Продолжение. Проснувшись, я с трудом дожидаюсь, пока бабуля уйдет наконец по своим делам. Как только дверь за ней закрывается, я несусь в ванную, чтобы подготовиться к свиданию. Пока промываю попку, сняв лейку с душа, как научил меня Андрюха, возбуждение нарастает и я с трудом борюсь с соблазном кончить прямо тут. Но я знаю, что нельзя. Надеваю чистые белые плавки, шорты и футболку и выскальзываю за дверь. В животе ощущение невесомости, с трудом сдерживаюсь, чтобы не перейти на бег. Там ждет меня ОН. Одно воспоминание, его запах, прикосновение рук, голос, вкус — посылают по телу полчища мурашек. Окраина поселка и знакомая тропинка через лес. Я иду на подгибающихся ногах, а мысли мои уже там — в его объятиях. Я хочу так много ему сказать, но знаю, что когда увижу его, не смогу произнести ни слова. Сегодня он должен ждать меня на тропинке, так как на стройке, где я лишился невинности и без ума втрескался в этого солдата, сегодня рабочий день. Вот и условленное место. Я замедляю шаг и оглядываюсь в нерешительности. Неужели не пришел? Я ждал этого момента 4 дня, миллион раз воссоздав в памяти все, что он со мной делал. За спиной раздается негромкий свист. Чуть не подпрыгнув от неожиданности, я поворачиваюсь. Это он. Мой парень. Мой ебарь, как говорит Андрюха. Он появляется будто из под земли и идет ко мне. Я любуюсь большим мускулистым телом, прекрасным, даже в этой мешковатой солдатской робе. Во рту предательски пересохло, что даже поздороваться нормально не получилось.Но я пришел, а это значит, что готов на все, и он понимает это без слов. Он берет меня за руку и увлекает за собой в сторону от тропинки, бормоча чтото про старшину, наряд, земляков и так далее. Приобнимает, прижимая чуть-чуть, совсем по дружески к себе. Я отвечаю чтото и даже улыбаюсь, но все это не имеет значения. Оба мы хотим одного и я послушно следую за ним, стараясь идти вногу, чтобы ему было удобно и он не убирал руку с моего плеча. Иногда. как будто случайно, его рука скользит вниз по моему позвоночнику, заставляя меня дрожать всем телом. Я не замечаю времени, но скоро мы выходим на опушку, прямо к двум вагончикам-бытовкам. Зура дает мне знак подождать, а сам скрывается за одним из них. Через пару минут он появляется и жестом зовет меня подойти. За углом — крыльцо и открытая дверь. Внутри полумрак. Я останавливаюсь на пороге в нерешительности, стараясь разглядеть, есть ли кто внутри. Рука Зуры мягко толкает меня внутрь. Чуть привыкнув к скудному освешению, я вижу внутри стол, два стула, сетчатую кушетку с матрасом, радио и календарь с грудастой блондинкой в купальнике на стене. Зара заходит следом и плотно закрывает за собой дверь. Здесь прохладно и пахнет сыростью. Я спиной чувствую хищный взгляд Зуры, но напавшее оцепенение не дает мне повернуться к нему лицом. Я шагаю вперед, делая вид, что интересуюсь календарем. Девушка на нем стоит вполоборота, чуть нагнувшись и отклячив круглую задницу. Ее рот приоткрыт и ярко-красные блестящие губы манят в маленький теплый рай. Зура подходит ко мне и буквально сгребает меня в охапку. За месяц нашего общения я изучил повадки этого медведя. Он любит нападать сзади.
Его руки сжимают меня и приподнимают над полом. Ладони начинают жадно шарить по моему телу. Такое ощущение, что он хочет ощупать каждый квадратный сантиметр моей кожи. Он ставит меня на место и прижимается ко мне. Его руки уже под футболкой, ощупывают мягкий живот, теребят соски, чуть касаются моего лобка. Я хочу его. Преодолевая легкое сопротивление, я поворачиваюсь к нему лицом, обнимаю его мощный торс и утыкаюсь в густые заросли черных волос на его груди — он уже успел стащить с себя гимнастерку и черную майку. О, да — теперь мои булки полностью в его руках — в прямом и переносном смысле. Он сильно сжимает их, потом раздвигает и я чувствую его пальцы, ощупывающие мою ложбинку и сжавшуюся дырочку. Там у меня все гладко выбрито, как он любит. Зура издает одобрительное рычание и мое сердце радостно сжимается — ОН ДОВОЛЕН МНОЙ! Но пора и продолжать. Я отлично знаю, что ОН не любит долгих прелюдий, хотя и предпочитает, чтобы я первый предложил перейти к более интересным вещам. Животом я уже во всю ощущаю стояк, выпирающий из штанов защитного цвета. Одно-два поглаживания руками поверх грубой ткани и его лапищи недвусмыслено толкают меня вниз. До сих пор я стараюсь не смотреть в глаза своему самцу, я знаю, что он не любит этого, поэтому угадываю его желания интуитивно. И сейчас я понимаю, что возражения не принимаются. Но не очень то и хотелось возражать, разве что поломаться для порядка. Я опускаюсь на колени, он кидает на пол какую то тряпку, служившую подушкой для стула, на которой я с благодарностью устраиваюсь коленями. Он отлично знает, что я буду делать это даже стоя на горохе, но этот маленький жест переполняет меня желанием превзойти сегодня самого себя и доставить моему любовнику высочайшее наслаждение. Я медленно облизываю губы. Я знаю, что ему нравится мой рот — иногда после секса он подолгу гладит и мнет мои губы пальцами. Мне даже кажется, что с тех пор, как он начал использовать мой рот в качестве полового органа, мои губы стали пухлее и мягче. Он помогает мне справиться с тугими пуговицами на ширинке. Штаны падают на пол, длинные солдатские трусы я стаскиваю сам. Его член, большой и тяжелый, с крупной лиловой головкой упруго освобожждается из плена. В нос бьет довольно резкий мужской запах. Ничего, это временное неудобство. Чуть задержав дыхание, я беру в рот головку и тщательно облизываю.
Я знаю, что он не любит, когда я сплевываю на пол, поэтому сглатываю слюну, затем, прохожу языком по всей длине ствола, тщательно очищая его. Пожалуй, это было самое трудное в моем воспитании. Когда я попытался попросить Зуру помыть член перед тем как дать его мне в рот, он доходчиво объяснил мне, что просьба эта с моей стороны неуместна и лучше мне научиться справляться с этим неудобством. Не будь я так покорен и очарован, я бы наверное сбежал бы тогда. Но чтото удержало меня и теперь я понимал, какая это ерунда. Не забыв почистить также и крупные волосатые яйца, я принялся самозабвенно сосать член своего мужчины. Двигая головой вперед и назад, я погружал его в рот до упора, нежно обнимая губами и активно работая языком. В этом я поднаторел за прошедший месяц и стыдиться мне было нечего. Руками я нежно перебирал его яйца, лаская немного и промежность. Тепрь я наконец осмелился смотреть ему в лицо. Зура был сосредоточен и немного напряжен. Он глядел на меня полуприкрыв веки и чтото бормотал себе под нос. Его руки покоились на моем затылке, иногда чуть подталкивая меня вперед. Его уроки не прошли даром и меня почти не нужно было понукать, я отлично угадывал желания своего партнера, то с силой засасывая головку, то проталкивая ее себе за щеку, то нежно скользя губами по стволу. Я следил, чтобы весь член всегда был обильно смочен слюной и чтобы мои губы тоже не высыхали.
Я хорошо запомнил этот урок и старался так, что в слюне были и его лобок и яйца. Его член был довольно толстым и конечно, челюсти мои, расрытые до упора, время от времени уставали и начинали болеть. Тогда я позволял себе небольшую халтуру, лаская его двумя руками и шлепая о губы и язык. Он позволял мне такие вольности, но иногда показывал, кто здесь главный, шлепая меня по рукам. Я тот час же подставлял раскрытый рот под таран его члена, пропуская его еще глубже. Я еще не научился полностью подавлять рвотный рефлекс и такие выпады время от времени вызывали у меня спазмы пищевода. Но я предусмотрительно ничего не ел с вечера, поэтому пустой желудок не позволял сильно облажаться. Отдавшись процессу, я почти потерял счет времени, но вовремя вспомнил о своих обязаностях. Минет, приятная штука, но такого мужика одним минетом не удовлетворить. Не переставая сосать, я приспустил шорты с плавками, достал из кармана тюбик крема, выдавил каплю на пальцы и начал готовить попу к вторжению зурикового снаряда. Один палец внутри, два и три — от возбуждения попочка ...