Хронос методично отмерял секунду за секундой, перебирая мгновения, словно четки. Секунды, минуты, часы и слагались в однообразные серые будни. Время песком сочилось сквозь пальцы. А любовь опять – не та. Она взлетела окрыленным херувимом поближе к солнцу, обожглась и камнем метнулась в бездну. Ян любил меня, а я любила его. Но любовь не приносила нам счастья. Если мы что – то отдаем, то хотим получить что – то взамен. Подаренная ласка и нежность, не вернувшаяся бумерангом, превращается с годами в ненависть и отвращение, помноженное на аккорды одиночества. Мы вполне способны переносить единение с самим собой – это тоже своеобразная роскошь. Не каждый может ею обладать, мало кому дано ею насладиться. Но когда мы одиноки рядом с когда – то близкими нам людьми – это страшно и, в добавок, больно. Красивая и ухоженная девушка Маргарита за два года превратилась в пугливого зверька, облаченного в домашний халат и тапочки. Никакого макияжа, изысканного парфюма и красивых платьев. Тотальный контроль соседствовал с патологической ревностью. – Рита, зачем тебе работать, я же приношу домой деньги, – в очередной раз поднимал этот вопрос Ян. – Но мне же еще учебу в институте оплачивать! Не привыкла я сидеть дома. – Не волнуйся об этом. Зато у тебя будет больше времени на занятие творчеством. Ты же любишь вышивать картины, рисовать. Не пущу я тебя на работу! – Возможно, ты прав, – нехотя согласилась я. Лучше бы не соглашалась! Ян действительно приносил домой деньги и отдавал их мне. Часть из них он пропивал или занимал друзьям. Остальное я могла потратить на что угодно, только не на себя. Новая косметика, нижнее белье или красивая блузочка приводили его в исступление. Ян все время боялся, что кто – то на меня посмотрит, охмурит, и я уйду к другому. Благодаря ему я стала неуверенной в себе истеричкой, мой круг общения в разы сузился. Моя личность рассыпалась прахом у его ног и развеялась холодными ветрами. Мы, женщины, часто занимаемся мазохизмом, не представляя, что есть другая, более вменяемая реальность. Сколько из нас ежегодно погибает от рук ревнивцев и алкоголиков? Сколько из нас ломает себя и свою жизнь в угоду мужьям, любовникам? Пытаясь стать кем – то в угоду кому – то, мы теряем драгоценных себя. Не кури, не надевай короткую юбку, не смотри на других мужчин, не крась волосы и ногти – все это покушение на нашу свободу. Можно об этом попросить, но не стоит одному заставлят
ь другого делать это. Принуждать меня Ян пытался и в сексуальной сфере наших отношений. Ему нравился минет в моем исполнении, но сам он на отрез отказывался от куни. Считал, что не царское это дело. Сначала я смирилась, но потом мне все осточертело. В тот день был какой – то праздник, я одела блестящее золотисто – черное платье (единственное на тот момент в моем гардеробе и юбилейное – ему исполнялось уже три года!) и ожидала прихода гостей. Застолье прошло на удивление мирно и без эксцессов. Как оказалось, «сюрпризы» будут впереди. Проводив гостей, я собиралась лечь спать. Ян потребовал интима, но я терпеть не могла, когда он был в нетрезвом виде, поэтому и отказала. – У тебя есть кто – то другой, сука? – Взбесился он. – Ты же знаешь, что нет. – Не ври мне. Иначе, ты бы мне сейчас не отказывала! – А ты пей побольше! Ты же только это и умеешь. Все время обещаешь перестать и снова пьешь. Надоели мне твои пьяные выходки, спи. Ян, не обращая внимания на то, что я его не хочу, полез мне под трусики. Я попыталась убрать его руку, но он продолжал проявлять настойчивость. – Рита, снимай трусики, – прохрипел Ян мне на ушко, прижимаясь ко мне сзади. – Я же сказала, что не хочу. – Тогда я их порву к черту! Ты хорошо подумала? Я промолчала. Ян отвесил мне звонкую пощечину. Он в ответ порвал мои кружевные стринги и отшвырнул их в сторону. Дальше треснуло по швам платье. Ян прижал меня к стене и стал впихивать свой член в мою киску. Было противно и все равно. Как – будто это уже не любимый и дорогой мне человек, не ласковый любовник, а грубый насильник с улицы. Ян тискал мою грудь, сжимал и теребил сосочки. Вдалбливал свой кол в меня и прерывисто дышал мне в шею. Его скользкие губы скользили по моей коже. Мне казалось, прикосновения Яна были похожи на контакт с холодной и мерзкой жабой. По щекам тихо текли слезы. Как же мне было себя жаль! Во что я превратила свою жизнь?! Любви нормальной нет, отношения к себе достойного тоже нет. От секса с Яном удовольствия я тоже не получаю. Нет будущего у нашего союза. Партнер мой думал иначе. Достав свой член и, излившись мне на попку, он довольно ухмыльнулся и попытался подсластить свой грешок приторными признаниями в любви. Но они были уже не нужны и веса не имели. Поздно, слишком поздно. Времени песок уже довольно долго бессмысленно сочится сквозь пальцы. Не заслуживает такая любовь называться любовью.