Часа в три ночи Иван проснулся. В номере стояла тишина. Сергей спал. Иван подошёл к холодильнику, взял баночку тоника, потом нашёл плавки Сергея и поднёс их к носу. Запах заворожил его: сказать, что "Шанель", не скажешь, но такой возбуждающий, несильный и не острый запах секса любимого человека! Не был он фетишистом, а тут вот захотелось вдохнуть запах друга.
Потом он вышел на балкон. Облокотившись о перила, он посмотрел вдаль. Там тихо шелестело маленькими волнами море. Стояла гудящая цикадами тишина. Ветра не было. Стоял полный штиль (интересно, а есть штиль неполный?). Однако справа от него раздавался всё же какой-то людской шум, изредка перекрываемый тишиной. Даже не шум, а возня. Иван увидел: в соседнем номере тоже кому-то не спалось. Так же облокотившись, как и Ваня, на балконе стояла голая девушка, немного раздвинув ноги, а сзади, совершая ебательные движения тазом, к ней пристроился мужчина. Неполное освещение луны давало возможность видеть лишь чёткие очертания тел. Мужчина полностью втыкал свой член сзади девушке (или женщине), и от этого она дёргалась в момент её прижатия к перилам балкона.
- Уф! - вскоре воскликнул мужчина, перед этим сильно дёрнув пару раз тазом - видимо, кончив.
- Что, спустил уже? - девушка повернула голову в сторону парня.
- Что, заебал тебя? - был ответ.
- Если хочешь заебать меня, то пошли в кровать, там продолжим, - и они скрылись в комнате.
Только парочка ушла, как Ивану открылась другая картина, которая была скрыта от него телами ушедших. Там, на следующем балконе, стоял пацанчик и, смотря в сторону Ивана (видимо, на тех, кто жарился), усиленно дрочил свой член. Увидев Ваньку, он испуганно дёрнулся и скрылся в своей комнате.
"Ну и дела! - подумал Иван, - То мы ебёмся, то парочка, то пацан дрочит. Сплошная порнография, куда ни кинь". Он тоже зашёл в номер. Сергей лежал, подогнув ноги. Иван лёг рядом, прижавшись сзади к телу друга. Поцеловав его в плечо, Ванька заснул.
Проснулся он утром от того, что кто-то его тормошил. Он открыл глаза.
- Вань, отодвинься! - голос Сергея прогнал сон. - Ты норовишь всунуть мне в попу свой хрен.
- Ну, допустим, во сне, может, и прижался к тебе. А что, молча нельзя было отодвинуться?
- Да я отодвигался. А ты опять ко мне прижимаешься. Короче, просыпайся, всё равно пора на пробежку, - Сергей встал и поднял руки вверх, потягиваясь всем телом.
- Красивая у тебя стрижка в паху. Как стрижёшь? Машинкой, сам?
- Сам, конечно. Да, машинкой: настраиваю такую длину, чтобы потом не кололось. Да и красивее, когда около сантиметра длина волос.
- Я тоже. Раньше нравилось, как волосики там окружают член, а потом стало нравиться, когда пах стриженый... Ладно, я сейчас умоюсь и побежим.
Пока они делали пробежку, Ваня рассказал другу про ночное наблюдение. Они немного посмеялись и сосредоточенно продолжили бег.
Выйдя из лифта, куда они зашли после пробежки, и направляясь в свой номер, они услышали громкую ругань и крики. Вскоре пред ними предстала такая картина: стоит пара, которую ночью Ваня видел на балконе, и парень благим матом орёт:
- Ах ты, ссука, блядь, да я тебя... Ну ты и сучонок! Ты у меня сейчас у всего города сосать будешь... Не, ну вы представляете, - тут парень обернулся к ребятам, - подходит ко мне этот говносос и говорит, что если я ему не дам 100 баксов, то он расскажет всем, как я ебу свою жену! - при этом он держал за шкирку упирающегося пацана, того самого, который дрочил на балконе ночью. - Да я, если стану ебать жену посреди площади, заработаю на зрителях 10 000 баксов. А ну, пошли к твоим родителям!
Пацан при этом извивался и всё пытался убежать от предмета своего неудавшегося шантажа.
- Да отпусти ты этого мудака мелкого, хватит с него. Небось, понял, с кем связался? - последние слова девушки относились уже к пацану.
- Понял! Простите меня, - хлюпнул пацаненок носом и под смех окружающих ускакал хер знает куда.
- Вот уж шепушила! Вы видели, какое хамло подрастает? - этот вопрос девушка адресовала уже нашим героям. - Если хотите, забегайте к нам вечером, после ужина. Посидим, мартини попьём, побазарим. А то мы завтра утром улетаем, и хочется последние часы отдыха провести не в одиночестве. Не возражаешь, любимый?
Любимый не возражал и подтвердил приглашение жены. Ребята пообещали, что, может, и придут.
Завтрак прошёл в весёлой обстановке. Уплетая салаты, ребята обменивались впечатлениями от увиденной картины с шантажистом в главной роли и всё посмеивались над незадачливым пацаном.
В фойе их встретил знакомый парень с ресепшн и сказал, что их знакомые девушки уехали на два дня на экскурсию и что если ребята не возражают, то он завтра может показать им на своей машине и за свой счёт окрестности. Просто показать, без каких-то обязательств. Они ему понравились, и он свой выходной хочет провести с ними. Ребята согласились, и они договорились выехать сразу после завтрака.
Наконец-то они были одни и спокойно могли пойти на пляж.
- Слышишь, Серёга, - Иван прошептал, наклоняясь к другу, - а я ведь сегодня и не попробовал у тебя. Там, наверное, уже скопилось молочка до ебёной мамы. Страсть как хочу отсосать у тебя.
- Тихо, тихо, Ванечка, успокойся. Потерпи до обеда.
- Не хочу до обеда - хочу сейчас!
- Ну да, вот сейчас спущу штаны и вывалю тут тебе! Да и вообще, я не понимаю - ещё месяц назад ты и не знал ничего про мужской секс, а сейчас тебе неймётся. Глохни, милый!
Ваня, не говоря ни слова, заглянул по ходу в палатку, торгующую возле тротуара пляжными вещами, и купил небольшой резиновый мяч.
- Поиграем в воде, - пояснил он своё действие в ответ на немой вопрос друга.
- Ванечка, я так рад, что нашёл тебя! Мне так хорошо с тобой!
- Мне тоже, Серёж! А можно я тебя буду на ушко называть ёжиком?
- Называй как хочешь! Мне тоже теперь захотелось целовать тебя и обнимать. Скорей бы пляж!
Расположившись на пляже, ребята скинули шорты, разложили их на лежаках и ринулись в воду. Отплыв подальше от берега, парни затеяли игру с мячом, потом стали кувыркаться, беситься, после чего отправились на берег. Лёжа на песке, Ваня всё что-то высматривал вдали от берега в море. Потом они молча загорали, предварительно намазав друг друга кремом. Судя по разговору соседей, русскоязычных возле них не было, а также рядом совершенно не было молодых девушек, и поэтому загорать им пришлось молча. Они с самого начала договорились не показывать перед людьми свою особенную и пылкую дружбу. Мало ли что и кто будет рядом! Зачем ненужные пересуды и непредвиденные реакции?!
Полежав на солнышке, ребята опять пошли в воду. На этот раз Ваня предложил проплыть к валунам, или скалам, что выглядывали из моря вдалеке. Судя по волнам, которые огибали скалы, там была отмель, и можно было полежать на ней в уединении. Сергей не стал спорить, ибо и сам хотел уединиться с Ванькой где-нибудь и полежать без посторонних.
Ваня оказался прав, хотя им и пришлось плыть метров 300 от берега, но это действительно были скалы, и вода тут была не столь глубока. Ребята сели на скале и осмотрелись. Рядом никого не было, а пляж виднелся вдалеке мелким таким пейзажем.
- Снимаем! - скомандовал Ваня и стянул с себя плавки, затем он забрал плавки Сергея и, замотав ими мяч, положил их на камень.
- Вот хитрец! А я думал, что он действительно для игры был куплен.
- Конечно, не для игры, а чтобы плавки не тонули. Всё равно мы где-то разделись бы. Слушай, ёжик, я уже и вправду не могу терпеть. Дай-ка я приложусь к тебе.
С этими словами Ваня прокрался поближе к Сергею и носом уткнулся ему в пах. Рот сразу заглотнул весь член до основания. Наконец-то можно было ощутить это сладкое живое мороженое. Ванька уже окончательно понял, что это прямо как наркотик: сосать член ему доставляло огромное удовольствие. Сергей тем временем руками гладил тело Ванечки. Временами на них накатывала волна и покрывала собой тело Ванятки. С одной стороны, получаешь наслаждение от ощущения члена во рту, с другой стороны, ласки Серёжи доставляли не меньшее удовольствие, с третьей, парня ласкали волны.
- Кайф, кайф! - Ваня посмотрел в глаза Сергею. - Ужас, как мне нравится это дело. И как я жил до сих пор без этого! Смотри, как я его уже заглатываю. Ещё немного, и яички поглощу, - с этими словами Ваня вновь полностью проглотил уже твёрдый член друга.
Сергей руками гладил спину Вани, потом добрался до его попки, начал поглаживать ягодицы, делая круговые движения. Ему тоже было очень хорошо. Сладко было и от того, что его член был полностью во власти Ванькиного рта, и так же сладко ему было от ощущения мягких ягодиц друга. Он не заметил, как рука проникла к пещерке ягодиц и стала там массировать дырочку. Ванька стал что-то мычать, и Сергей прекратил движения, переключившись на спину.
- Серый! Ты, это, можешь ещё там, ну, там, где ты был только что, ещё поласкать - мне там так приятно!
- Ванечка! У геев это самое чувствительное место.
- А когда мы до него доберёмся и почему до сих пор там не были?
- Вань, не обижайся, но пока я не разберусь c Димой, "там" у нас с тобой не будет. Я расцениваю это как предательство.
- Ты хочешь сказать, - Ваня прервал акт и приподнялся с колен, - что ни ты меня, ни я тебя "там" не будем? То есть мы пока как бы и друзья и не друзья. Это выглядит как почти беременный, не так ли?
- Ты обиделся?
- Не обиделся, а хочу понять, что я для тебя значу. Так как пока мы не знакомы друг с другом и неделю, то требовать я от тебя чего-то и обижаться не собираюсь. Я хочу понять границу наших отношений. Я не к тому, что мне срочно необходимо быть выебанным тобой. Я хочу определиться: до каких пор мы будем находиться в неведении. Хотя... Давай пока закроем эту тему, тем более что скоро ты должен спустить, - тут Иван срочно опустился к паху друга и заработал ртом.
Он пытался всунуть туда яички полностью, но у него это никак не получалось. Тогда он по очереди стал всасывать через мошонку в рот то одно, то другое яичко. Потом языком начал проводить по внешней стороне ствола члена, потом по головке, уздечке, рукой сильно оттягивая мошонку. Потом он резко заглотнул весь член и стал творить там такое, что вскоре Сергей брызнул фонтаном миллионов сперматозоидов, которые тут же прошли в пищевод Вани.
После извержения член не опадал, и Ваня продолжил сладкую экзекуцию, вылизывая то член, то мошонку. Сергей попытался было добраться до члена Вани и погладить его, но парень резко мотнул тазом - мол, не лезь туда.
- Ты теперь? - спросил Ваня Сергея, когда член последнего полностью упал.
- Да, иди уже сюда, чудо ты моё ненаглядное! - Сергей, сидя на камне, притянул к себе Ваню.
Он обнял руками друга за ягодицы и стал повторять то, что недавно делал с ним товарищ. Руки держали ягодицы, потом пальцы стали приближаться к дырочке ануса и совершать там поглаживающие движения. Ваньке стало жарко, он начал тяжело дышать, от массирования ануса у него побежало по телу ощущение безумного наслаждения. Казалось, что центр сладостного ощущения был и возле попки, и спереди, у члена, и вместе с тем непонятно где. Месторасположение этого счастья было невозможно определить. Это чувство было и всюду, и нигде.
- Ёжик-Серёжик! Мне жутко как хорошо! Я балдею, Cерёжка! Ой, как сладко, как сладко! Я сейчас ёбнусь в обморок!
- Я тебе ёбнусь! Ты что, сдурел? Тут тебе не простынка, а камни! Балдей стоя.
- Да как стоя, если у меня ноги дрожат! Смотри, как у меня хуй раздулся, такого ещё не было... А-ну, подожди, Серёга, вытащи член изо рта, я посмотрю на него.
Но Сергей и не думал останавливаться: нахуя? Если человеку хорошо, так пусть будет ещё лучше. Он с силой всасывал в себя головку, и она действительно раздулась, а сам ствол задеревенел. Серёжка знал, как сделать другу самое-самое приятное. Ему немного хотелось загладить тот неприятный момент, когда он вспомнил Диму и, несомненно, задел самолюбие Ванечки. Он не хотел его обижать, и вместе с тем он помнил их клятву с Димой о верности. Но вот не ожидал он, что найдёт такое сокровище в лице Ваньки!
С этими мыслями он всосал в себя сперму друга. Только когда он убедился, что высосал из члена всё до конца, вернее, до последней капли, он оторвал лицо от паха Вани, подарив на прощание множество лёгких поцелуев телу дорогого человечка. А может, уже не просто дорогого, но и любимого? А?
- Как тебе морской минетик?
- Серенький, нет слов! Ты мастер минета. Ты мой дорогой сэн-сэй. И самый любимый. Даже если отбросить наши интимные отношения, я тебя люблю, так и знай. Я никогда не позволю себе предать тебя и твою дружбу. Я верю в то, что мы встретились не случайно, совершенно не случайно, и поэтому моя любовь будет к тебе вечной, как ни банально это звучит. Ты веришь мне?
- Верю. Я тоже клянусь тебе на этих скалах в том, что я тебе изменять никогда не буду. И буду верен и предан тебе. Я согласен: наша встреча была судьбоносной. Давай искупнёмся? Не знаю, что случилось, но именно на этих камнях у меня прорезалось к тебе чувство любви, сильной любви. Вот давай на этих скалах мы и поклянемся в верной любви друг к другу.
И вот любовники (уже можно произнести это слово) оказались в воде. Ванька остался верен себе. Он тут же нырнул под Сергея и, загребая руками, достал ртом его член и взял его в рот. Барахтая ногами, чтобы удержаться на глубине, он несколько секунд успешно держал во рту начинающий по новой вставать член, но потом, задыхаясь, вынырнул.
- Уффф! Вот как, он у тебя и в воде встаёт? Ну что, я попытаюсь его там довести до экстаза. Водного экстаза.
- Вань, перестань, это тяжело и, может быть, опасно. Не надо.
- Да ты сам попробуй, какой это экстрим. Волны сбивают, а ты держишься за член. Попробуй. У меня, кстати, тоже, кажется, встаёт.
Сергей решил тоже попробовать этот экстрим. Вроде бы и интересно это было, но они только раздраконили себя, после чего, выйдя, как русалки, из воды, легли на камни валетом и плотно присосались друг к другу. То ли они чувствовали друг друга хорошо, то ли была какая другая причина, но кончили они одновременно.
- Ух! - выдохнули оба тоже одновременно и рассмеялись.
Потом они сели лицом к пляжу, бок о бок. Сергей держал и перебирал в руке мошонку Вани, а тот держал в руке Серёжкины сокровища. Они ласкали друг друга, перебирали эти такие милые шарики в мешочке, ласкали их, пальчиками нежно гладили волоски и не спеша вели разговор. О чём? Да о разном. Вскоре к их разговору стали прислушиваться ещё два товарища: член Серёжи и член Вани. Они подняли голову и посмотрели на друзей.
- Смотри-ка, Ванька, - засмеялся Сергей, - они опять хотят.
Тут пальцы бросили мошонку и переключились на член. Пальчики нежно, сдвинув крайнюю плоть, провели по короне, пощекотали уздечку и, обхватив ствол, стали ходить вверх-вниз. Потом опять мошонка, потом опять головка, потом опять ствол... Так они, лаская, и довели себя до очередного оргазма. Растерев сперму по всему члену, они продолжили движения, только теперь уже крепко взяв член в кулак. Оргазм продолжался, каждому стало невыносимо сладко, и если бы сам себе дрочил, то уже бросил бы это дело, но рука друга не чувствовала сигнала отбоя и поэтому продолжала ласки, растягивала ощущение оргазма. Головка звенела, кричала от перенаслаждения, но пальцы гладили её, и головка, смирившись с этим, всё посылала в мозг сигналы продолжающегося экстаза.
- Во, бля! Вот это нечто! Cерёжка, я такое не забуду. Это фейерверк наслаждения. Это шторм оргазма!
- Ванечка, ты поэт! Кстати, а мы с тобой уже вечность не целовались. А ну-ка, иди сюда, любимый!
Теперь они слились в поцелуе. Невозможно описать это новое для парней чувство. Когда они целовались, всё в организме затихло. Все клетки и органы их тел прислушивались к этому оргазму поцелуя. Сердца бились в унисон, огромным молотом ударяясь в грудную клетку. Тух-тух-тух! В висках били молоточки. Тела слились в одно общее тело. Всё у них стало едино. Кровь хлынула в голову, грудь. Казалось, она циркулирует общим потоком для двоих сразу. Поэтому её не хватало на нижнюю часть тел, и перцы ребят мирно покоились, немного удлинённые, но не возбуждённые, лёжа на бедре. Руки судорожно гладили то лицо, то спину, то бедро, постепенно дойдя до члена. Пальцы ухватили крайнюю плоть, и шкурка стала крутиться в руках. Ребята непроизвольно стали онанировать члены. Они не вставали, такими же мягкими и оставались, но и в этом была своя прелесть. Головка то обнажалась, то закрывалась, сам член у каждого изгибался, сгибался, но упорно не вставал.
Головка, член, мошонка... А губы к губам... Парни задыхались, и тогда они на секунду отрывались друг от друга, но, набрав воздух в лёгкие, опять впивались друг в друга. Язык одного искал язык другого, когда это происходило, они переплетались в поцелуе. Такое могло продолжаться до умопомрачения. Если не включать мозги, то так можно было просидеть до вечера и уснуть в жарком поцелуе.
Наконец, парни оторвались друг от друга. Они молча поднялись и плюхнулись в воду, подплыли друг к другу и опять поцеловались. Потом они начали нырять, кувыркаться. Вода была тёплая, с чуть прохладной волной. Она омывала всё тело, и это ощущение голого тела в воде добавляло к прежним чувствам своё, новое ощущение.
- Правда, голяком клёво купаться?
- Не то слово. Ванька, плыви сюда, поцелую.
- Слушаюсь, плыву... А ты, кстати, писал уже?
- Нет, но можно и облегчиться.
- Не спеши, сейчас поцелуешь меня, а потом мы выйдем на камни - там и пописаем.
- Вано! У меня после поцелуя хуй встал, а у тебя?
- У меня нет. А как ты будешь писать со стояком?
- Не знаю. Сейчас посмотрим.
- Тогда давай так: встанем рядышком, и ты меня обольёшь, а я тебя.
- Ванька, у тебя когда иссякнет кладезь идей?
- Ты давай лучше тужься и лей на меня. И согласись, что мои идеи не самые херовые на свете.
Солнце палило, испуская лучи с зенита. Парни испускали струи мочи друг на друга. Тёплая струя поливала им ноги, живот, пах. Им не было это противно. Им было весело, и струя лишь подтверждала то, что они были уже как один организм, как нечто единое, родное...
Обмочив друг друга, они ещё раз бросились в воду, несколько раз поныряли на глубину и там, в прозрачной воде, смотрели на свои тела, на то, как красиво они плывут, как великолепно изгибается голое тело в воде, и блаженство это подкреплялось сближением тел. Они баловались, как дельфины: два тела то сольются, то разбегутся, то опять соприкоснутся.
Потом они легли позагорать. Так, обнажённые, они пролежали долгое время то на спине, то на животе, болтая и языком, и ногами. Наверное, у них и попка немного загорела, и спереди то, что всегда скрыто от посторонних.
- Да, надо будет сюда приходить почаще загорать голяком! Как ты думаешь, Ваня?
- Я думаю, что надо, ибо загар с белыми полосками не очень красиво смотрится в постели. Ну что, будем облачаться в плавки? Кстати, мы утром перепутали свои плавки, ты заметил?
- Да, заметил. А знаешь, что-то я вроде бы устал. Сколько раз мы спустили?
- Думаешь, я помню? Может, 6, может, 7 раз. Наверное, так где-то. Слушай, я ещё вот что хотел сделать: спустить в море и посмотреть на то, как сперма вылетает в воде.
- Кулибин! - Сергей шлёпнул Ваню по голой ещё заднице.
- А ну, целуй, а то люди любить меня не будут.
- Ни хуя себе! А зачем мне надо, чтобы тебя кто-то любил?!
- Всё равно целуй.
- Ну, если всё равно, то поцелую. Вот тебе в левую, вот тебе в правую, - и Сергей смачно поцеловал обе ягодицы Ваньки (ах, какое жутко восхитительное ощущение! Сергей уже и забыл вкус поцелуя ягодицы). - Ну что, поплыли назад?
Когда они приплыли к пляжу, то обратили внимание на то, что люди стали собираться к обеду. Ну вот, и полежать не получится, а позагорать хотелось. Хотя время-то ещё было для этого.
В обед ребята обсуждали, что им делать дальше. От усталости, от секса и жары хотелось спать, но и на пляже позагорать тоже хотелось. Во всяком случае, плыть на камни сил у них не было. Вот так, жуя, они и рассуждали о ближайшем будущем и не могли прийти к какому-то решению. Налили себе один бокал вина, второй, затем вообще взяли бутылку. Разговор разговором, а к консенсусу прийти они так и не смогли.
От выпитого вина они захмелели, хотя еда была довольно вкусная и обильная. Ну, а раз так, то надо идти и загорать на пляж! Поплентались они, легли на лежаки и закемарили. Хорошо, что лежали под зонтиком и опять намазались кремом. Жара стояла жуткая, пот катился из-за вина градом. Тихо посмеиваясь, парни вспоминали, как прекрасно провели время в первую половину дня. Тогда они так надёргали и насмоктали свои члены, что сейчас в плавках у них было просторно и спокойно.
- Ты знаешь, - проговорил Ваня, - я, когда с тобой этим занимаюсь, ни капелечки не думаю о том, плохо это или хорошо, правильно это или неправильно. Я не пойму: вот если парень лижет между ног у своей девушки, то это вроде как хорошо, а если парень у парня, так это типа плохо. Но меня это совершенно не колышет. Я дышу с тобой одним воздухом, я живу с твоими мыслями, я упиваюсь общением с тобой, так почему я должен парить мозги над правильностью своих действий? Мы никого не трогаем, не цепляем, не мешаем жить и не поучаем. Не трогайте и вы меня! Это моё личное дело - как мне и с кем сосаться.
- Спорить с тобой на эту тему бесполезно, ибо это правильно. Я и многие другие будут с тобой согласны. Одно только в этом есть тревожное: то, что эти отношения надо скрывать. Мало кто (например, твоя мама) поймёт нашу душу и не станет в ней ковыряться пальцами, пытаясь наставить нас на, как им кажется, путь истинный. А у меня путь истинный не такой, как у них! Пошли, искупнёмся - меня этот разговор несколько взбодрил.
Парни подскочили с места и быстро нырнули в морские просторы. Сколько могли, они плыли под водой, а когда вынырнули, то оказались вдали от берега. Людей в море было мало, в основном, это были родители, которые купались с малышами в прибрежной зоне. Изредка проплывали мимо них молодые пары, держась друг за друга в разных местах, проплывали и одиночные дамы в возрасте. Ребята медленно плыли вдоль бережка, спокойно продолжая тему разговора.
- Я, может быть, покажусь тебе занудой, - проговорил Ваня, - но мы никогда не обсуждали эту тему. Я уже так привязался к тебе, что не мыслю жизни без тебя. Вроде бы привычное дело и обычное - дружба парней. У меня есть друзья, у тебя тоже, но вот только без тебя мне тяжело представить свою жизнь. Причём всё это возникло во мне так быстро, что не укладывается в голове. Когда-то уложится, конечно.
- Я думаю, - прервал его Серёжа, - тут произошло несколько другое, чем просто знакомство с парнем. Каким-то образом сюда примешалось и другое влечение. Согласись, что у нас не было такого, как бывает с девушкой: ой, увидел, ой, хочется её выебать... Нет. Молния, пролетевшая сквозь нас, зажгла внутри каждого огонь одного общего факела. Огонь, который будет гореть долго-долго. Это не сиюминутная страсть и похоть. Это, наверное, и есть любовь. Ну и что, что это любовь к парню. У меня такое было раньше только с Димой. Этот огонь горит и сейчас. Но он почему-то умудряется гореть вместе с твоим факелом. Я уже не разделяю его с тобой, хотя тоска по нему всё не проходит. Я успокаиваю себя тем, что ты - это он, и думаю, что Дима не обидится на меня, когда увидит тебя.
- Серёжа, может, не будем продолжать эту тему. Будущее зависит только от нас, и сколько бы мы ни говорили, крепче от этого наша любовь не станет. Мы искренне друг другу всё рассказали, а значит предательству - бой! Сними плавки, я тебя поцелую.
Ваня нырнул под Серёжку, там добрался до его члена и, держась за бёдра друга, взял в рот полуобмякший и сморщившийся, болтающийся от волны комочек любимого тела. Серёжка с силой грёб руками и ногами, чтобы удержать на плаву два тела, а Ванечка старался как можно дольше побаловаться с членом любимого.
- Ух! - вынырнул, наконец, Ваня. - Одевай плавки, а то они уплывут. Я больше не могу - всё же на волне тяжело заниматься сексом... Ай!
- Что такое, Ванька?
- Я придумал, что тут можно ещё сделать. Давай снимем плавки и валетом хоть полминутки пососёмся. Давай? Я думаю, будет прикольно.
Это было и прикольно, и тяжело одновременно. Но они, отдышавшись, попробовали ещё и ещё раз, каждый раз приспосабливаясь к таким условиям. Им понравилось. И не столько потому, что это было очень удобно, а просто потому, что это было совсем необычно. Потому что надо было успеть взять в рот член, потом, не потеряв его, выплюнуть изо рта воду, потом успеть произвести кое-какие действия с членом во рту... Ну, до оргазма они не дотянули, вымотались быстрее, чем их охватило блаженство извержения. Пришлось довести себя до оргазма рукой, ибо член всё же, несмотря на такие условия, возбудился и торчал колом, требуя разрядки...
- Сил нет, надо плыть к берегу, - Сергей тяжело дышал, натягивая плавки.
- Поплыли на спине - так легче. Не отставай, - Ваня посмотрел на Сергея и улыбнулся. - Я тебя люблю, люблю!
Они еле прибуксовались к берегу и потом несколько минут, тяжело дыша, отлёживались у кромки берега. Волны хлестали их по ногам, иногда подкатывались к телам и с силой вгрызались в них сзади вперемешку с песком, как бы шлифуя красивые молодые тела. Капли воды искрились бриллиантами на их груди и животе, вызывая чувство зависти у проходящих мимо отдыхающих. Высокая грудь, мускулистые в меру руки, красивый живот и соблазнительная паховая складка, ноги с их красивейшими бедрами и икрами - как тут было не позавидовать их обладателям. А парни наши в это время думали об одном - даже их мысли были одинаковые.
Пока никто не открыл систему вай-фая между сознаниями людей, но, наверное, это аксиома, что счастливые люди ловят излучения мозга дорогого им человека. Поэтому, когда Ваня ухмыльнулся, лёжа с закрытыми глазами, Сергей, тоже закрыв глаза, спросил его:
- Ты тоже думаешь об этом? - и оба прыснули от смеха громко и заливисто.
Солнышко тем временем уже клонилось к горизонту, и жара немного спала. Ребята поднялись со своих мест и побрели по берегу к своему отелю. Забрав с лежаков свои вещи, они направились в номер. Возле лифта они опять услышать громкую ругань. На этот раз их знакомый парень скандалил с какой-то женщиной, громко ругаясь при этом отборным шахтёрским матом. Причина скандала понятна не была.
- Это уже диагноз. Нам надо быть подальше от них. Ну их на хуй... Ваня, пошли пешком, и надо съебаться отсюда до вечера. Нам ещё приключений на жопу не хватало.
- Ну да. Ни приключений, ни хуя нам на жопу не хватало.
- Ваня, в зале девушки, о пизде ни слова!
- Какие, на хуй, девушки, какой, на хуй, зал!
- Ваня, не выебуйся, это пословица такая. А про жопу забудь. Я тебе уже говорил.
- Здравствуй, жопа, Новый Год... Ладно, подождём Нового Года! Я терпеливый, - Иван притворно вздохнул.
- Да ладно тебе вздыхать, притвора! Ты лучше вот что скажи: ты сможешь меня обслужить прямо сейчас?
- Как, прямо тут, на лестнице?
- Ну, ты ж фантазёр и экстремал, а мне вдруг припекло. Вдруг так ломануло почувствовать именно твои губки на конце головки! У тебя это так мило получается, словно ты целуешь новорожденного в самое темечко...
- Серёга, ты что, сдурел? А если кто увидит?
- Да не ссцы, малыш! Тут редко кто шастает. Будем на стреме. Да я и не буду снимать штанишки - через ширинку вытаскивай.
Ваня вытащил таким образом член и мошонку. Рукой он схватился за яички, а ртом поглотил быстро набирающий силу член. Сосать пришлось долго. Сказался безудержный секс в течение дня. И как ни старался Ванька, но он устал, а до конца дело так и не довёл.
- Серёж, у меня уже скулы сводит. Я устал, а он всё не брызгает. Я что, уже так плохо сосу?
- Ладно, акванавт, завязывай, у меня тоже чой-то желание стухло. Не бери в голову - сосёшь нормально. Видимо, устали мы. Просто мне остро захотелось почувствовать тебя.
- Так что давай лучше целоваться!
- Ванька, зараза, и откуда ты на мою голову взялся.
- Ты ещё добавь: и какого хуя ты приебался! Это будет выразительнее.
- Не матерись, ласточка! Иди ко мне.
Сжав руками ягодицы Вани, Сергей вжался открытыми губами сначала в верхнюю, потом в нижнюю Ванькины губы.
- Отпусти мою жопу и даже не прикасайся к ней! - Ваня грозно шепнул эти слова и впился руками в попку Сергея. - Знаешь, я читал, что с одной крысой провели такой эксперимент: в мозг ей вшили электрод в зону удовольствия и поставили в клетке кнопку, при нажатии на которую вызывается раздражение в этой самой зоне. И что ты думаешь? Она вскоре сдохла. Крыса сутками нажимала носом на эту кнопку. От переизбытка наслаждения наступила смерть. Как ты думаешь, нам это не грозит?
- Ты предлагаешь нам разбежаться в разные клетки?
- Боюсь, Серенький, что нас это не спасёт. Тогда мы всё равно умрём, но от тоски... Пошли в номер. Я сразу в постельку.
- А мыться, чистюля?
- Ну, давай вместе по бирику помоемся без всяких фокусов. Я думаю, что устали мы не от секса, а от плавания. Надо побольше тренироваться.
- В плане чего - секса или плавания?
- Секса в плавании!
Сполоснув друг друга душем, парни простирнули свои вещи и пошли на балкон развешивать носки и трусишки. На землю уже опускалась вечерняя прохлада и влага.
- Давай полежим намного до ужина и потом съебёмся от этих сибирских психопатов.
Ванька плюхнулся на кровать. Подальше от друга лёг Сергей.
Однако все их планы поменялись, когда они сели ужинать. Набрав кучу блюд и почувствовав сразу же страшный и неутолимый голод, ребята приложились к вину, наелись до отвала, и куда-то идти были уже не в состоянии.
Хмельно добравшись до постели, они наскоро разделись догола, что вошло у них уже в привычку, и, прижавшись друг к другу тёплыми телами, обнявшись и дыша друг в друга вином и съеденным на десерт арбузом, они, еле успев закинуть друг на друга ноги, уснули. Через пару минут они, однако, вдруг зашевелились и руками пошарили по телу соседа, словно искали кого-то. Знаете, как малыши во сне льнут к мамке. Нащупав тело друга (мол: а, ты тут, возле меня), они опять окунулись в царство сна, только на этот раз ещё сильнее прижавшись телами друг к другу, словно боялись, что ночью кто-то может украсть их сокровище, или, не дай боже, один из них покинет эту сказку, и утром обнаружишь, что это был всего лишь сон. Хотя... Может, это действительно сон? Кто-то сказал: "сон длиною в жизнь"...
Чувства парней поймут те, кто испытал их в своей жизни: любовь, предательство, измену, горькое одиночество и поиски нового близкого человека. Радостно найти настоящее, но так же сильно зашкаливает и горечь потери. При этом надо суметь подольше сохранить это счастье.
Здесь приведена лишь малая толика того, что парни обсуждали в эти дни. Они говорили о многом. Они обсуждали свои планы насчёт будущей работы и жизни. Они высказывали свои мысли по поводу их жизни. Ванечка рассказал о том, как они с мамкой жили без отца, как мать до сих пор не может найти себе нормального мужика, как они находили с ней общий язык... Да мало ли что ещё. Не в этом дело, что и о чём, а в том, что обсуждали они это так, словно 20 лет прожили вместе.
Соглашусь и с тем, что порой и 20 лет можно прожить с родным человеком, как с чужим. Разве мало случаев, когда юноша раскроется перед мамой в надежде на понимание и облегчение мук своей души, а она вместо этого укажет перстом на дверь, добавив: "Ты не мой сын!" Словно сын, не спросясь, пошёл в процедурный кабинет и поменял душу натурала на сердце гея. Ведь ты, мама, меня таким родила! Как же ты можешь так поступить со мной! Но парнишка-гей склонит голову, чтобы слёзы боли просто лились на пол, не задевая сердца, и тихонько уйдёт из дома. И это ещё хорошо, если просто из дома. Некоторые уходят из жизни!
Но наши парнишки пока спокойно сопят в две дырочки, и что их ждёт впереди, знаем только мы. Но обо всём по порядку...
В это же время, с небольшой разницей в часовых поясах, спал ещё один герой нашего повествования, Дима. Он тоже спал в одном из домов в Королевстве Великобритания спокойным сном, ибо все его планы на будущее уже сформировались, и он уже принял окончательное и твёрдое решение, касающееся своей судьбы. Время торопило. Ещё год-два учёбы, и надо вставать на ноги, жить самостоятельно. Интересно, есть ли место в этой жизни Сергею? Боюсь, что нет. Хотя, может, каким-то боком они и соприкоснутся?