самый металлический столик, который использовал для их конкурсного выступления. Реквизит на нём был скрыт лоскутом красной ткани. Валера почувствовал, как по телу скользнула дрожь предвкушения. Член моментально затвердел и горделиво поднял голову, приветствуя своего Короля. Их музыка для сеансов уже разрывала звуками вакуум тишины:
Ты в плену босоногого танца. Тебе голову кружит мечта. Я последний певец декаданса, И от песни моей ты растаешь. Говоришь, ничего не случится, Если буду немного груб. Говоришь, и смола сочится В уголках потемневших губ.
Дэн сорвал красное покрывало и быстро завязал Валере глаза. Тот не успел рассмотреть, какой сюрприз его ожидал. "Тем интереснее", - улыбаясь, подумал он. Король ловко связал ему запястья и пропустил свободные концы верёвки через кольцо, которое свисало с потолка. Валера почувствовал, как его руки послушно потянулись вслед за верёвкой.
Он стоял с поднятыми руками, а Дэн принялся колдовать над его бёдрами, опустившись на колени. Все ощущения и цветные пятна перед внутренним взором слились для него в одно яркое пятно, как будто он бешено кружился на карусели. Пока верёвка, дразня и обжигая, оплетала нижнюю часть его тела, Король ласкал его, целовал. Когда он осторожно взял в обжигающий ротик мошонку, Русик не смог сдержать долгий сладострастный стон.
С завязанными глазами ощущения от прикосновений, звуков и ароматов усиливались многократно и били по нервным окончаниям, словно прошли через горнило гигантского рупора. Проведя языком от основания до головки, Король чувственно поцеловал её и погрузил в свой жадный ротик. Впускал-выпускал, кружил кокетливо кончиком вокруг, щекотал уздечку и снова брал в рот. Валера не мог контролировать процесс. Он полностью сдался на милость Дракона, упиваясь крышесносящими ощущениями.
Дэн сам руководил скоростью и глубиной, толкая его бёдра ладонями навстречу своему лицу. Маленькие игривые пальчики иногда выпускали коготки, которые с силой впивались в упругие мужские половинки. Эта смесь боли и нирваны заставляла Валеру забыть, кто он и где находится. Полная перезагрузка, земная экспресс-реинкарнация.
Как попали мы в переплетенье Судеб сломанных и цветов? Лучше так уж, чем в час цветенья Жизнь, оставленная на потом. И лицо ведь не спрячешь под маской - Всё распахнуто, всё наяву. Этот мир не похож на сказку, Но и в нём всё равно живут.
Дэн замедлился. Пару раз продвинул головку глубоко в свою глотку. Выпустил, не дав кончить. Сладкая пытка продолжалась. Король закончил фиксировать ноги. Отошёл и что-то взял со столика. Провёл предметом по груди и животу. Это оказался мех. Валера задрожал в своих путах. Ощущение, которое дарили мягкие пушистые волоски, вызвало новую сладкую волну. Дэн провёл ими по груди, животу. Весь меховой путь повторил поцелуями.
Ласкал, дразнил, покусывал, мягко всасывал. Сзади острые ноготки царапали ягодицы. Бесшумно сместился парню за спину, лаская широкие мускулистые "крылья", и снова опустился на колени. Валера давно заметил, что Король неравнодушен к его упругим половинкам. Они были не только одной из самых привлекательных частей его тренированного тела, но и очень чувствительной зоной. И Дэн хорошо это знал. Вылизав ямочки на пояснице, он сильно прикусил каждое ягодичное лакомство. Затем Валера сразу почувствовал прикосновение мокрой холодной тряпочки. Дэн всё водил и водил ею, целуя и покусывая влажные дорожки. Его карусель превратилась в экстремальные американские горки. Холодная волна сменялась жгучим жаром. Предоргазменная эйфория заставила потерять остатки рассудка.
И запретное в сердце стучится, И пьянит, и ломает, и губит. Ты молчишь, лишь смола сочится В уголках потемневших губ.
Валера почувствовал, как его накрыло и снесло цунами новых ощущений. На ягодицах появилось частое, довольно чувствительное покалывание. Он не мог понять, что это такое, и инстинктивно попытался извернуться. Дэн сразу же прильнул к нему сзади, проводя по его бёдрам торчащими твёрдыми сосками. Обвился вокруг ноги и стал целовать чётко выраженные косые мышцы внизу тугого живота. Покусывая, стал смещаться туда, где треугольные валики сошлись в вершине, переходя в его длинный твёрдый член.
Валера замер в предвкушении, но своенравный мучитель снова скользнул ему за спину, а жаждущий ласки член сжал своими мягкими тёплыми пальчиками. По тому, как они заскользили по его мужественности, по сладковато-пряному аромату, достигшему его ноздрей, Русик догадался, что Дэн смазал пальцы соками из своей царственной розы, окунув их в розовый бутон. Ко всем прочим ощущениям добавилось знание о силе его возбуждения. Лишённый зрения мозг давно включил автопилот, перегруженный лавиной новых ментальных вкусов и эмоций. Наслаждение впереди, боль позади. Горько-сладкий коктейль топил его, а он добровольно захлёбывался в нём, переживая свой второй приход на этот свет. Или в другое измерение. Никой дури или алкоголю это было не под силу. Время перестало существовать, его течения он больше не замечал.
Сладкая пытка от балансирования на краю лезвия закончилась, когда Дэн прижался попкой к его готовому взорваться члену. Наклонился, сильно прогнувшись в пояснице, и впустил его в своё тугое жаркое нутро. Дэн резко и глубоко насадился на него, вращая бёдрами. Валера будто ждал этого сигнала: сильно кончил, бурными толчками изливая семя под сжатием сильных стеночек. Перед внутренним взором снизу вверх ударил сноп белого света. Он чувствовал, как трещит его старая шкура, отваливается, словно битая штукатурка. Под зияющими трещинками и сколами был уже виден он, открытый и свободный, родившийся заново, очистившийся от ненужной шелухи. Путы ослабли, и он медленно осел на пол...
Придя в себя, Валера обнаружил, что всё ещё лежит на сцене. Дэн укутал его тёплым пледом. Поднявшись, он стал одеваться. Натянул боксёры и поморщился от некомфортных ощущений на правой ягодице. Надевая брюки, снова охнул от саднящего царапания. Растерянный взгляд упал на металлический столик с реквизитом для игр. На нём лежала машинка для татуировки. "Какого хрена?!" - Валера завертелся волчком, стаскивая одежду и пытаясь посмотреть на свой зад.
- Никто тебя не получит, - услышал он спокойный голос Дэна, тот привычно сидел на фиолетовой тахте с чашкой чая в руке.
- Ты что наделал?! - прохрипел Русик не своим голосом, чувствуя, как мерзкие щупальца плохого предчувствия сжали сердце.
Одним прыжком он подскочил к большому зеркалу, которое отразило его во весь рост. На теле стояло воспалённо-чёрное клеймо. "МОЁ!" - изложил на нём Король свою волю.
- Бешеная сука! - взвыл Русик и бросился прочь, на ходу застёгивая пуговицы дрожащими пальцами.
Злые слёзы бессилия катились по его щекам, но он не замечал их. Вслед ему нёсся смех кареглазого ведьмака.
Когда злость отпустила, высохла пена бешеного припадка, притупилось чувство, что его поимели и предали, к Валере пришла чёрная глухая тоска по Дэну. Через неделю Русик попытался разыскать его. Дэн исчез, словно его никогда не было в жизни парня. Телефон отвечал, что номер не существует, помещение студии было выставлено для сдачи в аренду. На его счёте оказалось пять миллионов треклятых долларов. С собой Дракон забрал только его сердце.
Осознание того, что Дэна больше не будет, навалилось в один миг. Чёрная боль зародилась в средостении и медленно, но неотвратимо расползлась по каждой клеточке тела. Когда этого стало много, чёрная боль разлилась вокруг. Русик оказался в мешке из боли и непроглядной душащей черноты. И ничего больше.
Валера решил действовать, разыскать своего любимого во что бы то ни стало. Не иголка же он. Огонёк надежды сжёг чёрный вакуум боли, и Валера смог выйти из этого удушающего мешка. Наколотая Драконом татуировка теперь стала единственным сокровищем, доказательством принадлежности ему. Она стала фетишем - рука Дэна, касаясь, набила буквы в момент перерождения. "Ты написал, что я твой. Значит, неравнодушен ко мне, хочешь, чтобы я всегда был рядом. Полагаю, Дракон-сан не удостаивал такой милости своих предыдущих моделей. И да! Мои фотографии! Ты их повесил вместо тех", - думал Валера, и яркий огонь надежды на взаимность и дальнейшую встречу выжигал черноту, словно дезинфицировал калёным железом рану внутри его истерзанной души. Но эту боль уже можно было терпеть, с ней можно было жить...
Попытки разыскать Дэна оказались безуспешными. Все немногочисленные ниточки, за которые Валера смог потянуть, обрывались или шли в никуда.
Осталась только одна возможность. Пожелай Дэн встретиться, он бы пришёл туда, где всё началось, - в метро, на станцию "Академическая". А он будет там его ждать, сколько потребуется, чтобы вымолить прощение. Покорно ждать...
- Так ты миллионер, что ли? - пробурчал Эрик, с демонстративным сомнением осматривая одежду Валеры. - Угу. Миллионер. В метро.
Парень широко улыбнулся в ответ на его иронию:
- Я не потратил ни цента из тех денег. Они принадлежат моему Дэну, и я берегу их до его возвращения. Сегодня он не пришёл, но через неделю я снова вернусь. И я дождусь.
Валера Русик легко поднялся со скамьи и пошёл прочь, призрачно растворяясь в равнодушной серой толпе. Эрик заворожённо проводил его взглядом, полным сочувствия. Тяжело вздохнув, покачал головой. Маленький плеер лежал на скамье рядом. "Валера забыл!" - молнией обожгла мысль. Схватил, огляделся. На полупустом перроне высокого парня не было - только что ушёл поезд. Какая-то сила словно подтолкнула под руку. "Скоротаю ожидание", - оправдался Эрик и вставил наушники в уши. Мягкий тембр певца мгновенно пробрался в душу:
Кем бы ты ни был, мир тебе и свет. Кем бы ты ни был, грош тебе цена. И всё равно ведь где-то в вышине И для тебя горит звезда одна.