++++++ После предъявления обвинения Лайзу и Блейка сопроводили на главный этаж полицейского участка для снятия отпечатков пальцев и фотографирования с учетными номерами. Указание не улыбаться для фотографий было совершенно излишним, так как Блейк все время сердито хмурился, а Лиза едва ли могла плакать и улыбаться одновременно. Пока их вели обратно в соседние камеры, у них была первая возможность поговорить друг с другом с тех пор, как были предъявлены обвинения. — Что мы будем делать, Блейк? Они не могут поверить, что мы что-то сделали с Марком, не так ли?"- Лиза по-прежнему время от времени всхлипывала, но по большей части это было уже прошло. — Думаю, нам придется нанять себе адвокатов, если, конечно, ты не захочешь поделиться со мной одним из них. Это может быть дешевле, и поскольку мы оба обвиняемся в одном и том же, я думаю, это имело бы некоторый смысл. Однако вся эта чертова ситуация совершенно неправильна. Я просто знаю, что Марк сделал что-то, чтобы нас подставить. Я думаю, что этот ублюдок, возможно, заплатил, чтобы кто-то от него избавился, а затем оставил след из хлебных крошек для полицейских, чтобы они предъявили нам обвинение. — Неужели ты действительно веришь, что он способен на такое?"- Лиза выказалась с возмущением, граничащим с шоком, услышав это предложение. - Зачем Марку впадать в мерзкую крайность убивать себя?" — Не думаю, что ты знала своего мужа так хорошо, как думаешь, Лиза. Я просто поражен, что он не сделал что-то ужасное с нами обоими в тот же день, когда узнал, что у нас роман. Для меня это настоящая загадка. Я знаю Марка слишком много лет, чтобы думать, что он так долго будет это терпеть. Если бы я хоть на секунду подумал, что он каким-то образом узнает о нас, я бы и пальцем тебя не тронул". Теперь они находились в своих камерах, разделенных 6-дюймовой бетонной стеной, но могли говорить друг с другом легко и свободно, поскольку каждый из них стоял у решетки, примыкающей к стене блока. — Я не верю, что Марк из тех, кто способен на такое. Я не знаю, как и когда он узнал об этом; я никогда не замечала, чтобы он относился ко мне по-другому. Большую часть времени, когда мы встречались, его не было в городе, и мы никогда не появлялись вместе на людях. Пару раз, когда мы встречались, пока он был в городе, мы были в том маленьком мотеле в северной части города, - ответила Лиза. После некоторого раздумья она продолжила: - Я никогда не должна была предавать его. Даже если он не умер, он все равно захочет развода." - Во время последней фразы ее голос несколько раз срывался, так как она явно снова становилась эмоциональной. Блейку удалось услышать пару всхлипов, прежде чем он сказал: - Господи, Лиза Переведи дух. У тебя должно было быть хоть какое-то представление о том, чем все закончится, если он когда-нибудь поймает нас вместе. Твои глаза были открыты в первый раз, когда ты пришла ко мне домой, и закончила тем, что твои ноги были раздвинуты посередине моей кровати." Его слова произвели желаемый эффект, и она перестала шмыгать носом. Через несколько секунд она сказала очень тихим голосом: - Я могу только надеяться, что он простит меня." Они помолчали еще пару минут, прежде чем Лиза предложила: - Наверное, я могла бы позвонить Роберту Грэму. Он был нашим адвокатом, и если он будет представлять нас обоих, мы можем просто разделить расходы." Они согласились с предложенным юридическим решением, и через несколько минут, когда ей удалось привлечь внимание проходящего мимо офицера, ее провели в небольшую отдельную комнату, где находились телефон и телефонная книга. Ее звонок Роберту Грэму оказался не таким простым, как она ожидала, так как он сообщил ей, что, поскольку он уже является адвокатом Марка по все еще ожидаемому разводу, он не будет чувствовать себя комфортно, представляя ее интересы. Он предположил, что один из его коллег, Бэзил Смит, юрист с большим опытом в уголовных делах, мог бы стать их адвокатом. Она быстро согласилась, и они договорились, что их новый адвокат сразу же приедет, чтобы посовещаться с ними. Блейк был рад услышать, что адвокат уже в пути, и поблагодарил ее за звонок. Они оба удобно устроились на деревянной скамье, привинченной к задней стене их камеры, и ожидая юриста, провели следующий час в своих собственных мыслях,. Когда Бэзил Смит прибыл, их обоих проводили в небольшую комнату, предназначенную для встреч адвоката и клиента. Бэзил Смит вписался бы в любой образ адвоката. Он был невысоким, коренастым, и только бахрома темных волос окружала его лысую голову. По крайней мере, он не придавал большое значение расческе. Темно-синий костюм в тонкую полоску довершал картину этого профессионального юриста. Они быстро представились друг другу, и двое нервничающих заключенных ждали, пока он внимательно просматривал копии документов с подробным изложением выдвинутых против них обвинений. Покончив с этой задачей, он поднял голову, посмотрел поочередно на двух своих новых клиентов и сказал: - Итак... вы оба обвиняетесь в убийстве Марка Эванса. Что вы можете сказать мне о том, что написали арестовавшие вас офицеры? Вы начнете первой, миссис Эванс. Только общую картину, пожалуйста. Я просто хотел бы иметь некоторое представление о том, что мы здесь имеем." Лиза начала в сокращенной форме рассказывать ему, что произошло с тех пор, как детектив Несбитт встретил ее на подъездной дорожке в воскресенье днем. К тому времени, когда она рассказывала ему об опыте снятия отпечатков пальцев и фотографировании своей физиономии, она снова заплакала. Между рыданиями она закончила свой рассказ словами: "Я не имею никакого отношения к тому, что произошло в том парке. Я люблю Марка, я не могу причинить ему боль." Бэзил Смит с минуту переваривал то, что она хотела сказать, прежде чем повернуться к Блейку и сказать: - Теперь Ваша очередь. Мне не нужны все мелкие детали." Блейк Мур вкратце рассказал о том, что произошло после того, как полиция прибыла к нему домой днем, и он был далек от слез, когда рассказывал эту историю. - Мы с Лизой не имеем никакого отношения к исчезновению Марка или к тому, что произошло в парке. Я сказал Лизе и копам то же самое, а теперь скажу Вам... Марк Эванс как - то это устроил. Я полагаю, он заплатил за то, чтобы покончить с собой, и частью сделки было то, чтобы тот, кто сделал эту работу, согласился подставить Лизу и меня. - он бросил тяжелый взгляд на адвоката, как будто бросая вызов тому, если бы тот не согласился с его объяснением. Повторение Блейком своей убежденности в то, что Марк мертв, снова вызвало рыдания Лизы. Их адвокат коротко взглянул на нее, а затем сказал: "Сейчас не время выпячивать наше дело друг перед другом. Первое, что мы должны сделать, - это попытаться вытащить вас отсюда. Мы должны рассмотреть ваш залог. Из того, что вы мне рассказали, и из того, что я вижу в этом наборе обвинений, я ожидаю, что они попросят залог в размере около 100 000 долларов за каждого из вас. Будет ли залог проблемой?" Лиза выглядела потрясенной и спросила: "мне понадобится 100 000 долларов для залога?" Она была готова запаниковать, зная, что у нее и близко нет таких активов. — Нет, нет, Лиза. Вам нужно только 10% или 10 000 долларов наличными, чтобы покрыть 100 000 долларов залога. Этот штат не требует, чтобы вся сумма была отправлена, если только судья не заявит об этом, - поспешил сказать ей адвокат. С этим пояснением ни один из них не думал, что будет трудно осилить залог, и, естественно, проявили большой интерес к тому, можно ли их немедленно вытащить. — Завтра утром вам предъявят обвинение и разрешат внести залог. Вот тогда вы сможете сделать необходимые приготовления, чтобы выбраться отсюда. Вы оба проведете здесь ночь, так что привыкайте к этой мысли." Оба его клиента плохо отреагировали на это заявление. Адвокат сообщил им, что, пока они не предстанут перед судом, он мало что может сделать. Как только задача вытащить их из камер будет завершена, он займется разговором с окружным прокурором, чтобы получить предъявленные доказательства. Он чувствовал, что станет лучше понимать их положение, когда узнает, с чем они имеют дело на самом деле. Их обоих отвели обратно в камеры, где ни один из них не спал в ту ночь. Каждый из них получил блюдо быстрого приготовления на ужин, одно одеяло и громких сокамерников на ночь.. Ни один из них не выглядел особенно здоровым, когда они встретились со своим адвокатом на следующее утро в 10 утра, как раз перед их первым появлением в суде. Никто из сотрудников суда, даже судья, казалось, не был особенно обеспокоен их появлением, поскольку их заявления о "невиновности" были приняты, и их залог был установлен в размере ожидаемых 100 000 долларов. Поскольку у Блейка были и дом, и бизнес в качестве активов, он смог быстро договориться о том, чтобы внести свои 10 000 долларов в суд, и к полудню вышел на улицу. Лизе, однако, не так повезло. В отличие от Блейка, она не обладала исключительными правами собственности на их дом, так что это было исключено. Затем она с ужасом обнаружила, что сберегательный счет, на котором, как она ожидала, должно было лежать более 20 000 долларов, теперь пуст. Без него она не могла получить необходимое покрытие и в конце концов позвонила родителям в отчаянии. Объяснить родителям необходимость освобождения под залог было одной из самых трудных вещей, которые ей когда-либо приходилось делать. Только после долгих уговоров с ее стороны они наконец согласились возместить суду залог в размере 10 000 долларов. К тому времени, когда Лиза заручилась поддержкой родителей, было уже слишком поздно, чтобы получить окончательные документы, и она провела вторую ночь в камере предварительного заключения; ее соседями по комнате на этот раз были две слегка обдолбанные проститутки. Большую часть ночи она провела без сна, забившись в угол и укрывшись единственным одеялом. К полудню следующего дня, когда все финансовые дела были улажены, ей наконец разрешили покинуть участок и вернуться в свой пустой дом. Она сразу же приняла душ, легла спать и проигнорировала несколько телефонных звонков, которые поступили, предоставив автоответчику позаботиться о них. ++++++++ Следующий месяц для обоих обвиняемых пролетел довольно быстро. В первые же дни Лиза узнала, что деньги, пропавшие с банковского счета, который она делила со своим мужем, были сняты им примерно за 10 дней до исчезновения. Ее адвокат обнаружил, что его партнеру Роберту Грэму было отправлено электронное письмо, в котором Марк объяснял, что снимает деньги со счета наличными, чтобы жена не могла лишить его законной доли, когда получит документы о разводе. Не было никаких указаний на то, что он сделал с деньгами, хотя его сообщение указывало, что он откажется от ее доли, как только будет достигнуто надлежащее соглашение с Лизой об условиях их развода. Лиза и Блейк провели несколько встреч с Бэзилом Смитом, на которых он сообщил им, что встречался с окружным прокурором, получил копии различных отчетов и резюме доказательств и планирует привести своих клиентов на встречу с окружным прокурором в надежде снять все обвинения. Он чувствовал, что отсутствие тела или свидетеля, которого можно было бы подвергнуть перекрестному допросу, очень затруднит их осуждение. Вскоре после освобождения под залог, во время их первой встречи, он предложил нанять частного детектива, чтобы попытаться выяснить, есть ли какой-либо способ доказать, что Марк причастен к собственной смерти или исчезновению. Блейк был рад одобрить это предложение, хотя Лиза все еще не верила, что Марк мог иметь какое-то отношение к тому, что произошло. Она развила теорию, что Марк был жертвой угона машины, который закончился плохо. Она сказала, что в этом было не меньше смысла, чем в теории Блейка. Даже теоретизируя об угоне машины, она все равно не хотела признавать, что все указывает на то, что Марка больше нет в живых. В течение следующих нескольких недель они регулярно получали отчеты от нанятого детектива, но все они были очень похожи. Он ничего не нашел. Бэзил Смит также предложил сыщику попытаться найти старого алкаша, который сообщил о том, что он выбросил пистолет и лопаты. Бэзил заполучил копию записанного на пленку звонка криминальной полиции, и детектив пользовался ею, когда опрашивал районы, которые, как известно, были излюбленными у нищих. Никто из тех, с кем он говорил, не узнал этого голоса. Кроме того, казалось странным, что наводчик ни разу не звонил, чтобы узнать, не поможет ли ему премия по номеру 127, получить сок на некоторое время. Они должны были признать возможность того, что звонивший просто забыл номер или, возможно, даже забыл, что звонил по поводу премии. Этот контингент также был очень изменчивым, перемещаясь из одного района в другой в зависимости от таких факторов, как погода, присутствие полиции и наличие источников быстрого заработка. Хотя Бэзил Смит никогда не говорил об этом, он начал замечать, что его клиенты больше не ладят. Ни один из них не поделился этой информацией добровольно, но вскоре после освобождения под залог Блейк предложил Лизе, что, поскольку Марк теперь вне игры, они могут собираться вместе так часто, как им захочется, в любом из своих домов. Она ответила быстро и решительно:- "Я не хочу иметь с тобой ничего общего, кроме нашего судебного дела. Ты продолжал преследовать меня, и продолжал, а я, как дура, сдалась. Теперь я потеряла Марка, - ее ответ закончился еще одним слезливым эпизодом, который она, казалось, повторяла часто почти без всякого повода. Ответ Блейка был лаконичным и окончательным. - Как хочешь, Лиза. Ты не единственная женщина в городе." С этого дня они не разговаривали друг с другом, кроме как в обществе своего адвоката, где продолжение вражды было бы пагубно для них обоих. Пепел их незаконного романа теперь был холоден как лед. Примерно через месяц после освобождения Бэзил Смит договорился о встрече с окружным прокурором Джеффом Бэгдоном, на которой они все могли присутствовать. Лиза и Блейк пришли на собрание, надеясь, что обвинения будут сняты. Им обоим не раз приходилось сталкиваться со звонками от психов и расспросами друзей и знакомых о характере их отношений. Они оба начали проверять свои звонки с помощью АОН и автоответчиков. Снятие обвинений позволит им жить дальше. Лиза и Блейк были удивлены тем, как молодо, модно и непринужденно выглядел Джефф Бэгдон. Он вполне мог бы быть сыном их адвоката, если бы не густая темная шевелюра. Окружной прокурор заговорил, как только все четверо уселись. - Я рад, что мы так легко сошлись. Только сегодня я получил заключительные отчеты от судмедэксперта, и теперь все полицейские и судебные отчеты закончены. Я тщательно обдумал все доказательства и считаю, что послужу народу должным образом предложив вам смягчить наказание от 8 до 12 лет за согласие признать себя виновным в убийстве второй степени." Потрясение и благоговейный трепет, отразившиеся на лицах обоих обвиняемых и в какой-то степени на лице их адвоката, были достойны внимания. И Лиза, и Блейк начали громко заявлять о своей невиновности, в то время как их адвокат попеременно пытался заставить их обоих замолчать и спрашивал окружного прокурора, чем он может обосновать свое предложение. Когда собеседники успокоились, Джефф Бэгдон начал: - С тех пор как были выдвинуты первые обвинения, я получил новые сведения и информацию. Я немедленно передам мистеру Смиту копии новой информации. Первое - это анализ ДНК образцов крови, взятых с задней стороны номерного знака и с резиновой прокладки на крышке багажника Вашей машины, Мистер Мур. Оба образца содержали ДНК Марка Эванса. Образцы были взяты на основании ордера на обыск, прежде чем Вы внесли залог. Кроме того, клочок черного полиэтилена, найденный под задней шиной автомобиля марка Эванса, соответствует марке и стилю, используемому в вашем ландшафтном бизнесе." На этом месте окружной прокурор замолчал, решив посмотреть на двух обвиняемых, ожидая их реакции. Лиза, казалось, была скорее рассержена, чем шокирована. В то время как Блейк, казалось, все еще переваривал последствия фактов, только что изложенных окружным прокурором, Лиза вмешалась:" - Блейк, что ты наделал?" Она, казалось, была готова продолжить свое обвинение, но Бэзил Смит немедленно настоял на ее молчании. Блейк очень быстро отреагировал на ее обвинение. - Ты прекрасно знаешь, что я не имею к этому никакого отношения. Ты была рядом со мной, в моей постели, когда это случилось." Это было все, что он успел сказать, прежде чем Бэзил схватил его за руку и в недвусмысленных выражениях велел заткнуться. Следующие слова адвоката были адресованы окружному прокурору. — Прошу извинить моих клиентов, Джефф. Мы пришли сюда в надежде, что обвинения будут сняты, и Ваше заявление застало их обоих врасплох." Джеффа Бэгдона, казалось, слегка позабавило зрелище, устроенное двумя обвиняемыми. - Я понимаю, Бэзил. Я занимался частной практикой. Факт остается фактом: у нас есть более чем достаточно доказательств, чтобы довести это дело до суда. Заключение судмедэксперта ясно показывает, что жертва потеряла слишком много крови, чтобы остаться в живых, а отчеты с места преступления могут быть истолкованы так, чтобы показать, что тело оттащили от места преступления и погрузили в автомобиль. Меня устраивает это дело с точки зрения обвинения." Окружной прокурор встал, достал из портфеля папку с отчетами, передал их Бэзилу Смиту и быстро вышел. Как только за уходящим окружным прокурором закрылась дверь, Лиза и Блейк поспешно заговорили со своим адвокатом. Он не мог понять, что они говорят, и был вынужден сказать им обоим, чтобы они заткнулись. То, что их собственный адвокат велел им заткнуться, было достаточно поразительно, чтобы заставить их обоих повиноваться. — Я знаю, что вы оба шокированы и расстроены таким поворотом событий. Я тоже этого не ожидал. Не стоит ссориться друг с другом из-за ситуации, в которой вы оказались. Мы должны попытаться понять, как мы будем справляться с этим, чтобы спасти вас обоих от тюрьмы. Я так понимаю, вы оба хотите отказаться от его предложения о сроке от 8 до 12 лет?" Оба его клиента поспешили решительно отказаться от предложенной сделки. Оба они чувствовали, что ни в коем случае не смогут быть осуждены на суде. Когда было решено, что он должен отказаться от предложения от их имени, Бэзил Смит отпустил их обоих, сказав, что ему предстоит много работы по подготовке к суду. Когда оба клиента ушли, Бэзил остался в комнате один и, быстро просмотрев новые отчеты, откинулся на спинку стула, гадая, говорит ли ему кто-нибудь из клиентов правду. Формально это не имело значения. Он будет защищать их независимо от состояния их душ. Просто ему гораздо больше нравилось, когда он был уверен в том, что говорят ему клиенты. +++++++++ Прошло несколько месяцев, и должен был начаться суд над Лизой Эванс и Блейком Муром. В понедельник в 10 часов утра, когда все присутствующие встали, судья Роберт Кокс занял свое место. Стол защиты был устроен так, что Бэзил Смит сидел между двумя своими клиентами. Он решил, что это лучший способ справиться с тем фактом, что они едва ли могут быть вежливы друг с другом. Он подумывал о том, чтобы предложить каждому из них нанять своего собственного адвоката, способного разделить их больше, чем сейчас, но понял, что они, вероятно, не могут позволить себе индивидуально оплачивать услуги адвоката. Он знал, что в бизнесе Блейка Мура наступили тяжелые времена, и что Лиза Эванс недавно оставила работу из-за стресса, вызванного предстоящим судом, и трудностей, которые она испытывала, общаясь с друзьями и знакомыми своего пропавшего мужа. Вступительное слово окружного прокурора Джеффа Бэгдона было первым важным пунктом, и он сразу перешел к делу. - Господа присяжные, я буду с вами откровенен. У нас нет тела жертвы в этом деле, Марка Эванса. Тем не менее, мы намерены показать вам, что он умер, и что двое обвиняемых, без сомнения, виновны в его убийстве." Он начал медленно, утверждая, что двое обвиняемых завели роман за несколько месяцев до убийства. В какой-то момент Марк Эванс осознал ситуацию и подал на развод со своей неверной женой. Некоторые моменты нам неизвестны, например, как и когда именно Марк Эванс заподозрил неладное. Он описал, как следы, обнаруженные на компьютере Марка Эванса, доказывают, что он знал, когда и где встретились два прелюбодея. Там были электронные письма, в которых зафиксирован его прогресс в отслеживании двух обвиняемых, приведении в порядок его финансов в ожидании развода, и, наконец, сообщение, которое продемонстрирует его намерение противостоять двум обвиняемым. Он продолжил: - "Мы не можем точно продемонстрировать, когда три стороны этого треугольника физически собрались вместе, но мы знаем, каковы были результаты, и мы можем показать вам точно, что произошло вместе с фотографиями и отчетами о расследовании. Мы полагаем, что между ними тремя произошла стычка, вероятно, в резиденции Мистера Мура, и в этой стычке мистер Эванс оказался недееспособен. Затем его отвезли, усадив на пассажирское сиденье и, вероятно, потерявшего сознание, в отдаленный район парка Джорджа Вашингтона, менее чем в полумиле от дома мистера Мура." — Тогда в парке один из наших двух обвиняемых выстрелил мистеру Эвансу в верхнюю правую часть груди. Мы не знаем, был ли мистер Эванс в сознании во время стрельбы, но он все еще сидел на пассажирском сиденье. Улики показывают, что его стащили с сиденья и бросили на землю, положив на один из кусков дров, разбросанных вокруг места пикника. В него снова выстрелили, когда он лежал на земле. Улики покажут, что эта пуля задела его сонную артерию, и вы увидите графические фотографии крови, свидетельствующие о последних моментах его жизни." В этот момент Лиза Эванс потеряла самообладание, и только после нескольких предупреждений судьи Кокса ее адвокат наконец смог взять своего клиента под контроль, чтобы окружной прокурор мог продолжить свое вступительное заявление. — Обстоятельства ужасны, о чем свидетельствует даже реакция обвиняемой." - Он сделал эффектную паузу, прежде чем продолжить: - после второго выстрела мистера Эванса завернули в пластиковый пакет, выволокли с места пикника и бесцеремонно погрузили в багажник машины мистера Мура. Его увезли в неизвестном нам месте и похоронили." — Мистер Мур взял орудие убийства вместе с лопатами, которыми была вырыта могила мистера Эванса, и выбросил их в реку. Нам повезло, что заинтересованный гражданин увидел этот акт и сообщил о нем через криминальных агентов. Полиция смогла найти орудие убийства и инструменты, которыми применялись при убийстве мистера Эванс." — С помощью надежных методов расследования и точной судебной экспертизы можно доказать, что оба обвиняемых находились на месте преступления. Кровь покойного была обнаружена на внешней стороне машины Мистера Мура, принесенной, когда несчастного Мистера Эванса грузили в багажник. Лиза Эванс также могла быть на месте преступления. Кровь ее мужа была обнаружена в ее машине и на туфлях, которые она носила в тот день." — Защита скажет, что двое прелюбодеев и близко не подходили к месту этого ужасного преступления. Как они могут это доказать? Конечно, их собственными показаниями. Каждый будет утверждать, что другой был с ними в момент убийства и, следовательно, не мог быть причастен. Эти корыстные показания, я уверен, не отвлекут вас от признания присяжными их виновными." Бэзилу Смиту было трудно возражать. Он пытался, подчеркивая, что подсудимые невиновны до тех пор, пока их вина не будет доказана, и что такие доказательства не будут достаточными в таком обстоятельном деле. Он попросил, чтобы присяжные проигнорировали вступительное заявление окружного прокурора и вместо этого полагались на доказательства, которые будут представлены в суде. Это была смелая попытка, но несколько опытных судебных репортеров из местных газет отдали первый раунд окружному прокурору. Первым свидетелем был эксперт департамента по компьютерам, который описал обнаружение электронных писем и карт, иллюстрирующих маршрут, г-жи Эванс в тех случаях, когда она незаконно встречалась с г-ном Муром. Метод, который использовал Марк Эванс, был описан в одном из его электронных писем адвокату, и компьютерный эксперт продолжал объяснять присяжным, как маленькое электронное устройство способно точно отслеживать автомобиль обвиняемой, а затем позволил ее мужу воссоздать на своем компьютере точную карту со временем и местоположением, которая точно сообщала ему, где и когда она встречалась со своим любовником. Один из репортеров сделал тщательные заметки и планировал включить в свой рассказ лейбл "Роки Маунтин трекинг". Он был уверен, что не один муж или жена проверят продукт компании, благодаря успешному использованию, на примере мистера Эванса. Во время дачи показаний Блейк Мур казался слегка скучающим, а Лиза Эванс казалась очень смущенной и не смотрела на присяжных. Бэзил Смит действительно ничего не мог добиться, допрашивая этого свидетеля. Устройство слежения было тем, чем оно было, и электронные письма, которые он знал, могли быть быстро подтверждены его собственным партнером по юриспруденции Робертом Грэмом. После перерыва на продолжительный ланч суд возобновился во второй половине дня с показаниями оператора 911 и двух патрульных офицеров, которые ответили на первый звонок. Они просто выясняли основные факты, связанные с обнаружением автомобиля Марка Эванса, и их показания были относительно лишены драматизма. Все изменилось после того, как начали свои показания детективы, занятые осмотром места происшествия после того, как о его состоянии сообщили патрульные. Описание места преступления, данное окружным прокурором, теперь подтверждалось судебно-медицинскими специалистами и судмедэкспертом, присутствовавшими на месте происшествия. Их описания были клиническими и точными, проиллюстрированными большими фотографиями, на которых были видны пулевые отверстия, кровь и следы сопротивления, ведущие к мощеной дороге. Судмедэксперт засвидетельствовал количество крови, которое, по его мнению, было распределено на месте происшествия. Не было никакой возможности физически измерить его объем, так как он впитался в песок и обивку, но он прикинул, что он составляет от 3 до 4 пинт, хороший процент от примерно 10 пинт в человеческом теле. Однако его наиболее убедительные показания касались четырех отчетливых брызг крови, которые простирались из области пулевого отверстия в пропитанном кровью куске дров. Он показал, что они указывали на то, что была перебита главная артерия, и сила, обеспечиваемая сердцем жертвы, выбрасывала кровь фонтаном от тела. Он показал, как каждый из четырех отдельных следов брызг имеет уменьшающуюся длину, что указывало на то, что сердце теряло способность перекачивать кровь. Когда он сказал, что это доказывает, что жертва должна была быть в состоянии смерти, Лиза Эванс снова потеряла контроль над своими эмоциями. Она закричала: "Нет! Марк не может быть мертв!" Лиза разразилась неудержимыми слезами, и когда стало очевидно, что она не сможет контролировать свои эмоции в течение некоторого времени, судья объявил о прекращении разбирательства. Суд был отложен до 10 часов утра следующего дня. Второй день суда начался так же, как и первый, ровно в 10 утра. Судмедэксперт вновь занял свидетельскую позицию, но дополнительной информации было дано мало. В первую очередь он расширил анализы, которые были сделаны на взятых образцах крови. В течение 15 минут, окружной прокурор Джефф Бэгдон, закончил допрос, и свидетель был передан адвокату защиты. Когда адвокат Бэзил Смит поднялся со своего места и сделал несколько шагов по направлению к свидетелю, он быстро оглянулся, чтобы убедиться, что его клиентка, Лиза Эванс, контролирует свои эмоции и не собирается снова беспокоить суд, как это было накануне днем. Он знал, что ей прописали что-то успокаивающее, но все равно боялся, что она может помешать ему допросить свидетеля. Он был рад отметить, что сейчас она, казалось, спокойно сидела на своем месте. Он знал, что ему придется дискредитировать некоторые показания судмедэксперта со вчерашнего дня, поскольку они были довольно наглядными и оставляли сильное впечатление, что стрельба в парке была совершенно бессердечной, почти казнью. - Вы утверждали, что Марк Эванс потерял в парке три-четыре пинты крови. В то же время Вы утверждали, что невозможно знать наверняка из-за условий и что это просто Ваша оценка. Разве не может быть так, что кровопотеря могла составлять от одной до двух пинт, в зависимости от того, как кровь распределялась по участку?" Судмедэксперт, известный как добросовестный профессионал, подумал несколько мгновений, прежде чем сказать: "это маловероятно, но не невозможно." Бэзил Смит молчал почти минуту, давая возможность признанию судмедэксперта дойти до присяжных. - То, что Вы описали как смертельную рану Марку Эвансу, могло быть не такой смертельной, если бы кто-то немедленно оказал первую помощь, Вы не согласны?" И снова судмедэксперт подумал, прежде чем ответить: "мой ответ такой же, как и на ваш последний вопрос. Это маловероятно, но и не невозможно. Медицинская помощь, вероятно, потребовалась бы в течение нескольких минут после получения раны такого рода. Нет никаких свидетельств того, что это произошло." — Нет никаких доказательств того, что помощь была предложена, но, как Вы говорите, это возможно." Он отпустил свидетеля, довольный тем, что добился от него нескольких небольших уступок. Следующим свидетелем был один из криминалистов, специализировавшийся на оружии и боеприпасах. Он дал показания о том, как были извлечены две пули, одна из сиденья, а другая из поленницы. Он показал, что боеприпасы были типа, известного как пули из цельнометаллической оболочки, и что они часто использовались для стрельбы по мишеням и были стандартом для военного применения. Пуля, извлеченная из машины, попала в металлическую опору сиденья и сильно деформировалась, но вторая, извлеченная из дров, была в очень хорошем состоянии. Сопоставить его с оружием, вытащенным из реки, было очень легко. Бэзил Смит сделал домашнее задание по баллистике и науке о том, как пули реагируют на человеческие тела. - Пули исследовали на предмет остатков костей или плоти, через которые они прошли?" Он знал, что такого рода тесты могут даже определить, в какие органы тела попала пуля. Техник подтвердил, что такие анализы проводились, и продолжил: - На самих пулях мы нашли очень мало, кроме следов крови. Пуля, выпущенная в автокресло, прошла примерно через 2 дюйма различных слоев обивки и ткани. Мы думаем, что это, возможно, очистило её начисто. Аналогичная ситуация и со второй пулей, застрявшей в дровах." — Сами пули обычно использовались военными и имели оболочку GMCS или позолоченную металлическую медную стальную оболочку вокруг сердечника пули. Это медный сплав, в котором содержится небольшое количество стали, - продолжал он объяснять, что эта оболочка намного прочнее стандартной Цельнометаллической оболочки, которая обычно состоит только из меди. Эти показания были и хорошими, и плохими для защиты. Суд признал, что не было никаких свидетельств того, что пули действительно прошли сквозь тело, но обстоятельства и стиль пули, которая была использована, имели тенденцию объяснять ситуацию. Его надежда на то, что пистолет можно отследить, тоже была обречена. Оружие было проверено по государственным и национальным архивам, и единственное, что удалось установить, так это то, что оно было продано на оружейной выставке 20 лет назад. Никаких записей о покупателе не велось. Единственное, что удалось сделать Бэзилу Смиту, - это добиться подтверждения того, что ни на пистолете, ни на патронах не обнаружено ни отпечатков пальцев, ни ДНК подсудимых. Оказалось, что все, что не было смыто речной водой, было стерто еще до того, как от пистолета избавились. Это было небольшое подтверждение, но ему все равно было приятно. Другой техник описал испытания на двух извлеченных лопатах. Опять же, не было никаких отпечатков пальцев или следов ДНК, но обе лопаты были с оттиском "Moore's Landscaping ". Он также показал, что в соответствии с полномочиями, предоставленным с ордером на обыск, он осмотрел объекты "Moore's Landscaping" и обнаружил еще 14 лопат с одинаковыми штампами. Не было смысла допрашивать этого свидетеля. Шествие свидетелей из криминалистического отдела и детективов из полицейского управления продолжалось все утро и до полудня. Единственный серьезный перекрестный допрос Бэзила Смита произошел, когда один из техников описал, как брал образцы крови из машины Блейка Мура. Техник засвидетельствовал, что он обнаружил кровь, которая накапала за номерным знаком, а также пятно, которое он обнаружил на поролоновом уплотнителе багажника. Тут же возник вопрос: "не могли ли эти мазки и капли быть подложены третьей стороной?" Техник был вынужден признать, что могли быть, и Бэзил Смит вернулся к столу защиты с улыбкой на лице. Немного сложнее было, когда были даны показания последнего техника, того, который был в доме Лизы Эванс. Кровь была обнаружена в ее машине, а позже еще больше на подошве ее правого ботинка. Еще труднее было предположить, что кровь была подброшена. Он заставил техника признать, что не было никакой возможности сказать, была ли кровь перенесена с ботинка на педаль газа или в обратном порядке. Адвокат надеялся, что небольшое количество сомнений, вызванных этим утверждением очевидного, позволит присяжным не принимать во внимание эту часть доказательств против Лизы Эванс. По мере того как неуклонное шествие свидетелей обвинения медленно заканчивалось, окончание показаний последнего совпало с окончанием дневного заседания суда. В результате третье утро начнется с того, что защита сможет представить свои доказательства. Местные газеты в тот вечер продолжали свою обычную диету из щекотливых статей о прошлых судебных процессах, в которых фигурировали прелюбодеи, и захватывающих дух историй, основанных на судебных сплетнях. Было несколько серьезных историй, которые были написаны о процессе, и их авторы предполагали, что защите будет очень трудно противостоять всей совокупности изобличающих доказательств, представленных обвинением. Они также предположили, что, поскольку тела не было, их было бы трудно обвинить, особенно с ожидаемой стратегией защиты, заключающейся в том, чтобы выяснить, действительно ли Марк Эванс был мертв. Судя по тем немногим случаям, когда защитник подвергал перекрестному допросу свидетелей обвинения, было очевидно, что именно таков был замысел Бэзила Смита. +++++++++ В качестве первого свидетеля защиты адвокат Смит вызвал признанного эксперта по анализу крови. Его звали доктор Уилбур, и он был нанят, чтобы давать экспертные показания на многих судебных процессах. Его быстро спросили: "Что вы думаете о показаниях судмедэксперта, который говорил о доказательствах крови в этом деле?" Доктор Уилбур надел очки и сверился с записной книжкой, которую держал в руках. "Я считаю, что со сбором доказательств, связанных с кровью, можно было бы справиться гораздо лучше. Если бы образцы пропитанной кровью земли были должным образом проанализированы, можно было бы дать гораздо более точную оценку общего количества крови на месте происшествия." — Основываясь на вашем анализе собранных доказательств, у вас есть какое-либо мнение о фактическом количестве крови на месте преступления?" "Я считаю, что вполне возможно, что всего лишь полторы пинты крови могли создать сцену, по тому как она была описана." Последний заданный вопрос был: "Как вы думаете, возможно ли, чтобы кто-то, кто потерял кровь, изображенную на фотографиях, выжил?" Однозначным ответом доктора Уилбур было: "Да." Перекрестного допроса окружного прокурора не было. Когда доктора Уилбура отпустили, Бэзил Смит перешел к показаниям Блейка Мура. Блейк спокойно и прямо заявил, что он не виновен в убийстве Марка Эванса, и лично считал, что именно Марк организовал его собственное убийство. Он также показал, что у него никогда не было оружия и что лопаты, найденные в реке, вполне могли быть украдены с одного из рабочих участков его компании. Бэзил Смит хотел, чтобы показания были простыми, и быстро передал обвинителю своего первого свидетеля для перекрестного допроса. Первым вопросом Джеффа Бэгдона было: "Что заставляет вас думать, что Марк Эванс был тем типом людей, которые могли бы организовать свое собственное убийство?" Блейк Мур тут же пересказал историю реакции Марка в старших классах, когда Блейк за его спиной пошел на свидание с его девушкой. Он описал, как Марк угрожал убить его, и сказал, что это свидетельствует о его умственной способности к насилию. — Итак, Мистер Мур... это не первый случай, когда Вы вступаете в незаконные отношения с женщиной, которую Марк Эванс считал бы защищенной от сексуального вмешательства своего лучшего друга. Вам не кажется, что если бы он собирался кого-то убить, то выбрал бы Вас?" Блейк Мур не мог ответить на этот вопрос прямо, а вместо этого он начал хорохорится о том, что у него было физическое преимущество над Марком, и что это помешало бы его бывшему другу побить его честно. — Значит, Вы считаете, что можете физически запугать своего лучшего друга, чтобы он покончил с собой чужими руками; и это то, что заставило Вас чувствовать себя комфортно, взяв его жену? Ваши действия, это действия предполагаемого лучшего друга? Вам не нужно отвечать на вопросы, сэр. Я думаю, мы все можем видеть, что Ваши действия и предположения это действия самовлюбленного дамского угодника, который думает, что каждая женщина принадлежит ему, и будь проклята дружба." Бэзил быстро возразил на том основании, что окружной прокурор сам дает показания, а не просто задает вопросы. Судья согласился и попросил присяжных не обращать внимания на последнее заявление обвинения. Однако даже это предостережение не противоречило правильности заявления окружного прокурора. Блейк был явно расстроен таким обращением со стороны обвинителя, но покинул трибуну, не сказав больше ни слова. Бэзил Смит знал, что показания его свидетеля не сработали так, как планировалось, но надеялся, что показания жены Марка Эванса переломят ход событий. Показания Блейка и оставшиеся без ответа вопросы обвинителя выставили его в очень плохом свете перед присяжными. Он надеялся, что это не повлияло на их мнение о Лизе. Лиза Эванс, казалось, хорошо контролировала свои эмоции этим утром, когда она заняла место свидетеля. Адвокат задал ей те же вопросы, что и Блейку. Она категорически заявила, что не участвовала ни в каком нападении на мужа. Она прямо заявила, что любит своего мужа и никогда не могла бы участвовать в каких-либо попытках причинить ему физическую боль. Когда ее спросили, что с ним могло случиться, она предположила, что его могли похитить. И снова Бэзил Смит решил не задавать дальнейших вопросов своему свидетелю. Когда прокурор начал задавать вопросы Лизе, он начал с вопроса: "Можете ли вы объяснить свое местонахождение между полуночью субботы, временем, когда Ваш муж сделал свою последнюю пересылку по электронной почте, и двумя часами дня в воскресенье?" — Я сказала мистеру Смиту, где находилась. Я была у Блейка Мура, у него дома, с восьми часов вечера субботы до примерно 1:30 дня в воскресенье." — Вы ведь на самом деле не ответили на вопрос, не так ли? Я хотел бы, чтобы Вы дали нам хронологию того, что Вы делали между полуночью в субботу и возвращением домой в воскресенье." Лиза была взволнована и смущена. - Ну, в полночь я была в спальне Блейка, и мы... ну, вы понимаете... мы занимались сексом." Она была вынуждена закончить фразу, потому что прокурор все время жестами просил ее продолжать. — Как долго это, скажем так, продолжалось?" Он стоял и с нетерпением ждал ее ответа. — А... мы... наконец-то мы легли спать в час. Возможно, было чуть позже часа." И снова Лиза была очень взволнована, когда отвечала. — Итак, с полуночи до часа дня вы занимались сексом, а потом легли спать. И что потом? Пожалуйста, продолжайте свою хронологию." — Ну, а... мы спали, по-моему, до без четверти шесть. Я помню, как встала, чтобы воспользоваться ванной." — Мистер Мур был в постели, когда Вы проснулись? Пожалуйста, продолжайте." — Да, он был там. Мы снова занялись сексом и снова легли спать около 6.30, а потом встали около 11 часов утра." Сначала она отвечала медленно, но по мере того, как говорила, слова выходили все быстрее, так как ей явно не терпелось закончить фразу. — Итак, когда Вы вернулись из ванной, Мистер Мур начал заниматься с вами сексом, и это продолжалось примерно до 6.30 утра, после чего вы оба снова заснули. Это верно? Это именно то, что произошло?" Лиза очень смутилась и сказала: "Нет, это не совсем так. Когда я вернулась, он еще не проснулся. Я разбудила его." Окружной прокурор, очевидно, был удивлен ее ответом, но быстро оправился и спросил: Что Вы сделали: трясли его за плечо, пока он не проснулся, чтобы попросить заняться сексом?" Лиза действительно смутилась, когда сказала:.. Я не стала его будить. Я... занималась с ним оральным сексом, пока он не был готов, а потом разбудила его". Окружной прокурор мог сказать, что у него что-то получилось с присяжными, так как четыре женщины присяжные явно были оскорблены ее ответами. Он решил продолжить эту линию расспросов. - Будьте добры, расскажите нам, как Вы его разбудили, не трясли ли Вы его за плечо и не пробудил ли его оральный секс." Лиза, казалось, смирилась с необходимостью продолжать отвечать, особенно после того, как судья Кокс отклонил возражения ее адвоката. -Я просто... начала заниматься с ним сексом. Она сильно покраснела и отвернулась от присяжных, что было совершенно противоположно тому, что предлагал ее адвокат. Он попросил их обоих посмотреть присяжным в глаза, чтобы те могли убедиться в их искренности. Теперь Джефф Бэгдон был готов к решающему удару. - Ранее Вы сказали своему адвокату, что любите своего мужа. Это верно?" Он ждал решительного:- "Да" Лизы, ответа, сопровождаемого энергичным кивком головы. Затем он продолжил: "Я немного запутался. Вы говорите нам, как сильно любите своего мужа, но Вы только что закончили описывать, как Вы провели ночь, когда он потерял свою жизнь. Это была ночь, которую Вы провели в постели его лучшего друга, занимаясь сексом, инициируя секс и ведя себя очень похоже на женщину, которая не имеет никакого отношения к своему мужу. Как мы можем поверить, что Вы также не могли быть причастны к его убийству?" Он стоял и ждал несколько мгновений, но было очевидно, что Лиза не собирается отвечать на его последний вопрос. Она тихо плакала, закрыв лицо руками. Именно судья Кокс в конце концов положил конец ее страданиям, когда спросил, Есть ли еще вопросы к обвиняемой или ответ защиты. Когда каждый сказал, что нет, судья объявил, что суд собирается прерваться на обед. Зал суда был почти пуст, когда Лиза, наконец, пришла в себя достаточно, чтобы покинуть свидетельскую трибуну и присоединиться к своему адвокату и совиновнику. Они втроем отправились на очень мрачный обед, во время которого опытный адвокат предупредил их, что дело может пойти в любом направлении. В глубине души он чувствовал себя еще более пессимистично, поскольку оба его клиента потерпели неудачу на свидетельской скамье. Дневное заседание суда быстро закончилось, так как Бэзил Смит объявил, что свидетелей защиты больше нет. Оба адвоката были готовы к заключительным заявлениям, и в них не было ничего удивительного. Обвинитель сказал присяжным, что для того, чтобы обвиняемые были невиновны, им нужно было слишком многое объяснить. Адвокат подчеркнул обстоятельный характер дела, отсутствие тела, возможность того, что он все еще может быть жив, и тот факт, что никакого реального мотива для убийства Марка не было предложено. Дело было передано присяжным к четырем часам пополудни, и они совещались два часа, прежде чем прерваться на ночь. На следующее утро Лиза и Блейк присоединились к Бэзилу Смиту в его кабинете, ожидая звонка присяжных с вердиктом. Пока двое его клиентов ждали в одном из конференц-залов, Бэзил Смит был занят другими делами. Он предупредил их, что может пройти некоторое время, прежде чем они услышат новости из здания суда, и был прав. В то время как они были вынуждены делить конференц-зал, Лиза и Блейк отложили свои разногласия, и они говорили о своих шансах на оправдание. Оба они все еще надеялись, и ни один из них не мог смириться с тем, что присяжные поверят, что они способны на убийство. Наконец в 15.30 раздался звонок: присяжные решили их судьбу. Родители Лизы приехали в город на суд, хотя они не присутствовали в здании суда во время дачи показаний. Она была чрезвычайно благодарна за это, так как это означало, что они не услышали ее признаний на суде. Они постоянно поддерживали связь с судом в течение дня и были проинформированы, когда пришло известие о том, что присяжные вынесли свое решение. Сидя за столом защиты рядом со своим адвокатом, Лиза с облегчением ощутила их поддержку. Оглашение приговора прошло очень быстро. Лизу и Блейка признали виновными в убийстве второй степени. Никто не мог в это поверить, и Лиза снова разрыдалась, а Блейк в отчаянии стукнул кулаком по столу. Буквально через пару минут на них надели наручники и передали дежурным помощникам. У Лизы было всего несколько минут, чтобы поговорить с родителями и заявить о своей невиновности. Будучи нормальными родителями, они разделяли ее горе. Перед тем как двух осужденных убийц отвели в камеры, им сообщили, что они вернутся через неделю для вынесения приговора. Это был очень плохой конец трудного дня. +++++++++ Неделя между осуждением и вынесением приговора прошла быстро. В это время родители Лизы навещали ее ежедневно, в то время как у Блейка был один визит кузена. Его родители умерли, и он был единственным ребенком. Неделя тянулась для него очень медленно, и вскоре он понял, как медленно может тикать время, когда ты находишься под стражей. Он также начинал понимать, насколько плохо выглядит его будущее. Лиза все еще отрицала это и отказывалась говорить о будущем, когда родители подняли эту тему. К счастью, вынесение приговора заняло всего несколько минут. Им обоим были назначены сроки от 15 лет до пожизненного. Бэзил Смит выразил свое сочувствие их положению и сказал, что ознакомится с судебными протоколами в поисках возможности подать апелляцию. Как только приговор был вынесен, все пошло очень быстро. В течение трех дней оба осужденных были переведены из местной тюрьмы в тюрьму штата. Женская тюрьма, в которую поместили Лизу, имела неплохую репутацию, но этого нельзя было сказать о той, куда отправили Блейка. За последние несколько лет здесь не раз происходили беспорядки. +++++++++++ Теперь, когда суд и вынесение приговора завершились, местные средства массовой информации больше не освещали это дело. Последние репортажи по местным телеканалам показывали сцены перевозки заключенных в переоборудованном школьном автобусе в государственную тюрьму. Возможно, это были даже архивные кадры, использованные для кратких отчетов, описывающих места назначения двух осужденных преступников. В течение нескольких дней репортажи о новых катастрофах и новых преступлениях привлекли внимание ведущих новостей. Как будто Лиза Эванс и Блейк Мур исчезли с лица земли. Через пару месяцев после вынесения приговора Бэзил Смит присоединился к Джеффу Бэгдону, чтобы выпить после того, как новое дело снова свело их вместе. Дело об убийстве Эванса время от времени раздражало Бэзила Смита, и он сказал Джеффу: - По правде говоря, я был удивлен, когда вынесли приговор. Я пришел к выводу, что они, скорее всего, невиновны, так как ни разу не отступили от своих историй." Джефф задумался над своим бренди, прежде чем ответить: "12 их сверстников не купились на их объяснения. Я стараюсь не принимать эти случаи близко к сердцу, хотя это почти невозможно сделать, когда речь идет о слишком ужасных преступлениях или о детях. Это дело было не самым худшим из тех, что я когда-либо пробовал, но оно не было таким, которое могло бы вызвать большое сочувствие к обвиняемым у меня. Это работает только в том случае, если мы принимаем решение как присяжные." Бэзил Смит подумал о заявлении своего соседа по столу и сказал: "Наверное, ты прав, но это дело все еще беспокоит меня." Примерно через год в новостях появилась небольшая заметка о серьезных беспорядках в мужской тюрьме. Когда Бэзил Смит прочел статью, в памяти всплыло одно имя, и это заставило его снова задуматься о деле. Блейка Мура ранили ножом во время беспорядков, и его перевели в больницу для лечения коллапса легкого. Там говорилось, что он находится в тяжелом состоянии, но выживет. Прошло почти полтора года после того, как Лайза Эванс и Блейк Мур были осуждены за убийство Марка Эванса. Прошло достаточно времени, чтобы даже Бэзил Смит редко вспоминал о деле, которое беспокоило его в течение первого года после того, как он представлял интересы обвиняемых. В свое время он несколько раз тщательно проверил стенограммы, но не нашел законных оснований для подачи апелляции. В законе не было ни одной ошибки, которую он мог бы использовать в интересах двух осужденных убийц. +++++++++++ В среду утром в Нью-Йоркском офисе «Проект Невиновность" было относительно тихо. Секретарша только что вернулась с утреннего кофе-брейка и собиралась взглянуть на себя в маленькое зеркальце, когда к ее столу подошел курьер с пакетом. Это был один из тех больших мягких конвертов, которые регулярно используются для внутренней доставки информации и продуктов, без которых бизнес и промышленность просто не могут обойтись… и это должно было быть доставлено вчера. Секретарша расписалась в электронном блокноте, который ей предложили, а затем проследила, как очень энергичный молодой человек, одетый в летнюю униформу из рубашки и шорт, покинул офис. Точная природа ее мыслей была известна только ей одной, но озорная улыбка на ее лице дала бы ключ к разгадке любому присутствующему здесь свидетелю всего происходящего. В этом случае в приемной была только привлекательная молодая негритянка, сидящая за столом администратора. Посылка была адресована просто в офис, поэтому она вскрыла ее, чтобы определить, как следует распорядиться содержимым. Внутри она обнаружила DVD, запечатанный черный пластиковый пакет с символом биологической опасности и многостраничное письмо. Поскольку в данный момент у нее не было никаких неотложных дел, она начала читать письмо. Это заняло у нее несколько минут, и эмоции, которые отразились на ее лице, когда она читала письмо, заинтриговали бы наблюдателя этой сцены. Больше никто не входил в офис с тех пор, как ушел крепкий мужчина, так что ее экспрессивные реакции были незаметны. Закончив читать письмо, она некоторое время сидела в задумчивости, потом взяла телефон и нажала одну из кнопок внутренней связи, подождала несколько секунд, а затем сказала: - Мы только что получили посылку, которая, я думаю, Вас заинтересует." Она сидела, слушая почти пятнадцать секунд, прежде чем продолжила: -"Да, похоже, это то, над чем команда сможет поработать. Это касается пары обвинений в убийстве, которые, по-видимому, должны быть отменены." Примерно через минуту высокий рыжеволосый молодой человек в белой рубашке с короткими рукавами и поношенных джинсах вышел из одного из кабинетов, выходивших в приемную, поблагодарил ее, забирая посылку, и снова исчез за дверью, из которой появился. Удобно одетый молодой человек был Тони Келли, недавно окончивший университет юрист, который чувствовал, что, прежде чем начать гоняться за высокооплачиваемыми коллегами в юридической фирме на Уолл-Стрит, он должен посвятить некоторое время общественному благу. Он работал на «Проект Невиновность" почти год, проводя в основном фундаментальные юридические исследования для более известных юристов, которые начали работать в офисе несколько лет назад. Хотя он знал, что не останется там до конца своей карьеры, ему нравилось менять жизнь некоторых из тех, кто был несправедливо осужден за серьезные преступления. Вернувшись в удобное вращающееся кресло, стоявшее за относительно дешевым шпонированным письменным столом, он выложил содержимое конверта "Федерал Экспресс" на промокательную бумагу и взял письмо, бросив беглый взгляд на DVD и запечатанный пакет. Он подвинул свой стул так, чтобы можно было откинуться на спинку и положить обутые в "Найк" ноги на угол стола, пока он читал письмо. Оно было явно напечатано с помощью компьютерной системы легко читаемым шрифтом, и он быстро потерялся в его содержимом. +++++++++ «Проект Невиновность", Нью-Йорк. Re: обвинительные приговоры в убийстве Лизы Эванс и Блейка Мура. Я не знаю, с чего начать, поэтому начну с самого начала. Таким образом, я смогу держать все в порядке и, надеюсь, не забуду ничего важного. Мое имя не имеет никакого значения, но информация, которую меня попросили дать вам, может действительно изменить жизнь не только двух осужденных убийц, названных выше, но и будущее благополучие и счастье еще пяти человек, одним из которых я являюсь. Начало, с которого я собираюсь начать, - это день почти пятнадцать месяцев назад, когда человек вошел с улицы в ответ на объявление, которое я поместила в нашей местной газете. Я искала кого-то, кто был бы компьютерно грамотным, чтобы присоединиться ко мне в моей небольшой компании компьютерных услуг. Из короткого интервью стало ясно, что он знает о компьютерах и их использовании в деловых сетях не меньше меня. С тех пор я поняла, что он знает даже больше, чем я. В любом случае я наняла его немедленно. Этот человек, которого я буду называть Марком в этом письме, был, вероятно, самым тихим человеком, которого я встречала за последнее время. Это не повлияло на его способность выполнять свою работу, которую он делал очень, очень хорошо. За два месяца мой бизнес вырос по крайней мере на 50%, благодаря его усилиям, советам и долгим часам работы, на которых он казалось, настаивал. Когда он начал работать на меня, он сказал мне, что только что приехал в город и еще не снял жилье. Поскольку мой бизнес все еще переживал муки младенчества, я подумывала о сдаче в аренду подвальной комнаты в нашем доме для дополнительного дохода. Я хотела иметь возможность вкладывать в него прибыль от моего бизнеса, заставляя его расти, чтобы в конечном итоге обеспечить жизнь моему маленькому сыну и мне. Я знала, что немного рисковала, когда сдавала эту комнату Марку, но было в нем что-то такое, что убедило меня, что он не представляет для нас никакой угрозы. Мы начали рутину, которая продолжается и по сей день, хотя и изменилась в своей динамике. Первые три месяца он провел в подвальной спальне, хотя ел вместе с нами, и мы каждый день вместе ездили на работу и обратно. Поначалу он всегда возвращался в контору, чтобы поработать лишний час, время, за которое он не просил платить. Он всегда говорил мне, что предпочитает проводить время продуктивно, а не перед телевизором или спать. Со временем наши отношения из отношений начальника и подчиненного превратились в дружбу и, в конце концов, в то, чем они стали сейчас; в любовные семейные отношения. Мой сын называет его папой, и это то, кем он является во всех отношениях. С самого начала я знала, что что-то давит на Марка. Со временем его необычайно спокойный характер и частая привычка погружаться в глубокие размышления о вещах, о которых я ничего не знал, вызвали между нами своего рода конфронтацию. Как-то днем, когда в кабинете было очень тихо, я заперла дверь и вызвала его к себе в кабинет. Я была полна решимости выяснить, что его так беспокоит, так как начала понимать, как развились мои чувства к нему. Это заняло некоторое время, но я убедила его поделиться тем, что его беспокоило. В конце концов он сказал мне, что бежит от неудачного брака, который потряс его до глубины души. Он сказал мне, что его жена предала его с хорошим другом, и что он чуть не совершил убийство и самоубийство из-за этого. Мы продолжали беседовать весь остаток дня, делясь своими чувствами о супружеских изменах. Мой муж бросил меня ради другой женщины, а Марк бросил свою жену из-за ее отношений с другим мужчиной. Мы нашли общий язык, и наш разговор, казалось, каким-то образом помог ему преодолеть одно из последних препятствий, с которыми он столкнулся на пути к преодолению своей прошлой жизни. Этот разговор также, казалось, был катализатором, который свел нас вместе. Мы начали встречаться по выходным, поддерживая две отдельные связи: работодатель и работник в течение недели и мужчина и женщина в субботу вечером. Через месяц все зашло так далеко, что ему уже не было смысла держать свою спальню в подвале, и он переехал ко мне. С тех пор мы стали семьей, хотя временами мне казалось, что он что-то от меня скрывает. Наши отношения продолжались, мы росли как пара. Я знаю, что люблю его, и я уверена, что он любит меня и моего сына. Я бы даже сказала - нашего сына, потому что он так с ним обращается. Мальчику скоро исполнится четыре года, и он нуждался в любовных отношениях с отцом, чего никак не мог добиться его биологический отец. Он не видел своего биологического отца с тех пор, как был младенцем, и был слишком маленьким, чтобы даже помнить его. Именно здесь мы и оказались четыре дня назад, когда Марк потерял сознание на работе. Прошло три дня в отделении интенсивной терапии, прежде чем они решили, что его проблема связана с сердцем и что ему понадобится операция на открытом сердце, чтобы исправить состояние, которое, по-видимому, было там с самого рождения. Как только его состояние стабилизировалось, его перевели в отдельную палату. Теперь он очнулся, и мы наконец могли поговорить друг с другом. Когда я впервые вошла в его комнату, я поняла, что что-то не так, и это серьезно беспокоило его. Именно тогда он рассказал мне эту историю; ту, которая, как он боялся, умрет вместе с ним, если он не перенесет операцию на сердце. Для него очень важно окончательно закрыть дверь в этот эпизод своей жизни. Он рассказывал мне эту историю в течение дня, и как только я согласилась напечатать ее для него и убедиться, что она попала в ваши руки, мне показалось, что с его плеч свалилась вся тяжесть мира. Сейчас он спит, пока я печатаю это на своем ноутбуке, и мой, то есть наш, сын тоже спит на кровати рядом с ним. Я думаю, что у меня будет большая часть ночи, чтобы закончить это письмо. Мне все равно придется пойти домой и создать DVD, о котором я расскажу позже, а также забрать несколько других предметов, прежде чем я смогу отправить вам эту информацию. Я действительно хочу, чтобы он был готов к отправке завтра к полудню. Проблема отправки его из какого-то места, которое не позволит вам отследить его обратно к нам, также должна быть решена. История, которую рассказал мне мой муж, а он для меня именно таков, началась почти два года назад. Он был счастлив в браке с Лизой, и их браку шел уже шестой год. Однажды ночью, после того как они вдвоем насладились любовью, Лиза заснула голой на кровати рядом с ним. Он не понял, почему это привлекло его внимание, но заметил небольшой овальный синяк на правой стороне ее груди. Сначала он подумал, что это просто от удара, что-то, что произошло, когда она ударилась об угол какого-то предмета мебели дома или в офисе, где она работала неполный рабочий день секретарем. Он сказал, что это начало беспокоить его, так как это было больше похоже на любовный укус, чем на синяк, и он знал, что не он его вызвал. Размышления об этом не давали ему уснуть большую часть ночи, поскольку его разум представлял все больше и больше эротических сценариев того, как был создан этот синяк. На следующий день, уходя на работу, он все еще думал об этом. К тому времени, как он добрался до своего кабинета, он уже решил, что ведет себя глупо. В конце концов, у него не было абсолютно никаких доказательств того, что что-то случилось. Он решил, что все это было лишь косвенной уликой. Незадолго до обеда к нему в кабинет заглянул начальник отдела доставки запчастей. Этот человек заказал устройство слежения для пробного использования, как средство лучшей координации их парка доставки. Он хотел, чтобы Марк оценил его и дал свои рекомендации. Марк остался с устройством, программным обеспечением и всеми инструкциями по его использованию. Ему не потребовалось много времени, чтобы решить, как его проверить. Через три дня после того, как он установил его в машину своей жены, он сидел за своим столом и решил проверить программу мониторинга, чтобы узнать, отслеживает ли она машину его жены. Она сказала ему, что собирается сделать кое-какие покупки этим днем, но устройство слежения показало ему, что она вышла из дома и направилась прямо к дому Блейка Мура, его лучшего друга. Он вернулся через час, и ее машина все еще была там. Он действительно не верил, что что-то происходит, поэтому позвонил ей на сотовый. Когда она сказала ему, что ушла за покупками, он сразу понял, что что-то не так. В тот вечер он небрежно спросил ее, как прошел день, и ему пришлось выслушать ее объяснения насчет покупок, которые она сделала. Он сказал мне, что был физически болен, но решил, что не стоит делать поспешных выводов. Он решил понаблюдать за ней еще неделю, пока его не будет в городе по делам. Он мог следить за ее машиной через три штата, когда она с восьми часов вечера до двух часов ночи находилась в доме Блейка. Когда он заговорил с ней на следующий день, она сказала ему, что была дома всю предыдущую ночь. Шок от подтверждения ее неверности был, по-видимому, слишком сильным для него. Когда он вернулся из поездки, он обдумывал убийство. Он знал, что его друг Блейк был настоящим дамским угодником, но никогда не думал, что он пойдет за Лизой. Точно так же предательство жены чуть не вырвало у него сердце. В первый же вечер, оказавшись дома, он навестил пожилую вдову, жившую по соседству, якобы для того, чтобы одолжить гаечный ключ из ящика с инструментами ее покойного мужа. Марк знал, что ее покойный муж давным давно спрятал пистолет на дне своего большого ящика с инструментами, очевидно, потому, что жена запретила ему держать оружие в их доме. Однажды он показал его Марку, когда они вдвоем наслаждались пивом. Вместо того чтобы одолжить гаечный ключ, Марк нашел и вынул револьвер из ящика с инструментами. Как он объяснил мне, он намеревался использовать его, чтобы убить Марка и Лизу, а затем покончить с собой. Он решил, что подождет до следующего раза, когда они встретятся, пока он будет в городе. Для него не составит труда бросить работу и отправиться к Блейку, чтобы застать их вместе, а затем осуществить свою окончательную месть. Поскольку ему предстояло в течение нескольких недель следить за машиной жены, он заказал себе одно из устройств слежения, чтобы вернуть то, которое ему дали оценить. К счастью, Лиза и Блейк не договаривались о свидании еще почти неделю, потому что если бы они это сделали, мы с сыном никогда бы не имели большого удовольствия встретиться с Марком. За те дни, что ему пришлось ждать их встречи, он придумал план получше. Он решил попытаться обвинить их в убийстве и рассказал мне, как это ему удалось. Потребовалась целая неделя, чтобы придумать план, и еще неделя, чтобы собрать вещи, которые ему понадобятся, чтобы заставить план работать. Когда он был готов, он придумал предлог, чтобы уехать на уик-энд, вполне уверенный, что они встретятся, пока его не будет в городе. Наблюдая за машиной жены, пока его не было, он наконец увидел, как она вышла из дома и поехала к Блейку. Это был знак для него, чтобы привести свой план в действие. Он создавал бумажный след, чтобы все выглядело так, будто он разводится с женой. Последним было письмо его адвокату, которое указывало прямо на Лизу и Блейка. По-видимому, он чуть не забыл отправить его, и это могло привести к тому, что весь план развалится. Последнее, что он сделал перед тем, как покинуть свой дом, - выстрелил из револьвера соседей в пассажирское сиденье своей машины и еще одну пулю в одну из заготовленных им деревянных поленьев. Звук выстрела заглушало старое одеяло и то, что он находился в своем закрытом гараже. Он сказал мне, что стрельба этими пулями была для него огромным облегчением, так как он знал, что он, наконец, вступил на путь своей мести. Вы действительно должны сделать поиск архивных газетных статей, которые доступны в Интернете. Марк ежедневно следил за процессом в интернете, и он сказал, что большая часть истории о том, что он сделал, была написана судебными репортерами. Когда он начал рассказывать мне о том, что он сделал, мне показалось, что все вышло одной длинной историей. Я не хотела прерывать его, так что, возможно, есть одна или две детали, которые я забуду упомянуть здесь. Кроме того, получите копию стенограммы судебного заседания. Марк считает, что все они вместе должны все прояснить. Сначала он загнал машину в парк рядом с домом Блейка и нашел укромное местечко, где можно было бы подстроить свою смерть. У него была большая спортивная сумка, полная всего, что он собрал для своего плана, и он поставил все это на стол для пикника, который он накрыл старым одеялом. Первое, что он сделал, - выгрузил дрова, пластиковую обшивку и запасную шину. Он использовал пластик, на который сложил куски дров и запасную шину, чтобы создать очевидный след, который вел к мощеной дороге. После того, как он сделал это, шина вернулась в багажник, поленья были разложены вокруг площадки для пикника, а пластик был упакован Для того, чтобы сделать все эти вещи, он использовал небольшой Маглайт, и когда он закончил, он тихо сел за стол на некоторое время, чтобы посмотреть, не придет ли кто-нибудь после того, как увидел всполохи света, которые появлялись, когда он раскладывал улики. Сидя, он воткнул в левую руку большую иглу для сбора крови. Он смог забрать медицинские принадлежности, которые купил в магазине медицинских принадлежностей, когда сказал им, что ухаживает за своей пожилой матерью. Кровь собирал в самодельный пластиковый пакет, и единственное, чего он боялся, так это того, что кровь слишком сильно свернется, прежде чем он успеет разбавить ее дистиллированной водой и вылить туда, куда нужно. Ему потребовалось больше часа, чтобы собрать, по его мнению, почти 2 пинты собственной крови, большую часть которой он разбавил пинтой дистиллированной воды. Первое, что он сделал с цельной кровью, это наполнил маленькую пластиковую бутылочку для выжимания и использовал ее, чтобы разбрызгивать кровь в узоре, который, как он надеялся, будет выглядеть как артериальная струя. Большая часть оставшейся крови, смешанной с водой, была разлита по сиденью и земле, чтобы все выглядело так, будто кто-то потерял много крови. Еще немного цельной крови было использовано, чтобы залить пулевое отверстие в дровах и дыру в обивке пассажирского сиденья. Надеюсь, я правильно поняла детали, потому что на самом деле не хочу будить его, чтобы прочитать ему это. Ему нужно отдохнуть, так как на завтрашний день назначена операция. Я молюсь, чтобы не было никаких осложнений и чтобы он прошел через неё. Независимо от того, была ли я права во всех деталях, все еще остается вопрос о DVD, который я собираюсь сделать для вас. Марк фотографировал, всё до и после, своей цифровой камерой, как он проделал всё там, в парке. Он сказал, что есть даже фотографии, на которых он берет собственную кровь. Я не видела их, но он дал мне пароль, чтобы я могла получить доступ к файлам изображений на нашем сервере на работе. Они были там с тех пор, как он начал работать со мной, чего я никогда не знала. Он называл их своими сувенирами. Судя по всему, снимки получились неплохими, хотя ему пришлось делать их при свете своего маленького фонарика. Он боялся, что кто-нибудь увидит вспышку, если он использует свою вспышку. Как бы то ни было, когда он закончил заниматься машиной и кровью в парке, он упаковал все в свою спортивную сумку и вышел из парка. У него была старая машина, которую он купил для этой цели, стоявшая на боковой улице, и он рассказал мне, что еле добрался до машины. Несмотря на то, что он выпил много жидкости и принимал добавки, у него все еще было очень легкое головокружение от потери крови, пока он ковылял до машины. Он отдыхал в машине почти до шести часов утра, но знал, что ему все еще нужно ехать к Блейку, чтобы закончить начатую работу. Машина Лизы все еще была там, чего он никак не ожидал, и она была не заперта. Он решил, что это был настоящим подарком для него, так как он смог выдавить пару капель крови на ее педаль акселератора. Когда он перешел от машины Лизы к машине Блейка, он понял, что в спальне Блейка горит тусклый свет, и он действительно испугался, что кто-то из них видел его. Как только он вылил немного крови на машину Блейка, он поспешно вышел оттуда. От дома Блейка он направился к телефону-автомату на противоположной стороне парка. Как только взошло солнце, он позвонил по телефону-автомату в 911 и сообщил, что его машина на стоянке. Он установил профессиональный телефонный чейнджер, купленный в "шпионском магазине" в Питтсбурге, и использовал его так, чтобы все думали, что он женщина. Он работал довольно хорошо, так как позволял ему менять тембр, тон и высоту. Оттуда он направился к причалу на реке, где сбросил в воду две лопаты Блейка и револьвер. К тому времени, как он сделал все это, он сказал мне, что чувствовал себя очень истощенным. Он думал, что это была из за спешки, с которой он все делал, зная, что на самом деле все нормально с планом, которому он следовал до этого момента. Примерно в миле оттуда был небольшой мотель, где он уже снял комнату, и он отправился туда, чтобы не попадаться на глаза и отдохнуть. Он провел там два дня, принимая добавки и питаясь энергетическими батончиками. Я немного запуталась в сроках, но в какой-то момент он вышел со своим голосовым чейнджером и сделал еще один звонок, на этот раз уже как старик. Этот звонок был использован, чтобы направить полицию к револьверу, который он бросил. Думаю, это было все, что он мне сказал. Я прочту ему это утром и исправлю все ошибки. Я очень надеюсь, что, когда он увидит, что все это готово к печати, он будет гораздо спокойнее. Вся причина, по которой он рассказал мне эту историю и настоял, чтобы я отправила ее вам, заключается в том, что он хочет разорвать последнюю связь, которая связывает его с прежней жизнью Марка Эванса. Где-то по пути, прежде чем он попал сюда, он приобрел документы на личность, которую теперь использует, по которой наш сын и я знаем его. Он хочет сохранить эту личность и никогда больше не быть Марком Эвансом. Пожалуйста, сделайте все возможное, чтобы отменить приговоры Лизы Эванс и Блейка Мура. Завтра я получу номер "Нью-Йорк Таймс" и блокнот с чернилами. Мы собираемся использовать кусок первой страницы, чтобы поместить все отпечатки пальцев Марка там, где они могут быть хорошо видны. Потом мы уколем ему палец и оставим на газете большое кровавое пятно. Когда его сравнят с ДНК из парка, это будет доказательством того, что он жив. Всего этого должно хватить, чтобы вытащить их из тюрьмы. +++++++++++ Это был конец компьютерного печатного письма, но внизу было от руки напечатано еще одно сообщение:: -- Марк вышел из операционной в очень хорошем состоянии. Он хочет, чтобы я завтра вылетела в Сиэтл и отправила эту посылку. Мне очень не хочется покидать его, но я знаю, что он почувствует себя намного лучше, когда это письмо будет отправлено. Я уже говорила вам, что это затронет пятерых из нас, но я вижу, что никогда не объясняла, что я имела в виду. Мы с Марком ждем близнецов месяца через три. Тони Келли перевернул последнюю страницу, чтобы посмотреть, не добавлено ли что-нибудь на обратной стороне, но она была пуста. Он снял ноги с угла стола и повернулся, чтобы посмотреть на другие вещи, которые были в пакете. Диск был помечен как "фотографии, сделанные в парке Джорджа Вашингтона". На обратной стороне черного пластикового конверта было нацарапано "отпечатки пальцев и ДНК". Он еще раз взглянул на печатные страницы, проверяя, нет ли на обороте каждого дополнительного почерка, а затем позвонил одному из старших адвокатов. С этим он не мог справиться самостоятельно. ++++++++++ Не потребовалось много времени, чтобы подтвердить, что ДНК действительно принадлежит Марку Эвансу, и отпечатки пальцев также подтвердили, что он все еще жив, когда их сравнили с теми, которые были взяты из его машины, когда ее нашли в парке. Столкнувшись с неопровержимыми доказательствами того, что два человека были осуждены за убийство, которого никогда не было, Генеральный прокурор штата и губернатор ускорили их освобождение. Через неделю они вернулись в зал суда, где их в свое время осудили, к ним присоединились Бэзил Смит, родители Лизы и даже окружной прокурор Джефф Бэгдон с некоторыми государственными чиновниками. Генеральный прокурор штата принес извинения от судебной системы и государства за их досадное осуждение. Он также сказал, что нет никаких сомнений в том, что вина за все это злосчастное дело может быть возложена на Марка Эванса. Судебная система работала, но была отвлечена от правосудия целенаправленными усилиями решительного человека. Затем он объявил, что их офис приложит все возможные усилия, чтобы найти Марка Эванса и привлечь его к ответственности за трату значительной суммы денег, которую он заставил потратить город и штат. Расходы на полицию, судмедэкспертизу, судебные процессы и тюремное заключение были подсчитаны, и он намеревался их вернуть. Будут предъявлены и обвинения. Однако, когда репортер спросил, есть ли у них какие-либо идеи, с чего начать поиски Марка Эванса, он просто покачал головой. Блейк Мур, казалось, претерпел изменение личности. Дерзкий и чересчур самоуверенный человек был казалось заменен кем-то гораздо более склонным к компромиссу. Он извинился перед Лизой за то, что спровоцировал цепь событий, в результате которых они провели почти полтора года в тюрьме. Лиза так или иначе, не была обеспокоена. Она казалась совершенно запуганной, стремясь только поскорее уйти из здания суда вместе с родителями. Прежде чем они оба ушли, Бэзил Смит и окружной прокурор добавили свои извинения за то, что произошло. Оба адвоката чувствовали, что они были жестоко обмануты махинациями Марка Эванса. Они оба чувствовали, что должны быть умнее, чтобы быть обманутыми мстительным мужем. Позже оба они подумали про себя, что им придется уделять гораздо больше внимания деталям будущих дел. Хотя прокурор штата считал, что никакой ответственности штата перед ними нет, Лайза и Блейк получили выплату в размере 50 000 долларов после подписания отказа от любого права на дальнейшие судебные иски или компенсацию. Вскоре после получения чека Блейк Мур покинул город. Его бизнес обанкротился, а дом продали, чтобы оплатить судебные издержки. Ничто больше не удерживало его там. Единственное, что он сказал Лизе после того, как им вручили чеки, было: "Марк, черт возьми, здорово нас подставил, не так ли? Этот чек лишь малая часть того, что стоили бы мой дом и бизнес, если бы он не узнал о нас. Мне неприятно говорить тебе об этом, но я знал, что он нас подставил." Лиза все еще была лишь тенью прежней себя. Она потеряла дом, которым владела вместе с Марком, из-за неплатежей и потери права выкупа. Кроме того, она похудела в тюрьме, но приобрела то, что можно было бы мягко назвать "линиями беспокойства", которых раньше не было. Она казалась безнадежно потерянной и приняла свой чек, как будто это был не более чем клочок бумаги. — Я думаю, мы это заслужили, Блейк. Меня даже не волнует время, проведенное в тюрьме. Это стоило мне всего 18 месяцев жизни, но я потеряла Марка навсегда." Она ушла с родителями, даже не попрощавшись. +++++++++ Через две недели после того, как в кабельных новостях появилась новость об освобождении Лизы и Блейка, в офис адвоката Бэзила Смита с курьером прибыл большой конверт. Внутри лежала короткая записка адвокату и запечатанный конверт, адресованный Лизе Эванс. Он договорился, что по дороге домой отвезет ей письмо. Ровно в 5 часов вечера адвокат постучал в квартиру Лизы. После короткого и вежливого разговора он оставил ее стоять у двери, глядя на конверт со страхом и лишь немного надеждой. Наконец, неся его на кухню и глядя на него еще несколько долгих секунд, она открыла его. Знакомый почерк на конверте подсказал ей, что письмо от Марка, и она знала, что просто должна прочитать, что там написано. -Лиза; Я хотел бы извиниться за то, что позволил тебе так долго сидеть в тюрьме. Я никогда раньше не был мстительным, но предательство тебя и Блейка практически свело меня с ума. Моя новая жизнь и счастье, которое я обрел, наконец заставили меня осознать, что до тех пор, пока я не отпущу вас на свободу, я буду таким же пленником, как и вы. Я знаю, что власти будут искать меня некоторое время, но я уверен, что я в безопасности в своей новой жизни, с моей новой семьей. Удачи и до свидания. Короткое письмо выскользнуло у нее из рук и упало на пол, унося с собой последнюю слабую надежду на примирение с Марком.