Я вышел с очередного собеседования с гадким настроением. Это было уже третье собеседование, на котором мне вежливо говорили "Спасибо. Мы Вам перезвоним". Организация, в которой я работал до этого, обанкротилась, а 35-летние мужики в самом расцвете сил остались не у дел. Кто-то из коллег уехали вахтой на Север, кто-то в Москву. Я не хотел уезжать из родного города, тем более я был связан отношениями, и уж если ехать, то нужно было переезжать вдвоем. Пашка, конечно, говорил, чтоб я не искал работу, а занялся домашними делами как настоящий раб, но такой расклад меня не устраивал. Все эти игры в "хозяин-раб" очень интересны, но голова у меня пока на плечах ещё держалась.
Я прекрасно понимал, что сегодня хозяин есть, завтра - нет, и никому моя старая жопа не нужна. Я жил с парнем-доминантом на 5 лет младше меня. У нас не было такого, как пишут на специализированных сайтах про тотальное подчинение с передачей всех прав и т.п., просто мы жили вместе и наши периодические игры были очень жёсткими, через обычную жизнь нить подчинения также прослеживалась, но это не было слишком явным чмором и унижением. Под настроение мы могли устроить и экстремальную сессию со связыванием и проколами, а могли просто нежиться в постели, нежно целуясь. Одно в наших отношениях было неизменно: Павел - только актив, я - только пассив, и никаких универсализаций.
Я набирал телефон отдела кадров фабрики матрасов, который увидел в объявлении на остановке. Была указана вполне приличная зарплата при сменном графике 2/2. Заранее морщась от уже задолбавшего: "Пришлите резюме, заполните анкету, и мы Вам перезвоним", я слушал гудки. Неожиданно меня сегодня же пригласили на собеседование.
Только взглянув на меня и оценив мои внушительнее габариты, начальница отдела кадров сразу сказала: "Берем, завтра выходите с 8 утра, все документы оформим по ходу". Я регулярно занимаюсь в тренажерном зале и очень щепетильно слежу за своим питанием и, что уж греха таить, периодически балуюсь инъекциями анаболиков. Поэтому внешний вид у меня соответствующий: широченная спина, огромные руки, массивная жопа, мощные ноги и толстая шея.
- Некоторые изделия, выпускаемые нашей фабрикой, весят до 60 кг при размере до 2,5 метров, поэтому женщинам трудно справляться с такими тяжестями, да и мужчины у нас обычно долго не задерживаются, а по Вам видно, что тягать тяжелые предметы Вам не впервой, поэтому Вы нам очень подходите, - тетка не скрывала свою радость, что нашла, наконец-таки, сильного рабочего.
- Вообще-то, я пришёл по поводу должности начальника отдела продаж, - я был польщён её оценкой моего внешнего вида, но не собирался устраиваться грузчиком.
- Да, а у нас разве есть такая вакансия? - тётка хлопала глазами.
- В объявлении указано, что есть.
- Ой, Вы извините, объявление просто один раз напечатали давно большим тиражом и их же и повесили. Ну, может, Вы попробуете поработать у нас хотя бы месяц? Вы такой большой, Вам будет легко. Ну, уж, если не захотите, то так и быть, уйдёте, - тетка извиняющимся и умоляющим видом глядела на меня, - я Вас оформлю без испытательного срока, сразу пойдете на обычную ставку.
- Ну, я подумаю, - первый раз на собеседовании меня уговаривали устроиться на работу, а я вертел носом. Я представлял, что буду сидеть в отдельном кабинете, положив ноги в начищенных лаковых туфлях на стол и пидорить подчиненных за невыполнение плана, а тут предлагалась другая картина - работа в цехе по упаковке, складированию и отгрузке изделий - матрасов, кроватей, фурнитуры, тканей и так далее. Я шмыгал носом.
- Мы Вам и форму выдадим и обувь, медосмотр пройдете потом в свои выходные быстро, без очередей и бесплатно, у нас договор с частной клиникой. Кроме того, у нас есть столовая, мы компенсируем 50% питания, а также с этого года наша организация готова оплачивать до 50% стоимости абонемента в спортзал. Пока, правда сотрудники не очень этим пользуются, так как и так работа физическая, а администрация не особо у нас привержена к спорту, но Вам это может быть интересно, - тётка использовала все возможные рычаги, чтоб заинтересовать меня в этой работе, и, следует признать, ей удалось.
С приподнятым настроением я набрал Пашку, чтоб поделиться хорошими новостями. Тот ответил быстро, так как был на работе занят, сказал, что очень рад за меня и попрощался до вечера. Я отправился в зал, на эндорфинах потягать веса.
Тренировка прошла как нельзя продуктивно, в раздевалке ко мне даже подошли двое парнишек лет по 21-22 и поинтересовались, какой предтрен я принимаю, чтобы на таком подъёме без патологической усталости провести всю полуторачасовую тренировку. У меня не было никаких особых секретов, я показал им банку, заказанную в интернете из Америки. Парни изучили название и состав и поблагодарили, сделав ещё мне комплимент по поводу прекрасной формы. Я уж начал подозревать, что они клеются ко мне. В душевой они тоже поглядывали на меня и переговаривались. На выходе я задержался меж дверей, шаря по карманам в поисках ключей от машины, и невольно подслушал разговор этих пацанов.
- Да я те говорю, колется. Ты видел его хуй? огрызок-милипуська, поди и не стоит не хера. Точно колется и не первый год поди уже. После них член атрофируется, - один говорил другому.
- Может, у него с малых лет такой член, откуда ты знаешь, - парень с бородкой возражал собеседнику.
- Может. Но то, что без анаболиков тут не обошлось, - 100%. Такие бицухи на одном протеине на вырастут. Так что надо где-то надыбыть ампулы, хоть пару уколов сделать.
- И чё я потом буду с тобой делать? Ну, накачаешься, а если хуй у тебя уменьшится в пять раз и стоять не будет? На хуй ты мне такой качок нужен будешь? А если и я уколюсь, будем с тобой два накачанных пассива? Интересно, а он в теме или нет... если в теме, он 100% заднеприводный. Кому его коротышка нужна. А вот жопа у него классная, я б вдул.
- Я те вдую, я те, щас придем домой, так вдую!
Я спрятался за кофе-автоматом. Парни, щипая друг друга за животы, вышли из здания и скрылись в уличной суматохе. Да, у меня изначально был небольшой член, а когда я начал качаться и ноги и все тело визуально увеличилось, то он стал казаться еще меньше, чем был на самом деле. После курса анаболиков эрекция заметно ослаблялась, но через 2-3 месяца восстанавливалась. Период комплексов по поводу размера у меня кончился лет в 30, когда пришло осознание себя геем-пассивом, а сейчас меня это вообще никак не задевало. Так распорядилась природа. Самого, конечно, меня привлекали парни с большими членами. Это было одним из того, что меня привлекало в Пашке. И, потом, в наших с ним отношениях "верх-низ" это было очень показательно, по нам сразу было понятно, кто в доме хозяин, хотя внешне я выглядел больше Пашки в 2 раза. Он не был хиляк, занимался каратэ и другими единоборствами, поэтому телосложение было соответствующее - сухое, мышечное, жилистое.
Решив, что мое трудоустройство стоит отметить, я взял в маркете вина, мидий в створках и осколок пармезана, похожий на астероид, который сисястая продавщица долго выковыривала из центра сырной головки, потом, а стреляя глазами, долго тыкала на электронные весы и сексуально отрывала и приклеивала стикер. Я давно привык, что ко мне липнут все одинокие и не только телки, так как на свою задницу в зеркале я сам смотрел и облизывался.
Дома, приготовив роскошный средиземноморский ужин, я принял душ, освежил бритвой попку и яички. Лобок я не брил наголо, Пашке нравилось, когда он проводил пальцами по нему и чувствовал волосики. То же касалось и подмышек, из-под них у меня торчала копна волос, что в зале вызывало различные эмоции от резко негативных до, наоборот, обожательно кайфующих. Мне нравилось, что я выгляжу как брутал-лесоруб. Запах пота меня только привлекал, я с удовольствием проходил мимо мокрых от пота вонючих качков, жадно вдыхая их феромоны. Точно так же я обожал обнюхать Пашку, когда он возвращался с тренировки. Пашка, так же как и я, не брил ни подмышки, ни лобок, помимо этого у него были волосатые яйца и жопа. Это было второе, что меня в нём привлекло при знакомстве.
Послышался звук ключей, я выглянул из ванной в полотенце:
- Я не понял, ты чего не встречаешь меня, как положено? Будешь наказан, - Пашка старался говорить строго, но его улыбка не позволяла хорошо сыграть роль рассерженного мужика.
Я подлетел к нему и сочно поцеловал. Он ответил и нацеловавшись вдоволь, он нажал мне на плечи и опустил вниз:
- Разуй меня.
Я расшнуровал ботинки, и Пашка тут же вынув ногу, наступив ей мне на голову, воткнул носом в них.
- Значит, на работу устроился? Ну, рассказывай куда, кем, какой оклад? - Пашка раздевался, все ещё держа меня "под каблуком".
Запах его ботинок сводил меня с ума так же, как запах тёртого пармезана. Я рассказывал про первое нехорошее собеседование, про объявление, про тётку, которая уговаривала меня пойти работать. Пашка слушал меня. Периодически приказывал, чтоб я поднял ебало, харкал мне туда и пихал туда ноги в носках, заставляя стягивать их зубами без помощи рук, а после отнюхивать и отлизывать его волосатые пальцы на ногах с чёрными катышками из носочных ниток между пальцев. В начале разговора он хмурился, но когда услышал про график, спортзал и столовку и обещанную зарплату тоже одобрил моё решение, снял штаны и прямо в прихожке сел мне жопой на лицо. Я принялся вдыхать мускусный запах его волосатого вспревшего от подогрева сидений очка и начал тщательно отлизывать.
- Ох, бля, сучонок, кто же теперь мне будет ужин готовить к моему приходу, если ты с 8 до 8 будешь на работе, - Пашка снова входил в роль сердитого хозяина.
- Ну, я же 2 через 2 буду работать - я оторвался от жопы на секунду, за что получил по яйцам.
- Молчать, раб, - Пашка уже не шутил и хотел жёстко играть, - за то, что не встретил меня, как положено, получай наказание.
Он перевернул меня, положив на колени кверху жопой, и начал шлёпать ладонью, заставляя меня считать. Дойдя до десяти и доведя мои ягодицы до цвета спелой малины, он успокоился и спокойным дружеским голосом предложил пойти ужинать. Я надел боксеры.
- Будешь наказан, - Пашка не одобрил, что я не остался голый.
Я не любил ходить голым, особенно вне сессии. И хотя при совместной жизни временные рамки начала и окончания сессии размыты, всё равно есть периоды, когда мы "в игре" и когда "вне игры". Находясь в процессе игры, мои желания ничего не значат для верха, я не существую как личность, хозяин делает что захочет. Вне игры мы не сказать, что обычные люди, но как обычная ванильная гей-пара. Насколько Пашка внимательный, добрый, отзывчивый и ласковый в обычной жизни, ровно настолько он жёсткий, безжалостный и извращённый во время сессии. Это крайне важно в БДСМ-отношениях, чтоб верх, несмотря на всю жестокость, порой чреватую нанесением психологических и физических страданий и травм, имел трезвую голову, думающую о последствиях сессии и перспективах жизни после неё. Пашка обладал невероятным сочетанием бурной извращённой фантазии с холодным, расчётливым умом, предвидящим события и последствия. Это третье, что меня окончательно покорило в нём за первые три сессии, после чего мы съехались на одной жилплощади. Это квартира моей бабушки, которая досталась мне по наследству. Документально она была моей. Часто приходится слышать о том, что раб отдаёт все своему хозяину, в т.ч. паспорт, переписывает на него усё имущество и так далее. Я не верю, что такое может быть, если только предполагаемый хозяин не собирается выкинуть раба вон сразу после передачи всех прав. У нас не было никаких подобных ультиматумов, нам просто нравилось вместе жить и в той или иной степени играться в топа и саба.
Ужинали мы за столом при свечах. Мидии в сырном соусе просто таяли во рту и пролетали в желудок за одно мгновение. Очень быстро огромная сковорода-вок, больше похожая на тазик, опустела, а корзина наполнилась пустыми створками. Вино слегка пьянило голову, от чего было невероятно приятно и тепло.
- У меня для тебя есть сюрприз, - Пашка отошел в прихожку за сумкой.
Пашка постоянно делал мне небольшие презентики: то трусы какие-нибудь с черепами, то анальную пробку с кристаллом, то цепочку. Это было всегда неожиданно и приятно, я тоже иногда делал ему подобные дары. Он реагировал сперва всегда грубо, так как раб не должен дарить хозяину подарки, кроме своего тела и души, но это было, как того требует сценарий, после он тоже с нескрываемым хорошим настроением открывал упаковку и благодарил меня нежным поцелуем. Я с интересом разглядывал переданный мне пакетик, пытаясь угадать, что там. Я поцеловал Пашку, поблагодарив, но, ещё не зная, что внутри. В пакете оказалось две черных бархатных коробочки. Я открыл сперва ту, что была поменьше. Там оказалось стальное кольцо с объемным черепом и костями. Я примерил, выглядело очень по-мужски и чрезвычайно подходило к моему общему внешнему облику огромного волосатого накачанного мужика. Я обожал всю пиратскую тему, и Пашка знал это. Томный поцелуй в знак признательности перешёл в тесные объятия. Пашка начал целовать мне шею и грудь, покусывая соски и зарываясь мне в подмышки. Ему так же как и мне нравилась тема пота и мужских запахов, но сейчас я был после душа, поэтому от меня пахло гелем . А вот Пашка благоухал так как мне нравится, я вдыхал запах его подмых и лизал их. Пашка приказал мне принести мои трусы и майку после качалки и с жадностью их вынюхал. Одурев от моих вонючих трусов, он спустил меня на пол и прижал жопой к полу.
- Какой вонючий пидор! Ты почему такой вонючий? Тебя мыться в детстве не научили? Ты грязная свинья? - Пашку унесло в тему чмора, и он с упоением начал изливаться грязными словечками. - Я тебя научу, как чистить за собой, будешь у меня языком тут все пидорить от угла до угла, сука вонючая. Ужин был заебательский, а где десерт? Чмо, я спрашиваю, где десерт? - Пашка ещё сильнее прижался жопой к моему лицу, поэтому мои ответы превращались в мычание. - А сейчас я тебя угощу десертом, сука! Будешь жрать и благодарить хозяина за доставленное неземное удовольствие! Райское наслаждение!
Пашка начал тужиться, я сморщился. Копро мы с ним даже никогда не обсуждали, и у меня даже не было никогда таких фантазий. Золотой дождь - да, это нам нравилось обоим, но говно - нет. Тем более мы же целуемся с ним в губы. Как можно целовать то, во что срёшь. Я понял, что это шутка, но когда из жопы полезло коричневое месиво, я стал вылезать из-под него, брыкаться и бить по ногам. Жилистый Пашка умелыми приёмами скрутил мне руки до боли и приказал не сопротивляться. Он начал выдавливать из себя содержимое кишки, я плотно стиснул губы и чувствовал, как горячий липкий пластилин ложится поверх них, пахло почему- то моим любимым молочным шоколадом с кокосом. Аромат заставил меня приоткрыть рот и попробовать лизнуть. Вот Пашка, вот фантазёр, блядь. Это ж надо додуматься засунуть себе в жопу шоколадку, чтоб потом ей на меня срать. Я раскрыл рот и принимал растаявшее месиво из шоколада и тертого кокоса себе в рот, глотая и разлизывая. Представляю, как это выглядело снаружи, наверно так и снимают подобные сцены в фильмах, но вкус этого шоколадного батончика я обожал. Поэтому, пока жопа у Пашки не была такой же беленькой и чистенькой как до шоколадной псевдодефекации, я не останавливался шуровать языком. Неожиданно для себя, принимать Баунти из Пашкиной жопы меня очень возбудило, мой толстый коротыш стоял и светился круглой залупой как драгоценный камень. Пашка треснул меня по яйцам:
- Это что такое? Что за стояк? У раба не должно быть эрекции! Ты чмо безвольное! Твое тело принадлежит мне! Сука! Твоя пиписька не достойна называться членом и должна покорно и скромно свисать, предназначаясь только чтоб писать в унитаз, сидя, как девочка. А ну открыл второй подарок!
Пашка слез с меня, и я распечатал вторую коробочку. В ней находилась металлическая конструкция по форме напоминающая член. О существовании поясов верности для постоянного ношения я тогда не знал и не интересовался этой темой, поэтому подумал, что это просто украшение типа как анальная пробка. Мой хуй стоял и не лез в этот агрегат, тогда Пашка больно сжал мне его. Член слегка завял и идеально поместился в эту клетку для залупы. Одно кольцо охватывало член вместе с яйцами у основания, другие несколько надевались на ствол, одно из которых попадало в борозду под залупой. Вся конструкция впритык сидела на полувялом члене, и пространства для эрекции не было. Но меня это нововведение возбуждало, член вставал и упирался в жесткие металлические кольца, от чего возникали неприятные ощущения. Пашка был очень доволен результатом, похлестывал меня по телу ладошками, как коня в новой упряжке и говорил:
- Вот это я понимаю, украшение раба! Будешь носить теперь всегда! - Пашка повернул меня к себе задом, куснул за жопу и прильнул губами к моему заду.
Для других пар, с которыми мы общаемся, подобная ситуация была бы нонсенсом. Как может домин лизать жопу рабу! А вот так! У нас может! Пашка просто охуевал, когда пролизывал мне мою огромную мышечную качковскую задницу, его член в это время вырастал в размере до состояния каталки кремлевского сервелата. На пике эрекции он отрывался от жопы и на смену его языку приходил его хуй, больше похожий на топорище. Моя жопы была натренирована под анал, поэтому никакого особого предварительного растяжения не требовалось и смазки тоже.
Меня словно било током, когда в мой смоченный слюной снаружи и сухой внутри анус врывается твердокаменный Пашкин хуй, раздирая всё на своем пути, как торпеда с ядерным зарядом. Быстро у меня начинала выделяться собственная смазка, и хуй начинал ездить, как вагонетка по рельсам.
За время жизни с Пашкой он настолько разработал мне очко, что его казавшиеся сначала нереальными размеры хуя в поднятом состоянии теперь легко скрывались в недрах моего тела, доставляя мне такой кайф, который уносил меня из действительности в какую-то околобытийную параллельность. Мой хуй все еще пытался встать и больно врезался в надетый на него намордник. Эта боль трансформировалась под аналом в безумное наслаждение и трение залупы о металлические кольца стало. Напротив, доставлять мне удовольствие и оно усиливалось. На грани помешательства я начал кончать.
Пашка был тоже близок, я чувствовал как он ускоряет темп до максимума. Мне стало уже немного больно, но я терпел. Состояние покорности перед обезумевшим от вожделения самцом вызывало во мне чувство глубокого смирения и всецелой принадлежности моего тела хозяину. Пашка остановился и начал спускать.
Извлечение пашкиного хуя из моей жопу после ебли было целой процедурой. Просто так он не вынимался. Уж за что он там цеплялся, непонятно, но если он просто начинал его тянуть, ему было больно. Мне нужно было принять особое положение с наклоном тела вправо и начать тужиться, выталкивая его хуй из себя. Когда она вышел на треть, дальше все было проще, и Пашка сам вытягивал его до конца. На пол из моего раскрытого очка, как только из него вышла Пашкина залупа, вылилось с полстакана спермы. Он приказал мне слизывать все, а сам вставил мне в жопу 4 пальца, начав растягивать. Мне не очень нравились такие эксперименты, но я послушно отлизывал полы в сперме, наслаждаясь ее вкусом.
Когда Пашка попытался всунуть пальцы до костяшек, мне стало нестерпимо больно и я сказал "Отбой!". Это было нашим стоп-словом, которое мы нечасто применяли, но иногда приходилось. От боли мой член упал до своего минимального состояния и относительно комфортно помещался в стальной клетке, повторяющей в точности его контур. Я стащил с себя эту конструкцию, за что получил ногой по щеке.
- Будешь наказан за самовольное освобождение! - Пашка вытащил пальцы из моей жопы.
- Прости меня, хозяин! Накажи меня, как считаешь нужным!- я повернулся к нему лицом и смотрел невинными глазами.
- Целуй мне ноги!
Я начал медленно покрывать его волосатые икры поцелуями, Пашка оттянул меня за волосы и воткнул в рот пальцы из моего очка. На них чувствовался вкус спермы, я как леденцы обсасывал их сначала все вместе, а после по одному.
- Придет время, распечатаем тебя под кулак! - Пашка давно хотел попробовать со мной фистинг по-серьезному, но я как-то все не был готов настолько растягивать свой зад. - Хочешь быть дырявым петухом?
- О, да, хозяин, мечтаю об этом - я продолжил целовать ему ноги.
Мы оба понимали друг друга без слов, что ещё не пришло время для кулачных боев. Мы переместились на кровать, я взял в руки маникюрные ножницы, пилку и кусачки, и, продолжая целовать Пашкины ноги, обработал ему ногти. Совместная ванна с лавандовой пеной и фильм, который мы смотрели, обнявшись в постели, закончил наш вечер.
Утро началось у меня раньше обычного, мне предстоял первый рабочий день, Пашке нужно было на час позже, он ещё валялся, пока я варил кофе и готовил завтрак. Когда я уже собрался и подошел к нему поцеловать, он схватил меня за жопу:
- Ты ничего не забыл?
- Вроде нет.
Пашка начал расстегивать мне джинсы.
- Паш, ну я не хочу опоздать в свой первый день, - я бы, конечно, с радостью поебался бы сейчас, но нужно было торопиться.
Пашка не слушал меня, он снял с меня штаны с трусами. Я уже встал раком, чтоб он скорее воткнул и выебал уже, а то точно опоздаю на работу. Но к моему удивлению он приказал мне встать и надел мне вчерашний подарок, только на этот раз скрепил кольца у основания члена миниатюрным замочком и щелкнул ключом.
- Вот так. Привыкай. Это пояс верности,а не просто игрушка. Будешь ходить с ним. А то мало ли там, на новой работе, охмурят тебя грузчики или дворничиха какая-нибудь, - Пашка подвесил ключик себе на цепочку вокруг шеи рядом с подвеской-пулей.
- Блин, как же я там ходить буду, двигаться он мешается, - меня совершенно не устраивало идти на работы с этим нахуйником, - а как я переодеваться буду?
- Ну, ты трусы же не будешь снимать, чтоб переодеваться, а ходить и двигаться будешь аккуратно, постоянно помня, кому принадлежит твоё бренное тело.
Времени оставалось катастрофически мало, спорить было некогда, я застегнулся и вылетел из дома. На работу приехал секунда в секунду, зайдя в кабинет начальника отдела кадров. Тётка была счастлива видеть меня, так как до конца не верила, что я приду. Меня познакомили с моим мастером цеха, средних лет женщина, видно, что с непростой судьбой, наверняка одинокая, тянущая на себе всю семью, либо муж алкоголик. Отношение сразу было ко мне как к человеку, которого давно искали и ждали.
Мне выдали форму, ботинки, перчатки, даже носки дали. Показали фронт работ. Я принялся усердно за упаковку кроватей, так что за 3 часа перепаковал треть от общей массы на упаковку. Мне сказали, умерить свой пыл, а то к вечеру сломаю спину и больше не выйду. Меня ознакомили с примерным планом, в который нужно укладываться. При возможности можно перевыполнять, если позволяет время и силы. Основную часть коллектива составляли женщины, все были уже немолодые, замужние, поэтому никто ко мне особо не приставал. Из мужиков был я и ещё несколько грузчиков и штабелер.
Поначалу пояс верности меня напрягал своим наличием, больно не было, но ощущение инородного тела на хую не покидало меня. Мне кажется, я даже стал ходить по-другому, раскорячив ноги, но войдя в работу, позабыл о нем, а когда вспоминал, то сразу думал о Пашке. Он, наверное, обыкался в этот день. Ходить в туалет пояс никак не мешал. Единственное, что писать в писсуар при других мужиках все-таки стеснительно. Никто, конечно, не смотрит друг другу в ширинку, но все равно могут заметить и тогда уже непонятно, как объяснять что это за прибор.
Тётки оказались правы, к концу рабочего дня спина давала знать, что не казенная, но перевыполнение плана на 150% сулило неплохие заработки, поэтому я ехал домой с чувством приятной усталости. Член пообвыкся с новой одёжкой и спокойно лежал в ней как попугайчик в клетке. На фабрике были раздевалки с душевыми, но хоть мужиков там было и немного, когда все собирались в конце дня, и тут же приходили те, кто заступают в ночь, была толкучка. Кто одевался, кто раздевался, кто шёл из душа, кто друг с другом трещал как сороки на березе. Там мне никак нельзя было оголяться, я не смог бы остаться незамеченным со своим стальным пенисом. Да и мы с Пашкой - ещё те извращенцы, любим друг друга потных, вонючих и немытых. Так что в этом не было абсолютно никакой проблемы.
Пашка встретил меня поцелуем. В квартире стоял запах жареной картошки - он приготовил ужин. Я попросил обойтись сегодня без игрищ. День физической работы давал о себе знать. Пашка в этом плане очень понимающий, снял с меня пояс верности, спросив как мне с ним жилось этот день. Мы не смотрели сегодня никакой фильм, понежившись в ванной, легли в постель и быстро отрубились. Следующий рабочий день провёл так же будучи закованным в поясе верности. Теперь я уже спокойно распределял нагрузку на весь рабочий день, чтобы не валиться с ног к вечеру. После двух дневных смен мне предстояли две ночных, а после - отсыпной и выходной.
После второй ночной смены спал до 5 часов, пока с работы не вернулся Пашка, разбудив меня поцелуем. Я пошел в туалет и только там вспомнил, что на члене у меня пояс верности, который нечем было снять утром, я вернулся, когда Пашки с ключиком уже не было дома. Впрочем. Пояс меня уже особо и не напрягал, хуй привык к нему и чувствовал себя спокойно, ничего не натирало и не раздражало. Единственное, нужно было уже подбривать отросшую щетину на жопе и яйцах и части ствола, примыкающего к лобку. Я попросил Пашку освободить меня на время гигиенических процедур, что он сделал без дополнительных уговоров. Сделав свои шары и попку снова гладкими, а кишки - пустыми и чистыми, я вышел к нему. Он ждал меня на постели уже раздетый, волосатый, пахнущий потом и солью. Я так соскучился, что накинулся на него как голодный медведь на кусок мяса. Никакого лишнего БДСМ в этот раз у нас не было, была просто жёсткая ебля без прикрас с сильными пощёчинами, шлепками, болбастингом и болевыми приемами. После того как мы перемазались оба в сперме, мы лежали на постели полчаса просто трупами, приходя в себя.
Я не был в зале 4 дня, мышцы ныли и требовали нагрузки. Вечером я не люблю ходить в качалку, там в это время самый час пик, очереди на тренажеры. В раздевалке только кайф - спёртый запах потных мужиков, много потных маек и трусов, которые, жаль, нельзя взять понюхать. А теперь ещё пояс верности на мне... Я решил пойти часам к 10 вечера, клуб работает до полуночи, как раз в это время люди начнут уходить, очередей на штангу не должно быть, и в конце я смогу хотя бы сполоснуться слегка, оставив немытыми подмышки для Пашки. Собрав сумку, я чмокнул Пашку в губы. Он щелкнул на мне ключиком и пожелал удачи.
Когда я пришёл в зал, в нем было еще достаточно много народу, но в течение получаса большая часть рассосалась, а в начале двенадцатого зал вообще опустел и редкие звуки звякающего железа прорывались сквозь все еще орущую музыку. Я заметил, что в зале тренируются снова те двое, что спрашивали у меня про предтрен, а потом обсуждали друг с другом мой член. Я наблюдал за ними и обратил внимание, что у того с бородкой спортивные шорты при движении очерчивали такой чёткий контур члена, как будто он был каменный. У меня начался стояк, но тут же впился в стальные кольца и пошёл на спад.
Я выполнил все базовые на сегодня упражнения и сидел на лавке, прорабатывая бицепсы. Моя поза с широко поставленными ногами открывала вид к моему паху, на котором хуй в своей стальной оплетке торчал как будто стояк. Парни, проходя мимо меня, поздоровались, и я проследил их взгляд, остановившийся на своем бугорке. Они ушли из зала, я решил, что на сегодня достаточно. После 4 дней, насыщенных физической нагрузкой, да ещё столовской жирной пищей, заниматься в зале было нелегко.
Я, сняв футболку с мокрыми разводами под мышками, прошёл в туалет. Там стоял парень с бородкой и ссал в писсуар как-то издалека. Он заметил, как я вошёл и подошёл поближе, закрыв мне обзор. Возможно, мне показалось, или у меня поехала крыша, но у него под залупой висело что-то типа пирсинга, только побольше, чем обычные бусины. У меня когда-то была проколота уздечка, но потом мне надоело, я перестал носить штангочку, и дырка заросла, а теперь у меня вместо пирсинга была другая приблуда на члене. Мне до дрожи в коленках захотелось поглядеть на его кольцо в члене, я был готов даже попросить его об этом и сказать, что у меня тоже раньше было примерно такое.
Я внаглую встал в соседний писсуар, вынув своего толстенького железного дровосека, и без стеснения наклонил голову и взглянул на член соседа. Это был не пирсинг. Это был пояс верности. Только не такой как у меня, вместо колец у него были продольные спицы, изогнутые в форме члена, а замочек располагался не у лобка, как у меня, а под залупой внизу. Его-то я и принял за пирсинг.
Парень всё продолжал ссать, и не мог убрать от моего взгляда свой заколоченный в кандалы хуй, он возмущённо процедил: "Очень интересно?". Я ответил: "Ага" и повернулся к нему своим красавцем. Его глаза округлились, он выругался матом и не удержался, потрогав мой хуй в заточении. В туалете мы были одни, я наклонился и взял его член прямо в железе в рот, он вылил остатки мочи мне на язык, а после взял в рот у меня. Мы сочно поцеловались солёными губами и обменялись номерами.
На следующий день у меня был выходной, Пашка ушёл на работу, щёлкнув ключиком на моей пиписке, а к обеду ко мне приехал в гости Дима с бородкой и железными оковами на залупе. Мы гладили друг друга и целовались, обсасывая железо на членах и посасывая яйца и полизывая анусы. Члены у обоих стояли, но не могли распрямиться в полную мощь из-за оков. Если я был чистый пассив, то Дима был уни-пассив и при желании мог выебать в жопу, если бы не пояс верности.
Дима говорил, что я, такой огромный и брутальный, с волосатыми подмыхами и огромной спиной и жопой, смотрю очень контрастно, но возбуждающе с маленьким пенисом, закованным в пояс верности. Как будто гиганта усмирили, надев на него одни малюсенькие наручники. Дима сказал, что охуенно хотел бы меня жестко отодрать. Мечтал об этом с первых дней, как меня увидел, следил за моей жопой, пока я приседаю со штангой и фантазировал, что засаживает мне в очко в этот момент. Неудачные попытки использования канцелярской скрепки, чтоб открыть замочек, не увенчались успехом. Мы подрочили друг другу анусы, кончив от взаимного массажа простаты, облизали друг другу хуи в металлической одежке, и Дима ушёл.
Я приготовил ужин и вечером встретил Пашку как положено, стоя на коленях у входа с тапками в зубах, за что был вознагражден потным и подмышками и ногами. Член после дневного обкончалова не стоял, и Пашке это нравилось. Он драл мою жопу что есть мочи, приговаривая, какого послушного раба воспитал. Мой хуй в железной обертке мотался, как молоточек у колокольчика. Мне это стало нравиться. Мне было кайфово ощущать себя принадлежащим Пашке как вещь.
Но Диму я тоже вспоминал, представляя, как его тоже в этот момент ебут и его хуй в железе так же мотается. 4 дня работы пролетели быстро, в отсыпной день я так же пошёл в зал ближе к концу рабочего дня. Так же с Димой мы поссали друг другу в рот в туалете и обсосали наших железных коней, договорившись о встрече на следующий день.
Дима пришел в обед с интересной новостью, он сумел сделать дубликат ключа. Поэтому в этот раз я смог увидеть Димкин хуй в полной красе. Без пояса верности его член вырос в 2 раза и был таким увесистым, что по щекам даже было больновато бить. Вдоволь насосавшись, я встал раком. А Димка начал меня ебать.
Первый раз за 2 года меня ебал кто- то другой, кроме Пашки. Это было охуенное ощущение себя как бляди, да ещё в поясе верности. Димку тоже раззадоривал факт, что хуй мой закован, но это не мешает мне давать в жопу всем желающим. Во время секса мне пришла гениальная мысль, а что если нам всем познакомиться. Конечно, говорить о том, что мы уже трахнулись, не будем, но сказать, что заметили друг у друга пояса верности и разговорились - было вполне реально. Димка вытрахал меня как замужнюю блядунью и кончил мне в рот. После надел на хуй свою клетку, щёлкнул ключиком, оделся сам и ушёл.
Тапки вечером лежали на полке, ужин на столе, а я спал. Пашка разбудил меня поцелуем и тут же приказал встать раком для наказания в виде порки ремнём. Мне было немного стыдно, что я умудрился даже в поясе верности изменить ему, поэтом хотел, чтоб в этот вечер он издевался надо мной, как только мог. Следы от ремней проходили потом 3 дня, а очко от того, что он засунул туда свою руку до середины ладони, подозрительно гудело, будто меня туда ужалила пчела.
Я рассказал ему, что в клубе познакомился с закованным в пояс верности пацаном и его другом, и мы пригласили их в гости познакомиться. В первый же вечер не удалось обойтись без показа мод поясов верности, который перерос в оргию. Мы с Димой сосались и лизались, закованные в пояса, а Пашка с Владом подрачивали и руководили нами как режиссёры. Потом оба поставили нас раком, приказав целоваться, и начали ебать, называя мясом для траха. После они поменялись, и в меня вошёл Влад, а Пашка выеб Димку.
У Влада был большой бритый член, но всё равно меньше, чем у Пашки. Димка, когда увидел вставшую Пашкину колбасень, охуел, а когда Пашка засандалил ему в жопу - охуел ещё больше. Наши с Димкой хуи не стояли, отвисая под тяжестью железа и болтались в такт ебле. Парни обкончались, мы отлизывали им хуи и анусы друг другу. У Пашки снова стоял, на него сел Влад, не сумев отказаться от шанса почувствовать в жопе этого гиганта.
Мы попросили расковать нас, я подставил очко Димке, а своего маленького, но толстенького друга воткнул в рот Владу. Пашка покусывал меня за ногу. Я кончил в рот Владу, а Пашка - спустил ему в очко, Димка спустил в меня, а Влад окропил всех своими брызгами. До конца вечера, общаясь и выпивая вино, мы ходили все голые, только у нас Димой была персональная одежда в виде железных поясов верности на членах. Это забавляло нас всё больше и больше. Через месяц мы решили с ним вместе сходить в бассейн. Мало того, что через мокрые плавки пояса проявляли свой рельеф, так мы с ним раздевались полностью в общей душевой, и намылившись пеной стараясь слегка мелькать перед мужиками своими необычными девайсами.
То ли никто не смотрел, то ли все стеснялись смотреть, то ли может, думали, что им показалось, как собственно и мне, когда я первый раз увидел что-то необычное у Димы, но к нам ни разу никто не подошёл рассмотреть поближе, что это такое. В принципе, нам это и не было нужно. В этом был элемент эксгибиционизма, где сам процесс доставлял нам обоим удовольствие. Жаль, в сауну в таком нельзя было сходить, а то ожог был бы гарантирован. Но вот летом на пляж мы ходили свободно, в том числе на нудистский. Там мы прятала свои "наряды" разве что от прямого солнца, чтоб металл не нагревался, а вот ловить на себе удивленные взгляды окружающих было нереально кайфово. Сразу видно, кто в паре хозяин.