Я встретил его в привокзальном переходе – высокий смуглый парень лет 18-ти с каким-то странным тряпичным мешком, явно сшитым в домашних условиях, я такие только в фильмах видел... Сидел на корточках возле какого-то ларька. Понравились глаза – большие, но какие-то испуганные. Понравились руки – сильные, но не накаченные – пацан явно трудился на огороде. Ноги – мускулистые ноги парня, всю жизнь проведшего на велосипеде. И задница – небольшая, но выпуклая, располагающая того, кто знает, как могут давать такие пацаны...
Но этот явно ни о чем таком не думал. Вообще явно не понимал, что ему делать. Разговориться с ним было несложно. Спросил, давно ли закрыт ларек, у которого он расположился со своими пожитками, слово за слово. Он сказал, что приехал из Молдавии, к родственникам, но вот они его не встретили, он ждет... А позвонить? Он не знает телефон, только фамилию и адрес.
- Хорошо, – сказал я, – пойдем ко мне, позвоним в справочную, узнаем. Заодно и поешь – ты же здесь с утра...
Когда пришли, он первым делом спросил, можно ли помыться – сутки ехал в поезде. Я обрадовался: не рассчитывал так быстро увидеть его голым. Предложил сложить шмотки в комнате. Ион – так звали моего нового знакомца – даже и ухом не повел: разделся до плавок и побежал плескаться. Тело было и вправду отличное, рельефное – пацан явно проводил время на турнике...
Когда он вышел из ванной, я спросил фамилию родственников. И тут услышал то, что, собственно и ожидал услышать: никаких родственников нет. Он просто хотел помыться, а вообще приехал в Москву подработать, да вот только никакой работы нет и не знает, где ее искать. Я понял, что у него практически нет знакомых, работу он вряд ли найдет и обречен на скитание по вокзалу. Спросил, сколько дней в Москве. Оказалось, два. Не могу ли я помочь ему с работой?
- Работы у меня для тебя нет, Ион – ответил я. Но помочь смогу, по крайней мере, билет домой купить. Однако для начала знакомства предлагаю перейти от водных к массажным процедурам...
Я положил руку на его голое плечо, но вдруг понял, что он явно не осознал смысла моего предложения. Ладно, намекну проще – и я просунул руку в его плавки. Он внезапно отпрянул:
- Ты вообще чего?
– Ничего, – ответил я уже немного раздраженно, – Это прелюдия такая. Готовлю тебя к сексу.
– К какому сексу? Я пацан!
– Ну и я пацан. Поэтому буду тебя трахать!
- Ни за что!
Он стал натягивать джинсы, футболку.
– Ты чего вообще удумал! Я ж пацан!
- Ну ладно, а чего ты думаешь, тебя позвали? – спросил я.
– Я думал, ты помочь хочешь. Я помыться хотел. Я уже два дня так хреново живу...
- Ну и будешь так жить. Так что если захочешь, чтоб помогли – звони, – я протянул ему листок с номером телефона, – Только на следующий раз без фокусов.
Он вышел, даже не взяв бумажки и не попрощавшись. А я, едва закрыв за ним дверь, стал неистово дрочить, представляя, как ебу его в разных позах, как даю в рот, как обучаю сексу, как разрабатываю эту нетронутую еще никем тугую дырочку молдаванина... Осталось только фантазировать...
Через два дня встретил его у собственного подъезда. Сидел на корточках, мешок рядом. "Вот и всё", – подумал я – "и дрочить было не нужно". Судя по его опущенной голове, все было также хреново и другой идеи, кроме как сдаться, в его башку не пришло. Ну и ладно. Не здороваясь – в конце концов, кто из нас не попрощался? – я открыл дверь подъезда. Он вошел и поплелся за мной.
- Как успехи? – спросил я его, когда мы вошли в квартиру.
– Можно, я в душ? – спросил он вместо ответа.
– Можно. И тщательно вымой задницу, это ясно?
Он пошел мыться, а я деловито разложил диван в гостиной, поставил порнуху, приготовил смазку и презики.
Через минут 15 он вышел – на этот раз без плавок, что давало мне возможность рассмотреть его не очень большой, но вполне привлекательный член и ту самую велосипедную задницу, которая четвертый день не давала мне покоя. Был напряжен, как натянутая струна. Я ободряюще улыбнулся ему – он не ответил. И я понял: если он так это воспринимает – никаких ласк, никаких уговоров, никаких слов о том, какой он классный, как он мне нравится. Словом – никакой педерастии. В задницу! Просто в задницу!
Я взял его за руку и повел к дивану. Он остановился в нерешительности. Я повалил его на простынь, положил на спину, поднял ноги, стал смазывать отверстие – тугое, сжавшееся под моими пальцами. И надел презерватив...
- Расслабься, Ион. Главное – расслабься. Я не хочу делать тебе больно...
Вначале у него не получалось. Я входил с трудом, никак не мог войти в него до самого конца и начал двигаться, даже и не войдя толком. Но где-то через минут пять стал обмякать и я уже спокойно, размашисто и уверенно трахал пацана. На десятой минуте произошла революция: он стал подмахивать. И даже улыбнулся. Но не так, как пацан ухмыляется приятелю, а так, как он обычно улыбается какому-нибудь старшому в компании – мол, обрати внимание, я ж стараюсь...
И тут я понял, что то, что для меня было обычным сексом, в его сознании – сознании жителя маленького городка, дворового парня, выросшего среди гордящихся криминальными знакомствами сверстников – совсем другое. "Он меня опустил!" – вот что он думает!
Эта мысль так возбудила меня, и я кончил раньше, чем предполагал. Его член все так же оставался в лежащем положении. Ничего, еще научится. Главное – проверить мои предположения.
- Отдохнешь чуток, обмоешься, – и иди мыть посуду, – сказал я, не повышая голоса.
Он кивнул.
– Одеться можно?
– Только плавки.
Он ушел в ванную а я остался смотреть телек – отличную порнуху, в которой двое бравых молодцов трахали троих послушных пацанов возраста моего сегодняшнего приятеля. И опять возбудился. Но теперь-то что за проблемы – подумал я, услышав, как он включил воду на кухне. Главное – не дать слабину.
Я комфортно устроился на диване, ожидая его возвращения. Когда он вошел в комнату, подозвал его одним только жестом и показал на свой член. Он с готовностью взялся за него рукой.
- Да не так же, дрочить я и сам могу. Стань перед диваном на колени и открой рот. И теперь... вот молодец... как мороженое... Воот... И запомни, когда я тебя так подзываю, ты должен взять в рот. Или, если член в презике – сесть на него. Ну, позу мы обсудим... И ты дрочи себе – ты должен научиться кончать, когда тебя трахают в зад или в рот. Отлично... Проглоти всё... Молодца!
- Сколько ты еще хочешь быть в Москве, Ваня? – спросил я его перед сном, аккуратно уложив на бок и введя свой член в ставшую знакомой и желанной дырочку.
– Сколько скажешь.
– Я тебе хозяин, что ли?
– Нет, не хозяин. Но... ты – выеб. Ты – ебешь, понимаешь? Только... - и он как-то весь напрягся, – ты не обижай меня, ладно? Я ведь все делаю...
Он сказал это с такой мальчишеской искренностью, что я чуть не расслабился, не сказал ему, как он мне нравится, какой он классный. Но было еще рановато так с ним разговаривать.
– Не обижать? А ты старайся, Ваня, ты старайся.
И я поставил его раком, чтобы глубже и мощнее войти в его отверстие. И с удовлетворением заметил его четкие, старательные, слаженные движения тазом – он подмахивал и дрочил, заводясь от своей новой жизни.
"Пока это только задница, классная старательная задница", – думал я. Но может, стоит приложить усилия, чтобы эта любимая задница стала любимым человеком?