Это моя история, после окончания которой я уехал в Самару, а Миша в свой родной город...
Первый свой оргазм я испытал, когда, посмотрев запись немецких порнороликов, ночью предавался эротическим фантазиям. Удивительно, но так быстро возбудившая меня вагина главной героини быстро отошла на второй план, уступив место накачанным, загорелым и потным парням, чьи рельефы и грубые слова быстро заполнили собой всё остальное и довели меня до высшей ступени наслаждения. Первый суходроч быстро забылся и глубоко зарылся в подсознательное, лишь изредка подавал он слабые импульсы, и глаза невольно следили за подтянутыми икрами моих друзей-футболистов и широкими рельефными плечами пловцов университетской команды.
История же эта приключилась со мной в то время, когда рабочие будни полностью завладели всем моим существованием и мысли были направлены на заключение наиболее выгодных договоров и пресловутый "успех фирмы".
Итак, в один из обыденных осенних командировочных дней я понуро шёл после неудавшейся презентации, изредка лавируя между разлившимися после недельного дождя ручьями, и тоскливо смотрел на промокшие старые кроссовки, которые вот-вот готовы были лопнуть по швам от накопившейся влаги и старины. В очередной раз подняв голову в поисках выхода из водного плена, я увидел маленькую невзрачную вывеску с надписью "Sauna V..." и красной светодиодной стрелкой, указывающей на вход, что ярко сверкала на сером фоне дождливого дня. Жалкий вид моих кроссовок, подступающий холод и всё нарастающий стук зубов подтолкнули меня к мысли посетить сауну, дабы согреться и снять с себя хотя бы толику усталости, накопившейся за эту неделю.
Итак, я вошёл.
Первое, что я увидел, было дружелюбное лицо женственного паренька на рецепшене, который, отвлёкшись на секунду от телефонного разговора, озарил меня улыбкой ровных белоснежных зубов, окаймлённых алым бантом пухлых губ.
- Первый раз у нас? - пропел он. - Ну, не тушуйся. Вот, ознакомься с расценками, тапочки и полотенца в наличии, - закончив, он зарылся в бумаги и так же певуче продолжил кому-то что-то объяснять по телефону.
- Ба, да ты совсем промок! - ахнул он, снова посмотрев на меня.
- Да, льёт на улице, как... - прохрипел я и запнулся, удивившись своему голосу.
- Тогда проходи, не буду задерживать. Раздевалка - направо, налево - основной бассейн и тёплое джакузи. Чуть дальше душевые кабинки, в конце коридора бар. Переодевайся скорее и вперёд, вода в джакузи - просто сказка, как раз для таких случаев... Дадим бой холоду, - снова пропел он, когда я, сложив нехитрые свои пожитки в ящик, прошлёпал мимо, дрожа и покашливая. - Сегодня народу мало, но точно не замёрзнешь, - напоследок подмигнул он.
Первые полчаса, сидя в полумраке комнаты джакузи, я отдыхал всем телом, подставив спину и ноги под тугие струйки пузырьков и не замечая никого вокруг.
- Позволь тебя угостить, - сказал кто-то справа от меня. - Отличная профилактика простуды и душевной хандры.
Я поднял глаза и посмотрел на говорившего. Первое, что бросилось в глаза, был почтенный, если не сказать пожилой, возраст собеседника, который, тем не менее, был довольно подтянут и плечист.
- Я Миша, - представился собеседник, протягивая мне бокал.
- Влад, очень приятно, - на автомате проговорил я, всё ещё не до конца согнав накатившую негу. - А что это?
- Коктейль "Кир", шампанское и "Creme de Cassis", - проговорил он, смакуя этот "Creme de Cassis", - привет из черносмородинного лета с его ароматами, пением и яркими красками, что струятся на нас со всех сторон, навевая... А впрочем, - отрезал он, не договорив, - меня иногда ведёт, а потому осекайте меня, когда наскучу. Угощайтесь, - закончил он, несколько смутившись.
Какое-то время мы молча сидели: я смаковал ершистую кислинку коктейля и изредка поглядывал на Михаила, он будто бы ушёл в себя и смотрел на пустую стену перед нами.
- Повторим, - наконец подал он голос, заметив, что я по привычке полощу пустой бокал.
- Спасибо Вам, Михаил, но, боюсь, с меня достаточно, - промямлил я. - Быстро развозит, да и... - я почувствовал, что краснею.
- Просто Миша, пожалуйста, - посмеялся он, вставая. - Не терплю я этого "Михаила", вот Майкл для такого места ещё куда ни шло. Ну, я на минутку.
Когда он вылезал из джакузи, я мельком обратил внимание на болтавшийся между ног член. "Довольно солидный агрегат", - невольно отметил я и снова зарделся, поспешно отвернув голову. И показалось мне, что Миша тихо усмехнулся, уходя в бар.
Погревшись ещё немного, мы вышли из джакузи и расположились на лежаках. Кроме нас, в зале было ещё человека четыре, которые также расположились парами и о чём-то разговаривали под мерный шум воды. Миша рассказал, что работает в Москве недавно и место это стало для него неожиданной и приятной находкой, своеобразной защитой от серых будней. Поразительно, подумал я тогда, что не один я нашёл под этой крышей защиту от дождя.
Настроение улучшалось с каждым новым глотком "Кира", я пустился в подробные и нудные россказни, раз за разом пережёвывал тупость начальников и клиентов, ненормированный график и дороговизну жизни. Миша слушал с понимающей улыбкой на лице.
- А давно ты в теме? - спросил он, когда я в очередной раз сделал глоток, и нежно положил руку мне на колено.
- П-подожди, - сказал я, поперхнувшись от неожиданности.
Миша поспешно убрал руку.
С минуту я смотрел на него, пытаясь всё переварить, потом огляделся по сторонам. Ближайшая к нам парочка куда-то ушла, а парни в дальнем углу усиленно отдрачивали друг другу. Со временем шок прошёл, пришло понимание. Было видно, что Миша разочарован, хотя он и старался выдавить из себя улыбку. Бокал в его руке опустел, но он, казалось, этого не замечал, время от времени подносил пустой бокал ко рту и тут же отстранял.
В моей голове роились мысли, и, хотя страх от понимания происходящего быстро улёгся, я не мог выдавить из себя ни слова. Откуда-то вынырнуло чувство резкого интереса к процессу на дальних лежаках, я поймал себя на том, что уже не первую минуту во все глаза смотрю на дрочащих парней. Внизу живота набухал комок. А что если... Это "если" я гнал от себя прочь до того момента, как парни одновременно кончили в объятиях друг друга. Я, тяжело дыша, посмотрел на Мишу...
Казалось, он постарел лет на двадцать, таким несчастным было его лицо. Он смотрел в пол и ничего не видел, руки, лежавшие на коленях, тревожно подёргивались, падающий из коридора тусклый свет обнажил седину висков и дряблую худобу вжавшейся шеи.
- Прости, парень, - сказал он, тяжело вставая.
Дряблый старик на склоне лет.
Моя рука резко дёрнулась вперёд и мягко упала на его член. Он остолбенел.
- Я, это... не сразу понял, - прохрипел я. - Просто давно хотел, но мест не знал... да и... В общем, ты классный мужик. А в целом... - пока я мямлил всю эту несусветную чушь, моя рука плавно скользила по мягкой плоти.
- А, ну я... Очень рад! - наконец выдохнул он.
Улыбка снова вернулась на его лицо.
Он аккуратно подсел на мой лежак и начал гладить мою спину. Спокойные и нежные движения сначала сковали меня, голова все ещё не поспевала за рукой. Мишин член всё набухал, и ладонью я чувствовал ровную пульсацию под всё наливающейся силой плотью. Вскоре я обхватил член своей фирменной хваткой: три пальца - большой, указательный и средний уверенно обхватывали ствол, тогда как мизинец и безымянный упирались тыльной стороной в основание, теребя в апогее нежную полоску кожи.
Мишины руки уже скользили по бёдрам и животу, когда я вспомнил и про вторую руку. Я нежно подхватил яички и стал медленно их перетирать, стараясь чуть оттягивать их в такт правой руке. В какой-то момент Миша застонал.
- Потише, парень... - выдохнул он. - Это просто песня, но я не хочу расстроить тебя раньше времени.
С этими словами он легко отстранил мои руки и прижал меня к себе. Наши губы встретились, и тело на мгновение потеряло чувство гравитации. Я плыл в тёплом тумане из ласк и поцелуев, пока молния оргазма не пронзила сначала икры, затем живот, а после и голова пошла кругом.
Не знаю, сколько времени я заходился в экстазе, первый крик которого потонул в устах Миши.
- Миша, Мишенька, Мишуня... Ох! - и я очнулся.
Я обмяк и уже сползал на пол, когда Миша, подхватив, нежно уложил меня на лежак.
- Спасибо, парень. Чувствую себя в такие моменты на все двадцать пять, - прошептал он на ушко.
- Но ты ведь... - я осёкся, когда его губы вновь прильнули к моим.
- Оставь это, - прошептал он, - у нас ещё ночь впереди...
Не знаю, сколько мы так проворковали, мне было хорошо.
Я пошёл сполоснуться в душ, а вернувшись, увидел, что Миша ждёт меня с четырьмя бокалами "Кира" и улыбкой на лице. Я выпил, но разговор не клеился. На этот раз Миша был словоохотлив, а я лишь слушал с глухим чувством чего-то неправильного, какой-то смутной вины перед Мишей, перед его ссохшимся лицом, когда он промолвил своё "Прости, парень".
Я не выдержал:
- Можно мне поласкать его ротиком? - вот уж не думал, что скажу это слово!
Он осёкся на полуслове и во все глаза посмотрел на меня.
- А ты умеешь затыкать, прям как я учил, - сказал он сквозь смех. - Что ж, если хочешь... Я буду тебя направлять.
Я встал перед ним на колени, слишком далеко, так, что ему пришлось меня пододвинуть за подмышки. Промежность пахла мылом, и вьющаяся копна лобковых волос поначалу щекотала нос. Аккуратно подхватив член ладошкой, я направил его в рот. Мягкая покатая плоть словно таяла во рту, язык отчётливо нащупывал головку. Пообвыкшись, я сложил губы буквой "О" и начал работать головой вперёд-назад. Член постепенно наливался силой. Постепенно головка начала упираться в нёбо, и основание оставалось снаружи. Миша всё увереннее водил бёдрами в такт голове, в его яичках началось размеренное движение, я старался ловить воздух. В один момент я поперхнулся, пришлось остановиться и отдышаться.
- Не торопись, сразу ни у кого не получается, - успокоил меня Миша.
Восстанавливая дыхание, я ласкал член Миши губами и языком снизу вверх, затем скользнул ниже и взял в рот яички. Поразительная их податливость восхитила меня, они радостно пружинили во рту, и язык весело щекотали редкие жёсткие волоски. Я забылся, и Миша мягко подтолкнул меня наверх, где члену было мало рук и он жаждал тепла и влаги.
На этот раз я не старался заглотить его полностью, а обильно увлажнял слюной, одной рукой придерживая у основания, а второй разминая яички. Так продолжалось довольно долго, и каждый раз, упираясь носом в лобок, я старался вдохнуть поглубже, наслаждаясь мыльным запахом промежности и эротичными постанываниями Миши.
Внезапно стоны переросли в вой, Миша резко вытащил член изо рта, и поток горячей жидкости выстрелил мне в лоб. Всё вокруг наполнилось густым грибным запахом, а толчками выходящая сперма густо поливала моё лицо, губы, шею и плечи.
Я облизнулся - чуть солоноватое семя нашло благой отклик у рецепторов, и я снова взял член в рот. Мало, слишком мало мне осталось!
Миша обмяк. Он полуприлёг, опершись рукой на край лежака так, что я, испугавшись, как бы он не упал, придержал его.
- Спасибо, мой сладкий, - сказал он, наградив меня страстным поцелуем. - Я принесу ещё выпить.
Я проводил его счастливым взглядом и заметил парочку молодых голубков, томно смотревших на меня. "Нет, щёголи. Я принадлежу другому самцу!" - гордо посмотрел я в ответ.
И тут в животе предательски заурчало.
В туалете я сидел битых полчаса, равно как и Миша, который в соседней кабинке на чём свет стоит костерил бармена. Вышел я опустошённый, но с приподнятым настроением.
- Приляг и отдохни хорошенько, а я пойду скажу пару ласковых этому засранцу. Ключник херов.
Вернулся Миша с целым подносом разноцветных напитков - пожалуй, там была вся коктейльная карта местного бара.
- В качестве глубочайшего извинения... - пояснил он.
Снова полились разговоры ни о чём, вновь Миша предстал передо мной моложавым и элегантным, а его улыбка пьянила своей простотой получше любого алкоголя. Ещё по несколько раз мы бегали в туалет и весело трепались через тонкие стенки.
- Теперь уж сзади у меня неделю ничего не выйдет, - сказал я со смехом, когда рука Михаила улеглась на моём бедре, - мы шли, обнявшись, в джакузи.
Мне показалось, я заметил странный огонёк в его глазах.
- Возможно, туда скоро кое-что войдёт, - значительно произнёс он. - Как ты на это смотришь?
Я опешил и споткнулся.
- Прости, я излишне нагнетаю, - сказал он, расплывшись в виноватой улыбке.
- Нет, я... Просто боюсь разочаровать. А так с удовольствием, - мысли вновь путались в голове. - Даже с радостью, - выпалил я, когда мы дошли до лежака.
- Подожди минутку, - сказал Миша и отошёл к молодым парням.
- Пойдём чуть дальше, в тёмную комнату, - сказал он, вернувшись.
В руке он сжимал небольшой сверток.
Тёмная комната напоминала парную, с деревянными лавочками и процеллофаненными подушками. Главным отличием от парной, как несложно догадаться, была непроглядная тьма.
Мы уселись и какое-то время молча сидели в темноте.
- У тебя ведь не было ещё? - спросил Миша, приобняв меня.
Я отрицательно покачал головой, левая его рука уже скользила по моим бёдрам. Он сказал:
- Расслабься и ляг на живот.
Я послушно лёг, и его руки нежно заскользили по мне. Он начал с уставших плеч, постепенно опускаясь всё ниже по изгибу спины, прошёлся по ягодицам и принялся растирать лодыжки. Когда по спине потекла тёплая пахучая жидкость, я забылся в полудрёме. Запах лавандового масла нежно щекотал ноздри, а Миша, взобравшись наверх и чуть придавив мне ягодицы, растирал меня всё интенсивней.
Постепенно тепло сменилось жаром, и я начал сопеть от приливающих волн блаженства. Казалось, это продолжалось вечность. Я часто посматривал на Мишу, и, думаю, он ощущал на себе мой полный теплоты и благодарности взгляд, потому что в эти мгновения его движения становились более нежными и мягкими.
Руки его добрались до ягодиц.
- Теперь немножко расслабим твою дырочку, - проворковал он. - Не волнуйся, я не извращенец и больно тебе не сделаю. Мой перец помнит твой ротик, и дырочка твоя не пострадает, будь уверен.
Он прерывисто задышал, когда его пальцы, обильно смазанные, коснулись моего ануса.
- А я и не против немного пострадать, герр лейтенант, - пробормотал я в полусне.
В голове всплывали образы из немецкого порнофильма, я представил себя на месте хорошенькой медсестрички.
- Ах вот ты какой! - задорно рассмеялся Миша. - Ну что ж, вечер перестаёт быть томным, - и с этими словами он резко засунул палец мне в дырку.
- Ох! - вырвалось у меня.
Очень скоро внутри оказалось уже три пальца, которые нежно разминали стенки и старались проникнуть всё глубже.
- Думаю, достаточно, - сказал Миша. - И ты ведь сам просил пожёстче.
Он приподнял меня, и я послушно встал на колени, слегка выгнув спину.
- Поза на все времена, - с этими словами он плавно придвинулся, кольцом ануса я почувствовал его член, а через секунду из глаз брызнули слёзы.
Инстинктивно я попытался соскочить, но Миша крепко держал меня. В попу как будто залили раскалённый свинец. Я постарался выпрямиться от невыносимой боли.
- Потерпи, первый раз всегда больно. Скоро пройдёт, - быстро прошептал Миша и нежно прикусил мне ухо.
Пока боль ослабевала, руки Миши придерживали меня, гладили живот и грудь.
- Тише, мой славный, тише, вот так...
Постепенно я лёг на подушку, выставив вверх зад. Боль ушла, и Миша начал потихоньку вынимать член.
- Потужься, как на горшке, - посоветовал он, когда боль утихла.
Я послушался.
Следующий толчок вызвал новый приступ боли, хоть и не такой острой, как сначала. Я стерпел, вцепившись в подушку, и всё старался тужиться, тужиться. Амплитуда толчков всё увеличивалась, боль стихала, пока, наконец, я не услышал шлепок.
Приподнявшись, я посмотрел между ног и увидел, что яйца Миши свисают позади моих, а то, что всем телом ощущалось как адская боль, нравилось моему перчику, так как он стоял по стойке смирно и не думал опадать.
Пауза затянулась, и стенками ануса я почувствовал звериный бой крови в члене Миши. Мой член задрожал, я понял, что похоть жаждет продолжения.
- Натяни, опф... - прохрипел я.
- Что? - не услышал Миша.
Его руки расположились у меня по бокам.
- Натяни меня, - сказал я громче, стараясь дёргать тазом.
- Не расслышал, - Миша ещё больше распрямился.
- Натяни меня, как суку! - взмолился я наконец. - Прошу, - и я всхлипнул.
- Учти, ты сам попросил...
Его член медленно выползал наружу, чтобы у самого отверстия вновь вторгнуться в глубины жаждущей его плоти.
Туда-сюда, туда-сюда - с каждым новым движением импульс от живота до мозга разрывал внутренности, заставлял вопить от восторга и страха, а член превратился в узел нервов и первобытной похоти.
Колени дрожали всё сильнее, я откровенно тёк, всеми порами своего существа, тёк, не имея пизды между ног, а всё же тёк, как сучка, дорвавшаяся до хуя, не имеющая гордости и чести.
Миша перевернул меня, и я увидел перед собой Атланта, затмившего горизонт, чей взгляд опаляет смертных, чьё слово рушит горы. И это высшее существо, этот идол был сейчас во мне, разрывал моё тело, захватывал дух. Я потянулся к нему, смог прикоснуться, погладить бесконечные рельефы силы и страсти и кончил в конвульсиях, занявшись криком и восторгом. Через мгновение кончил и он...
В ту ночь я отсасывал ему до спазма челюсти, а его добрая улыбка была мне высшей наградой.