Хочу начать свой рассказ с начала. Это целый роман длиною в жизнь. Всё, как всегда, начинается эпично и красиво, а заканчивается так же - как всегда, не так, как нам этого хочется.
Уже ночь, примерно 22 часа или чуть больше, я совершенно потерял счёт времени. Мои ноги несут меня вперёд, как говорится: "куда глаза глядят". Сегодня мне очень плохо, и за все свои двадцать восемь лет я ни разу не пробовал ничего крепче кефира. Но события, которые недавно произошли, вынудили меня к тому, чтобы попытаться залить ту зудящую, где-то внутри давящую боль. Я где-то слышал, что водка помогает притупить душевную боль. Вот я и обратился к этому лекарству.
К сожалению, развитие событий никак не зависело от меня, я лишь был поставлен уже перед фактом случившегося. Что же произошло в моей жизни такого, что заставило меня сломать свой фундаментальный принцип в отношении спиртного? Вот сейчас найду, где можно продолжить заливать свою боль, и расскажу всё по порядку.
Осматриваюсь по сторонам и понимаю, что нахожусь в незнакомой мне части города. Вдалеке, словно призрачный мираж среди знойной пустыни, вижу вывеску какого-то заведения. Не пытаюсь разобрать, что это за заведение, главное, что оно сейчас открыто и я могу продолжить топить свою боль в спирте.
Подхожу ближе, из-за двери, откуда-то из недр доносится ритмичная музыка. Ну, думаю, "значит попал я туда, куда мне и нужно". Дверь поддалась, и я оказался внутри. В нос сразу же бьёт смесь парфюма, табачного дыма, спиртного и других запахов, которые было невозможно разобрать. Обвожу взглядом небольшое заведение. Кто-то сидит за столиками, кто-то у барной стойки, кто-то танцует и орёт в караоке, а кто-то уже вовсю целуется. С краю у стены вижу свободный столик. Мои ноги несут меня к нему. Плюхаюсь в кресло. Несмотря на происходящее вокруг, я кладу руки на стол и подпираю свою голову. Сейчас она кажется мне неимоверно тяжёлой, то ли от выпитого, то ли от мыслей, меня одолевающих, то ли от всего вместе взятого.
Медленной танцующей походкой ко мне подплывает официант. "Какая-то странная одежда на нём для официанта", - отмечаю я, но сейчас меня это волнует меньше всего. Мне сейчас совершенно не до этого. Сам официант, совсем молоденький, от силы лет 20. Он стоит, мило улыбается и подсовывает мне меню. Я отодвигаю его руку, в которой остаётся предложенное мне меню, и говорю:
- Мне водки, хлеба и ветчины.
Он вновь мило улыбается.
- У нас нет хлеба и ветчины.
- Тогда водки и что-нибудь закусить, - парень записывает что-то и удаляется.
Я, обхватив голову руками, тупо уставился в стол. Итак, что же привело меня в такой ступор?
Сейчас мне двадцать восемь лет. Работаю я в службе безопасности. Фирма, в которой я работаю, занимается обеспечением безопасности богатеев и всего того, что с ними связано. По образованию я преподаватель музыки. Что, улыбаетесь, да? И сейчас у вас возник вопрос, как преподаватель музыки попал в охранное агентство? Да просто. Не люблю я преподавать, не моё это, и уж тем более музыку. Моя мама и преподаватель по музыке удивлялись, как мне удаётся сочетать рукопашный бой и занятия в музыкальной школе, а главное, всё успевать? Музыкальное образование я получал исходя только из прихоти своих родителей, а на рукопашный бой записался сам. И нет, не потому что меня били и унижали, а потому что мне нравились все эти приёмы, движения, мне нравилась сила и сами драки. Но я никогда не дрался на улице только потому, что мне хочется драться. Всего дважды я подрался на улице, хотя можно было этого и не делать, но мой праведный гнев, вызванный несправедливостью ситуации, как мне тогда казалось, должен был воспылать. За что получил от нашего тренера Палыча (так мы его называли, точнее, он позволял нам так его звать) по самое не балуйся. Каждый раз он выдумывал для того, кто провинился, какое-то особое наказание. Оно всегда было индивидуальное и всегда было зеркально поступку, который послужил причиной наказания. И вот меня постигла участь наказания спарринга с тренером.
Что рассказать про Палыча. Мужик серьёзный, если наказывает, то за дело. Драться на улице строго запрещает. "Если кулаки чешутся, то милости прошу в зал, - бывало говорил он. - А учу я вас не для того, чтобы вы там челюсти ломали, а для того, чтобы себя прежде воспитывали". Как и всех, меня тоже не обошла эта участь стороной. А Палыч тренером был от бога. Когда-то он служил в спец. войсках инструктором по рукопашному бою. Думаю, описывать все прелести этой работы не нужно. И в спарринге он мог любого из нас уложить с одного удара. Но наказание длилось очень долго, до полного изнеможения. Бил Палыч несильно, но больно - если пропускал удары, а пропускали все и часто. И бил так, чтобы соперник не падал, а держался на ногах. Мы поначалу сильно обижались на это, но он всегда нам объяснял, что так он и себя воспитывает, тренирует и держит в тонусе. Мы его уважали, без тени сомнения Палыча мы могли назвать своим отцом.
Так вот, закончились мои муки в музыкальном заведении, а дальше я пошёл, а точнее сбежал в армию, отслужил, вернулся и снова к Палычу в зал. Весь костяк из четырёх человек, включая меня, сохранился. Появилось много новых юношей, но основные пацаны остались. Вот так день за днём тренировки, соревнования... Потом Палыч по старым связям предложил мне работу в службе безопасности. Работа как раз для меня, и деньги хорошие. В общем, разбились родительские грёзы о славе моей как музыканта. Когда стал работать, купил квартиру, не без помощи родителей, огромное им спасибо за это. Хоть деньги в семье водились и нужды в них не было, но я обращался к родным по этому лишь в крайних случаях. Покупка квартиры и стала таким случаем.
Жил я один. И через какое-то время одиночество меня стало просто убивать. К семейной жизни я ещё не был готов, а бабьё, оно ведь как? Как только - и сразу обязанностями обкладывает. Потому и жил один; а организм-то молодой, своё требует. Это сначала: "наши руки не для скуки...", а потом как- то приедается. Знакомства и ухаживания были не для меня, если учитывать, что продолжительные отношения меня не интересовали. И вот, когда давление спермы в яйцах уже начало зашкаливать, а дрочка перестала приносить должное удовлетворение, обратил я свой взор на девушек по вызову. Деньги позволяли мне пользоваться услугами дорогих девочек. Зашёл на сайт, долго не решался, но секса хотелось очень сильно.
Набираю номер. Идут гудки.
- Алло, - раздаётся женский голос, - агентство "...".
- Девушку можно? - робко спрашиваю я.
- Можно, - пауза. - И не только девушку... - снова пауза.
- Нет, мне девушка нужна, - понимаю, что моё лицо полыхает от стыда.
- Какая? - спросила женщина на другом конце совершенно спокойно.
Наверное, уже привыкла к такому тупежу со стороны тех, кто первый раз отваживается на такое.
- Ариша.
- Да. Она свободна. На сколько заказывать будете?
- Два часа, - ляпнул я сходу, не подумав.
- Для оформления заказа необходимо будет назвать номер своего телефона и адрес. Вы готовы предоставить эти данные?
- Да, конечно.
В полуобморочном состоянии называю свой номер мобильного и адрес. Звонок завершается.
Я побежал в душ и начал приводить себя в порядок. Меня долго мучал вопрос, во что одеться. В итоге мой выбор остановился на джинсах и чёрной обтягивающей майке. Через какое-то время тишину нарушил звонок домофона. Открываю дверь, жду, пока поднимутся на лифте. А самого просто подкидывает от волнения. Не знаю, как встать, какую позу принять. Раздаётся стук в дверь, я открываю. Первым стоит амбал, такой шкаф на ногах - человек-гора, одним словом. За ним в паре шагов стоит та самая Ариша. На его фоне она выглядит пылинкой. Они входят, и амбал рычащим голосом начинает раздавать инструкции, что да как, что можно, чего нельзя, сколько что стоит. Отдаю деньги, амбал покидает квартиру. Девушка проходит в гостиную. Не осматривая апартаменты, что-то ищет в своей сумке.
- Красотуля, ты куда делся? - обратилась она ко мне, когда я слишком долго задержался у двери. - Я могу к тебе так обращаться?
На ватных ногах я прошёл вслед за ней. Нежный аромат дорогущих духов с ненавязчивым букетом каких-то цветов наполнил всю комнату. К этому моменту она уже разделась, и на ней оставалось только нижнее бельё, да и то бельём назвать нельзя было - так, пара ниток, пара кусочков ткани в самых интимных местах. Она стояла спиной к двери. Я в исступлении замер в пороге. Это была совершенная фигура, Афродита во плоти. Чёткие контуры, загорелая кожа, упругие ягодицы, поджатые и в меру подкачанные мышцы. Прямо как в сказке Пушкина: "...что не можно глаз отвесть...".
Она немного повернула голову и посмотрела на меня, стоя вполоборота.
- Первый раз? - спросила она, видя моё замешательство.
Я кивнул. Это всё, на что мне хватило сейчас сил. Я, как дебил, стоял и пускал изо рта слюни.
Она грациозно развернулась, и вот этот образ воплощённой богини медленно приближается ко мне. Она подошла ко мне и прильнула всем телом. Одну руку положила на плечо, второй скользнула вниз к ширинке. Её запах - я вдохнул его, делая глубокий вдох, как же от неё приятно пахло. Она провела своим пальцем по моему лбу, спускаясь по носу, по губам. От этого меня будто кипятком обдало.
- У тебя кровать есть? - прошептала она мне прямо в губы, обдавая моё лицо своим жарким дыханием.
Я снова кивнул, не имея сил произнести ни единого слова, и показал в направлении спальни...
- Покажешь? - она спускается рукой по моему торсу, облачённому в чёрную обтягивающую майку, которая обрисовывает все контуры моего тела, и цепляет пальцем за ремень джинсов. Со взглядом хищницы она слегка увлекает меня за собой.
"Просто неземная красота", - отмечаю я в своих мыслях и следую за ней, как загипнотизированный. Она подводит меня к краю кровати и разворачивает спиной к ней. Её руки шёлком кожи скользят снизу вверх, оставляя меня без майки, потом на пол падает остальная моя одежда. Её руки обводят каждый контур моего накачанного тела.
- Красавчик, каких мало...
Мне не совсем понятно, то ли это комплимент, то ли констатация факта. Но мне это уже неважно. Она слегка толкает меня, и я опускаюсь на кровать.
Не буду описывать, что да как в деталях, скажу одно: девочки за такую цену знают своё дело. Они словно знают мужское тело, как своё - где надавить, где погладить, где прикусить. В общем, могут поднять на седьмое небо. Однако длительное воздержание - это дело такое. После эротических поглаживаний едва она начала делать минет, как я уже излился. Обычно они делают это в резинке, но так как у меня был первый раз, она решила сделать всё без неё. Я лежал и наслаждался этим посторгазмическим кайфом. Она облизывала мой ствол, пока тот совсем не обмяк. После чего она сгребла свою одежду и попросилась в уборную. Когда она вышла, я уже сидел на кухне и варил кофе.
- У нас ещё полтора часа, чем заниматься будем?
За всё время я не проронил ни единого слова. Вот и сейчас я лишь пожал плечами.
- Ты что, немой?
Я отрицательно покачал головой.
- А чего тогда молчишь, как воды в рот набрал?
Такие девочки не только могли заставить мужчину парить от оргазма, они ещё были очень образованными. Это было необходимо, чтобы можно было поддерживать разговор на любую тему, ведь клиент разный попадался. И разговорить меня ей тоже не составило труда.
- Ты мне очень нравишься, - выпалил я, словно из пушки, после часа разговора о ней, во время которого мы обсуждали с ней Вагнера "Кольцо Нибелунга", потом спорили о легендах, которые вращались вокруг Паганини.
Не могу скрыть того, что я был поражён её образованностью.
- А вот это уже лишнее, - она очень серьёзно посмотрела на меня. - Меня не нужно спасать. Мне моя работа нравится.
- Я не об этом, - говорил я кратко, но ей хватало этого, чтобы понять, о чём я хотел сказать. - Я хочу, чтобы ты была у меня постоянной, - тут же поняв всю банальность своих слов, я нервно хихикнул. - Точнее, чтобы я у тебя был постоянным...
В общем, Ариша, а в реальности Ульяна стала приезжать ко мне два раза в неделю на два часа. И после секса мы очень о многом разговаривали. Мне нравилось с ней говорить, пребывать в её обществе. С ней я мог быть собой. Никакого хабальства или даже намёка на то. Иногда у меня складывалось такое впечатление, что она и вовсе не девушка по вызову. Как потом оказалось, она знает три языка, спокойно играет на гитаре, фортепиано и скрипке. И в моей голове не укладывалось, как такая образованная девушка работает на такой работе? Я привык к ней настолько, что, если она по какой-то причине не могла приехать в назначенный день, я скучал без неё. Так прошло три месяца.
И вот я подхожу к самому главному. За это время у нас появилась своя договорённость, что за сутки до встречи мы созванивались и уточняли время встречи. В этот вечер она не позвонила. Ну, думаю, мало ли что там могло произойти, работа или телефон сломался. Утром, после зарядки и гигиенических процедур, посмотрел в телефон. Пропущенных нет. Одеваюсь, иду на работу. А в душе затаилось волнение. После обеда, нарушив все наши правила, сам набираю её номер. "Телефон абонента выключен или..." - не стал дослушивать, сбросил. Набираю телефон агентства.
- Алло, - знакомый голос раздаётся в телефоне. - Агентство "...".
- Хочу заказать Аришу, - затянувшееся молчание начинает меня нервировать.
- К сожалению, это невозможно.
- Почему? У меня проплачено до конца недели, я её постоянный клиент.
- Ариша попала в ДТП. Её больше нет, - эти слова лезвием боли пронзили моё тело, я буквально стёк по стене на пол.
Дальше последовали слова о том, что мне вернут предоплату, но я завершил звонок. Деньги для меня уже не имели значения. Когда моё сознание вернулось ко мне, я понял, что плачу. Хотя нет, я откровенно рыдал. Первый раз в жизни я рыдал, как маленький. Было то чувство пустоты, которое зияет чёрной дырой в твоей душе и которое ничем нельзя заполнить... В этот вечер я и пошёл в какой-то кабак и пил там весь оставшийся вечер до закрытия. А когда он закрылся, я побрёл в поисках иного заведения, чтобы продолжить заливать своё горе. Вот так я и оказался здесь, в этом ночном заведении.
Сижу, уставившись в стол. Через какое-то время появляется официант и выставляет мой заказ на стол. Выпиваю первую порцию водки. Горло уже не обжигает. Закусываю. Вкус не разобрать. Караоке выключается, видно, устали уже орать, и клуб наполняется более тихой и спокойной музыкой. Через какое-то время в заведение вваливается шумная компания из трёх парней. Орут так, что заглушают собой всё. Я с трудом поднимаю свой взгляд. Они занимают столик напротив меня. Музыка прекращается. Слышу какой-то голос, который сообщает о каком-то представлении. На сцену подаётся освещение, и там начинает что-то происходить. Из-за выпитого я не могу разобрать происходящее, но, судя по ритму музыки, это, наверное, какой-то стриптиз. Компания парней шумно обсуждает номер. Что-то кричат, кому-то машут на сцене. Смеются, что-то пьют. В общем, молодёжь отрывается по полной.
Через какое-то время, когда представление закончилось, замечаю неровный взгляд одного из этой шумной компании в свою сторону. Раньше его с ними не было, видно, присоединился к ним позже. Вижу, как он тенью подходит к моему столику. Не спрашивая, присаживается напротив меня.
- Можно я составлю тебе компанию?
- Нет, - отрезаю я, словно рубанул топором.
- Ого, а что так грубо? - слышу знакомые нотки в голосе.
Так обычно спрашивают на улице закурить... "Б*ять, начинается", - пронеслось в голове. И тут же слова Палыча, словно хлыст, доносятся откуда-то издалека...
Я поднимаю свои свинцом налитые глаза, чтобы посмотреть на этого сопливого юнца, и когда наши взгляды встречаются, меня просто пронзает электрическим разрядом, прокатившимся по всему телу непонятной судорогой и щемящей болью. Неведомая сила меня просто откидывает на спинку кресла. "Эти глаза!" - отмечаю я; какое поразительное сходство, словно сейчас на меня смотрит моя Ульяна. Встряхиваю головой, чтобы убрать это наваждение. Снова смотрю почти в упор. Охреневаю от того, что даже профиль лица похож.
- Пошёл вон! - повышая голос, рычу на него.
Парень ретируется. Своим рыком я привлекаю внимание окружающих.
- Мудак, - произносит парень на выдохе и возвращается в свою компанию.
Я снова опускаю зажатую в руках голову на руки, и на столе появляются капли. Нова волна опустошающей боли прокатывается по всему телу. От такого шока я даже немного протрезвел. Снова посмотрел на ту шумную компанию, и снова наши взгляды пересеклись. "Сука", - выдыхаю я со злобой и душевной болью, даже водка не помогает. Подзываю к себе официанта. Тот же парень всё так же мило улыбается. "Какого хера ты лыбишься!" - мысленно ору, а вслух прошу расчёт и в спешке покидаю заведение.
Куда-то иду. Пытаюсь проанализировать своим пьяным мозгом, что только что увидел и как такое может быть? Но мысли путаются, ничего путного в голову не лезет. Снова перед глазами её образ. Она улыбается, что-то говорит, но я не могу разобрать что. Это что-то очень важное, но я не могу разобрать, что именно. Облокачиваюсь о стену. Идти уже нет сил, нет желания. Медленно сползаю по стене на брусчатое покрытие. Снова обхватываю голову руками и реву. Беззвучно реву, как малыш, у которого отняли самое дорогое. Сжимаю кулаки до боли в пальцах. "Почему в жизни всё так несправедливо?" - задаю мысленный вопрос.
Мои терзания прерывает звук шагов. По звуку человека четыре примерно - автоматически оценивает мой мозг ситуацию. Приближаются в мою сторону. "Н-да, та ещё картина, - мысленно рассуждаю я, - сидит парень на тротуаре, опершись о стену, и ревёт как баба". Стёр быстро слёзы, хотя в такое время суток, да и при таком тусклом свете вряд ли можно было бы разглядеть их, но всё же... Пытаюсь встать. Опираюсь руками о стену. Компания уже поравнялась со мной. Замечаю их взгляды, но делаю вид, что мне нет дела до них, а краем глаза не выпускаю их из поля зрения. Профессиональная привычка.
- О, тело... - слышу я голос одного из этой компании в свой адрес. - Пошли глянем.
Медленно обступают меня. Берут в круг, так сказать.
- Блин, чувак, ты чё так напился? - слышу я тот же голос, который предложил им подойти ко мне.
Решил не отвечать. Пусть подумают, что сильно пьян, может, отстанут. Хотя прекрасно понимал, для какой цели вся эта возня. Скорее всего, ещё с клуба меня заприметили и просто ждали, пока я зальюсь и выйду.
- Тебе задали вопрос, - вмешался другой, уже с большей наглостью в голосе.
Видно, чувствовали превосходство в количестве и в том, что я был довольно пьян.
- Ребят, давайте не будем усложнять друг другу жизнь, - постарался произнести я своим заплетающимся языком как можно внятнее.
- Тебя спросили, а ты не ответил, - подключился третий. - Разве тебя родители не учили, что на вопросы нужно отвечать.
Сейчас меня уже меньше всего заботила суть разговора, она мне уже была известна. Я лишь боялся не рассчитать силы и кого-нибудь покалечить. Молодые ведь ещё совсем, жизни совсем не видели, девок ещё целовали.
Я выбрал позицию для удобного отражения нападения. Как я и думал, они окружили меня - один спереди, другой сзади, третий справа, четвёртый слева.
На мне была рубашка поло с карманом на груди, который едва оттопыривался. Перед тем как пойти по злачным местам, я положил туда немного денег, чтобы долго не шастать по карманам, и сейчас они предательски торчали оттуда.
- О, а что это у тебя в кармане? - он потянулся ко мне рукой, и когда он прикоснулся к рубашке, я придавил его руку своей, немного нагнулся вперёд.
От этого движения мой противник подался на меня, и я лбом нанёс удар ему в нос. Одновременно с этим я ударил ногой того, который стоял сзади. Он уже рванулся на меня со спины, но, встретившись с моей ногой, тут же отлетел на пару шагов и скорчился от боли на асфальтированной дороге. Немного развернувшись, нанёс правой рукой удар тому, кто стоял слева. Бил в грудь, но несильно, так, чтобы было больно, но рёбра остались целы.
Пацан, который был справа, рванулся ко мне. Решил воспользоваться тем, что я занят этими тремя. Он уже занёс свой кулачок для удара. Быстро разворачиваюсь к нему. Перехватываю его кулачок левой рукой, а правой хватаю за горло. Начинаю несильно сжимать, чтобы он почувствовал нехватку воздуха. Его руки пытаются предпринять меры по освобождению от моей хватки. Я отпускаю его руку, которой он тщетно пытается освободиться от моей хватки, и заношу руку, чтобы нанести удар в нос, и останавливаю её почти у самого лица. Опять эти глаза, от которых меня снова бросает в дрожь. Меня снова как будто парализовало. Узнаю в этом парне того, который подсел ко мне в баре, и снова образ Ульяны. Этот профиль лица, так похож на неё... Её глаза ночными огнями смотрят на меня в диком страхе и в ожидании удара. Ослабляю хватку, оставляя пацана в покое, и тут же чувствую удар в пах. Потом посыпалось, как град, со всех сторон. Били не сильно и куда придётся. Опыта-то у пацанов нет. Я закрываю руками лицо и сжимаюсь в комок, но не от боли, а чтобы не повредили ничего... Потом меня вдруг резко выключило, то ли от удара, который всё-таки настиг меня и вырубил, то ли я уснул, этого наутро я уже не вспомнил.
Очнулся я от того, что мне стало очень холодно. Уже начало светать. Я осмотрел себя. Серьёзных ран не было, лишь мелкие ссадины, и то от того, когда падал, защищаясь. Чувствую небольшую боль в скулах, видно, всё-таки помяли меня эти мелкие засранцы. Ну, с ними я позже разберусь. Рубашка, разумеется, в клочья разодрана. Денег в кармане я, конечно же, не обнаружил, как и своего телефона, который лежал разбитый недалеко от меня.
Снимаю на ходу свою рваную футболку и направляюсь домой, весь грязный и в ссадинах, как бомж. На лице, чувствую, будут синяки. Но меня это не волнует. Все мои мысли занимает тот парнишка с глазами Ульяны, и тот взгляд, наполненный страхом... Я снова тряхнул головой, чтобы избавиться от этого наваждения, и тут же стиснул зубы от похмельной боли, которая пульсировала в такт моему сердцу. "Хорошо, что сегодня суббота", - пронеслось у меня в голове.
Домой я добрался, уже когда солнце вовсю жарило. Принял прохладный душ. Джинсы пришлось выбросить. Привёл себя в подобающий вид. Посмотрел в зеркало. В нём отразилось лицо с проступающими синяками. Разглядывая свою физиономию, снова поймал себя на мыслях о том парнишке. "Да что за хрень!" - кричу вслух и бью кулаком в стену. Гулким эхом звук от удара разносится по квартире. Медленно вытираюсь полотенцем, словно пытаюсь стереть мысли и воспоминания о последней ночи. Злобно кидаю мокрое полотенце в стиральную машину и иду на кухню. Варю кофе. Тишина, царившая в квартире, начинает давить на мозг. Чтобы не свихнуться окончательно, включаю сборник Ф. Генделя в качестве фона, чтобы хоть что-то нарушало эту гнетущую тишину.
Заваливаюсь на диван в гостиной. "Как дальше жить? Для чего? Для кого?" - крутятся мысли в моей голове. Сейчас я чувствую себя так, словно мне не хватает воздуха. Словно мне в моём теле тесно и неуютно. И даже водка не помогла вчера, лишь прибавила боли. "Нет, бухло - это не вариант, - сам себя начинаю настраивать на ритм жизни. - Жизнь не закончена, она продолжается. Надо собрать себя и жить дальше. Соберись, тряпка! - мысленно обращаюсь к себе. - Почему я так привязался к этой девочке по вызову, ведь мы же ни в чём не клялись друг другу? Чем же она меня смогла так зацепить? - я пытался разобраться в этих вопросах. - Да ещё этот пацан подлил масла в огонь". Ответ был прост: я испытывал такие приятные чувства и ощущения от её прикосновений и ласк, что моё сознание просто отключалось, и сейчас меня жутко злил весь этот букет событий, который на меня свалился за эти сутки.
Пью горячий и крепкий кофе. Чувствую, как по телу разливается приятное и бодрящее тепло. И снова я погружаюсь в размышления о происходящем и о том, как буду дальше поступать.
Думая над всем этим, я не заметил, как пролетело время и что надо собираться в зал. Надел майку, бриджи, взял сумку со спортивным инвентарём, надел шлёпки и вышел в вечернюю жару. После вчерашней ночи за руль решил не садиться, а поехал в автобусе. Ехать было недалеко, всего несколько остановок.
До чего же приятный и родной запах стоит в зале. Эта смесь запахов матов и мужского пота была мне роднее всего. Вот и Андрюха с Антохой отрабатывают новые удары и приёмы. Палыч что-то объясняет новичкам. Моё появление отвлекло Андрюху, и Антоха, не заметив этого, врезал ему в челюсть. Оба рассмеялись и поприветствовали меня взмахами рук. Палыч оценивающе просканировал и лишь кивнул. Из этого едва заметного движения головой мне стало понятно, что серьёзного разговора после тренировки мне не избежать.
Переодевшись, я, как и всегда, пошёл разминаться и разогревать мышцы. Всю тренировку держался особняком, что не осталось незамеченным ребятами, но подходить они не стали, за что я им безмерно благодарен. Не был я сейчас настроен на задушевные беседы. Непомерная злость от безысходности овладела мной, и я, не скрывая этого, выплёскивал её на грушу, нещадно её молотя. "Я со всеми своими возможностями и силой ничего не могу изменить, - крутилось у меня в голове. - А тут ещё этот парнишка с глазами и лицом Ульяны"... Всё это вызывало во мне бурю эмоций, которая рвалась наружу, как лава прорывается сквозь толщу породы.
Так я и простоял у груши всю тренировку, отрабатывая различные комбинации ударов. Я даже не заметил, как зал опустел в ожидании вечерней смены. В это время обычно приходили те салаги, которые хотели научиться постоять за себя, и я имел прекрасную возможность наблюдать за тем, как из хлюпиков и нытиков Палыч умело лепит настоящих мужчин.
Стою, продолжаю изливать свой гнев на грушу, осыпая её порцией за порцией ударов руками и ногами. Не заметил, как появился Палыч. Он остановился справа от меня и молча наблюдал за тем, как я довожу себя до изнеможения. Пот лился с меня уже просто градом, ноги скользили от образовавшейся влаги под ними.
- Что? - не выдержав молчаливого сверления Палыча, спросил я, почти задыхаясь от нагрузок.
- Сдохнуть захотел? - пауза.
Я ничего не ответил. Последовал символически подзатыльник.
- Не имеешь права, паршивец.
Я не осмелился посмотреть Палычу в глаза, потому стоял, опустив голову, уставившись в пол.
- Марш в душ, а потом ко мне в тренерскую, - скомандовал Палыч и кинул под ноги мне тряпку. - Но сначала прибери за собой, сейчас другая смена придёт.
Вытерев свой пот с пола, я направился в душ. Прохладные струи приятно охлаждали разгорячённое тело.
Палыч сидел за своим столом. Когда я появился на пороге его кабинета, он жестом указал мне на кресло, которое стояло напротив его стола. Бросив сумку на диван, я сел. Он налил мне воды и подал стакан. Я жадно принялся восполнять потери влаги.
- Пил? - начал Палыч, ставя стакан обратно.
Я молча кивнул.
- Много?
- Очень, - разлепил я свои слипшиеся губы.
Он молча поставил графин с каким-то спиртным и хотел было наполнить бокал, но я накрыл его рукой.
- Не надо.
Он строго посмотрел на меня. Так, словно ремнём прошёлся по моим ягодицам.
- Надо. Нельзя организм так насиловать. Сердце себе посадишь, мелкий сопляк, - сейчас он говорил не как тренер, а как отец, и его тон больше был похож на отеческий, нежели на тренерский.
От этого стало как-то немного теплее на душе, что всё же есть на этой планете кто-то, кто хоть как-то проявляет обо мне заботу.
Он налил мне совсем немного, едва прикрыв дно бокала. Себе налил воды и сел напротив меня.
- Что ж вы так не цените жизнь-то свою? - в его голосе послышались нотки боли, оставшиеся с прошлых лет; он отпил из стакана и посмотрел на меня. - Пей! - его голос тут же изменился, приобретая всё ту же строгость.
Я всегда поражался тому, как Палыч мог меняться в течение нескольких секунд.
Я быстро опустошил содержимое стакана, и обжигающее чувство раскатилось по всему организму.
Палыч обвёл своё лицо и указал на моё.
- Синяки... - он указал в мою сторону и вопросительно посмотрел. - Я никогда не видел их на твоём лице, - в его голосе звучало удивление. - Расскажешь?
- Был сильно пьян, а там совсем ещё сопляки молодые. Побоялся покалечить или, того хуже, поубивать, - и снова в мыслях всплыло лица этого парнишки и Ульяны.
Опять ком из боли, тоски и беспомощности подкатил к горлу. Я опустил голову, чтобы скрыть слёзы, которые уже лились ручьём, оставляя мокрые следы на моих бриджах. Я снова беззвучно ревел. Палыч молчал. Он ждал, пока вся эта боль вытечет и я буду снова готов к разговору. Он молча подал мне бумажные салфетки. Потом опустил свою мощную руку мне на плечо.
- Плачь, Илья, плачь. Это помогает, - он по-отечески похлопал меня по плечу и вернулся в своё кресло.
- Зачем мне всё это, если я ничего не могу изменить? - вытерев свои слёзы, спросил я в пустоту.
- Не всё в этом мире можно изменить... - последовала пауза, и я услышал, как Палыч сглотнул горечь прошлых лет, - к сожалению, - продолжил он после паузы. - Видишь этих молодых ребят? - он указал на крупную фотографию у него на стене.
Там было человек двадцать в военной форме и с оружием в руках. Все они стояли в обнимку и улыбались. Он дождался, пока я всех разгляжу. Среди них я смог узнать и молодого Палыча.
- Из всех осталось только четверо. Трое вернулись инвалидами без руки или ноги. А он, - Палыч указал на фото одного парня, - остался без глаз. Меня тогда лишь осколками потрепало, но я остался целым. А ребята нет, - Палыч прервался, видимо, вернулся в памяти в то время. - А ведь я их помню всех. Слышу их смех и крики от боли. Я потом ещё несколько лет приходил в себя после этого. И живу с этой болью каждый день. Но я живу, - он повысил голос, чтобы придать словам большую значимость, - и вас учу, чтобы жили и ценили свою жизнь. Потому что она за секунду может измениться в ту или в другую сторону...
Что я мог сказать? Он был прав, поэтому я молчал.
- Не торопись на тот свет, ты ещё на этом нужен, - Палыч прервался, видно, воспоминания нахлынули на него и ему было очень тяжело контролировать свои эмоции. - Всё, свободен.
Я поднял свою сумку.
- Кому?
Палыч поднял на меня свой взгляд, и наши глаза встретились.
- Что кому?
- Кому я тут нужен?
- Ещё успеешь это узнать, если не будешь глупостями заниматься. А теперь ступай, мне ещё к смене готовиться надо...
Дома я снова принял душ и направился в тот же клуб, восстанавливая в памяти путь своего движения. Я хотел проучить этих молодых сопляков и был почти уверен, что они снова там появятся. Натянув бейсболку, тёмные очки, я увидел знакомую вывеску. "Да ну нах... - вырвалось у меня, когда я увидел название клуба, которое указывало на его явную гомосексуальность. - Твою ж, бл*ть, мать!" - снова выругался я и замялся на входе. Мимо меня проходили парни девушки, взрослые мужики, а я всё стоял, как неприкаянный, и не решался войти внутрь.
Я не был гомофобом, но и не приветствовал такие связи. Помню, одному даже по лицу съездил в ответ на его настойчивые приставания, после того, как он в пятый раз проигнорировал мою просьбу прекратить свои гейские заигрывания по отношению ко мне. Однако после этого случая на тренировках я его больше не видел. Конечно, мне было жалко парнишку, но позволить терпеть такую наглость с его стороны я себе не мог. Да и врезал-то я ему совсем несильно, так, чтобы пыл немного охладить. А то прямо достал своими приставаниями.
В итоге я всё же вошёл внутрь, натянув бейсболку по самый нос, словно это была шапка-невидимка. Я сгорал от стыда, я краснел как помидор. Мне казалось, что все только и смотрят на меня. Благо освещение клуба скрывало мою краску. Играла тематическая музыка. Кто-то пил, кто-то танцевал, кто-то уже вовсю предавался разврату и страсти. Мне это было неинтересно. У меня была своя цель, за которой я сюда и пришёл. Машину я поставил чуть подальше, чтобы не светить на всякий случай. Кто знает, как дальше будет развиваться ситуация?
Не придав особого значения окружению, я прошёл к барной стойке и расположился в мало освещённом месте. Я заказал какой-то безалкогольный коктейль и принялся изучать публику. Бармен на меня оценивающе посмотрел и ухмылкой на лице показал большой палец, задранный вверх. Жеста его я не понял, потому принялся разглядывать тех, кто находился в зале. Те, кто мне был нужен, либо ещё не пришли, либо их уже не было. Я развернулся к барной стойке и принялся потягивать коктейль. Я терпеливо стал ждать. Почему-то я был уверен, что они снова здесь появятся, не сегодня, так в другой день. Времени у меня было предостаточно.
Через час моего безуспешного ожидания ко мне подошёл рыженький парень, навскидку примерно моих лет, может, моложе, тусклое освещение не давало возможности точно оценить возраст. Немного худоват, простенько одет в клетчатую рубашку навыпуск с коротким рукавом и джинсовые шорты чуть выше колена. Такой парнишка-солнце с белоснежной улыбкой, серыми глазами, немного отпущенными волосами огненного цвета.
- Можно? - он посмотрел на меня, повторяя свой вопрос взглядом.
В другой ситуации я бы его просто отшил, но сейчас мне нужно было смешаться с толпой, чтобы не вызывать к себе лишнего внимания. Тем более ничего особенного в том, что он присядет на соседний стул, я не видел. Конечно, если начнёт приставать, я его остановлю, но пока всё выглядело совершенно обычно. Я жестом указал, что его общество мне не помешает.
- У тебя стакан опустел. Ты позволишь мне тебя угостить?
Я оценивающе на него посмотрел.
- Я могу себе это позволить сам. Но если тебя не затруднит, то валяй.
Он подозвал бармена, жестом указал на стакан и показал два пальца. Тот понимающе кивнул и удалился.
- Первый раз здесь?
Эти слова пронзили мой слух словно спицей. Я снова вернулся к тому вечеру, когда первый раз увидел Ульяну. В ответ на его вопрос я лишь безмолвно кивнул. На что он мило улыбнулся своей белоснежной улыбкой. Официант выставил заказ и снова удалился.
- Спортом занимаешься? - делая глоток из своего стакана и пододвигая ко мне второй, спросил он.
- Да. А ты это понял по коктейлю? - пытался я поддержать разговор.
Он снова улыбнулся.
- Нет. У тебя, - и он указал на меня, обводя пальцем контур моего тела, - очень крепкое телосложение.
- Годы тренировок, и у тебя будет такое же. Если захочешь, - я криво улыбнулся.
- Я бы с радостью, да не могу.
Разговор начинал меня интересовать уже немного больше. Всё равно той компании, которую я ждал, не было, а сидеть молча тоже было глупо, тем более что тема разговора мне нравилась и никак не затрагивала наших сексуальных интересов.
- Это почему же?
Парень буквально раздевал меня глазами, и я это чётко видел в его томном взгляде, который он неумело пытался скрыть.
- Здоровье мне не позволяет заниматься таким видом спорта, да и спортом вообще.
- Печально.
- А ты чем занимаешься?
- Да так, в тренажёру хожу, - я взял стакан и направил соломинку, торчащую из него, себе в рот.
Парень буквально проводил мой жест взглядом и впился им в мои губы, которые обхватили соломинку. Мой локоть при этом оставался на барной стойке. Моё движение напрягло мой бицепс на левой руке, и взгляд моего собеседника, оторвавшись от моих губ, зацепился на моих мышцах. Он облизал слипшиеся губы. Потом, поняв, что его взгляд слишком откровенный и немного навязчивый, отвёл глаза в сторону.
- Тебя как звать? - попытался я развеять его смущение.
- Борис.
- Илья, - представился я.
- Можно я тебя поцелую? - робко спросил Боря и тут же налился краской.
- Лучше не стоит.
Он вопросительно посмотрел на меня.
- Теперь я точно уверен, что ты здесь первый раз.
Настало время удивляться мне. Я сделал ещё один глоток.
- Это ж как ты выяснил? - с усмешкой спросил я юного Шерлока.
- Эти два места, на которых мы с тобой сидим... - он замялся, подбирая слова, - в общем, сюда садятся те, кто хочет, чтобы его сняли на ночь.
И тут меня понесло. Я разразился таким хохотом, от которого у меня аж под рёбрами заболело. Мой собеседник терпеливо дождался, пока мой смех утихнет. Он и понятия не имел, что я здесь делаю и почему сел сюда. Но рассмешило меня другое...
- Вот это поворот! Сдаюсь, ты меня вычислил.
- А что такого смешного я сказал? - в его голосе послышалась обида.
- Ты только не сочти за грубость, просто я в тот момент посмотрел на эту ситуацию как бы со стороны и понял, что ты меня пытаешься снять...
- И что тут такого? - в глазах парня было полное недоумение.
Он явно не рассчитывал на такой разворот событий.
- Да нет, ничего. Просто я хочу найти одного человека, а с этого места очень хороший обзор. Вот сижу и жду, может, появится. Они вчера здесь компанией были. Может, ты его даже знаешь, - решил я подключить Бориса. - Ты же здесь частый гость, судя по всему?
В его взгляде пропал тот азарт, с которым он подошёл ко мне, но надежда всё ещё теплилась.
- Ты что, мент?
- Нет, - я открыто улыбнулся. - Просто хочу с ним увидеться, а номера и адреса его не знаю, но знаю, что ходит сюда. Они вчера с компанией сидели вон за тем столиком, - Борис посмотрел в ту сторону, куда я указал.
- За тем столиком вчера много народу разного сидело, - оживился парень. - Если ты мне опишешь его, я, возможно, узнаю его.
Я принялся описывать того парнишку, со взглядом Ульяны...
- Если я тебя правильно понял, это Данислав, а компашка приходит сюда смотреть его выступления. Он здешняя звезда, - пояснил Борис. - Он выступает на сцене в сольном стриптиз-номере. Они его друзья, - парень выдержал паузу, во время которой смочил сухие губы коктейлем. - Ну как друзья, они с одного интерната.
- И как часто они или он здесь бывает?
- Да сегодня должны быть, - парень опять немного загрустил, понимая, какого самца он теряет. - Сегодня Данислав выступает, они всегда приходят на его выступления.
- Ты прав, - я указал на шумную компанию из четверых парней, зашедших в клуб.
Трое разместились за свободным столиком, а один направился за барную стойку и исчез за занавеской.
Борис тяжко вздохнул и с печалью на лице отвернулся в сторону бара.
- Спасибо за компанию и за коктейль, - я положил на барную стойку две купюры, одну бармену, а вторую придвинул Борису, потом положил руку ему на плечо. - Не переживай, я не в вашей теме, так что тебе всё равно ничего не светило.
- Мне от этого не легче, - тихо ответил он.
Но я уже не слышал его ответ, я углубился в зал и принялся наблюдать.
Неподалёку, через два столика от этой компании, сидел какой-то мужик, упился в хлам и откровенно спал, обняв свою бутылку какого-то пойла. Я пристроился за этот столик, придвинул себе наполовину наполненный стакан с его пойлом и начал нести всякую ахинею, создавая иллюзию общения. Между тем я не сводил взгляда с троицы.
- И что я буду делать дальше? - рассуждал я вслух.
Мой собеседник всё равно ни ухом, ни рылом, так что можно было заняться такого рода рассуждением.
- Ну выслежу я их всех, узнаю, кто, что, где, когда и с кем, а дальше что? Намять им кости? - выдержал я паузу сам для себя. - А смысл? Тупая месть, обида? Так за что? За то, что побили меня и забрали деньги? Так я сам позволил этому произойти.
Пребывая в своих размышлениях, я поймал себя на мысли, что ещё раз хочу посмотреть в глаза этого юнца, хочу смотреть в них постоянно. Голос, объявляющий номер, отвлёк меня от этих мыслей, от которых меня буквально выворачивало. Ведь я понимал, что тянет меня к парню, что вызывало во мне когнитивный диссонанс, который грозил эмоциональным коллапсом. Короче, вся эта тема жутко клинила меня, и меня это злило.
Но вот заиграла музыка, луч света выхватил наряженный силуэт из темноты, который похотливой походкой прошествовал к пилону и начал свои призывные танцы разврата. Публика взрывалась от каждого такого выпада со стороны парня выкриками и аплодисментами. Кто-то из мужиков подползал к нему на коленках и втискивал в облегающие трусики купюры. Вот какого-то бедолагу оттащили от сцены охранники. Он позволил себе припасть к ногам стриптизёра и жадно начать лизать его обувь и ноги.
А парень был хорош, отметил я. Двигался он весьма грациозно и чётко. Я бы даже сказал, что он упивался своей славой и востребованностью пусть у нетрадиционной, но всё же публики.
К нашему столику подошёл официант и поинтересовался, не нужно ли чего. Я постарался спешно избавиться от его присутствия, отказавшись от его услуг.
Парень на сцене уже почти разделся весь, лишь его агрегат был закрыт неким "чулком" на шнурках - так я его обозвал. Публика неистовствовала. Заворожённая зрелищем на сцене, она ждала развязки. Парень начинал поглаживать свой член и одновременно тёрся задом о шест. Потом рывком сорвал с себя последний атрибут одежды, продолжая гладить свой член. Бабьё верещало во весь голос, парни и мужики готовы были разорвать этого пацана в порыве нахлынувшей страсти. Они комкали купюры и кидали ему под ноги, выкрикивая какие-то эпитеты. Было сложно разобрать, что именно, но не трудно догадаться об их смысле. Потом гаснет свет во всём помещении, и через секунды две темноту разрезают уже два луча. На сцене уже два парня. Второй парень медленно и грациозно полз на коленках ко второму, который стоял у шеста. Его член был уже готов. Второй, медленно подползая, начал играть с его членом языком, постепенно погружая его в свой рот. Первый обхватил руками шест у себя над головой, от чего вся эта сценка приобрела большую чёткость. Парень, стоя на карачках, уже насаживался ртом, полностью заглатывая член. Ничьи руки не участвовали в этом процессе. Оба двигались в такт музыке.
На сцене по обе стороны стояли большие мониторы, которые показывали всё, что происходило на сцене, для тех, кто сидит на удалённых местах.
И вот танцующий парень начинает терять контроль над своими движениями. На мониторе отчётливо видно, как его лицо наполнено выражением огромного удовольствия, и он уже готов разрядиться. Он даёт сигнал тому, который делает ему минет, и тот в самый ключевой момент отодвигается, и весь залп спермы обдаёт лицо второго. Публика просто взрывается, кото-то уже сидит и дрочит, кто-то у кого-то отсасывает прямо за столиком.
- Сука, бл*ть, - выдыхаю я от этой картины, которая вызвала у меня полное отвращение.
Но вместе с тем я только сейчас замечаю, что у мня, бл*ть, стоит мой кол о 19 сантиметрах, и это меня очень сильно злит. "Я же не пидор какой-то, почему же у меня встал на такую ху*ню?" - я резко вскакиваю из-за столика и почти бегом выбегаю на улицу.
О свежий воздух - как мне его не хватало! Ворвавшись в мои лёгкие, обдав меня своей ночной прохладой, он немного успокаивает и остужает мой пыл.
"Что это было? - веду разговор я сам с собой. - Меня так возбудил этот секс, как ни одна девчонка не могла возбудить. Неужели я латентный гей? - проносится у меня в голове. - Бл*ть, да меня все наши просто зачморят, если узнают о том, что у меня встал на гейское порно. А если Палыч узнает, то это будет просто пи*дец котёнку. Боюсь даже представить, что он со мной сделает... Да ладно, - тут же попытался себя успокоить я, - пусть сами попробуют не возбудиться от такого. Уверен, у любого от такого стояк будет, - представив себе картину, как Антоха с Андрюхой сидят со стояками, я улыбнулся. - Да и не за этим я приходил сюда. Мне нужно выследить этих уродов и узнать всё об этом парнишке, который прочно засел в моей голове".
Мои мысли прервал гомон той самой группы, за которой я, собственно, и следил.
Я стоял, опершись о стену спиной к выходу, поэтому они не могли узнать меня, да к тому же я был в другой одежде. Они направились в мою сторону, оживлённо обсуждая дальнейшие действия.
- Ну чё, щас Данчика дождёмся, он по-любому бабла нехило нарубил, с нами поделится.
- Н-да, у меня аж встал, - подхватил другой, обсуждая выступление. - Ничё так он там устроил оргию. Я бы тоже тому присунул, - и он начал совершать поступательные движения, сопровождая их характерными звуками.
- Да ты на рожу-то свою посмотри; и ковылялки свои ты видел? Если бы ты вышел на сцену, все бы сразу проблевались, - и он заржал, за ним и все остальные. - А Данчик, он красава.
- Тёма, ты чё, влюбился, что ли, в этого пидорка? - его друг несильно толкнул его в плечо.
- А ты чё, ревнуешь, типа, да?
- Я тебе, бл*ть, щас поревную, сука. Ты за базаром-то следи.
- Ну а х*ли ты тогда первым начал?
- А давайте его напоим и трахнем, - подал голос третий.
От этих слов у меня внутри всё напряглось, от напряжения я сжал кулаки и был готов свернуть шею этим уродам хоть сейчас. "Как можно было такое говорить о своём друге?" - не укладывалось у меня в голове. Хотя, скорее всего, исходя из этих слов, они и не были друзьями. Однако я, пересилив своё желание, всё же решил дождаться финального разворота. "Тогда что их связывает?" - продолжал я размышлять, слушая их разговор. Они прошли мимо меня и остановились у поворота в переулок. Они прекрасно видели, что рядом стоит посторонний человек и всё прекрасно слышит, но настолько обнаглели, что даже не пытались скрыть своих слов от посторонних ушей.
После этого предложения наступило молчание. Все трое переглянулись, и каждый думал, что это какая-то глупая шутка.
- Серёга, ты чё, серьёзно сейчас или пошутил? - в голосе Артёма послышалось замешательство.
- Ну а чё, Данчик парень уже на опыте, вон чё на сцене вытворяет, чё, он пацанам не захочет помочь расслабиться?
Я стоял и просто не верил своим ушам. Эти уроды планировали изнасиловать своего друга, который их ещё и деньгами снабжал. "Сука, тебя пи*дану первым, да так, чтобы месяц кровью ссал", - мысленно сделал я для себя заметку. Хотя те двое и не выражали согласия, но и ничего против не говорили. А мне очень хорошо известно, к чему такое приводит. Но я решил не влезать в этот процесс, пока дело не зайдёт слишком далеко. Может, поговорят, да на этом всё и закончится, может, смелости не хватит на такое решиться?
- Он по-любому это дело любит. Да и шпилится там после выступлений с этим х*есосом.
- Ну и где ты его трахать собрался в нашей общаге?
- Ха. Сегодня у Данчика никого не будет дома, можно забуриться к нему. Он мне сам говорил, что тётка уехала на дачу и будет только среди недели.
- Вано, чё ты молчишь, ты с нами или как? А то мы и с Тёмой вдвоём с ним развлечёмся, нам больше достанется.
- Надо по дороге бухла купить, да по пути уже залить его, чтобы не особо сопротивлялся.
Данислав вышел с чёрного хода и направился к компании.
- О, Данчик, а мы тебя уже заждались, - широко улыбался Сергей.
Ваня похлопал его по спине.
- Ты сегодня там просто разорвал зал в клочья. Молоток.
- Это кто тебя такому научил? - заискивающе, а точнее с целью прозондировать почву, спросил Артём.
- Да никто не учил, просто шеф сказал, что нужно номер как-то разнообразить, а тут этот Антоха со своей любовью ко мне пристал. Влюбился в меня и проходу не даёт.
Они пошли медленным шагом, направились куда-то в сторону, скорее всего, туда, где живёт Данислав. Я отпустил их немного подальше и последовал за ними. Их рассуждения мне были хорошо слышны, так как парни даже не пытались этого скрыть.
- Так давай мы ему еб*льце подрихтуем и объясним, что нех*й к нормальным пацанам приставать, - Ваня в знак достоверности своих намерений сделал несколько характерных движений.
- Не, пацаны, не надо. Он так-то нормальный пацан. Перебесится и отстанет; что, мало таких уже было? Вон их сколько за одно представление от сцены охрана уносит.
- Ну а как вы до миньета додумались? - глаза Сергея загорелись.
- Не миньета, а минета, - поправил его Артём и дал подзатыльник.
Сергей огрызнулся и снова повернулся к Данису, требуя ответа.
- Да как додумались? - он выдержал паузу, оно и понятно, ему было неприятно об этом говорить, но публика жаждала ответа. - Это он предложил. "Давай, - говорит, - я тебе на сцене отсосу, и ты мне кончишь на лицо". Я, конечно, наотрез отказался, но наш разговор услышал шеф и сказал, что номер будет просто бомба, и дал задание отработать номер.
- Так вы чё, ещё и репетировали? - Ваня аж вскрикнул, представив эту картину с неоднократным минетом и кончанием на лицо.
- Да не, минет мы не репетировали. Отрабатывали движения, его проход по сцене, мой танец.
- Как бы там ни было, но ты, Данчик, сегодня был просто на высоте. Ещё и кончил при всех.
- А это вам, - Данис протянул парням внушительный свёрток разных купюр. - Я сегодня хорошо заработал, потому и вам больше даю.
- Ого, ну спасибо тебе, дружище, - Ваня взял деньги и положил их в задний карман своих джинсов.
- Надо это дело отметить, - спохватился Сергей. - Давайте бухнём.
Все трое переглянулись в знак того, что начинают воплощать свой план в реальность...
- Ты сейчас куда, Данчик?
- Домой пойду, устал, просто валюсь с ног. Завалюсь спать, даже помыться сил нет. А завтра ещё на учёбу.
- Тебе чё, западло с пацанами бухнуть? - Артём и Ваня произнесли это почти одновременно.
- Я не об этом говорил. Бухнём по пути, тем более что тут рядом ночной магазин есть.
Я встал в тени, подальше от света витрин магазина, и стал дожидаться компанию, пока они закупятся.
- Данчик, у тебя же дома никого нет, пошли к тебе, чего на улице пить, как бомжи, - предложил Ваня.
Данислав немного замялся - тётка запрещала ему приводить домой кого-либо в её отсутствие. Но так как её не будет ещё три дня, он успеет прибрать все следы и проветрить квартиру, так что она ничего не узнает, и он согласился.
- Хорошо, только очень тихо в подъезде, чтобы никто не услышал.
Троица, издав победоносный клич, направилась к Даниславу домой. Я медленно шёл за ними и, чтобы не вызвать у них подозрения, отстал ещё больше. Сейчас мне совершенно не нужно было слышать их разговор, главное, не допустить насилия. Я подумал об этом и тут же задался вопросом: а как же я проникну в квартиру? Ну да ладно, буду решать вопросы по мере их поступления.
- Вот чёрт, - выругался Данислав с сожалением в голосе, когда они проходили по двору. - Тётка приехала раньше. Свет в окнах. Дома не получится.
- Да и ладно, можно разместиться и здесь, - Артём осмотрелся, неподалёку стояла деревянная беседка. - О, вон там беседка есть, можно разместиться в ней.
Вся компания направилась в беседку. Увидев некоторое замешательство компании, а потом то, что они направились в беседку, я понял, что у Данислава кто-то дома есть и потому они не пошли в квартиру. Это очень облегчало мне задачу. Возможно, что на улице они не будут даже пытаться склонить его к сексу. А если я обойду беседку сзади, то смогу даже слышать то, о чём они говорят. Так я и поступил.
Тосты сыпались один за другим. Стаканчики безостановочно наполнялись, только Даниславу наливали больше, чем остальным. Пустой желудок в совокупности с усталостью быстро сделали своё дело, парень прилично захмелел.
- Данчик, а вы с этим пацаном трахаетесь после твоих выступлений?
- Не, ты чё?! - ответил он протяжным голосом.
- А хотелось бы попробовать?
- Бля, пацаны, чё за вопросы у вас кривые? Или вы меня чё, в пидоте хотите подловить?
- Да не, Данчик, ты не психуй, я просто спрашиваю. А то после этого номера...
- Что после номера? - Данислав буквально сверлил Ваню своим захмелевшим взглядом.
- Да что, что, - вступил в разговор Артём, - трахаца хочется. Завёл ты нас этим выступлением, а разрядки не было.
- Ну так подрочите, кто ж вам мешает, вроде тут все свои. Вон, отойди в угол да вздрочни.
"Молодец пацан, - отметил я, - значит не гей". Это вызвало во мне не только симпатию, но и уважение к парню. Но сейчас в компании назревал когнитивный диссонанс.
- А ты бы мог мне помочь в этом, Данчик? - Артём выдержал паузу. - А ещё ротиком, как тот, который на сцене у тебя отсасывал.
- Вы чё, бл*ть, пацаны, совсем ох*ели? - в голосе парня послышались нотки страха.
Теперь Данислав понял, к чему была вся эта возня с бухлом. Он даже немного протрезвел от адреналина, который, словно кипяток, разливался по организму.
- Я не по этой теме.
- Да ладно, х*ли ты ломаешься, как баба, бл*ть. Помоги пацанам. Сам ебёшься на сцене с пацанами, а тут прямо натуралом заделался.
Все трое, как по команде, накинулись на Данислава. Артём схватил его за руки, Сергей блокировал ноги, а Ваня силой загнул Даниславу голову так, чтобы Артём смог зажать её между своих ног.
- Бл*ть, пацаны, не надо! - Данислав уже начал умолять.
По его глазам потекли слёзы. Он понимал, что ещё мгновение, и его друзья просто изнасилуют его.
- Давай, Вано, ты первый, потом я.
- Тихо, сучка, - процедил Сергей, - не ори, а то по е*лищу отхватишь. Ты думал, мы не узнаем, что ты пидор, бл*ть? Стой, сука, и не дрыгайся.
Я услышал, как на дощатые полы беседки падают джинсы. "Всё, больше ждать нельзя, - решил я, - всё уже и так слишком далеко зашло".
Данислав уже просто откровенно рыдал навзрыд. В мыслях он уже всё для себя решил: после того, как всё закончится, он покончит с жизнью. Даже домой заходить не будет, просто поднимется на крышу своего дома и бросится вниз.
- Эй, пидорюги, а ну-ка пошли отсюда, пока писюны не повыдергал, - подал я голос, немного изменив тембр.
Мои слова произвели должное воздействие. Все вдруг замерли в ожидании дальнейшего развития ситуации. Вано моментально натянул штаны.
- Ты кого, сука, пидорюгами назвал? - отпуская Данислава, заревел Артём.
- Мы сейчас тебе е*лишник начистим за такие слова.
Я остался стоять за беседкой. Чтобы сбить их с толку, я изобразил интонации в усмерть пьяного мужика.
- Ты где, бл*ть, прячешься? - выходя из беседки, крикнул Сергей.
- Я здесь, - направил я их свои голосом.
Первым, на свою беду, пошёл Сергей. Как только он подошёл к углу беседки, сразу же получил удар в живот. От этого удара у него перехватило дыхание и его буквально сложило пополам. Тут же последовал второй удар локтём в лоб. От этого удара его выгнуло обратно. Я быстро выпрямился и с разворота нанёс удар в голову. Парня буквально отбросило на пару метров. Упав на землю, подняться он уже не смог. За его полётом наблюдали его двое товарищей. Вслед за ним из-за беседки вышел и я.
- Следующий.
Они поспешили убежать, забыв о своём друге, который без сознания лежал на земле и пускал кровавые слюни. Да не тут-то было, сегодня они все должны были получить свою горькую пилюлю. Я увидел возле себя пару небольших сломанных веток и, подобрав их, запустил им по ногам. Оба броска были точно в цель. Пацаны рухнули как подкошенные. Я подошёл к тому, которого звали Ваней.
- Ну что, Вано, готов опи*дюливаться? - я даже сам усмехнулся от того, как это произнёс.
- Я тебя, сука, на куски порежу, - выдохнул тот, доставая нож из кармана.
- А вот это ты зря сделал, - спокойно ответил я, когда увидел, как блеснуло лезвие. - Да, теперь я понимаю, почему тебя Ваней назвали... - нас как специалистов службы безопасности обучали тому, как вести себя в таких случаях.
И в ходе работы неоднократно приходилось иметь дело с такими отморозками.
В ответ на это он сделал резкий выпад в мою сторону. Я увернулся от его удара и тут же нанёс удар по кисти его руки. Нож выпал. Не давая Вано опомниться, я нанёс ему удар в пах. Когда он согнулся, я спокойно приблизился и нанёс завершающий удар коленом в голову. Резко разогнувшись, он рухнул навзничь прямо в песочницу.
В процессе этого действа с Ваней я слышал, как поднялся с земли Артём, как он взял ту самую палку, которую я запустил в него, когда они пытались убежать. По опыту знаю, как дальше будет развиваться событие, знаю, какая палка у него в руках. Я просто отодвигаю немного голову, и удар приходится мне на ключицу. От удара палка сломалась, и её кусок воткнулся в песок. Отряхивая испачканную футболку, я, разворачиваясь, втащил этому уроду кулаком в нос. Приложился так, что удар пришёлся на нос и в лоб. Он как стоял, так и рухнул на спину. Я подошёл к нему, потрогал пульс и перевернул на живот, чтобы пацан не захлебнулся своей кровью. Потом, убедившись в том, что остальные, вырубленные мной, живы, пошёл в беседку.
Картина, представшая передо мной, повергла меня просто в шок. Уж сколько всего мне довелось повидать на работе, но здесь меня просто вышибло.
Данислав лежал на полу со спущенными штанами, свернувшись калачиком, в луже своей мочи (видно, от страха не удержался). Вся одежда, которая некогда была светлой, теперь разошлась грязными разводами. Парень лежал и тихонько всхлипывал. Он боялся даже пошевелиться. От этой картины у меня аж сердце защемило. Я подошёл к лежащему и слегка прикоснулся к его плечу. От неожиданности или от страха он вздрогнул.
- Не надо, прошу вас... - шёпотом, едва слышно повторял парень.
- Я не причиню тебе вреда, парень. А они больше не подойдут к тебе. Успокойся, - я погладил его по плечу и по голове.
Из-под руки, которой он прикрывал своё заплаканное лицо, выглянули всё те же глаза, которые сводили меня с ума. В очередной раз меня словно током прошибло. И я снова отвёл взгляд.
- Что, теперь и тебе отвратно смотреть на меня? - он снова всхлипнул и закрылся рукой
"Бл***ть", - выдохнул я и потёр руками своё лицо, снимая напряжение.
- Давай, поднимайся, - я взял его за одну руку, немного приподнял и, взяв его за подмышки, поставил на ноги. - Стоишь? - я посмотрел на него.
Он, всхлипывая, так и стоял с закрытым руками лицом. Я надел на него трусы и то, что ещё недавно было белыми джинсами.
- Идти можешь? - но парень буквально рухнул на колени.
Я едва успел его снова подхватить. Алкоголь и ситуация сделали своё дело. Делать было нечего, и я взял его на руки.
- Дома есть кто? - он отрицательно помотал головой. - Говори номер квартиры.
- Двадцать девять, - прохрипел он осипшим голосом и показал на свой дом.
Я взял его рюкзак и понёс их обоих в указанном направлении. Уже у подъезда я начал ощущать, что моя одежда начала промокать. "Твою ж мать..." - мысленно выругался я, поднимаясь на этаж. Наконец нашёл нужную квартиру. Не знаю, как мне удалось отцепить от рюкзака ключи. Открыл двери и внёс парня в квартиру. В полной тьме нащупал ближайшую стену и опёр на неё пацана. В ногах силы не было, и он тихо сполз на пол. Нащупал выключатель. Включил свет. Разувшись, прошёлся по квартире в поисках ванной. Включил воду и, пока набирается вода в ванну, вернулся к Даниславу. Он уже мирно посапывал, сидя на корточках.
- Давай поднимайся, - потряс я его несильно.
Он с трудом открыл глаза, но даже не удивился незнакомому лицу в его квартире. Наверное, подумал, что если я его спас, то уж хуже уже точно не сделаю. Он посмотрел сквозь меня и снова принялся спать.
- Понятно всё, - я снова взял его на руки и понёс в ванную, там же его раздел и аккуратно усадил в тёплую воду.
До этого момента я никогда ещё не раздевал парней, и сейчас я чувствовал себя неловко, но этого требовала ситуация, поэтому мне пришлось запихнуть своё чувство глубоко внутрь. Человек нуждался в моей помощи, и сейчас не было времени думать, парень это или девушка, гей он или нет. Хотя последний диалог указывал на то, что это обычный парень. И, конечно, я видел парней голыми после тренировки в душе, но они никогда не вызывали во мне никакого интереса, а всё потому, что я прекрасно знал, что из всех, кто бывал в нашем зале, я физически развит лучше всех, кроме Палыча, разумеется. Хотя он никогда не мылся в общей душевой и все в нашей группе думали, что он брезгует мыться с нами или стесняется, но когда однажды мы увидели его тело, испещрённое шрамами от ранения, нам стало стыдно за наши мысли.
И вот сейчас я сидел с молодым - лет на восемь младше меня - пареньком в ванной и отмывал его в меру накачанное тельце. Он иногда открывал глаза, наверное, чтобы удостовериться в том, что ему не хотят навредить, или хотел увидеть, кто его моет. Потом, удостоверившись в безопасности, снова проваливался в забытье.
Помыв его, я спустил воду из ванны и потом уже, окутав его полотенцем, которое висело на сушилке, перенёс на кровать. Судя по тому, как выглядело помещение, я не ошибся дверью, это была его комната. Я положил бесчувственное тело на кровать и аккуратно обтёр его полностью. Свет в комнате включать я не стал, мне хватало того освещения, которое было в коридоре. Тело парня было очень хорошо сложено, выделяющиеся мышцы добавляли чёткости к его юношеским контурам. И я не мог не отметить этого, когда осматривал парня на предмет каких-либо повреждений. Я перевернул его на живот и осмотрел спину, ягодицы и ноги. "Нет, вроде всё цело", - отметил я и аккуратно убрал покрывало с кровати. Затем, накрыв парня одеялом, я уже собрался подняться с кровати и пойти в ванную, чтобы застирать свою футболку, а после уже поехать домой, но тут парнишка с молодецкой ловкостью вдруг поднялся и крепко обнял меня, прижавшись всем своим телом.
- Не уходи, - прошептал он мне на ухо, - пожалуйста!
В его словах было столько мольбы, что где-то внутри у меня что-то ёкнуло, щёлкнуло, бамкнуло, защемило и так далее, так что я просто замер от нахлынувших в этот момент на меня эмоций и ощущений. В этот момент какой-то особый импульс прошёлся по всему моему телу. Мне захотелось его обнять в ответ. Мои руки сами сделали это; пусть и небрежно, по-мужски, но я заключил его в объятия.
Мне ведь раньше никогда не доводилось быть в такой ситуации. Да, приходилось успокаивать клиента, после того как предотвращали на него покушение, приходилось иметь дело и с истериками, но никогда не было такой ситуации. И я просто не знал, что делать. Нет, я, конечно, знал, что нужно было делать, куда и кому звонить - всё согласно инструкции и протоколу, но эта ситуация не вписывалась ни в одну инструкцию.
Какими бы грубыми и несуразными не были мои объятия, но они начали оказывать на парня успокаивающее действие. Так мы просидели довольно долго, и я слышал, как его бешеный ритм сердца начал успокаиваться. И только когда он совсем успокоился, он выпустил меня из своих объятий и медленно лёг на подушку. В этот момент его взгляд снова скользнул по моему лицу. Мои очки находились на козырьке бейсболки, и он отчётливо мог видеть мои глаза, а я его. Два бездонных зелёных глаза Ульяны снова смотрели на меня, заглядывали в самую душу. Моё тело было способно выдерживать неимоверные физические нагрузки, я мог терпеть просто невыносимую для большинства боль, но этот взгляд парнишки, в котором я видел Ульяну, творил со мной до сего дня небывалое. Я не смог выдержать его взгляда больше двух секунд и снова отвёл глаза в сторону.
- Я тебе настолько противен, что ты даже смотреть на меня не можешь? - он спрятал большую часть лица под одеялом, оставляя только глаза, в которых я просто боялся утонуть.
- Эй, что за разговоры? - я улыбнулся и потрепал его растрёпанные чёрные как смоль волосы.
- Ты за один вечер дважды отвёл свой взгляд от меня. Я понимаю, что после того, что они со мной сделали, тебе даже сидеть со мной рядом противно, а не то что смотреть... - он полностью накрылся одеялом, и я увидел, как затряслось одеяло.
- Нет... - я выдержал паузу.
Мне всегда было трудно говорить на задушевные темы, потому в такие моменты я говорил прерывисто. И сейчас я, как школьник, который не выучил домашнее задание, пытающийся вспомнить то, чего не знает, говорил с длинными паузами и глубокими вдохами.
- Я не поэтому отвожу взгляд, - я встал и снова надел очки.
Зеленоглазая мордашка вынырнула из-под одеяла, и я увидел следы слёз на ней.
- А почему? - не унимался пацан.
Он шмыгнул носом, и это меня улыбнуло.
- Потому что твои глаза и твоё лицо очень сильно похожи на дорогого в прошлом мне человека. И ты мне постоянно напоминаешь о нём.
Его лицо уже полностью выглянуло из-под одеяла.
- А почему в прошлом?
- Данис, я ведь тебя могу так звать? - парень согласно кивнул. - Давай я пойду застираю свою футболку, а то она вся в твоей моче и уже начинает неприятно пахнуть.
- Ты не уйдёшь?
- А твоя тётка?
- Её не будет до среды, - и он хитро улыбнулся.
Я понял, что он специально сказал, что дома кто-то есть, чтобы не вести всю эту кодлу домой. Наверное, подозревал, что ничем хорошим это не закончится. Правда, даже не задумывался, что всё могло быть и хуже, чем он предполагал, если бы всё-таки он пустил их к себе.
Я застирал футболку и повесил её сушиться. Потом решил заглянуть в комнату. Парень не спал.
- Я думал, ты уже уснул.
- Ты хочешь уйти?
- Я могу остаться, если ты этого хочешь.
- Хочу, - тихо ответил он и отвёл глаза. - У тебя мощное тело, - отметил Данислав, когда я вошёл в комнату и сел на край кровати у него в ногах. - Просто офигенные мускулы.
- Спасибо. Постоянные тренировки.
Тут я увидел, как его глаза округлились, лицо загорелось краской, а в глазах вспых жаркий огонёк.
- Я вспомнил тебя! - как-то с радостью и немного со страхом в голосе вскрикнул парнишка. - Это же ты был тогда в переулке.
Я внутренне напрягся. Подумал, что сейчас парень выпроводит меня и я больше не смогу любоваться этими глазами.
- Да, ты прав, тогда там был действительно я.
- Блин, ты же тогда мог нас просто одной рукой уложить... - Данислав выдержал паузу, его щёки начали ещё больше краснеть. - Я помню, как ты остановил свой кулак почти у самого моего носа, а я воспользовался этим и ударил тебя по яйцам, - голос парня приобретал всё более виноватый оттенок.
- Да уж, не буду отрицать, было больно, - я усмехнулся, вспоминая ту ситуацию.
- Прости меня, - уже почти шёпотом произнёс Данислав.
- Я не держу на тебя зла. Я сам виноват, позволил себя ударить. Ты не поверишь, если я тебе скажу, что до того момента я никому не позволял себя ударить, ну, кроме тренера, но он не в счёт, - я снова улыбнулся, давая парню понять, что совершенно не сержусь на него за его поступок.
- Я ведь в тот момент простился с жизнью, можно сказать. Я же видел, как ты тогда раскидал моих друзей... - потом он осёкся, понимая, что они ему уже не друзья, - бывших... - поправил он сам себя. - И думаю: "Ну всё, Данька, капец тебе, размажет сейчас и не заметит". Но ты почему-то остановился! Почему?
- В тот момент, когда я уже занёс руку для удара, я увидел твои глаза, - здесь я снова вернулся в тот момент в мыслях, и это заставило меня прерваться, мне стоило огромных усилий собрать свои мысли и продолжить. - Они так похожи на глаза одной женщины, которая была мне очень дорога. Профиль твоего лица очень похож на её профиль. И мне тогда показалось, что ты её сын. Потому я и остановился.
- А, не, моя мать отказалась от меня ещё в роддоме. Я десять лет прожил в интернате, а потом меня отыскала сестра матери и забрала к себе. Своих ребятишек у неё быть не может, а тут хоть какая-то родня.
- А как ты оказался в том клубе? - я понял, что своим вопросом заставил парня покраснеть.
Он замялся, пытаясь мне ответить.
- Просто тётке тяжело меня содержать, хоть она и не говорит, но я же вижу. Да и здоровье у неё сдаёт. Сказала, что поедет на дачу, а сама поехала на лечение. Не хочет меня расстраивать. Вот я и пошёл туда. Я ведь на танцы ходил пять лет, пока денег хватало, и в тренажёрку. Там платят хорошо и вопросов не задают. Я хотя бы теперь за свою учёбу могу платить и тётке помогать - квартиру частично оплачивать. Ей я, конечно, не говорю, где именно работаю.
- Повезло тебе с тёткой.
- А ты сегодня, - он посмотрел на часы, - точнее вчера был в клубе?
Этот вопрос Данислав задал, до последнего надеясь на то, что его спаситель ответит отрицательно.
- Да.
- Фу, стыдобища какая, - и он закрыл своё лицо ладонями, пытаясь скрыть свой стыд, - ты же видел меня на сцене, - сгорая от стыда, проговорил он в ладони.
- Да, видел, и что с того? - пытался я успокоить парнишку, хотя у самого пульс просто зашкаливал.
- Ну как что? - продолжал он, не открывая лица. - Я там с парнем, минет и всё такое.
- Данис, убери руки, я хочу видеть твои глаза.
"Бл*ть, какого х*я я несу", - мысленно наорал я на себя, но уже было поздно: слова были произнесены, да и мне очень хотелось смотреть в эти глаза, видеть это лицо. Они позволяли мне снова ощущать вкус жизни. Я снова ощущал себя живым.
Данислав медленно опустил руки.
- Мне очень стыдно, ты только не подумай ничего плохого обо мне.
- Ты знаешь, у меня ведь тогда встал. И я сам не ожидал от себя такого. Ведь парни меня никогда не интересовали.
- А сейчас что, интересуют? - его глаза снова хитро блеснули, и он победоносно улыбнулся.
- Ах ты... - я моментально приблизился к нему и потрепал его волосы на голове.
- Сними очки, а то ты видишь мои глаза, а я твои нет.
Мои мускулы снова напряглись, чем привлекли внимание парнишки.
- Ну и как?
- Красив подлец, - словно приговор вынес, произнёс Данислав. - А можно мне потрогать твои мускулы?
Я напряг все мускулы, которые мог напрячь, сидя на кровати, и его горячая ладошка прошлась сначала по моему прессу, потом по груди, затрагивая соски, и проследовала к бицепсам. Его прикосновение вызывало во мне такие чувства и ощущения, словно раскалённым железом прошлись. Вместе с тем приятное тепло, исходящее от его нежной юношеской ручки, растекалось по моему телу, наполняя его неким новым чувством и ощущениями. Мне было очень приятно, несмотря на то, что сейчас меня гладил парень. В любой другой ситуации отважившийся на такое сразу бы получил перелом руки в трёх местах как минимум. Но сейчас я без всякого внутреннего и внешнего сопротивления позволял этому парнишке гладить свой торс и руки, и признаюсь, мне это очень нравилось. Так прикасалась ко мне лишь Ульяна. Вспомнив о ней, я в мыслях вернулся к тому моменту, когда её ласки доставляли мне неописуемые удовольствия, и я совершенно не заметил, как моментально возбудился.
- У тебя встал! - слова Данислава словно лезвием резанули по моему слуху.
- Бл*ть! - выругался я сам на себя и резко отодвинулся от парня. - Извини, такого больше не повторится, - сухо ответил я. - Просто, когда ты меня гладил, я вспомнил, как меня ласкала та женщина. Ведь с тех пор, как она погибла, я никого к себе не подпускал.
- Ура! - воскликнул Данислав, вскакивая на коленки.
Одеяло слетело с его тела, обнажая всё его естество. Я удивлённо посмотрел на него, не понимая причины его столь радостного возгласа.
- Ты чего так кричишь?
- Мне удалось взять неприступную крепость без боя, - объяснил он свой победоносный клич.
"Вот сорванец", - отметил я и с удивлением заметил, что на его лице не осталось и следа от былой печали.
Видя мой взгляд, который остановился на его теле, парень расценил это по-своему.
- Можно я тебя поцелую? - и он, сам потупив взгляд, накрыл себя одеялом, но ложиться не стал, а остался в той позе, в которой был.
Эти слова заставили меня мгновенно вспотеть. Я попытался подобрать нужные слова. Не хотелось обижать пацана и наводить на него какие-то страхи и комплексы.
- Данис, давай пока не будем перешагивать эту черту. Я сегодня позволил себе слишком много в общении с парнем. Ты не подумай, я не гомофоб, но с парнями я никогда вот так не сближался. Сегодня ты заставил меня пережить то, что я ещё ни разу в своей жизни не переживал. Я никогда не подпускал к себе так близко ни одного парня. Но ты оказываешь на меня странное воздействие. Позволь мне к нему привыкнуть.
- Извини, если я что-то не то сделал.
Он лёг на кровать и накрылся одеялом.
- Тебе не за что просить прощения, - я посмотрел на часы, было уже довольно поздно. - Ты позволишь мне расположиться у тебя на диване? Уже поздно, мне завтра рано на работу подниматься.
- Конечно, - парень замялся в попытке обратиться ко мне по имени, - а ведь я до сих пор не знаю, как тебя зовут.
Я встал с кровати и направился в зал.
- Илья, - ответил я уже на пороге.
Я проверил, закрыта ли дверь, и, выключив свет, улёгся на диван. При моей комплекции я мог лечь только в одной позе - на спине, и, чтобы куда-то деть свои руки, я сложил их у себя на груди. Так и заснул полураздетым.
Не знаю, сколько я проспал, но я почувствовал, как нежные руки гладят мои руки и грудь. Так делала Ульяна после сексуальных игр. Она гладила своей миниатюрной ручкой мой торс, поднимаясь выше, она гладила моё лицо и губы. Вот и сейчас её рука совершала такие же движения. Нежные пальцы прошлись по лбу, потом спустились по переносице к губам, обрисовали их контур и двинулись ниже... Мурашки удовольствия расползаются по моему телу, наполняя меня просто невыразимым чувством восторга. Потом чувствую, как что-то мягкое и влажное прильнуло к моим губам. Ещё дремля, понимаю, что чьи-то губы меня страстно целуют. Чей-то язычок проходится по мои губам - и снова страстный поцелуй. Я чувствую обжигающее дыхание на своём лице. В этот момент мой мозг начинает просыпаться и включаться. Я понимаю, что нахожусь в квартире Даниса. Более того, я понимаю, что это он сейчас так пылко и горячо меня целует. Его язык робко прогуливается по моим губам, попеременно с этим его губы плотно прижимаются к моим губам. Я в глубоком замешательстве, во мне борются два противоречивых чувства. С одной стороны, мне очень приятно, с другой стороны, я понимаю, что меня целует парень и мне это нравится.
Я открываю глаза. В этот момент Данислав на мгновение замирает, потом резко отстраняется. Так, словно прикоснулся к раскалённому железу.
- Прошу тебя, - на его лице отражается виноватый взгляд, - прости меня, пожалуйста. Ты такой красивый. Я долго смотрел на то, как ты спишь, и не смог удержаться... - он смотрит на меня испуганными глазами, снова закрывает лицо руками. - Если ты ударишь меня, я пойму! - бубнит он, почти плача.
Он весь напрягся в ожидании физической расправы.
Я смотрел на всю эту картину, и моё сердце сжалось. Я отметил, что никогда бы не смог поднять на этого парня руку, пусть даже если бы он бил меня. У меня тут же всплыла картина, когда я врезал тому гею, который приставал ко мне на тренировках в зале. Но сейчас, глядя на этого парня и на то, как он весь буквально съёжился в ожидании удара, я захотел его обнять, захотел прижать его хрупкое тело к своему и снова почувствовать жар его губ. "Бл*ть, да что же со мной творится!" - буквально орало всё моё нутро. - Тебя же целует педераст, а ты, сука, ещё и слюни распустил". Но этот вопль тонул в волне ощущений, которая накатывала на меня, когда я предавался воспоминаниям о только что произошедшем.
Я поднимаюсь с дивана. Сажусь. Данислав всё это время стоит с закрытым лицом. Я прикасаюсь к его рукам. Стараюсь не напугать его, но он всё равно вздрагивает, когда мои руки касаются его. Я слегка надавливаю - так, чтобы он понял, что я не собираюсь его бить. Своим действием я прошу его опустить руки.
- Убери руки. Я не собираюсь тебя бить, - пока он не видит, я облизываю свои губы, ещё влажные от его поцелуя.
Он робко опускает руки, открывая мне своё прекрасное лицо с ясными зелёными глазами. "Бл*ть, как же я люблю эти глаза!" - думаю я и тут же замечаю, как его глаза округляются, и мне становится ясно, что это я произнёс вслух. Я смотрю на него с глупым выражением лица, он смотрит на меня с выражением глубокого непонимания. Потом нас охватывает смех. Так мы и смеёмся. И только когда мы утихаем, я замечаю, что до сих пор держу его руки в своих. Осознавая всю неловкость ситуации, я резко отдёргиваю руки, точно так же, как только что от меня отпрянул Данислав. Он, набравшись смелости, снова приближается ко мне и хочет повторить поцелуй. Со стороны это выглядит так патетично. Он, весь такой миниатюрный и хрупкий, приближается ко мне, человеку-горе в сравнении с ним. Любое моё неосторожное движение - и этот парень просто рассыплется на тысячи кусочков.
- Не так быстро, малой, - я прикрываю его губы своей рукой. - Мне нужно к этому привыкнуть... Ты не сочти это за грубость, но такие быстрые смены ориентиров меня дезориентируют, - я аккуратно отодвигаю его и поднимаюсь с дивана...
Я поспешил в ванную за своей футболкой. Она, разумеется, не высохла. Надеваю влажную футболку. Она плотно прилегает к моему телу, обрисовывая каждый контур моей мускулатуры. Выхожу из ванной. Данис стоит там же и уже откровенно глазеет на меня. Тяжело вздыхает, видя меня в этой футболке и то, как она плотно облегает мой торс.
- Какой же ты всё-таки красивый! - выдыхает он, и я слышу нотки глубоко сожаления в его голосе.
В этот момент я понимаю, что вчера, когда его пытались изнасиловать, он просто не хотел делать это в такой форме. "Конечно, он был геем, и как я мог такое пропустить? - размышляю я, не отводя взгляда от его глаз. - Но даже если и так, неужели я бы не остановил тех уродов, зная о его ориентации до этого момента? - и тут же приходит мне ответ в моих мыслях. - Конечно, я бы сделал то же самое". Я смотрю на часы, вспоминаю, что машину оставил довольно далеко и что на работу опоздаю.
- Бля, мне надо бежать, а то я опоздаю на работу, - выпалил я и поспешил к выходу.
Обуваясь, я оглянулся. Данис стоял там же и не двигался, он лишь развернулся в мою сторону. Он не сводил с меня глаз, в которых я прочёл оглушительный крик: "Не уходи"! Мне казалось, ещё момент, и из его зелёных глазищ польётся ручей слёз. Но парень держался изо всех сил, и за это я ему был благодарен.
- Приходи сегодня вечером в зал "Спарта". Я там тренируюсь. Заодно и тебя поднатаскаю, - и я тут же увидел, как в глазах парня что-то изменилось и в них снова вспыхнул огонёк.
- Хорошо, я приду.
- Я там буду к семи вечера. Адрес: Набатская, 89, - с этими словами я бегом покинул квартиру паренька.