Часть 1
Дело было в том году, когда я переехал из Стокгольма в Гётеборг. Я тогда жил в многоквартирном доме, и у меня был сосед на несколько этажей ниже, мужчина лет сорока. Высокий полноватый блондин в очках. Именно полноватый, но не толстый. Весь как будто мягкий, округлый, хоть и под два метра ростом. Всегда хорошо одет - в конторе какой-нибудь работал. От него почему-то всегда пахло бабскими духами. Вот не одеколоном, не парфюмом, а тем, что тётеньки покупали в советскую эпоху, что-то вроде духов "Красная Москва". Хотя, наверное, это была какая-нибудь "Прада", но очень уж было похоже. Я его иногда встречал на лестнице, но мы ни разу не говорили. Он обычно опускал глаза, мучительно краснел и проходил мимо.
Он меня ужасно возбуждал. Даже сама мысль о том, что он живёт в моём доме - уже возбуждала.
Я знал о нём одну вещь. Когда жены не было дома (это случалось очень редко), он покупал бутылку вина, сидел дома в халате и смотрел порнушку в интернете. Я это вычислил. Я иногда следил за ним, даже забирался на крышу гаража во дворе, чтобы заглянуть в окно его квартиры. Видел несколько раз, как он сидит за компьютером в пижаме, а рядом на столе стоит бокал вина. Вот ведь невинные развлечения! Ясно, что ничего серьёзнее этого он бы себе в жизни не позволил. И то жена, наверное, убила бы его, если б узнала о таких "маленьких шалостях".
В тот день я увидел его на лестнице с пластиковым пакетиком из винного магазина в руках. Я прошёл мимо него к лифту, специально задев его рукавом куртки. Почувствовал тепло его тела, сладкий запах его бабского одеколона. Он мне кивнул, как всегда, покраснел и скрылся за дверью своей квартиры... Почему он мне никогда не отвечает? Стоит и смотрит, только щёки краснеют. Эта его напряжённая, требовательная немота, как будто он чего-то ждёт от меня.
Как же я его хотел! Так бы и прижал к себе этого жеманного кривляку прямо на лестнице! Как бы я ему засадил между булок! Чтобы он перестал так спокойно на меня смотреть, чтобы он зашевелился. Хочу послушать, как он будет подо мной стонать.
Как же мне к нему подобраться? Никак, если уж я за год не сумел с ним познакомиться. Я знаю всех в доме, кроме него. Зараза, ни разу мне даже "добрый день" не сказал.
Я решил, что сегодня должен попробовать. Жены его дома нет, сейчас он вино своё допьёт, и посмотрим. Скорее всего, ничего не получится, но рискнуть-то можно.
Я выждал до десяти вечера и позвонил в его дверь, на всякий случай взял с собой блокнот и карандаш, как если бы я из жилконторы пришёл. Услышав, что он подошёл к двери и возится у дверного глазка, я улыбнулся и сказал:
- Это соседи! Откройте на минутку! Извините, что так поздно!
Как ни странно, он открыл. Я вот до сих пор удивляюсь, зачем он мне открыл. Может, нетрезвый был?
Сосед мой стоял на пороге в каком-то светленьком халатике до колен странного бабского покроя. Oн смотрел на меня во все глаза, приоткрыв пухлые широкие губы. У меня сразу встал. Я подумал, что, если сам не даст, я его сегодня изнасилую. Закрыть эту дверь я ему не дам ни за что на свете.
Я шагнул в коридор, он попятился; я наступал, а он отходил вглубь квартиры. Спрашиваю его:
- Где твоя жена?
Он говорит:
- Уехала.
А голос такой - вообще ничего не выражает, я даже подумал, что, может, он слегка чокнутый? Как будто апатичный или сонный. И это было первое слово, которое он мне сказал за год! Вот такой у нас состоялся разговор.
Я говорю:
- А ты в её отсутствие пьёшь вино и смотришь порнуху, да? Она об этом знает? Ты и её халат надел?
Он говорит:
- Это мой халат, - а сам уже дошёл до спальни и сел на их двуспальную кровать, потому что дальше отступать было некуда.
Полы халатика разъехались в стороны, и я увидел его белое пышное тело; он был не толстый, но округлый, мягкий. Хотя роста он был большого, мужественным не выглядел. И, главное, на нём были надеты трусики из какой-то тонкой розовато-бежевой ткани. Не совсем женские, но очень странные, стыдный цвет такой, как раньше замужние тётки носили, которым соблазнять уже никого не надо.
Как я завёлся! Мне чуть башню не сорвало из-за этих подштанников! Я ему так и сказал, что если он мне не даст - изнасилую, а потом убью. А что мне оставалось делать? Если бы я ему не пригрозил, ничего бы не вышло, а другой вариант развития событий мне было не придумать.
А он ничего не сказал, а взял и лёг на кровать, на спину. Как огромная тряпичная кукла, совсем безвольный, или, может, это было из-за вина. Хотя особо пьяным он не был, так, слегка навеселе.
Он лежал, как мешок, а я сразу стал его хватать за всякие места; по ляжкам глажу, по животу, а у самого даже руки трясутся от возбуждения. Мну ему грудь, жопу - есть, за что подержаться. И вдруг вижу: а сосед-то мой поплыл, размяк, совсем тёпленький, бери его и делай с ним, что хочешь. Никакого сопротивления. Чувствую, будет у нас сегодня отличный вечер. И, главное, он вдруг стал совершенно другим человеком, как будто маску снял (или надел), я его таким даже представить не мог.
Ленивая толстая шлюха. Разлеглась на супружеской кровати, ноги в стороны, булки раздвинула, показывает мне блондинистую пышную жопу. Вот дура-то! Сорокалетний парень, умный человек, на работе работает, зарплату получает, а так и не додумался развестись и зажить по-человечески. Ему мужика надо хорошего, чтобы трахал его как следует, много, сильно и глубоко. Ну видно же, что ему именно это надо. Перевернулся на спину, смотрит на меня, глаза такие пьяные, губы приоткрыты. Цвет лица из бледного стал розовым, щёчки горят, весь пунцовый, как цветок. Ему стало жарко, лоб влажный, блестит. Руки подложил под голову, и мне видны его бритые голые подмышки, выпуклые, как две мягкие подушечки. Пухлая грудь, потом круглый животик. И эти его трикотажные штанишки телесного цвета, и запах духов "Красная Москва". И как такая хорошая баба ещё никому не пригодилась? Почему его никто не трахает? И как его угораздило жениться? И даже если женился, почему не выбрал себе жену властную и решительную? Зачем ему эта бледная усталая тётечка? Что он может иметь с ней общего? Чем они вообще занимаются? Бедный малыш, как он, должно быть, страдает в семейной жизни! Без ласки, без внимания. Мне казалось, что его круглая большая жопа просто кричала от вожделения, просила, чтобы её выебали. Ну ничего, сейчас я ей помогу.
Понимаю, что разговоры тут не требуются, только всё испорчу. Ждёт ведь, сердце в груди колотится; так напряжённо на меня смотрит, что мне даже не по себе становится. А вдруг я не оправдаю надежд? Чего же он от меня хочет такого особенного? Ну, попробую.
Переворачиваю его на живот, снимаю с него трусики и развожу булки в стороны. Одновременно не забываю подсматривать за его реакцией. Он закрыл глаза, закусил нижнюю губу, задышал полной грудью. (Господи, какая грудь!) По ходу дела мну его сиськи, кручу между пальцев его соски, делаю ему немножко больно. Он тихо всхлипывает, устраивается поудобнее, ещё шире раздвигает ноги. Меня это ужасно заводит. Баба не первой молодости, пятнадцать лет замужем, сегодня первый раз будет давать в жопу.
Дотрагиваюсь до его дырочки, смазываю её вазелином, ввожу туда один палец, потом два. У него внутри тепло и скользко, дырка как будто сама заглатывает мои пальцы, немного пульсирует. Замечательная сладкая жопа, такую только трахать и трахать... Я понемногу раздрачиваю его, не хочу порвать, мне хочется, чтобы ему понравилось. Чтобы моей девочке не было больно. Но, кажется, девочка не очень-то боится и начинает сама вертеться на моих пальцах, крутя задом и оглядываясь на меня. Eё взгляд из растерянного становится требовательным. Мол, ну чего ты там кoпаешься, давай скорей! Ах ты, голодная дырка, хуя захотела? Это правильно, сейчас получишь его.
Засовываю в неё четыре пальца, то есть обеими руками растягиваю дырку в разные стороны. Давалка моя стоит на четвереньках, задрав зад кверху и утопив лицо в подушку. Не возражает, только дышит тяжело. Я растягиваю её сильнее, вижу, что она закусила уголок подушки, но терпит. На спине выступает испарина, из зада вытекает капелька смазки.
Я решаю, что пора, щедро мажу свой член вазелином, приставляю головку к его дырке и слегка нажимаю на неё. И тут эта кривляка вдруг поворачивается ко мне и говорит, что ему срочно надо в туалет по-маленькому. Вот внезапно приспичило! Я крепко держу его за бёдра и не пускаю. Никуда не пойдёшь! Пока не выебу, с кровати не пущу. Ты, как настоящая женщина, должна уметь терпеть, когда обслуживаешь мужчину. Он возражает, что у него уже очень полный пузырь и что ему надо отлить, иначе он скоро наделает прямо в кровать. Я держу его за яйца, свисающие между ляжек, бью ладонью по жопе и говорю, что до конца ебли он останется здесь и никуда не пойдёт. Капризная шлюха, никакой дисциплины, сразу видно, что мужика в её жизни нет. Что это ещё за распущенность? Придумала тоже! У неё практически хуй торчит из жопы, а она в туалет идти собралась. Нет уж, учись терпеть, даже если придётся заткнуть пальцем. К тому же трахаться с полным мочевым пузырём - насколько приятнее!
Так или иначе, ни в какой туалет я её не отпустил, а вместо этого начал постепенно натягивать её дырку на свой член. С паузами, чтобы успела привыкнуть. И тут он говорит:
- Ну, скорей, сунь мне!
Чувствую, что не терпится девушке, свербит у неё в одном месте. Я понимаю, не дурак. Хочется члена, чего же здесь непонятного? Взял его одной рукой за волосы, другой за бедро и как засажу ему по самые яйца. Он аж взвизгнул! Ну, я уже понял его натуру и ебу его по полной программе, не останавливаюсь. Ему это, по всей видимости, понравилось, но жопа же не резиновая, не тренированная, и дырка его восторгов не разделяет. Вижу, что ему больно: губы кусает, на глазах слёзы. Могу себе представить, что он чувствует, если это действительно его первый раз. Но он не просит пощады, молодец, не слаб в коленках. Тем не менее, я темп движений снизил, пожалел мою девочку, по щеке её погладил, чтобы не плакала. А она задом крутит, скачет у меня на хуе и повторяет:
- Ещё, ещё!
Дура, не соображает, на что будет завтра похожа её дырка... Ну ладно, если женщина просит...
Я смазки добавил и стал драть посильнее. Вижу, что ей нравится, вся горячая, мокрая, аж пар валит, из зада течёт, соски колом стоят. Красавица, одним словом! Дырочка постепенно расширяется, губки наружу вывернуты, красные, натёртые. Очень надеюсь на то, что я её не порвал, но всё-таки первый раз, всё равно немножко порвётся. Меня возбуждает мысль о том, что завтра у него будет сильно болеть жопа, поэтому он возьмёт тюбик с кремом и осторожно смажет себе дырочку указательным пальцем. Мне хочется ебать его со всей силы, засунуть в него руку по локоть, вывернуть наружу его прямую кишку, раздолбать его задний проход так, чтобы он никогда уже не смог его закрыть, чтобы он обосрался в эти свои трусики телесного цвета, чтобы ему пришлось ходить в свой офис с затычкой в дырке и с рулоном ваты в кишке. Когда ебу, всегда такие мысли появляются, но на самом деле я очень осторожен и стараюсь не делать больно. Только чуть-чуть, если моей бабе это нравится.
Вообще, отличная пизда! Такая, как мне надо. Толстая тётка, в самом соку, горячая, жадная до хуя, если с ней правильно обращаться, конечно же. Все бабы хороши, если с ними по-хорошему, если давать им то, что им нужно. Я это знаю, но не со всеми мне хочется это делать. В смысле, быть хорошим ёбарем. Некоторые меня просто отталкивают, а эта - то есть этот - оказалась очень подходящей. Стопроцентно пассивная, лежит и ничего не делает, принимает меня, делает, как я скажу. Я поворачиваю её, как мне надо, сую ей так, как мне надо, сколько хочу и как хочу, и она всё терпит, своего мнения никакого. Вначале попыталась было заартачиться насчёт похода в туалет, да я это быстро пресёк. Погладил её животик, слегка нажал руками на полный пузырь, а она только застонала, но выступать не стала. Люблю, когда бабы терпят. У меня есть одна, с которой мы иногда встречаемся. Я требую, чтобы она вечером выпила 3 литра воды и терпела всю ночь. Ей это тоже нравится. Ещё для меня важно, чтобы всё было взаимно. Мне нужна такая баба, которая любила бы это дело, чтобы подчинялась сама, без моего напоминания, чтобы ей это было в радость.
От таких мыслей я кончил ему внутрь. У него потекло по ляжкам и закапало на супружескую постель. Сам он не кончил и теперь с укором смотрел на меня. Типа: "Эй, это что, всё?" И такой он в этот момент был обиженный, такой разочарованный, типа ему не дали самого главного, что я не стерпел - думаю: "Сейчас я тебе устрою хардкор, ненасытная ты шлюха в офисном костюме!".
У меня для таких дел в кармане всегда имеется вьетнамский бальзам "Звёздочка". Я подцепил немножко мази пальцем и намазал шлюхе дырку. О, вы бы видели, что дальше было. Он aж подпрыгнул! Потом задёргался в моих руках, стал порываться пойти и смыть мазь, начал тянуться руками к своей заднице, чтобы облегчить боль. Но только я ему не дал ничего такого сделать, и он распластался на кровати, захныкал, стал сразу такой маленькой девочкой, которую в первый раз отымели. Куда делась его презрительная мина, которую он мне явил всего полминуты назад?.. Коза ненасытная! Мало я тебе жопу порвал? Да тебя надо драть и драть, чтобы ты такие недовольные рожи не корчила! Тебе не хватило? Сейчас ещё получишь.
Я взял с прикроватной тумбочки его айфон и засунул ему его в задницу, вот так сразу, без предупреждения. Он взвизгнул:
- Ой, а если он провалится?
Если провалится, значит, придётся тебе ехать в больницу и доставать его. А жене объяснишь, что ты латентный пидор и сам сунул себе в жопу мобильный телефон.
Я начал запихивать ему в кишку свою руку, сперва четыре пальца, потом пятый, потом залил всё смазкой и с трудом задвинул всю руку, пытаясь нащупать мобильник где-то там, в глубине его внутренностей. Мобильник я поймал легко, но, чтобы его припугнуть, сделал вид, что мне это никак не удаётся. Он занервничал, начал помогать, растягивать себе зад руками. Меня это всё откровенно забавляло, особенно его усердие. Я трахал его всей рукой, стараясь растянуть как можно шире, уже не жалея его дырочку и не усмиряя мои желания. Хотела мужика - получи! Не девочка уже, должна соображать, чего просишь. Хочешь хуя - пожалуйста. Только не жалуйся потом, что зад болит. У меня все бабы уходят домой с рваным очком, я ни одну не отпущу, пока как следует не выдеру. Давалка ты уличная, а я ещё к тебе осторожно относился; болван, тебе не того было надо!
В итоге я просто начал мять его простату изнутри. Он мне надоел, надо было сделать так, чтобы он поскорее кончил. Он замер от необычного ощущения, лёг на живот, весь распластался, перестал как-либо участвовать в процессе. У него на лице появилось задумчивое, даже умное выражение. Я заставил его надеть очки, чтобы оно ещё умнее было. Вдруг он приоткрыл губы, всхлипнул, и на простыню полилась его сперма. Но она не выстрелила упругой струёй, а как бы просто вытекла. Я его сдоил.
Я вытащил руку из его тела, посмотрел на раздолбанную дырочку. Она была вся красная, с вывернутыми мясистыми краями, висела, как настоящая женская пизда. Из кишки лилась сперма вперемешку со смазкой. Телефон, покрытый слизью, я вынул и положил на тумбочку. Он потрогал пальцами свои мужские половые губы, обернулся, посмотрел на меня и заплакал... Ну а что ты хотела? Такая уж твоя бабья доля - жопу рвать. Ничего, потерпишь, не развалишься. Мой бывший парень сначала был всегда в слезах, боялся садиться, ходил враскоряку, с ваткой в попе, пропитанной обезбаливающим. А потом - ничего, привык, даже понравилось. Тебя растянут, и всё будет хорошо. У настоящей женщины всегда болит между ног, и ничего страшного. Если, конечно, она обслуживает своего мужа так, как надо, и если мужчина её любит.
Он лежал на кровати весь такой растерзанный, несчастный, держался одной рукой за свой натруженный зад, а другой - за выпирающий живот. Пухлая попка была вся красная от моих ударов. Я увидел, что он плачет, и мне его стало так жалко! Мне было стыдно, что я его до такого довёл, поэтому я присел на кровать рядом с ним и спросил:
- Больно?
Он ответил:
- Дай мне вон тот тюбик с кремом. Я дал ему тюбик и пошёл домой. Пусть сам разбирается.
Я был у него первым, был тем, кто его распечатал. Его история началась именно тогда и именно со мной.