Мне тридцать семь. Метр девяносто, десяток лишних килограмм, брюнет. Руковожу финансовым направлением крупного холдинга. И я влип.
Нет на работе все отлично. Проекты создаются, закрываются. Деньги зарабатываются. Меня ценят, отмечают, премируют. Не сказать, что богат. Но где-то близко к этому. Свой дом в Подмосковье, водитель, он же телохранитель. Есть даже мысль купить вертолет. Пока только мысль.
Но вот в личной жизни. Да...
Женился я рано. В девятнадцать. Сейчас понимаю, что это была такая форма семейного протеста. Мать слишком властный человек, и из всех возможностей доказать свою взрослость, выбрал именно эту. Развелся через 18 лет. С тех пор долгоиграющих отношений избегал. Да с годами они и не строятся особо.
Год назад в Тунисе, на очередном клиентском выезде, я познакомился с Аней. Старше меня на год, красивая, жизнерадостная, а главное умная. Ранее не пересекались. Это был ее первый выезд.
Часть личных финансов передана в доверительное управление одной из финансовых управляющих компаний. Компания для клиентов регулярно проводит выезды: заказывают самолет и везут всех на выходные, скажем, в Барселону или на Таити. От компании летит обычно руководство и клиентские менеджеры.
Ну, а далее, как обычно: пьянка, ночное купание голышом и жаркий, жадный одуряющий секс. Секс. Она неутомима в постели. Рассталась с мужем-алкоголиком пятнадцать лет назад. Растила дочь. И вот вся накопленная нерастраченная нежность выплеснулась на меня. Еще раз. И еще.
Утром сделал ей предложение. Она отказалась, но мы начали встречаться.
Первое время она приезжала ко мне. Было здорово. У нас было похожее отношение к сексу. Это большая удача встретить кого-то кому интересно все то же, что и тебе. Все таки, нам не двадцать лет. На четвертом десятке в сексе хочется чего-то погорячее.
БДСМ.
Это была такая веселая игра, когда можно добавить в отношения остренького. Без идиотских «мой господин» или «моя госпожа».
Мы менялись позициями. Сегодня привязан один, а завтра порют другого. Никогда это не выходило за пределы спальни. БДСМ был приправой к сексу, он не заслонял никогда отношений. Игра.
Под эту игру в доме я даже отвел целую комнату.
Когда поняли, что отношения переросли рамки случайных встреч, что все серьезно, то Аня познакомила нас с дочерью. И я часто вместо стояния пробках на выездах из города, ехал к ним домой.
Да. И тут у нас появилась проблема. Ее звали Лена. Двадцать два. Яркая, стройная, такая же высокая как мать. Натуральная блондинка, с глубокими зелеными глазами. Они сильно ругались с матерью. Ссорились. Похожесть характеров, плюс Ленкин взрывной темперамент. Я в их конфликты никогда не лез, но периодически перепадало и мне.
Лена приняла меня в штыки. Любая встреча начиналась с провокаций и колкостей. Но затем это превратилось в своеобразную игру. Тут-то и началось. Ленка сменила тактику и вместо словесных провокаций перешла к провокациям делом. Очень красивым. Очень юным. Телом.
То с утра зайдет на кухню в халатике, который прикрывал меньше, чем показывал. То «ненароком» прижмется всем телом, проходя в коридоре. То займется уборкой квартиры в костюме горничной из сексшопа. Платьице, которое едва прикрывает трусики. Если надеть их, эти трусики.
Как же это бесило Аню... В принципе это и было целью. Не я. Тем не менее, я старался наедине с Леной не оставаться. Мало ли что? Ну не железный я.
Аня часто срывалась в командировки. Когда надолго, когда на день. Как в этот раз.
Дома есть было нечего — почти месяц прожил у Ани не выбираясь загород. Заехал на рынок, набрал еды. Сразу на два дома набрал. Планировал завезти продукты Лене, после чего самому поехать к себе. С водителем поднялись на этаж, в руках куча пакетов.
За дверью стоял ор. Слов не разобрать, но Ленка кричала крайне истерично на кого-то.
Виталик бросил сумки, и рванул в квартиру, на ходу выдергивая из кобуры пистолет.
Я за ним следом.
Посреди кухни стояла зареванная Ленка, левая щека подозрительно припухла и покраснела. За столом развалясь сидели два потрепанных жизнью мужичка.
— Кто такие? — я спрашивал Лену, но ответил сидевший лицом ко мне.
Глаза полуприкрыты, пьяная заторможенная речь:
— Опа! А ты значит ее новый ебарь?
Ленка бросилась было ко мне, но второй мужик, сидевший спиной, ухватил Лену, и оттолкнул обратно.
— Леночка, что же ты? Для тебя какой-то мудак дороже папки? — ее отец встал и размашисто залепил пощечину. Девчонку аж развернуло, но на ногах удержалась.
— Виталик? — короткий взгляд, и больше ничего говорить не надо. Пистолет вернулся в кобуру. Короткое движение, и сидевший спиной, так же спиной вперед вылетает из квартиры. Хлесткий удар и пьяненький родитель согнулся в три погибели. Виталик ухватил его за шкирку, выкинул из квартиры и пинками погнал вниз. Под ногами разлетались банки с оливками, хлеб, бутылки молока — то, что было в пакетах Виталика. Я то, свои так и не выпустил.
Ленка бросилась ко мне на грудь и рыдала в голос. Потом вдруг всполошилась:
— Ключи! У него мои ключи.
Я набрал телефон:
— Вит, там забери у него Ленкины ключи от дома.
Прошло минут десять, и на пороге появился Виталик, в руках продукты
— Там йогурту крышка. Растоптали. Да и хлеб я бы есть не стал.
— Спасибо — оторвал от себя ревущую девушку, забрал ключи и продукты — Езжай домой, я наверное тут сегодня останусь.
Он кивнул и вышел. Я же двинулся раскладывать продукты на кухню. Лена закрыла дверь и пришла ко мне.
— Нафига ты их пустила?
— Они меня на площадке ждали. Выхожу из лифта с ключами в руках, он подошел сбоку ключи забрал и сам открыл дверь.
— А чего хотел?
— Да как всегда. Выпить. Бутылку водки принесли и вдвоем выпили, затем из бара достали бутылку коньяка. — она усмехнулась — А знаешь кто второй?
— Кто?
— Мой муж
Я удивленно поднял на нее глаза
— Ага, он сказал, что привел на смотрины. Отдает меня этому замечательному человеку — прервалась на секунду и выдавила — Ненавижу!
Ее опять начало колотить:
— Знаешь как это страшно? Такое бессилье! Матери нет. Тебя нет. Знаю что сегодня никто не придет. И эти два сидят и куражатся. И я ничего! Ничего сделать не могу! — она опять расплакалась.
Я подошел, прижал к себе. Приникла. Ее трясло. Подождал пока успокоится немного
— Знаешь, подруга, что?
— Что? — сквозь всхлипы, но хоть больше не рыдает.
— Коньяк у нас еще остался?
— Нет. Виски есть.
Я прошел к бару, налил стопку до краев.
— Пей
В глазах куча ужаса. Губы сжала, головой мотает.
— Пей говорю
Выпила. Не поперхнулась, не закашлялась.
Тогда налил в два бокала.
— Тебе лед? Разбавлять?
— Лед. Не надо.
Из морозилки достал лед. Кинул в бокалы. Отдал ей. Взяла привычно, без неловкостей. Я ухмыльнулся. Поняла почему. Умная. В мать. Не в отца.
— Первый раз с тобой пьем. Мать бы не одобрила.
— Ты помнишь, я взрослая?
— Помню.
Рубашка на груди мокрая от слез, перемазанная тоналкой, помадой, и чем-то черным. Тушь что ли? Была безнадежно испорчена. Лена проследила за тем, как я осматриваю себя. Подскочила:
— Давай я постираю. Ты все равно остаешься. — и тут же, словно испугавшись что я уйду — Ведь останешься?
— Останусь, останусь. Не бросать же тебя — встал и повернул ее к себе — он больше сюда не придет. Не должен. Если появится — скажи мне. Я все решу. Договорились?
Она кивнула. И вновь побежали слезы. Прижалась.
— Ты обещала постирать рубашку. А продолжаешь мочить и пачкать.
Кивает, но только вжалась сильнее. Опять успокоилась. А затем...
Затем усадила меня на стул и начала снимать рубашку.
— Ленкин, я сам. Что ты меня раздеваешь?...