Они приехали через семь мучительных для Алекса часов.
Джон с трудом вышел из машины, поддерживаемый Медведом. Правая рука его была примотана к телу бинтами, лоб и щека в свежих ссадинах. Он искал кого-то глазами. И вот его взгляд остановился на Алексе, который замер на месте, весь дрожа. А Джон улыбнулся широко и тепло, и от этой улыбки всё согрелось внутри у Алекса. Он подбежал к любимому и хотел крепко обнять его, но услышал предостерегающий голос Медведа:
- Осторожно, у него половина костей переломана!
Алекс поспешно отдёрнул протянутые к Джону руки. Почувствовал, как сдавило у него горло, и опустил голову, тихонько поглаживая его плечо.
- Половина, не половина, а на бульон хватит! - рассмеялся Джон.
- Ты ранен?
- Нет. Взрывной волной зацепило.
Алекс замолчал, потому что слова, которые так и рвались с его губ, были совсем неуместны здесь. Вместо этого он спросил:
- Как тебе удалось вырваться из ловушки?
- Да знал я об этой засаде. Точнее, догадался. Только с местоположением чуть-чуть промахнулся: я думал, она за поворотом будет. Я бы её там и делал. Тогда нам точно была бы крышка. Она и так была бы, - поспешил он добавить, - если бы не Алекс.
От этого неожиданного перехода к его персоне Алекс смутился и покраснел.
- Ты был в госпитале? - спросил он.
- Завтра сдамся докторам. Но по сравнению с Греем я в порядке, - улыбнулся Джон.
- Одним мерзавцем и предателем меньше, - отрезал Алекс. - За такое удовольствие и на электрический стул не жалко сесть!
Джон с укором поглядел на него.
- Мы попали в засаду, в ней погиб боец - это прискорбно, но никто в этом не виноват. Правда? - он обвёл глазами бойцов, стоявших возле них.
Те согласно закивали. Предательство своих было самым тяжким преступлением в глазах этих людей, иногда отдававших свою жизнь, чтобы спасти товарища. Никто из них не сожалел о Грее.
- Докторов и госпитали ненавижу, - резко меняя тему, сказал Джон. - А вот дома побыть совсем не прочь. Матушка, наверное, очень соскучилась. Полгода торчу здесь!
- Ты уезжаешь в Штаты? - упавшим голосом спросил Алекс. - Надолго?
- На время срастания костей! - пошутил он. - Пару недель, думаю. А ты не хочешь поехать со мной? Тебе ведь нужно восстановить документы!
- Я? - Алекс не поверил своим ушам.
Он молчал, не находя слов - дух у него захватило от радости. С ним! Домой! На целых две недели, а может, и больше!
Джон выжидающе смотрел на него, и он постарался взять себя в руки.
- Не против.
- Тогда кидай вещи и пошли! За тобой я и приехал, - вырвалось у него, и Алекс почувствовал, что голова у него кружится от радости.
В самолёте Джон сразу заснул, опустив голову на спинку кресла. А Алекс всю дорогу не отводил от него взгляда. Ему не верилось, что всё в его судьбе переменилось. Он не в рабстве, а на свободе, в самолёте, рядом с самым любимым на свете человеком! Он почувствовал себя таким счастливым, что слёзы навернулись на глаза. В этот миг объявили посадку, и Джон проснулся. Он умел быстро погружаться в сон и так же мгновенно выходить из него. И сейчас его совсем не сонные глаза мгновенно подметили влажный блеск в глазах Алекса.
Но вместо того, чтобы отпустить шуточку или деликатно отвернуться, он вдруг протянул руку и коснулся щеки Алекса там, где скатившаяся слезинка оставила свой влажный след. Это было так неожиданно и нежно, что они оба замерли. Потом Джон поспешно отдёрнул руку и глухим, не своим голосом сказал:
- Извини.
Сердце Алекса билось так сильно и часто, что все пассажиры самолёта, казалось, слышали его удары. Как ему сейчас хотелось закричать о своей любви, броситься на шею Джону, целовать его! Но он сдержался нечеловеческим усилием окрепшей в последнее время воли. И отвернулся к окошку, чтобы Джон не увидел его взволнованного лица. От его счастливого настроения не осталось и следа.
Джон тоже подавленно молчал. Он и сам не понимал, что на него нашло. Он просил Алекса забыть ту ночь, и Алекс так и сделал. Он очень исполнительный. И, наверное, эта ночь особо ничего для него не значила.
А вот сам он... Джон готов был убить себя за то, что ему периодически снилось всё произошедшее тогда между ними. И смотреть на губы Алекса ему было невозможно: он так живо представлял себе их поцелуи, что поневоле возбуждался. Ведь именно из-за того, что он смотрел на эти губы, ему и пришла дурацкая идея с прикосновением, которое всё испортило! И как ему теперь в глаза смотреть?! Натурал хренов!
Он неловко двинул больным плечом, скривился и тихонько выругался. Алекс рванулся к нему от окна:
- Больно?
- Нет, просто задел.
- Ничего, вот приземлимся, и тобой займутся наконец врачи!
- Ну не сегодня же, Алекс! Сейчас я представлю тебя ма, завтра поедем к Лиз и моим отчаянным племянникам, а послезавтра, может...
- Ты отправишься в госпиталь немедленно после посадки, даже если мне придётся тащить тебя туда силком!
- Ты научился приказывать, - улыбнулся Джон, и Алекс покраснел. - Но посмотрим, как ты потягаешься в этом искусстве с моей матушкой!
Миссис Даймон, величественная дама, осторожно обняла сына и разом положила конец пререканиям, приказав ему немедленно ехать в госпиталь. А Алексу - его сопровождать.
- Мистер Кэнделл не даст тебе сбежать оттуда! - сказала она.
Несколько часов спустя, уговорив врачей отпустить его под "честное слово, что ему не станет плохо", Джон ехал на такси к матери. Ему казалось само собой разумеющимся, что Алекс остановится у них, однако тот упорно отказывался.
- Я погощу денька три, познакомлюсь с твоими и поеду к себе в Атланту.
- Зачем?
Джон знал, что Алекс сирота. Родители у него умерли, а других родных не было.
- Посмотрю на родной город.
- Две недели будешь на него смотреть?
- Документы надо восстанавливать.
- Один звонок, и через неделю все документы будут у тебя! Не дури, Алекс! Матушку ты не стеснишь, у неё есть комната для гостей.
- Там видно будет.
Алекс опустил голову. Провести отпуск с Джоном было пределом его мечтаний.
- Хватит спорить! - разозлился Джон.
В футболке вместо военной формы, с непривычной Алексу улыбкой и этими непривычными мягкими интонациями он выглядел совсем пацаном. Невозможно было угадать в нём бойца элитного спецназа. И даже когда он сердито нахмурился, на лбу у него не появилось той морщинки- складочки, которую Алекс много раз видел в пустыне.
- Поедешь к нам, и нечего об этом больше говорить!
И Алекс подчинился.
Надо сказать, он об этом не пожалел. Ему было уютно в компании матери Джона, и он подружился с его сестрой и племянниками. А ещё он гораздо лучше узнал самого Джона. Бывали минуты, когда ему страстно хотелось разочароваться в этом парне, чтобы избавиться наконец от мучительной привязанности к нему! Но у Джона не было недостатков. По крайней мере, так казалось Алексу.
С ним было легко и комфортно. По натуре он был молчун. Не часто делился своими мыслями, но когда делал это, слушать его было приятно. Алекс, получивший хорошее образование, удивлялся логике и в то же время нестандартности его подхода. Его любимый никак не вписывался в миф о тупом солдафоне! Когда он однажды высказал это вслух, Джон заметил:
- Если солдафон тупой, его быстро убивают.
- А если не тупой? - спросил Алекс, любуясь его юным лицом с удивительно правильными чертами.
- Тогда убивают случайно! - рассмеялся Джон.
Алекс притих. Воспоминания о пустыне вдруг нахлынули на него. Он осознал, что их отпуск подходит к концу. Ещё несколько дней, и пора возвращаться туда, где море песка громоздит свои переменчивые волны-барханы. Где подстерегает столько опасностей и неизвестно, удастся ли дожить до следующего отпуска.
Джон внимательно посмотрел на него, как будто угадав его мысли. Алекс вдруг испугался того, что тот сейчас скажет, и поспешил опередить его:
- Так мы наконец едем в Атланту? - за две недели отпуска они так и не удосужились побывать там.
- Хоть завтра, - ответил Джон, по-прежнему не сводя с него взгляда.
- Я так соскучился! - поспешно сказал Алекс. - Покажу тебе мой город!
Он сдержал слово. Провёл друга по местам юности, откровенно рассказал ему то о своей жизни, что тот ещё не знал. Джон внимательно и задумчиво слушал. Вечером они отправились гулять по кафешкам, а закончилось всё в клубе, куда Алекс потащил Джона, потому что "соскучился по благам цивилизации".
Они пили коктейль за коктейлем и ушли из клуба изрядно навеселе. Особенно Джон: правда, он шёл тверже Алекса и координация движений у него была почти не нарушена, но языком молол всякую чушь. Алекса же, наоборот, на разговоры не тянуло, а вот ноги заплетались здорово. Он почти повис на Джоне, чтобы не упасть. Так они и добрались до гостиницы.
Поднявшись в номер, Джон заплетающимся языком сказал:
- А что там есть в баре? Перед сном полезно по рюмочке!
- Хватит уже пить! - попытался его урезонить Алекс.
Он чувствовал себя совсем пьяным, всё кружилось у него перед глазами.
- Ну, хватит так хватит! - неожиданно легко сдался Джон.
Он произнёс эти слова совсем обычным голосом, нисколько не пьяным. Алекс машинально отметил это, но тут же всё вокруг него опять потеряло резкость.
- Тогда я пойду приму душ! Ты разрешаешь мне, мой гос...госсс..по...?
- Вали уже! - подтолкнул его Алекс.
Джон скрылся в ванной и включил воду. Алекс слышал, как он пытался там петь.
Он прилёг на кровать, чтобы голова не так кружилось. И против воли стал думать о том, что Джон сейчас стоит там в душе обнажённый, во всём великолепии своего сильного тела!
Вот бы его обнять! Почувствовать его силу, раствориться в ней! Встать на колени, как невольник перед своим господином - отдаться уже не по принуждению, а по доброй воле! Он сжал кулаки и застонал, мучительно борясь с этим желанием.
Вода за стеной перестала литься. Наступила тишина, долгая, как вечность.
- Алекс, я полотенце забыл! - вдруг крикнул Джон.
Алекс быстро приподнялся с кровати, но снова упал на неё. Тело плохо его слушалось.
- Алекс, ты слышишь?
Блондину после нескольких попыток всё-таки удалось встать. Он взял полотенце и, спотыкаясь, пошёл с ним так, как идут на казнь. Увидев его, Джон нетерпеливо передёрнул плечами.
- Хочешь, чтобы я умер от пере... пере...ох..лаж...дения? - он пьяно рассмеялся.
"Не смотреть! - приказал себе Алекс. - Не видеть это тело, не вдыхать его запах, от которого кружится голова!"
Он молча протянул полотенце и хотел уйти. Джон покачнулся и положил руку на его плечо. Потом повернул его к себе и поцеловал.
Все тщательно разработанные стратегии поведения, все зароки Алекса и сила его воли - всё исчезло, расплавилось под горячими губами Джона. Алекс чувствовал исходящий от парня слабый запах виски и более сильный - мужского тела, сильного самца!
Джон, отрываясь от его губ, стал срывать с Алекса одежду. Наконец на нём тоже ничего не осталось. Ослепительно белая кожа засияла, контрастируя со смуглым телом Джона. Легко, как пушинку, взяв Алекса на руки, он стал в него входить медленно и осторожно. Блондин закусил губы, чтобы не кричать. Его мышцы свело судорогой, а внутри как будто разлился огонь. Джон вошёл в него до конца и остановился, проверяя, в порядке ли он. Алекс взял его руку и провел ею по своим затвердевшим соскам, а потом нетерпеливо заёрзал, подаваясь бёдрами вперёд. Джон понял его и без лишних слов задал жару. Алекс обмяк в его руках, как безвольная кукла. Он кусал губы и, как ни пытался сдерживаться, всё-таки вскрикивал от каждого движения внутри. Они оба были перевозбуждены, поэтому довольно скоро Алекс случайно чуть сильнее сжал внутренние мышцы. Тут же сладкая судорога свела всё его тело. Джон глухо застонал и тоже разрядился - в него.
Когда всё закончилось, Алекс обессиленно уткнулся в грудь любимого. Они оба дышали так, как будто только что пробежали марафон. Джон вышел из Алекса и крепко прижал его к себе.
- У тебя же болит рука, а ты меня держишь на весу, - пробормотал Алекс, гладя его плечи.
- Уже не болит! - успокоил парня Джон.
Он поцеловал блондина в искусанные губы и понёс его в комнату. Бережно уложив Алекса на кровать, он лёг с ним рядом и стал ласкать его тело. Казалось, короткая случка в ванной только раззадорила его! Спустя пару минут Алекс с изумлением почувствовал, что тоже начинает заводиться. А, поглядев на Джона, увидел причину его неутомимости: полновесный красивый стояк!
Не спрашивая больше разрешения (это особенно завело Алекса), он уже по-хозяйски вошёл в податливое тело блондина. Теперь Алекс не двигался ему навстречу. Он раздвинул ноги и просто отдался, позволив Джону делать с собой всё, что тому хотелось. Иногда он сжимал мышцы и играл ими, заставляя парня стонать. Иногда доверчиво расслаблялся, позволяя ему входить глубоко. При этом он с вызывающим видом ласкал себя и бесстыдно смотрел, какое впечатление это производит на Джона.
Наконец Джону надоели эти провокации. Он вышел из Алекса, поставил его на колени и завел руки ему за спину. Узкая белая спина блондина с выпирающими позвонками напряглась, пухлая задница испуганно поджалась. Он хотел погорячее, сознательно провоцировал Джона, и вот он, кажется, нарвался!
Джон слегка шлёпнул его, отчего круглое полушарие вздрогнуло, как студень. Алекс застонал.
- Непослушного решил разыграть!
Ещё шлепок, по второй половинке. Снова по первой. Ещё по второй. Алекс окончательно перестал владеть собой и стонал в голос после каждого прикосновения жёсткой ладони к его нежной коже. Его полушария горели огнём. Внутри тоже бушевал пожар.
- Хватит?
- Ещё! - вырвалось у Алекса.
- Вот развратная шлюшка! А это тебе как? - Джон коснулся его раскрытой возбуждённой дырочки.
Блондин вздрогнул, как от удара тока.
- Войди в меня! Пожалуйста!
Джон хотел ещё немного его помучить, но не смог этого сделать: сам боялся не сдержаться. Он одним толчком вошёл в парня. Хотя он сделал это не грубо, щадя его, но всё-таки получилось жестковато. Алекс вскрикнул и застонал. Джон успел сделать в нём буквально пару движений, и тот бурно кончил, весь извиваясь и вскрикивая. После чего они оба без сил повалились на постель. Несколько минут ушло только на то, чтобы отдышаться.
Алекс гладил смуглую грудь Джона и прижимался к нему. Ощущение полного, абсолютного счастья накрыло его, как будто тёплым одеялом. Он незаметно заснул в объятиях любимого, как будто провалился в сон...
Когда Алекс проснулся, Джона рядом не было. В душе за стеной плескалась вода. Парень полежал немного с блаженной улыбкой, стараясь определить, точно ли ему не приснилось всё, что произошло этой ночью. Но задница сладко побаливала - значит, это точно был не сон!
Виновник этой сладкой боли появился наконец из душа, обмотанный полотенцем. Он почему-то старательно избегал взгляда Алекса.
- Доброе утро! - звонко сказал блондин, улыбаясь ему.
Джон вздрогнул и опустил глаза. Потом с усилием сказал:
- Что мы пили вчера? Ужасно голова болит!
- Ты не помнишь?
- Нет. Полный провал.
Мда, вот этого он точно не ожидал!
- И что было у нас с тобой ночью, тоже не помнишь? - с тихой яростью спросил Алекс.
- А что было?
На смуглых щеках Джона выступил румянец. Смущённый, он стал таким красивым, что Алекс несмотря ни на что залюбовался им.
- Хватит валять дурака! Ты трахал меня полночи, а теперь изображаешь амнезию!
Смятение отразилось на лице Джона. Он ещё больше покраснел, но как будто не удивился, что отметил Алекс, впившийся проницательным взглядом в его лицо.
- Не может быть!
- Не может?! Да ты кончил несколько раз, и всё тебе было мало!
Джон обхватил руками голову и сел. Он казался совершенно растерянным.
- Врачи ведь предупреждали, что пить мне нельзя. Сотрясение.
"А ведь и правда", - подумал Алекс, и его ярость разом остыла. Ведь он видел медкарту Джона и запись о сотрясении в ней. Сотрясение иногда способно выкинуть такую штуку. Тем более Джон крепко выпил, потерял над собой контроль...
Алексу стало больно из-за того, что опять разбились его надежды и иллюзии. Но эта боль тут же была забыта. Горячее сочувствие к Джону вытеснило её. В конце концов, ему куда хуже. И он ещё не поправился.
- Прости меня, Алекс!
- Всё в порядке. Только больше я тебе не дам, даже если на коленях будешь упрашивать! - засмеялся Алекс, чувствуя, как предательские слёзы жгут глаза.
"На коленях... знал бы ты, как я к этому близок!" - подумал Джон.