ГЛАВА 1. ДОРОГА
— Ну ты можешь быстрее? У тебя капот горячий.
— Если ты не перестанешь елозить, мы эту позу до вечера снимать будем.
— Ой, простите, что я стала внезапной жертвой физического свойства трения ткани купальника о железную деталь автомобиля. — Жанна попыталась все же принять устойчивое положения, опираясь руками о действительно нагретый металл и напрягая живот в попытках хоть пару мгновений зафиксировать свое тело в одной позе. — Слушай, может ну ее, эту машину? Ну действительно, это же избито и пошло. Давай сразу перейдем к природе.
— Если мешают трусики, просто сними их. — Я сосредоточенно вглядывался в окошко зеркалки, ловя кадр. Жанна иронично посмотрела на меня. — А что, надо же как-то развиваться.
— Мы же всего в пятидесяти метрах от трассы. Что, если сюда кто-то завернет?
На самом деле от трассы мы были метрах как минимум в ста. Внезапно обнаруженный съезд с дороги, уходящий сквозь густые кукурузные поля, привел нас к довольно живописной полянке, в меру освещаемой солнцем, а также скрытой от него стоящими соснами, за которыми виднелась мирная синева блестящего вдалеке озера. Идеальное место для отдыха в достаточно большой компании: и самим есть где развернуться, и машины поставить можно как минимум три. И палатки поразбивать в дальних углах. А в палатках уже...
Так, ладно, необходимо использовать и так довольно сжатый запас свободного времени, а так же Жаниного хорошего настроения, дабы обогатить наш семейный альбом.
— Ой, ну спрячешься в машине. Да и серьезно, Жан, вот чего ты стесняешься? Вспомни хотя бы Кемер тем летом! В отеле на балконе ты такой стеснительной не была. Жаркий Турецкий воздух пробудил в тебе смелость?
— Так то в Турции... — Она на миг самозабвенно улыбнулась, но одернула себя, вернув серьезное выражение на свое довольно милое личико. — Пьяная я была в ту ночь. Да и фотки мы же удалили.
Я отвел глаза. Ну да, удалили, как же. Прямо в системную папку к драйверам удалили. Я лично переудалял.
— Значит тебе мешают только машины?
— Саша, все! Мы же говорили об этом! Ну прости, не вижу я эстетики в обнаженке. Не нравится мне это. И да, и в Турции не нравилось! На утро. Может это и весело, но потом чувствуешь себя какой-то шлюхой, продающей свое тело перед камерой.
Ой, ну прямо тело. Так, маечку подняла под мои бесконечные просьбы. Под которой лифчика не было... И на балконе... И это какой-то местный из отеля напротив заметил... И крикнул что-то явно одобрительное. Черт, вот если бы не он, все бы прошло гладко, та полуэротичная фотосессия не нанесла бы ей никаких пугающих моральных переживаний, и сейчас я бы свою жену снимал голышом, а не в этом купальнике. Ладно, спасибо хоть, что не в одежде. Как в начале наших отношений.
Жанна соскользнула с машины и, пробежав мимо меня, мимоходом проведя рукой по моему животу, встала рядом с ближайшей березкой, за которой, обрамляемое живописной растительностью, простиралось так удачно замеченное нами с трассы озеро.
— Хочу фото с березкой! — Провозгласила Жанна. — Как у Пламеницкого.
— Там же вроде платье было. И кокошник.
— Ну а мы опустим эти фундаментальные на твой взгляд детали. Побудем сегодня быдлом. Нам еще пить предстоит вечером, если ты не забыл. И обсуждать низкоинтеллектуальные темы с твоими друзьями из «не пту а колледжа». Вот для них и прибереги эти замечания. А сейчас работай, холоп.
С этими словами моя жена облокотилась о терпеливое дерево, словно устав от какой-либо гнетущей ее душу заботы, посмотрев на меня из-за густой копны тяжелых рыжих локонов. Спустившись вниз огненным водопадом, они обнажили тонкую, точеную шейку, переходящую в хрупкие и нежные плечики по бокам и ладную, ровненькую и гибкую спину, переходящую в ее так обожаемые мной (да и судя по реакции мимо проходящих мужчин на тех же пляжах) бедра, эти возбуждающие одной своей формой, позволяющие назвать их обладательницу Женщиной с большой буквы. Нет, они не делали фигуру громоздкой, неуклюжей, ни капельку не походили на так называемые «бразильские», а были рельефными, нескрываемыми ни в джинсах, ни в шортах, ни даже не в строгих юбках в пол. Этакая ловушка для мужского внимания, сзади способная похвастаться восхитительно упругой (спасибо воллейбольному кружку в молодости) попкой, а спереди... А вот то, что спереди, я и попытаюсь запечатлеть в сегодняшней фотосессии. Не зря же я ее все утро уговаривал оставить только купальник.
— Спинку выгни, академик. Да, еще дальше попку... Ага. И на носочки встань. И можешь еще немного на меня повернуться?
Жанна повиновалась, и напряжение ее длинных, складных ножек приятным спазмом отозвалось уже в моих бедрах.
— Ну вот, я ему о высоком, а он снова. Лишь бы попку ему.
— Что ж я могу поделать. Очень уж мне нравится именно эта часть... Натюрморта. — Жанна при этих словах поморщилась. Да да, знаю, не силен в таких вещах, признаю. Но как-то же нужно растопить лед ее целомудрия, верно? — Вот хочется мне акцентировать внимание на самой яркой детали... Пейзажа.
Лесть подействовала, и Жанна привстала на носочки, позволяя своим стройным ножкам принять еще более аппетитные очертания, повернув при этом аккуратные ягодицы анфасом к объективу. Бирюзовая полоска трусиков при этом плотно обхватила находящуюся между ними территорию, дразняще очерчивая скрытые под этими трусиками секреты. Казалось бы, просто подойди и отодвинь в сторону, а то и вовсе потяни за завязочки сбоку, и вот — полное обнажение женского естества. Но моя любимая и с лифчиком расставаться особо не рассчитывала, куда там до этого. Интересно, а если я...
— Жан, а прислонись к деревцу спиной, обхвати руками. Да, сзади. Ага. Еще сильнее расправь плечи. Нет, не так сильно. И волосы поправь, сбились... Да нет, не туда руку. И животик втяни... И... Черт. Сейчас.
Я подошел к ней, взял за руку, отвел назад. Запустил пятерню в ее густые рыжие волосы, пригладил направо. Поправил чуть сбившийся лиф, не преминув якобы случайно пощупать выгодно выступающую под ним грудь, взял за бедра, чуть повернув их немного в сторону. Обхватил пальцами хрупкий точеный подбородок... Жанна на протяжении всего этого процесса неотрывно смотрела мне в глаза. Как только наши взгляды встретились, она ухмыльнулась.
— Что, до коттеджа уже не дотерпишь?
Вместо ответа я положил палец на гибкую чашечку лифчика и медленно потянул вниз. Вот-вот, еще чуть-чуть... Жанна уверенным движением вернула элемент одежды на место, шлепнув при этом мою ладонь, словно наказывая за непозволительную шалость. Не желая сдаваться, я снова положил руки на ее покатые бедра, незаметно, как мне казалось, стягивая эти, успевшие за несколько минут стать уже ненавистными, трусики, но и здесь она меня подловила, прижавшись тазом к дереву.
— Саш, ну ты чего? Мы же с утра еще...
— А мне мало было с утра.
— Да? А кто отдышаться не мог еще 10 минут и слезно умолял меня принести водички? — Да, здесь мне возразить было нечего, все же новые позы, увиденные тайком в порнографических фильмах, нужно применять вдумчиво и осторожно. — Грудь ходуном ходила, а надышал так, что окна запотели! И это летом-то.
— Ну вот сложно тобой насытиться, Жан... Как посмотрю на твои... Очертания... Так аж в груди екает.
— Давай хоть до коттеджа доедем. У нас же отдельная комната будет?
— Да, но...
— Что но?
— В таком случае мне придется нарушить правила и подвергнуть опасности как нас, так и других участников движения.
— Дай угадаю, моя неземная сексуальность будет словно солнце ослеплять тебя, не давая возможности полноценно следить за дорогой?
— Да не, стояк руль крутить мешает.
— Ну Саша!
— Ну Жанна!
— Ну я не знаю... Как-то дико. Посреди этих зарослей.
— Так это же хорошо. Дикость, она, знаешь ли, пробуждает... Первобытные инстинкты. — Я уже почти свободно мял упругую грудь своей любимой, она лишь держала мою руку, но никак не препятствовала этой деятельности. — Неужели тебе не интересно? Каково это? — Честно? Не особо.
— Но ты даже не пробовала!
— Да я уже знаю, что это плохая идея.
— А вот спорим, что тебе понравится! — С этими словами я уверенно просунул руку прямо под нее, между ног, надавив при этом снизу вверх.
***
Мысли сумбурно метались внутри моей головы. Нет, хладнокровия я не потеряла, Саша частенько начинает ни к селу ни к городу лапать меня то дома, то ненароком оказавшись вдвоем в ванной в гостях, то подвозя с работы домой в машине... Поначалу я, конечно, жутко злилась на него за такое отношение к себе, но проживя с этим оболдуем 3 года бок о бок и поняв, что ничего унизительного для меня этими жестами он в виду не имеет, стала относиться к данным домогательствам скорее с долей усталой снисходительности, а не злости. Мол, чем бы дитя не тешилось. Но я всегда следила, чтобы его приставания не выходили из-под контроля. Что же касается явно предложенного им секса на открытом воздухе — я несколько растерялась, потому что попросту не знала, что контролировать. Как человек, привыкший всегда рассчитывать на трезвый расчет и логику, я испытывала явный дискомфорт от ситуации, которая образовалась в данный момент. Если я откажу — он ведь обидится. Да и хочется же доставить удовольствие любимому человеку, пусть он и выбирает такие дурацкие варианты... Ладно, решено! Если он будет абсолютно непоколебим — попытаюсь хотя бы дислоцировать этого большого ребенка в машину, а там уже как обычно, ничего страшного. Вряд ли по этой дороге ездят чаще раза в сутки.
***
— Такая самоуверенная. Давай пари!
— Какое пари? — Я почувствовал ее маленькую ладошку на своих шортах. Прямо там.
— Если ты закончишь раньше меня, ты должна будешь желание.
— И какое же, интересно, желание? — Ее голос на капельку потяжелел и охрип. Она насыщенно покраснела, так, как краснеть могут только рыжие.
— Мы проведем фотосессию. Без этого. — И я, несильно надавив, приспустил правую чашечку лифчика вниз, обнажив маленький, затвердевший то ли от холода, то ли от возбуждения телесно-розовый сосочек. Жанна не стала возвращать все обратно, лишь плотно прильнула ко мне, прижавшись всем телом и поцеловала в губы. Воздушно, легко, да, дразняще.
— Посмотрим. — Прошептала она.
— Нет, не посмотрим. Или да, или нет. — Оттянув трусики немного вниз, я нащупал вход и продвинул фалангу указательного пальца внутрь, заставив ее привстать на носки и тихонько ойкнуть. За три года совместной жизни я хорошо усвоил разницу между Жанной Трезвомыслящей и Жанной Возбужденной. И знал также, где у нее находится переключатель между этими состояниями. Вот прямо здесь, только слегка глубже...
— Ммм... А может обсудим это после?
— Нет.
— А можно я буду хоть прикрываться?
— Нет.
— Но это же будет пошло.
— Пошло. И грязно.
— И грубо?
— О да. Грубо.
Я подхватил весело вскрикнувшую и обхватившую меня ногами Жанну Возбужденную под попку и понес к машине. Торчащий в мешающих шортах член, плотный обхват стройных ног, жаркие поцелуи и лобызания моего левого уха, а также задорно и маняще качающаяся в такт моих шагов освобожденная грудь заставляли мое и так далеко не спортивное тело страдать в разы больше.
— Где презервативы?
— В бардачке. Я...
— Иди садись сзади. Я сейчас к тебе приду.
Я залез назад. И только сейчас осознал, что камера до сих пор висит на груди. Надо бы убрать, а то раздавим в такой-то страсти. И тут у меня родилась одна идея...
Жанна решила не бегать по улице, а просто перелезть с переднего кресла ко мне. Я небрежно кинул камеру на водительское сиденье, стянул шорты до колен и жадно схватив бедра своей рыжей валькирии, устроив ее на себе. Потянул завязку трусиков, уже полностью лишая ее сладкую, уже текущую дырочку всякой защиты. Наши любовные органы соприкоснулись, нашли друг друга, скользко и мокро начали свой привычный танец прелюдии. И чем дольше Жанна пыталась открыть презерватив, тем нетерпеливей, агрессивней и опасней этот танец становился. Наконец, устав ждать, я вырвал упаковку из ее рук, откинул в сторону и крепко обнял свою женщину, одной рукой прижимая к себе за талию, второй — от души сгребая почти помещающуюся в мою немаленькую ладонь ее подтянутую, упругую грудь. Терпение закончилось также и у моего изнывающего от холостых ласк танцора. Зеленые глаза выражали целую мешанину чувств, начиная от неуверенности и испуга, и заканчивая восторженной готовностью совершить какую-нибудь глупость.
— Ты уверен? — Спросила она одними губами.
— Я успею. — Настойчиво давил я ее вниз
— А куда ты?... — Почти сдалась она.
— В салфетку. За сиденьем, дотянешься?
Она потянулась за меня, и, как только вернулась с добычей, я резко надавил на ее хрупкие веснушчатые плечи, заканчивая таким образом приветственный танец, успевший порядком разгорячить как меня, так и ее. Сдавленный стон, вырвавшийся глубоко из ее груди, добавил еще пару капель в чашу моей выдержки, и так на добрую долю наполненную ее голым телом, процессом ее совращения и достаточно продолжительным петтингом. Да и фактор того, что секс в машине, всего в жалких 50 метров от достаточно нагруженной трассы, где в любой момент на нашу грунтовку мог выехать кто угодно и все увидеть, так же играл свою роль.
Однако, несмотря на наше возбуждение, дело шло достаточно туго. Жанна сосредоточенно двигалась вверх и вниз по моему стволу, и я чувствовал, как же плотно ее аккуратненькая киска обхватывает мой прибор. Я чувствовал, как она сжимает его на каждом сантиметре, начиная от головки и заканчивая основанием, где смык был, как мне казалось, наиболее плотным. Так же, каждое погружение на всю длину сопровождалось шумным выдохом в унисон к тихому стону, который вместе с горячим воздухом направлялся прямо в мое ухо. Я пытался контролировать себя, не смотреть на так возбуждающие движения тяжело колыхающихся прямо у лица грудей, достигших почти такого же оттенка, как и разгоряченное, не скрывающее истомы и возбуждения лицо, иногда попадающее в поле моего зрения, в перерывах между ласками моих ушей, шеи и плеч. Плотно укоренившись коленями на кожаных сиденьях и крепко обхватив меня бедрами, она уверенно и беспощадно заколачивала в себя уже, чего греха таить, готовый в скорости извергнуться мужской стержень. И она это знала, судя по тому, как копалась в пачке салфеток за моей головой. Черт, еще буквально пару движений и я...
***
Как же туго движется... И ведь не расслабишься тут, в такой неудобной позе, в этой неудобной машине. В этой неудобной ситуации. Как пьяное быдло просто в машине посреди поля. Американская традиция? Пф, просто спермотоксикозный поиск якобы взрослых приключений. Вот все ему не надоест в машине. Есть квартира с замечательной спальней и удобнейшая кровать, настолько же комфортная, насколько и крепкая, хоть прыгай на ней. Нет, подавай ему секс в машине! Еще и засопел чего-то. Простудился что ли опять? Или правда уже скоро кончит? Хм, может ускориться, действительно, чем быстрее закончим, тем скорее уже поедем дальше. Вон как раскраснелся, пыхтит, нравится ему, морда довольная. И чего не хватает, спрашивается. Доехали бы уже до коттеджа, поднялись бы в свою комнату, я бы приняла душ, вышла бы к нему вся благоухающая, чистенькая, готовая на разврат... В нормальных человеческих условиях. Нет, дикости ему захотелось... Хех, интересно, что бы мои студенты сказали, узнав, чем кандидат филологических наук, Жанна Аркадьевна, занимается в свободное время? Так, ладно, что-то я вообще отвлеклась, уже совсем плохо входит... Надо сосредоточиться на процессе. В данный момент главная задача — как можно быстрее все закончить.
— Нравится, когда до упора входит в меня? — Так, грудной голос, немного хрипотцы, шепотом и на ушко, как он любит. — Как тебе моя киска?
Я почти полностью снялась с его члена, контролируя лишь, чтобы головка оставалась на входе, а затем медленно, но неотвратимо, глядя прямо ему в глаза, нанизалась обратно, с силой прижавшись бедрами к его телу, не забывая двигать при этом тазом из стороны в сторону. Эх, коленки натру опять, скорее всего... — Божественно... — Смотрите-ка, действительно уже еле сдерживается, судя по напряжению в голосе. Даже не заметил, что я два раза едва не пересыхала окончательно. — Так тепло. И так горячо... Жан... Может немного сбавим темп?
Еще одна фрикция... И еще одна. Снова приняв его на полную глубину, я всхохотнула, будто он сказал что-то смешное, затем шлепнула свои ладошки ему на грудь, поцеловала в нос и прижалась лбом к его лбу.
— Сбавить? Неет, любимый, я думаю, нам стоит наоборот ускориться. Я хочу, чтобы ты буквально пронзил меня своим стержнем... — Уже и челюсти сжал, а как руки-то задрожали. Пора начинать думать над желанием. Хммм... Мыть посуду целый месяц? О, а может заставить купить то коллекционное собрание сочинений Достоевского, что я видела на той неделе? Так, Жанна, сосредоточься. Как бы не хотелось играть в интим и пламенную страсть, с члена надо будет соскочить раньше, чем он начнет кончать. Не хватало еще эту гадость с себя оттирать всю оставшуюся дорогу. Готовность... И...
— БИИИИИИИИП! — Громогласно раздалось где-то недалеко.
Я молнией скатилась со своего мужа, поджала ноги под себя, приняв форму перекати-поля и, насколько это было возможно, вжалась в дальний угол к другой двери, где висела спасительная шторка. Поерзав на сиденье в относительно успешных попытках натянуть на свой разбухший прибор скомканные шорты, Саша все же вылез из машины.
— Эй, на ниве! Дайте к полю проехать! — Прозвучал старческий голос водителя той самой единственной в сутки машины.
Ну отлично! Мало того, что попались словно подростки вернувшимся невовремя домой родителям, так еще и развитию сельского хозяйства страны ставим палки в колеса.
Саша быстро оббежал машину, сел за водительское кресло и несколькими маневрами уступил дорогу трактору. Затем взял в руки камеру, глянул было на меня, но словив один из моих наиболее угрожающих взглядов, обреченно вздохнул и убрал ее в бардачок. При этом как-то необычно покосился на меня, то ли настороженно, то ли как-то оценивающе... А может мне просто кажется. На фоне этого прелестного приключения.
Я потянулась вниз, подняла развязанные трусики и стала возвращать их на законное место. Завидев, что Саша больше пялится на мою вывалившуюся грудь в зеркале заднего вида, заодно и поправила лифчик.
— Ты за дорогой следи, Казанова. — Закончив с завязками, я удобно располагалась на сидении. — А то вообще до праздника не доедем. И пить первым тостом твои друзья будут не за встречу, а за упокой.
— Жан... Мы же продолжим? Ну, в нашей комнате... Как приедем.
Сначала мне захотелось разозлиться, отчитать своего мужа за мыслительную деятельность исключительно головкой полового органа, но внезапно для себя я все же передумала. Что тут сказать, под конец я и правда начала получать какое-то удовольствие. А так, что этот мужик нас прервал, что он сам бы кончил... Так или иначе, я уж точно не была против продолжения секса в цивилизованных условиях.
— Если будешь хорошим мальчиком.
— Это как?
— Это как хомо сапиенс. А не Хомо-очередные-извращенные-эксперименты-на-природе-эректус.
— Кстати у меня до сих пор эректус.
Шутку я не оценила. И в своих намерениях дать ему поблажку усомнилась.
— Жан! — Позвал меня Саша. — А наше пари еще в силе?
— Кто первый кончит, тот проигрывает желание?
— Да.
— Ты же проиграешь. Неужели ты настолько безрассудный?
— Это мы еще посмотрим. Да если бы нас не прервали... Тебе кстати как? На природе.
— Да как и где угодно в машине. Я бы все же предпочла традиционно. На кровати, с полным прохождением всех необходимых гигиенических процедур.
— Консерватор.
— А ты извращенец, пересмотревший порно! Ладно, давай наконец сменим тему.
— Признай только одно.
— Ну?
— Тебе ведь было. Ну. Волнительно. Была ведь в этом... Какая-то своя, малюсенькая изюминка?
— Ну может быть, малюсенькая... — Я задумалась. Вообще изюминка была. Микроскопическая. Если посмотреть на данную ситуацию под несколько другим углом, я, наверное, и правда испытала определенное приятное переживание. В конце концов, естественный процесс, дикая природа, самец и самка, физиология... Инстинкт и ничего более... Есть что-то в этом... Так, теперь главное — строго контролировать себя дабы это приятное переживание не превратилось в навязчивую идею!
***
Вот же ханжа! Вот почему мир настолько несправедлив? Как так вышло, что в таком горячем теле, в этой женщине, нагишом просто излучающую настолько мощную сексуальность, засел настолько целомудренный и строгий зануда! Вот бы хоть капельку ее развратить, хотя бы толчок какой-то придать, и все, идеальная жена была бы! Умница, виртуозный повар, чувство юмора отменное, сама как личность интересна... И такая монашка. Нет, я конечно понимаю, интеллигентная семья, строгое воспитание, хорошее образование, но ведь должны где-то в закромах ее логичного мозга витать какие-нибудь задорные пошлые светлячки? Ну серьезно, за 3 года совместной жизни, замужества между прочим, никаких вольностей в постели. Хотя нет, один раз была попытка минета, но это было настолько принужденно и неестественно, что за 5 минут даже мой бравый солдат пал на поле боя. Еще до боя. Секс в машине мне и самому начинает наскучивать. Ну и да, та самая эротическая фотосессия на балконе в Турции.
Ведь получалось ее уговорить... Значит не все так безнадежно... И да, знаю я самый распространенный в таких случаях совет — но нет, напаивать до беспамятства я ее не собираюсь. Я хочу, чтобы она осознавала, насколько на самом деле хорошо то, что с ней происходит. Ведь есть же потенциал! Я прямо вижу, какую секс-бомбу можно получить, если она позволит себе хоть чуточку раскрыться.
— Жанка, чего замолчала? — Я мельком кинул взгляд на любимую. Вроде бы обиженной и расстроенной не выглядит. Сидит вон в своем телефоне. — Тосты подбираешь?
— Ага. Вам со Светкой. Конфеткой.
Так, а вот это уже болезненная тема. Если говорить кратко, то 3 года из 4 курсов обучения мы с этой самой Светкой провстречались. И Жанна, я уверен, весь праздник, включая и ночевку, будет бдительней стаи элитных сторожевых псов. Даже сейчас, вроде бы обычная фраза, шутливая даже, а сказана таким тоном, что яйца уже опасаются за свою жизнедеятельность.
— То есть ты ревнуешь меня к замужней женщине? Да, я тот еще извращенец, но неужели ты считаешь меня способным разрушить священные узы двух браков, чтобы просто быстренько отстреляться через полторы минуты? — Жанна прыснула. Хороший знак.
— Если ты мне изменишь с ней... — Она на секунду задумалась, распутывая наушники. — Я изменю тебе. С ее мужем.
— С Егором Кругловым? Ты вообще его видела?
— А это неважно. Это дело принципа.
— Хм. Ну смотри, чтобы твои принципы не посыпались из тебя в тазик, когда ты увидишь его голым.
— Что, совсем плох? — разочарованно вздохнула Жанна.
— Ну, на тот момент, когда мы встречались последний раз, да. Совсем. Живот, волосатые плечи, все дела...
— Ладно, Саш. Долго еще ехать?
— Да вообще нет. Это ж подмосковье. Минут 30, и мы на месте.
— А точно банька будет?
— Да, там и стол банкетный, огромный, и бильярд, и места много если потанцевать захочется...
— Ммм, хорошо... Саш, я тогда вздремну пока, а как будем подъезжать, разбуди.
— Правильно, береги силы. Тебе они понадобятся сразу по приезду.
Жанна вставила наушники в уши и откинула голову на подголовник. Какое-то время смотрела на дорогу, явно размышляя о чем-то, а затем закрыла глаза.
ГЛАВА 2. ТОРЖЕСТВО
— Ну, ребята, выпускники, летчики-камикадзе! Много лет прошло, много воды утекло,много чего случилось, но мы, сталбыть, друг друга не забываем...
— Он и в молодости такие нудные тосты толкал? Уже третий говорит, и каждый раз все длиннее и длинее. — Жанна наклонилась ко мне, оперевшись ручкой о колено и прислонившись, словно поправляя мою рубашку.
— Нет, в молодости было еще длиннее. У него вроде как грузинская кровь... Где-то... В закромах... — дотянувшись до салатницы, я добавил себе с женой еще капусты с горошком. — Да ты не беспокойся, он быстро накидается и первый отправится спать.
— Думаешь, тут кто-то действительно накидается? Саша, ну не студенты же, взрослые люди, пить-то уже можно было научиться. Волосы я никому держать не буду, если что.
— ... а ведь именно тогда! — самозабвенно продолжал Дмитрий. Словно забыв о рюмке в своей руке, он вдохновенно смотрел поверх голов, полностью поглощенный своей речью. — Именно в том возрасте мы и получали главный жизненный опыт, который с каждым годом строгаем, рихтуем, вносим необходимые изменения, овеваем жизненными непредсказуемостями...
— Овеваем жизненными непредсказуемостями. — повторила шепотом Жанна. — Да в вашем Дмитрие лирик погибает, Саш.
— Да хорош язвить, Жан. — в противоречие своим словам я не сдержал улыбки. — Знаешь, он когда предложение Лене делал, после диплома, там на сорок минут речь отбабахал. Ну Жана, ну нравится ему, ну любит он, так себя видит. Что ты пристала?
— Да я не пристала, я оценила даже страстность... А что это ты уже заикаться стал? Ты точно третью пьешь?
На самом деле, не совсем. Наша маленькая интрижка с продолжением в комнате данного коттеджа не увенчалась успехом, по причине крайне теплого приема. Пока со всеми поздоровался, пока отнес вещи, пока обсудили последние новости, тут уж и стол накрыли, и мангал разложили, даже начали баньку топить. Вот и пришлось утешаться вискариком из фляжки, благородно предоставленным мне Егором. Так что по количеству алкоголя в крови я явно доминировал над женой.
— Да, ну я же угли раздувал. Жар там, знаешь, температура, впитываемость повышенная, вот меня и разморило немного.
— Так может ты приостановишься немного? У меня вообще-то на тебя были планы ночью, не хотелось бы их отменять ввиду твоей... Впитываемости.
Я посмотрел Жанне в лицо. Она задорно улыбалась, прищурив зеленые глазки.
— Так что, друзья! Чтоб стропы не рвались и все у нас... это... Было! — закончил Дмитрий свою речь.
— Так а подожди, а где эта Лена? Ну, которой он предложение сорок минут делал.
— А, они развелись. Через год после свадьбы.
— Иронично. И глупо. Я даже не знаю, что больше.
— Саня, ну что, пошли еще глянем баньку. Должна была растопиться. — Егор подошел сзади и хлопнул меня по плечу.
Я посмотрел на Жанну. Та кивнула.
— Свет, составь Жанне компанию. Мы недолго.
— Даже если вы будете долго. — весело прозвенела Света. — К Саше я тебя не ревную. Почти.
Под смех наших жен мы удалились.
***
— Ну, приятно наконец познакомиться. — Света подсела ближе и пригубила стакан с соком. Сашин стакан. Надо будет повернуть его другой стороной, когда он вернется. Или вообще заменить.
— Да, тоже ждала встречи. Наслышана. — я улыбнулась, подцепила с тарелки жаркое, отправила в рот.
— Ты знаешь, так одновременно и грустно, и забавно, как все меняется в жизни. Вот помнишь ты человека диким сорванцом, теперь смотришь — взрослый солидный мужчина.
— Это ты про кого?
— Ну... Про Сашу, мужа твоего.
Я еще раз оценивающе присмотрелась к ней. Да нет, вроде никакой токсичности, вполне искренне. Надо как-то прекратить себя накручивать. Это ведь нормально. У твоего мужчины были другие женщины до тебя. И после этих отношений они вполне могут общаться, это ведь жизнь. А ведь Саша не дурак, кстати. Передо мной сидела и правда красивая женщина, чернявая, с миловидным лицом, да и за фигуркой следит. Было в ней что-то наивно-детское, что-то инфантильное, и во внешности, и в поведении, и в речи. Хрустальный высокий голосок, эти реснички, непринужденно-свободные осанка и взгляд, этакая непосредственная Лолита после тридцати. Интересно, а как она выглядела в студенчестве? Я вроде никогда у Саши педофильских наклонностей не замечала.
— Да какой он солидный и взрослый? Ребенок такой же, как и раньше.
— А вы давно женаты?
— Три года с половиной уж. А вы?
— Кто мы?
— Ну вы с Егором. — мне все меньше и меньше нравились эти ее оговорки. Потому что походили на намеки. Нехорошие намеки. Вроде бы взглядов во время застолья я не замечала.
— А, так во время моей магистратуры. Егор-то сразу по распределению пошел, а я осталась, вот как-то и закрутилось у нас с ним все. Он мне вообще еще с первого курса понравился. Такой заводила, душа компании, сразу и первую вечеринку организовал, и походы разные, и медиум, и выпускной даже.
Так что ж ты с Сашей трахалась, если тебе Егор нравился?
— Вечно вместе с Сашей сидели, ни дня друг без друга. Один прогуливает — другой тоже не приходит. В передряги всякие попадали. Такие друзья, жуть. На самом деле я очень удивлена, почему он тебя со мной только сейчас знакомит. — продолжала Света, водя пальцем по скатерти, возле Сашиной тарелки. — Сами друг с другом постоянно встречаются, а нас не зовут.
— Ну взрослая жизнь, все же, да и куда нам, женам, за мужскими приключениями? Что, поехали бы они на охоту снова вместе, а нам сидеть в машине и крестиком вышивать?
— Давай вместе выпьем? За знакомство? Я например правда рада знакомству.
— Эм... Ну за мной как бы Саша ухаживал, а менять руку нельзя.
— А мы тихонько, никто не узнает. — она взяла коньяк и разлила по нашим рюмкам. — Или вы, доцент филологии, и правда верите в народные поговорки?
В народные поговорки я не верила. Но и наклюкаться, извините, в 9 вечера мне не очень хотелось. Чокнувшись, мы выпили.
— Девочки, а что это мы не танцуем? — кажется, Иван, обнимая свою жену, Катю, приблизился к нам.
— Сплетничаем. О своем, о девичьем. — стрельнула Света глазками.
— Так вместе посплетничаем, в танце. Давайте, давайте, отговорки не принимаются!
Он взял меня под руку и передал ее нашему несостоявшемуся лирику, Дмитрию. Свете же достался молчаливый с начала застолья мужчина, чьего имени я запомнить пока не успела.
***
— Хороший табак. Из дойчленда привез?
— Ну вообще из Голландии. Тесть поделился.
— А он хоть не это... ?
— Не, не, обычный табак, параноик. — Егор затянулся, пригубил фляжку, передал ее мне. — Рад наконец, что увидел твою суженую.
— Ну и как тебе?
— Высший класс, братик. Высший класс. Волосы водопадом, глазки небом, бедра ух...
— Егор...
— Не ну а что? Сам же спросил.
— Так я же про общение там, характер, все такое.
— Ну так это общаться надо. А ты ее при себе держишь, словно украдет кто.
— Так подходи, общайся сколько влезет, она далеко не социофоб.
— Так мне бы лично там, про то, про се спросить.
— Ага, так я тебе и позволю.
— Да успокойся, осел я уже, осел, пузик отрастил, хватку потерял, куда мне...
— Последний раз, когда ты так говорил, у тебя как раз любовница сменилась. Как там ее? Из Питера.
— Люба-то? Ой, не сошлись мы с ней в итоге. Факторов много, сам понимаешь.
— Например, жена?
— Ой, Сань, вот не надо этого лечения. Не все такие моногамные, как ты.
— Вот не перестаю я тебе удивляться...
— А я тебе. — перебил он меня. — Ну вот скажи, вы же и в Турцию ездили, и на Азов, и в Крым, ну неужели не засматривался там на попки в купальниках, а? Ну я же тебя знаю, помнишь, как на третьем курсе...
— Помню.
— Не, ну когда двумя теми первокурсницами крутил...
— Помню, Егор. Все я помню.
— И что, неужели совсем?
— Совсем.
— Да не верю я тебе.
— И не верь. Люблю я Жанну, ясно? И никого другого не хочу.
— Зануда.
— Пускай.
— А не был.
— Не был.
Мы молча курили, добивая фляжку до конца. Да, когда снова пойду к столу, нужно будет хорошенько напрячься, чтобы не сильно шататься. На самом деле Егор хороший человек, и ведь жену свою тоже скорее всего любит. Я даже его как-то где-то и понимал. Ну вот родился ты с таким либидо, ну и что тебе делать, матрас трахать? Да, по отношению к Свете некрасиво, все же во лжи живут по сути... Но что поделать? Но блин, на меня же эту систему координат переводить не надо.
— Ладно, извини. Что-то может я и правда разошелся.
— Успокойся. Я уже привык. — улыбнувшись, ткнул я его в плечо кулаком. — Ты постоянно когда выпьешь, начинаешь о своих похождениях травить.
— Думаешь, некрасиво я со Светой поступаю?
— Ну это уже ваше дело. Твои измены, твой выбор.
— Осуждаешь?
— Осуждаю.
— Но мы все равно дружим до сих пор.
— Ага. Если подумать, узнай Света об этом, кому хорошо будет? Да никому. А так страдает лишь твоя совесть.
— А вот скажи мне. Если бы Жанна не была против?
— То что?
— Ну, гульнул бы?
— Егор бля!
— Не, ну гипотетически.
— Тут не может быть никаких теорий. Нет и точка. — мне уже даже смешно стало. Как с ребенком общаешься, несуразно до невозможности.
— А если бы она сама сказала, что, ну, типа, вот.
— Ты сначала предложение в голове сформируй, алкаш, а потом говори. — я уже вслух расхохотался. Егор так же не выдержал, мы засмеялись, согнувшись на скамейке у печки.
— Ну вот так и сказала бы...
— Да что сказала?
— Ну вот так и сказала, мол, Саша, хочу чтобы ты мне изменил.
— Не, ну это бессмыслица какая-то. Табак точно не это?
Мы снова расхохотались. Боже, а ведь я действительно пьян.
— Ну вот лежишь ты на диване, а Жанна такая к тебе подходит и говорит, мол, Сань, трахни при мне другую женщину. Посмотреть хочу. Интересно. Ну Саня, ну серьезный разговор.
— Да какой он серьезный? — я отер слезы с глаз. — Абсурд полный. Не, я знаю, есть такие фетиши у людей, свингерство там, обмен парами, но уверяю тебя, она не такая.
— Так я не спрашивал о том, хочет ли она другого мужика. Я про тебя.
— Так, ладно. Парит уже достаточно. Пошли звать на баньку.
— Ну Сань!
— 36 лет уже Сань! Пошли пошли, я бы тебя еще и на воздух вывел, ты посмотри на себя, шатается, алкашня! Самому не стыдно?
— Ик!
— Вот-вот.
****
— А еще мне вот это нравится... Я могу за тобой идти, по чащобам и перелазам...
— Это Асадов.
— Точно? А не Есенин?
— Неееет... Это тоже не Есенин.
— Подожди, подожди... Сквозь опущенные веки вижу, вижу, ты со мной, эээ, и в руках... Раскрытый веер...
— И в руке твоей навеки нераскрытый веер мой.
— Есенин?
— Да, вот уже шестой стих, и наконец Есенин. Молодец.
— Ну вот, я же говорил, любимый мой поэт.
— Есенин. Веер свой одолжил возлюбленной. Есенин с веером. Картина еще такая есть. Репин писал.
— Жанночка, ну не издевайся. Я правда все это знаю. Только давно учил. А вот еще послушай.
— Дай хоть последней нежностью выстелить твой... Уходящий шаг.
— Это вообще Маяковский, Дима! Два тебе!
— Ну Жанна Аркадьевна! — Дмитрий жалобно обнял меня за талию, перехватил руку, позволив мне сделать очередной оборот, вновь сомкнул руку на мне.
— Может ты Онегина знаешь? Тоже чувственные стихи были.
— Нет, Онегин не писал стихов, в эту твою ловушку я не попадусь. — он приблизился ко мне, подмигнул. Эх, вот не жаль природе наделять таких вот беззаботных и недалеких людей какой-то своей, особенной, необъяснимой харизмой.
— Ну хорошо, тут я тебя не подловила. Но ведь повести у него и правда гениальные были, верно?
— Ну повести да. Но стихов точно не было.
Я вздохнула. Где Саша вообще? Я успела оттанцевать уже два медленных танца с Дмитрием, во время первого он пытался флиртовать со мной красноречием, а во втором — уже перешел на поэзию. Нет, я не обижалась на это, флирт-то был скорее вежливый, дружеский, да и я не представляла, как вообще на этого мужчину можно обижаться. Знаете, этакий вечно веселый сангвиник, скорее всего понимающий свою легкомысленность и волнодумство, но при этом принимающий себя таким, какой я есть. Мол, да, я могу сморозить глупость, могу быть дураком и клоуном, но вы уж примите меня как есть, таким уж я уродился. Мне всегда симпатизировала эта черта в людях. Искренность и честность. И ведь, если подумать, не знаю, Димино ли это очарование, или еще две рюмки коньяка от заботливой Светы, но я правда получала удовольствие от происходящего.
— Дмитрий, а давайте немного посидим? И продолжим нашу беседу уже в сидячем положении, моим ногам очень хотелось бы отдохнуть.
— Так может тебе массаж сделать? Ног, которые у тебя устали?
— Нет, думаю, им хватит просто пары минут покоя.
Не сказала бы, что мне импонировали его неуклюжие попытки соблазнения, но все-таки не пристает физически, и ладно.
— Так сними туфли, ходи босиком. Все равно сейчас в баньку пойдем, туда тоже в туфлях собираешься?
Я посмотрела на него, сняла одну туфлю, за ней другую, тут же став еще ниже ростом по отношению к Диме, чем была. Бухнувшись на стул, я кинула обувь под стол, отпила сока, повернулась к своему вынужденному кавалеру.
— Ну, Жанна, за знакомство?
— А давайте, Дмитрий! Давайте, за знакомство! — его жизнерадостность и упорство в попытках все равно произвести на меня впечатление действовали доверительно.
— А мне? А мне? Что, забыли про меня? — запыхавшаяся Света подбежала ко мне, обняла за шею и чмокнула в щеку. Я похлопала ее по плечу, усадив на стул по другую от себя сторону.
— Будьте добры обслужить дам, вашблогородие!
— Не премину. — Дмитрий разлил коньяк. — Света, как дела семейные?
— Ой, морока и скука. Давай поговорим о чем-нибудь из молодости, хорошо? Может Жанна предложит тему по своей специальности?
— Боюсь, Дмитрий уже достаточно поразил меня знанием отечественной поэзии и нет нет! — с этими словами я положила руку на предплечье готового было шутливо насупиться мужчины. — Правда правда поразил, только авторов озвучивать было не обязательно.
— Я подготовлюсь лучше в следующий раз. — мы чокнулись.
— И насчет Онегина уточните. Уж очень нравится мне его творчество.
Света прыснула. Мы выпили, сморщившись. Дмитрий, как заправский казак, даже бровью не повел.
— А что это ты босая уже, а, подружка? — Света озорно взглянула на мои ноги, приподняв скатерть. — Никак Дима уже раздевать начал.
— Так, вот не надо... — Дмитрий положил руку мне на спину, обняв и притянув к себе. — Сама скинула.
— Последовала дружескому совету. — я ненавязчиво высвободилась. — А тебя не волнует, что наших мужей что-то давно нет.
— Ой, да снова небось спор какой затеяли, и разобраться не могут. Ты же знаешь, они как начнут болтать, то про машины, то про бизнес, то про...
— То про жеееенщин, ага, а как же. — я ела апельсинку, держа другой рукой ладонь Дмитрия на своем бедре и не давая ей продвинуться выше. Не, ну не скандал же устраивать, в самом деле.
— Ну и что? Пусть мальчики наговорятся.
— А может проверим их? Я только за купальником схожу наверх. Пошли вместе? — мужская рука на бедре все больше и больше меня напрягала. — Вы как, Дмитрий, не будете подглядывать, как мы переодеваемся?
— К сожалению, я уже в плавках. Я тогда обойду дом и поспрашиваю, кто с нами. А то все как-то по маленьким компашкам разбрелись и потерялись.
— Знаешь. — сказала Света когда мы поднимались по лестнице. — Я рада, что ты влилась. А то сидели бы вместе с Сашей, отдельно от всех, а так и со мной, и с Димой уже нормально общаешься.
— А ничего, что он немного... Руками разбрасывается?
— Ой, не обращай внимания, он со всеми так. Он шутит просто. Ничего плохого точно не будет. — Ну посмотрим.
— Если будет обижать — говори мне. Я знаю к нему подход, вмиг присмиреет.
Ага, и к скольким еще своим одногрупникам ты имеешь подход? Ладно, ладно, хорошая женщина, что это я в самом деле. Я ведь по сути единственный чужой человек на этом празднике, а они ко мне вон как дружелюбно. А я что? Так, главное — как можно меньше пить сейчас, а то мало ли что может случиться.
— Интересная татуировка. — подметила я ее узор на спине, когда мы начали переодеваться.
— Ага, ловец снов. Чуть сознание не потеряла, пока били. Но стоило же того?
— Да, очень красиво. Такие детали. Давно она у тебя?
— С первого курса.
Ага. Значит Саша уже... Видел? И трогал.
— А ты хотела бы себе? Или может пирсинг где-нибудь. — она окончательно стянула с себя платье.
Да, фигура у нее и правда очень молодая. Маленькие грудки с аккуратными темными сосками, узкая талия, плоский животик, переходящий в окрашенный рельефными косточками лобок, увенчанный треугольником коротко стриженных волос в промежности. Светлые, тоже узенькие бедра, тоненькие ножки, ну подросток и только!
— Помочь?
— Да, давай.
Я повернулась к ней спиной, приподняв руками волосы. Она как-то слишком медленно расстегнула молнию на платье и, только я хотела продолжить сама, развела его в стороны. Скользнув руками по моим лопаткам, она плавно спустила платье на пол. Повисла пауза. Я чувствовала ее дыхание на своей шее сзади. Ее руки все еще обнимали меня. Я медленно повернула лицо, встретилась с ней глазами. Она улыбнулась, я подняла брови. Я не знала, как мне реагировать.
— А... Прости, я что-то... Задумалась. — Она неловко засмеялась, отпустила меня, отошла на шаг.
Так. Мне нужно снять белье. Если я снова отвернусь, она подумает, что я боюсь ее или что-то в этом роде. И тогда будет еще более неловко. А если нет? Эта пауза вообще что-то значила? И как мне теперь себя с ней вести? Я решилась. Повернувшись к Свете лицом, я расстегнула лифчик, стараясь не сильно следить за ее действиями. Бросила его на кровать. Забавно будет, если Саша с Егором в поисках зайдут в нашу комнату и застанут своих жен... За чем? Ничего же не происходит. Я стянула трусики, переступив ногами, отправила их к лифчику. Поставила свою сумку на тумбочку, начала искать сложенный купальник.
— Жанна.
— М?
— В душ пойдем перед баней?
— Да, точно, надо бы. Совсем забыла. — ну действительно, пьяная уже, как не забыть.
— Вместе? — хохотнула Света.
Я с улыбкой посмотрела на нее. Ну да, она явно пьянее меня. Весит она меньше, да и за активным поглощением пищи я ее ловила.
— Нет, ты не подумай, ты женщина что надо, но мне просто надо кремом помазаться, а до спины я не достану. — она и правда покачивала в руке какой-то тюбик. — Кожа сухая просто... Дерматолог настоял... Перед баней... Масло это...
— Так он же еще больше высушит, нет?
— Ну... Дерматолог все равно настоял...
— Ладно, давай, но за последствия отвечаешь сама, ясно?
— Да, да, конечно.
Я выдавила крем (действительно обычный увлажняющий, не знаю, что там у нее за дерматолог, но я бы ему не доверилась) на ладонь, растерла и стала мазать ее спину. Света стояла, держа свои волосы спереди, этакими двумя косичками, не особо заботясь, что я могу их задеть.
— У тебя очень нежные руки.
Я промолчала. Напомню ей об этом всем наутро, хоть полюбуюсь, как она выглядит в стыде. Но то, что произошло секундой позже, заставило уже мои щеки пылать огнем. Света медленно обернулась, обняла меня за шею и поцеловала в губы.
***
Мы сидели с Егором голые друг напротив друга и молчали. Термометр на стене показывал 90 градусов. Молчание затягивалось слишком долго.
— Это шутка?
— Нет, теперь я серьезен. — Егор почесался, поерзал на скамейке. — На самом деле я хотел тебе это рассказать на прошлой встрече, но что-то как-то зассал.
— Нет, ну... С одной стороны хорошо, что ты со Светой честен... Но...
— А в чем проблема, Сань? Время сейчас такое на дворе, все эти нравственности и морали девяностых уже и не актуальны. Да и к тому же ты ведь сам выбираешь, как тебе жить.
— Нет, я же тебя не осуждаю... Просто... Как это вообще происходит?
— Ну вот так же, как я тебе и рассказывал про себя. Вот только обоюдно.
— А если влюбится... Ах да, ты же со своими не влюбляешься...
— Да я тебе говорю, тут нет ничего такого страшного, как это кажется, когда еще не попробовал. А когда ты переходишь за эту черту, то понимаешь, что вполне себе все очень даже хорошо. Какой смысл ограничивать человека ради своего эгоизма, если это всего лишь секс?
— И... Давно вы так?
— Не ну, как... Я-то первый начал изменять, а потом признался, а Света как-то нормально все восприняла, предложила такой вариант развития событий... Ну, ты же помнишь по универским временам, ей мужика найти вообще не было проблематично...
— А кольцо? А ведь не каждый согласится... А если преследовать начнет?
— Сань. Саня. Повторяю еще раз. Тут точно так же, как и мои измены. Все точно так же работает. И с теми же проблемами.
— Так а неужели нету ревности?
— Ну конечно же есть.
— И как ты с ней справляешься?
— А зачем с ней справляться?
— Не понял.
— И не поймешь. Пока сам не попробуешь.
— Ну я-то точно...
— А Жанна?
— Егор.
— Ну что Егор, Сань? Что Егор? Да знаю я, что ты допускал эти мысли. Все мы об этом когда-нибудь да думаем. Вот ты например. Сколько у тебя девушек вообще было кроме Светы и Жанны?
— Да много... Ну... Так...
— Те две первокурсницы не считаются.
— Да почему?
— Потому что они больше друг с дружкой трахались, а ты так, вставил на полшишечки и ушел спать.
— Тогда...
— Не больше пяти, если я тебя хорошо знаю. А я тебя прекрасно знаю. И с каждой из них — обязательно отношения, обязательно все серьезно и официально, и если ты уже в них — ни шагу налево. Ну неужели тебе не хотелось бы хотя бы попробовать, каково это? С одной, с другой, с мулаточкой, с азиаткой?
— Все, давай эту тему...
— Да вижу я, что хотелось бы. Просто у тебя эти устаревшие пуританские бредни в мозги вбиты. Природу-то не обманешь, Сань. Ведь можно жизнь прожить куда ярче.
— Так и что, вы со Светой сюда ехали с этой мыслью?
— Нет, мы со Светой ехали сюда встретить старых друзей и хорошо провести время. Нет — так нет. А если бы что-то получилось, то было бы великолепно.
— И кого рассматривали?
— Тебя, теперь еще и Жанну. Димона, может быть. Я, вообще, пока вас не было, прощупал почву еще по некоторым кандидатам, но там как-то не особо.
— Бля. Ты серьезно?
— Да, Саня, я серьезно. И что? Уйдешь теперь? Общаться больше не будем?
— Да будем, успокойся.
— Ладно. — Егор встал и подлил еще воды на камни. — может я и на самом деле как-то. Ты ж не думай, я не заставляю. Просто предлагаю попробовать, хотя бы легонько, каково это. Свету ты уже хорошо знаешь, весь второй курс промутили.
— Егор. Жанна мне яйца оторвет даже за легонько, и особенно за Свету. Ты вот с этого начни, а не с легонько или не легонько.
— О, вот, пошел уже деловой разговор!
— Да не пошел.
— Вот помнишь, как я тебя уговорил с моста прыгнуть с веревкой? Ты еще ерепенился, мол, глупости все это, а как попробовал, так еще захотел сразу же? Так вот, это такая же... Как ее...
— Тарзанка.
— Тарзанка, да. Только экстрима куда больше. И прям по всем планам, и физическому, и духовному. Ну вот скажи мне, ты бы переспал со Светой еще раз?
— Егор.
— Вот вообще, если откинуть все эти предрассудки, и если бы Жанна была не против, и никому бы ничего не было?
В голове уже давно был сумбур. В ушах шумело. Я был и так пьян, а в бане меня вообще развезло. Еще пара рюмок, и грань.
— Саня?То есть Светка тебе больше не нравится? — Нет, почему? Нравится?
— Значит Света — сексуальная женщина?
— Ну... Да.
— И ты бы ее трахнул?
— Бля. Ну... Да...
— Ну вот и все.
— Пойдем выйдем, я окунусь. Что-то меня уже мутить начинает.
— Да, я с тобой быстренько омоюсь и пойду уже наверное искать. Такая сука дружная группа была, так все хотели баню, а в бане по итогу сидим только мы вдвоем.
— Это. Только водички мне сначала можешь принести?
— О, Санек, да ты никак уже на девяточку. Где выдержка, а? Совсем размяк уже.
— Я с головой погрузился в холодную воду бассейна. Вынырнул. Красноречиво взглянул на друга.
— Понял. Я мигом. — Егор удалился.
***
Ее губы скользили по моим. Я стояла камнем, неуверенно шаря широко открытыми глазами по комнате и разведя обмазанные кремом руки в стороны. Света буквально повисла на мне, сильно обнимая руками.
— Ффета?
Она продолжала.
— Эммм... Ффетааа... — уже даже пропела я в неловкости.
Света наконец оставила мои губы в покое, провела своим носиком по моему, посмотрела в глаза. Продолжая меня обнимать.
— Нам... Не помешало бы больше контекста, нет? — прошептала я.
— Прости. — улыбнулась она. — Я не выдержала. Ты очень красивая.
— Спасибо... Наверное.
— Ты хочешь, чтобы я тебя отпустила?
— Наверное... Было бы неплохо.
Она очень плотно прижималась ко мне. Грудью. Бедрами. Одной ногой даже наступила на мою. В голове у меня было пусто. Надо было наверное оттолкнуть ее от себя, или как-то мягко все остановить. Но я просто не знала, как действовать в данной ситуации, какие слова подобрать. Намерения были ясны, и ее действия были, конечно же, неприемлемыми. Но я все равно продолжала стоять истуканом. Зачем-то ожидая ее инициативы. Чтобы она сама все поняла и отстранилась.
— Ты тогда иди в душ. — она отпустила меня наконец, зачем-то проведя руками по моей груди, словно на прощание. — А я пока немножко полежу, хорошо?
— Света, ты голая.
— Ага, совсем.
— Света, это наша с Сашей комната.
— И это верно.
— А если кто-то войдет?
Света упала на кровать, закинув одну ногу на стоящую рядом тумбочку, продемонстрировав все свои прелести одновременно в одной лишь позе.
— Света!
— Ну я полежу немножко.
— Ты хоть одеялом накройся!
— Но мне и так жарко.
Я крепко выругалась, не стесняясь выражений. Про себя.
— Ладно. Идем в ванную.
— В душ вместе?
— Свеетааааааа... — застонала я.
— Ну а как еще?
— Сначала ты принимаешь душ под моим бдительным контролем, пока я смою косметику, а потом пойдешь за купальником, я помоюсь быстро.
— Значит будешь смотреть? — закрыла она за нами дверь ванной. — Нравится наблюдать, Жанна?
— Да, Света, жить без этого не могу. — съязвила я.
Придержав готовую было упасть переступающую порог душевой кабинки девушку, я открыла средство для снятия макияжа и принялась чистить лицо.
— Вода холодная, Жанна.
— Спасибо, что делишься со мной этой информацией.
Как только я принялась за второй глаз, услышала стоны в кабинке. Ну вот же оказия, ну серьезно? Это уже ни в какие ворота.
Резко дернув за ручку, я увидела голую Свету, которая просто стояла и с улыбкой смотрела на меня.
— Ты чего стонешь?
— Захотелось.
— Ты не...
— Не что?
— Знаешь, я уже без понятия, как тебя воспринимать, и как себя с тобой вести. — глубоко вздохнула я закатив глаза.
Стоны, конечно же, продолжились, когда я продолжила.
— Жанна.
— Что, Света?
— А ты потрешь мне спинку?
— Света, мы в баню идем. Зачем тебе?
— А после бани?
— Посмотрим.
Не прошло и десяти секунд, как она снова подала голос.
— Жанна.
— Ну что? — уже со страданием спросила я.
— Он не лезет.
— Кто не лезет? Куда не лезет?
— Флакончик...
— А куда... Что?
Я снова распахнула душ, Света рассмеялась. Я улыбнулась, хоть и пыталась этого не делать. Это очень глупая шутка. И оттого было смешно.
— Все, вылазь. Хватит тебе. Иди принеси полотенца из моей сумки и купальник.
— Зануда. Дай руку. Если я вылезу сама, то нам придется собирать мои зубы по всей ванной.
Не лишено смысла. Я помогла ей вылезти и поддала ускорения звонким шлепком ниже спины. Маленький блин ребенок. Детский сад. И как Саша с ней год провстречался? Света задержалась в дверях, изогнулась, пытаясь разглядеть начинающую краснеть ягодицу. Затем посмотрела на меня. Улыбнулась, но на этот раз уже более опасной улыбкой. И, к моему счастью, удалилась. Только сейчас я заметила, что от шлепка моя ладонь тоже болела. Ну здорово.
Собрав волосы в пучок, я залезла в душ. Вода и правда была холодной, но позволила хоть немного привести мысли в порядок. Да ладно, ничего такого. Мы с подружками в общаге и похлеще шутили друг над другом. А что до поцелуя... Ну это ведь не всерьез. Так, ерунда. Знать Саше, наверное, и не надо, хотя... А может ему даже понравится. А то ведь действительно в последнее время он все пытается как-то разнообразить наши сексуальные аспекты в жизни, а я все отметаю и отметаю... Новые предложения. Интересно, а если бы он застал нас во время поцелуя, какова была бы его реакция?
— Жанна. — я услышала, как дверь снова открылась. — Смотри.
Я повернулась и увидела Свету. В моем купальнике. И в моих очках, которые я взяла на утро, чтобы сразу не прибегать к линзам. Волосы у нее были собраны в тугой хвостик. Купальник был ей мал, вися по бокам. Я бессильно улыбнулась. Оперлась спиной о стену, закрыла глаза руками.
— Ну вот что мне с тобой делать?
— Ну Жанна Аркадьевна... — жалобно заныла она. — Ну поставьте хотя бы четыре.
Ага, вот как. Теперь мы играем в ролевые игры?
— Света.
— Жанна Аркадьевна.
— Свет. Ну Света.
— А мне идут очки, да? — она посмотрела в зеркало.
Я вылезла из душа. Мокрая. Полотенце Света, конечно, не принесла.
— Отдай мне мой купальник.
— Забирай.
Я подошла к ней. Сняла очки, положила на шкафчик. Света подняла руки, позволяя освободить ее от моих вещей.
— Мне нравится, когда ты меня раздеваешь. — сказала она, пока я расстегивала верх. И как только я стянула его, тут же положила свои руки мне на плечи.
— Тебя еще раз шлепнуть? — да, я понимала, что это для нее вообще не угроза, но мне почему-то хотелось продолжить эту игру. Я только сейчас поняла, что наконец позволила себе вернуться в студенческие годы, вновь окунуться во все эти шутки и приколы, вновь стать молодой и шутливой студенткой, избивающей полотенцем хохочущих соседок по комнате общежития.
Света была другого мнения. Она взяла мою ладонь и положила себе на грудь. Я с интересом посмотрела на нее. Я была уверена в себе, своей сдержанности и ориентации, и знала, что не натворю глупостей. Света расположила свой маленький сосок между моими пальцами, сжала их. Посмотрела мне в глаза. Убрала свою руку.
Я продолжала держать ее за грудь. Большим и указательным пальцем я все еще крепко держала его, постепенно усиливая нажим. Она немного присела, продолжая смотреть мне в глаза, закусила губу. И все это абсолютно молча. Но из ее раскрывшегося рта все же вырвался шумный выдох, когда я начала поворачивать руку. Она вновь присела, словно следуя за моим движением. Я снова почувствовала жар в щеках. В щеках и где-то в груди, какое-то волнение, которого быть не должно. Может надо все остановить? Она вроде успокоилась. Притянув ее к себе, я заставила ее чуть наклониться и стала стягивать низ своего купальника с ее бедер. Уткнувшись в меня плечом, она тут же начала ласкать губами кожу на моей груди. Поцелуи становились все жарче и настойчивей, она опускалась ниже, а ее рука уже вовсю гладила мою ногу, пока только в районе коленки. Сжимая и лаская, она поднималась выше,обогнув бедро по кругу, приближалась изнутри, к моей промежности. Я начала теряться. Продолжала сжимать ее грудь, не зная, что мне делать, а она уже вовсю делала мне... Приятно? Сложно было ощутить, слишком уж непривычно. Я почувствовала прикосновение. Маленькие тоненькие пальчики. Там, где по идее может быть только мой муж. И гинеколог. Я скинула руку. Она тут же вернула ее обратно. Отпустив ее сосок, я отступила назад, но она тут же настигла меня, вновь поцеловав в губы. Я убрала лицо, но чуть не упала, споткнувшись о кабинку, из-за чего мы снова оказались очень близко. Буквально три секунды мы смотрели друг на дружку, три секунды шумного дыхания, готового выпрыгнуть из груди сердца, тотального непонимания ситуации. И на этот раз я ответила на ее очередной поцелуй. Свету тут же взорвало.
Она змеей сновала по мне, всячески изгибаясь и оказываясь буквально везде. Быстро обследовала мое тело, получив доступ к каждому укромному уголку, и теперь уже упивалась своей властью, наслаждаясь удовольствием, которое приносила мне. Я тоже старалась что-то делать, но мне мои собственные действия казались нелепыми. Я ведь совсем не знала, что делать с женским телом, что иронично, ведь я сама как бы женщина...
Не придумав ничего лучше, я схватила ее между ног, сжала. Попыталась вспомнить, что особенного я делала, когда еще мастурбировала... Когда я последний раз делала это? Пять лет назад? Семь? Боже, когда я успела стать такой консервативной? Где растеряла свою сексуальность? Ладно, Света, нравится грубость? Получай!
Я приставила палец ко входу в нее и начала вводить его внутрь. Ее киска была очень мокрой, а рот, все еще прижатый ко мне, раскрывался все шире и шире по мере глубины, которую я покоряла. Забавно, мои пальцы были там, где когда-то очень давно путешествовал член моего мужа.
« — Если ты мне изменишь с ней» — вспомнила я наш с Сашей разговор в машине. Чтож, теперь по всем правилам и законам, Саша должен изменить мне с Егором. Я не выдержала и усмехнулась. Света вопросительно посмотрела на меня. И ее брови поползли вверх еще выше, когда я добавила еще один палец. Играясь ими внутри нее, сводя и разводя, наслаждаясь тем, как липко и податливо стенки ее влагалища следуют за моими движениями, я думала о том, как на все это отреагирует Саша. И Егор. Вот если бы они сейчас стояли на пороге и наблюдали. Это, конечно, было дикостью, но я почему-то не ощущала, что делаю что-то ужасное. Более того, воображаемый Саша не смотрел на меня с осуждением, а даже как-то одобрительно. Воображаемую встречу с мужем прервала резкая боль в груди. Света в порыве чувств укусила меня за сосок.
— Прости, прости! — тут же виновато зашептала она. — Я просто плохо себя контролирую иногда. Прости, Жанна...
Я лишь притянула ее виноватое лицо к себе и снова поцеловала в губы. Уже сама. И тут в моем начинающем раскрепощаться мозге возникла еще одна идея. Я высунула руку из Светы. Подняла. Поднесла к ее лицу. Женщина смотрела мне в глаза. Не отрывая взгляда, она обхватила мои пальцы своими губами, взяла их в рот, погрузила глубже. Развела их языком, вынула, облизала уже снаружи. И все это время не отрывалась от меня глазами, смотрела преданно, словно верная собачка.
— Теперь ты простила меня?
— Я подумаю.
Она чмокнула мои пальцы и прижала их груди. Еще пару секунд неловкого молчания. И мы расхохотались в унисон. Обнявшись, стояли и просто от души смеялись друг дружке в лицо. Я отпустила ее и прижала руки к щекам. Боже, какое сумасшествие!
— Жанна! Ты тут? Я могу войти? — услышала я глухой голос Егора из комнаты.
— Я Жанна. Я тут. Ты не можешь войти. — крикнула я.
— А Свету ты не видела?
— Да, она здесь. — заговорщицки подмигнула я его жене.
— Что вы там делаете? Мы запарились уже париться и вас ждать.
— Мы... Маслом мажемся. Уже выходим.
— Маслом значит мажетесь...
— Ага.
— Ну... Ладно.
— Хорошо.
— Хорошо.
— Дай нам еще минут пять, и мы выйдем.
— Окей, ждем вас в баньке. Там еще вам немного осталось.
Проследив по звуку его уход, мы снова остались наедине.
— Мы с тобой еще не закончили. — сказала Света, взявшись за ручку двери.
— Что, правда?
— Ага. У меня на твое целомудренное тельце еще есть планы.
— Свет.
— Да?
— У меня это впервые. — Не знаю, зачем я это говорила. Наверное, хотела поделиться этим с ней. Все же уже не совсем чужие люди.
— У меня тоже.
— Да ладно?
— Ага. И я бы хотела продолжить этот эксперимент... С тобой. Ты мне очень нравишься.
— А Егор?
— А это разве измена?
— Ну вообще-то да.
— Ой, а когда вообще мужчины были против?
— Против измены?
— Против измены девушки с девушкой.
— Вот я кстати думала об этом... В процессе...
— Жанна. Забей. Все хорошо. Если хочешь — не будем вообще об этом им говорить. Или будем?
— Ну... Я бы хотела рассказать Саше. Только не знаю, как он воспримет...
— На 99% уверена, что положительно. Ну вот скажи мне, неужели он никогда не намекал тебе на что-то подобное?
— Нууу...
— Ну вот и все. Развлекайся, Жанна. Сегодня нам все можно. А там посмотрим.
— Так одно дело намеки и фантазии, а другое...
— Боже, Жанна! Кто из нас сегодня маленькая девочка по нашей ролевой игре? Не порти мне сюжет.
— Я сейчас тебе что-то другое испорчу! — засмеялась я, но Света тут же вылетела из ванной, закрыв дверь.
— А если бы ты не строила из себя целочку-невредимочку первые полчаса, я бы тебе и отлизать успела! — крикнула она из комнаты.
Я ошарашенно посмотрела на дверь. Повернулась к зеркалу. Ну совсем ведь отбитая. А если услышит кто? Что это вообще было, в конце концов? И как на это смотрит сама Света? Нет, понятно, что для нее это что-то вроде «то, что случилось на этом коттедже, останется на этом коттедже». Ну захотелось девочке оторваться как в старые добрые. А я? Очень давно не ощущала такого авантюрного настроения. Так может, ну его к черту? Пусть будет что будет? Но в мерах разумного, конечно же. И все-таки надо как-то перекинуться хоть парой слов с Сашей. Сто лет его уже не видела.
Я подняла свой купальник, надела. На тело, которое так и не успело высохнуть после душа. Ну ничего, пошлепаю в баню уже мокрыми ногами, подумаешь. Какая уже разница?
ГЛАВА 3. БАНЯ
— Ну как ты, утопающий? — Егор сел на край бассейна, окунув ноги. — Я уже позвал всех, кто еще не лег. Негустая, конечно, получилась компашка, но хоть так.
— А кто еще на ногах?
— Ну наши с тобой. Уже переоделись, спускаются. Димона вообще одного в итоге бросили, сидел, пил сам с собой. Вообще я не знаю, ты по сравнению с ним еще бодренький. И... Как-то все. Славян с Иркой уехали, Ваня с Катей спать пошли, сказали, что Игорю плохо стало, так они его тоже уложили...
— Так это что, конец праздника, что ли?
— Санек, а вот сейчас от нас с тобой и зависит судьба досуга. Девочки-то навеселе, как я понял, так что поддержат... Наши предложения, я думаю.
— Слушай. — бассейн действительно не много привел меня в чувство, так что соображалось легче.
— Да хорошо-хорошо! Напирать не буду. Только легкие намеки, подмигивания и так далее.
— Но если что, Егор, если хоть малейший негатив пойдет, то заканчивай.
— Все, договорились! Бля, я же не настроен прям сегодня разврат устраивать. Да давай просто повеселимся, как в старые добрые! Ну! В правду или действие хоть сыграем. Ой, ну хоть в «я никогда не», ну что ты е-мое!
— Ладно, ладно... — на такие условия я уже более-менее был согласен. — Но чтобы никакого контакта. Никаких сисек-писек, ничего такого. Ну не готовы мы к этому, понятно?
— Сань, ну ты обижаешь уже. Я похож на какого-то отморозка?
— Похож! Ой как похож! — зазвенел Светин колокольчик из прохода. — А что, банька уже все?
— Не, там еще осталось на... Сколько-то... — Егор обнял свою жену одной рукой, а другой, к моему неудовольствию, притянул подошедшую вслед Жанну к себе. — Что за шум, а ничего не горит? — сразу же вслед за девушками, из зала вышел Димон, уже в плавках и, в отличие от всех нас, в шлепанцах. В руках у него был поднос с двумя бокалами, тремя рюмками, бутылками водки, коньяка и вина.
— О, вот узнаю я Димона! — тут же громко развел руки Егор, отпустив женщин. — Где он, там всегда и праздник. Давай сюда, а сам иди поразвлекай дам, водички там подлей, попарь хорошенько, ахаха, смотри главное, чтоб корочкой не покрылись.
— До скольки распаливали?
— Ну сотка была.
— Пиздишь. — Ой, пардон!
И тут Жанна меня удивила. Резко повернувшись, она с силой шлепнула его. Ниже спины.
— Пардон, пардон, мадам, мискузи, сорри!
Мы встретились с ней взглядами. Она тут же осознала, что произошло, и выражение ее лица с озлобленного перетекло в наивно-виноватое. Я улыбнулся. Все хорошо. Подумаешь. Хотя, конечно, могла бы обойтись и устным предупреждением.
— Знаешь, судя по звуку... — взял из его рук поднос Егор. — Тебе следует сказать спасибо, что эта пушка не прилетела тебе по мордам.
— Да, удар поставлен. — хохотнул Дима, потирая ушибленное место. — Простите, синьора, больше не повторится.
— Уж постарайтесь, поручик.
— А я хочу выпить! — подала голос Света. — Давайте пить!
— Ну прямо перед парилкой как бы не стоило бы.
— Ой да ладно, Егор, разливай! — потирая руки, Жанна подошла ко мне сзади и села так, что моя голова оказалась между ее окунувшихся в воду ног. Я задрал голову, она нагнулась и поцеловала.
Желание тут же было исполнено, вся компания собралась вокруг все еще единственного купающегося меня, чокнулись, выпили. Жанна продолжала гладить своей маленькой ступней мой торс под водой.
— Все хорошо? — прошептала она, снова наклонившись и проведя ладошкой по моей щеке.
— Да, прекрасно. — я еще раз ее поцеловал. Она ответила.
— Ой, а кто это порнушку заказал? — Дима вышел из парной. — Еще вроде время довольно-таки детское. Там короче уже подостыло слегка, но если постараемся, еще наверстаем. Но времени мало, если и идти, то прямо сейчас.
— Сам ты порнушка ходячая, Димон. — когда Жанна отпустила меня и я открыл глаза, то заметил, что за нашим поцелуем следила вся компания. Весело, беззаботно. А Света — пристально, с какой-то странной заинтересованностью. С чего бы это?
— Жанна, а ты что, все еще в линзах? — спросил Егор.
— Блин, да. Что-то совсем из головы вылетело. Париться же нельзя в них, да?
— Ну конечно же нельзя. — ущипнул я ее за ногу. Жанна вздохнула и начала подниматься. — Ты в комнату?
— Да, контейнер и раствор же там.
— Тебя проводить?
— Да нет, не стоит, отдыхай.
— Жанна, а можешь еще камеру взять? Такая встреча, а ни одной нормальной фотки так и не сделали.
— Хорошо, захвачу. Тебе может таблеточку какую взять? Ты точно себя хорошо чувствуешь? Все отмокаешь и отмокаешь.
— Нет, нормально, Жан, все хорошо, правда.
Чмокнув меня в макушку, моя любимая встала, не преминув залить мое лицо брызгами от ног. Я смотрел, как она удаляется к лестнице. А все же этот купальник ей здорово шел. Нет, я заприметил это еще во время фотосессии в поле, но здесь, покрытая капельками, ее покачивающиеся в походке налитые бедра раскрывали особую красоту. А слегка прилипшая и оттого совсем не скрывающая истинную форму ее попки ткань... Если посмотреть на это с такой стороны, то можно сказать, что и Егор, и Дима, проводившие мою любимую взглядами, по сути, видят ее обнаженной со спины. Хотя, если подумать, то и о форме сосков можно легко догадаться, просто хорошо рассмотрев размокший бюстик... Так, что-то меня не в ту степь потянуло. А это все Егор со своими разговорами. Или он все же прав, и я действительно сам подхожу к этой теме? Ведь получаю же я удовольствие от того, что ее хотят другие мужчины. И демонстрировать ее мне определенно нравится. И те же мысли во время фотосессии. БЛЯТЬ! Фотосессия! То порно, что я снял за заднем сиденье! Что если Жанна его заметит? Я вообще его в другую папку успел перекинуть, но все равно! Хотя ладно. Вряд ли она догадается, на самом деле...
***
— Нравится, когда до упора входит в меня? Как тебе моя киска?
— Божественно... Так тепло. И так горячо... Жан... Может немного сбавим темп?
— Сбавить? Неет, любимый, я думаю, нам стоит наоборот ускориться.
Вот ведь мелкий засранец. Вот ведь... Крысеныш. Исподтишка. Тихонько. Боялся небось, что я замечу и не разрешу. И не разрешила бы! О, а это у меня так спина выгибается во время фрикций? Забавно. Знала бы я, что запись идет, я бы ножку немного не так поставила, а то как-то неуклюже смотрится...
Я улыбалась, проматывая видео второй раз. В обычный день я бы и правда очень сильно разозлилась, но не сегодня. Это было... Да, это было некрасиво, лицемерно даже, но с другой стороны, интригующе. Как у Набокова. Вот противен тебе человек вроде, а в то же время нет, вызывает интерес. Хочется знать, что было бы дальше. Насколько далеко он готов зайти в своих грязненьких и паскудненьких стремлениях? И что, Саша сохранил бы это видео и пересматривал бы его, пока меня нету дома? Или... Показать кому-то планировал? Я включила видео в третий раз. Я нравилась себе со стороны. Только внешне. Потому что помнила, о чем думала в тот момент. Саша ведь прав, на самом деле. И насчет консерватизма, и лишнего целомудрия, ханжества какого-то. А я все упрямо упираюсь рогом. Нет, мы конечно поговорим насчет скрытых съемок, но я все-таки на голую фотосессию соглашусь. Ведь на самом деле, только сегодня, и благодаря Свете, и этому злосчастному видео, я поняла, что сама же себе палки в колеса вставляю. И ради чего? Ой, посмотрите на меня, я кандидат филологических наук, из интеллигентной семьи, не фотографируюсь голой. Посмотрите, я такая возвышенная и одухотворенная особа, а собственному мужу, извините, отсосать брезгую. Аристократка нашлась. Мадам Самодур.
Я выключила камеру. Надела очки, чтобы лучше рассмотреть свое отражение в зеркале. Ослабила веревочки верха, немного оттянула ракушки, обнажая и любуясь своей грудью. Осторожно взяла сосок, немного сжала. Словно впервые, разглядывала эту картину. Когда я последний раз занималась сексом ради себя? Для себя? И ведь некого винить, кроме себя самой, ведь муж только рад был бы предоставить мне такую возможность. Я запустила вторую руку под тонкую ткань трусиков, нежно провела по губкам. А ведь сколько всего он предлагал на самом деле, осторожными намеками. Да, помести меня с таким настроением снова в ту утреннюю ситуацию, я бы отдалась ему прямо под той злосчастной березкой. Отдалась по-всякому. И плевать, сколько там метров до трассы, плевать на тракториста, ничего бы ему не сделалось. Даже минет мне сейчас не казался чем-то противным. А если и казался, то даже в этом была какая-то своя прелесть. Что-то грязное. Что-то запретное и манящее. Я перестала себя ласкать. Поправив купальник и подхватив камеру, вышла из комнаты.
***
— О, верни, верни, вот эта прикольная. Саня, ты тут как индюк какой-то надутый. — Егор тыкал пальцем в камеру, комментируя только что сделанные фото. Здесь мы с ним стояли положив руки на плечи друг другу, и на заднем плане Света ставила нам рожки. На предыдущей — Дима, обнимающий свету и показывающий палец вверх. На следующей — смеющиеся Жанна со Светой с бокалами в руках. Я посмотрел на дверь парной. Они там всего минут десять, а я уже волнуюсь. Нет, не из-за того, что что-то могло произойти, это точно невозможно. Щелкая фотографии вперед и назад, путающимся пьяным мышлением я пытался решить, переходить ли «случайно» на предыдущие фотографии. С нашей с женой фотосессией. Показать ли Егору Жанну в тех позах? Нет, когда меня на эту идею подбивал один только алкоголь, я себя еще контролировал. Но очередной жаркий поцелуй от Жанны по приходу... Черт, да она же за яйца меня схватила под плавками, не особо-то от всех скрываясь! Да, у нас немного упала буря в интимных отношениях, но такого поведения я у нее с начала нашего романа не помню! Еще и убежала в парную вприпрыжку, сама зная, что купальник тоже как бы прыгучий! И что у них за постоянные перещипывания со щекотками со Светой? А когда она Диму шлепнула по заднице? Может я что-то пропустил, пока мы топили с Егором? От этой мысли аж холодок пробежал по спине. — Егор.
— Что?
— Я тебе кое-что сейчас покажу, но ты это... Это ничего как бы не значит, хорошо?
— Эм. Не совсем тебя понял, но валяй.
Я переключил первую фотографию, отобразив на экране фотика свою жену.
— Ух бля... Дай-ка.
Я без задней мысли отдал ему аппарат. Где-то в глубине души было стойкое чувство, что я переступаю грань за гранью, делаю что-то неправильно, но я ничего не мог с собой поделать. Егор листал фотографии, смешно всматриваясь в маленький экран.
— Слушай, я конечно буду с тобой, Саня, честным. Жену ты себе урвал что надо. А вот тут она так выгнулась... И грудь что надо.
Я не перебивал. Слушал, как он комментирует мою любимую. И понимал, что да, несмотря на начинающую проклевывать ревность и чувство уязвленного достоинства, это вызывало что-то приятное. Что-то за гранью, вроде и недоступное, но все равно навязчиво манящее.
— Бля, как же она отклянчивает свою попку, посмотри! Сань, вот завидую я тебе. По-дружески завидую. Представляю, как ты ее дерешь.
— Польщен. — только и смог выдавить я.
— Да. Такую попку надо долбить и долбить, до потери сознания. А потом передохнуть, немножко позволить отдышаться и заново... — он продолжал щелкать фотографии, остановившись на той, где было запечатлено лицо крупным планом, с приоткрытым словно в истоме, ртом. — Не завидую я этому ротику, а, Сань? Небось работает ежедневно, да?
— Ну... Что-то в этом роде...
— Знаешь, вот при всем уважении. Но я бы твою Жанну сначала хорошенько в ротик отпользовал, потом поставил бы рачком, и... И не оставил бы на ней живого места. Ни внутри, ни снаружи. Ты уж меня прости, если что.
— Да нет, что ты, все хорошо. Мы же гипотетически?
— Ага. Во все ее дырочки гипотетически...
— Нравится? — не зная зачем, поинтересовался я.
— Сань, да я еще когда впервые ее увидел, понял, что неделю бы с нее не слазил. И это еще так, кхм, носиками потереться. Вот все что знаю, с ней бы делал. И мягко, и жестко, и по-всякому. — он посмотрел на меня, видимо, проверяя, не обижаюсь ли на его слова. — А спермы, Сань, оставил бы в ней литры просто. Да ее бы и кормить не пришлось в итоге. А она глубоко берет?
— Ну... На самом деле она не очень это дело любит.
— Что, правда?
— Ну да. Брезгует может быть, любит как-то более стандартно, традиционно...
— А голову держать, когда кончаешь в рот? Ну, чтобы не сплюнула.
— Ага, а потом член искать под окном?
Егор засмеялся.
— А есть еще?
— Да, только не фото.
— Опа. Ну-ка, где? Показывай!
— Зайди в папку видео. Там... Последнее видео. — сердце забилось еще быстрее, кажется, мне даже немного не хватало воздуха. Я взял приготовленную рюмку водки и залпом опрокинул ее. Мельком взглянув на меня, Егор в поддержку повторил это действие. Наконец, он запустил наше с Жанной творение.
Мы смотрели в молчании. На середине видео я не выдержал, налил себе еще одну рюмку и тут же, немного пролив в бассейн, выпил. Егор был сосредоточен на экране камеры.
— Знаешь. — он немного помолчал, отдал мне аппарат, неторопливо выпил вместе со мной, закусил огурчиком. — Знаешь. А ведь это все хуйня. Ну, я про воспитание, якобы скромность, сдержанность. Саня. Она у тебя настоящая мегера. И творить может такое, что даже шалавы на Ленинградке раскраснеются... Просто она хочет, чтобы ей это как бы... Как бы это лучше сказать...
— Говори уже как есть.
— Чтобы ее к этому привели. Ну это же очевидно. По видео. У нее все это блядство уже есть. Просто оно как бы заблокировано. Загонами всякими, тараканами, воспитанием.
— То есть...
— Да, то есть она с радостью пойдет на любой разврат, на самом деле. Но она пока сама этого еще не знает. Но посмотри, как диктует природа. Посмотри, как она бессознательно двигается на тебе. Она может мозгами и монашка, вот только инстинктам-то похуй. Эстрогенам ее похуй. У нее же вон как гормоны бурлят, как голос хрипит, как она краснеет, в конце концов, в сексе! Да ее тело готово на такие секс-марафоны, что ты и в жестком порно не видел, просто мозг ему не позволяет на это идти. Понимаешь?
— Приблизительно. И что делать?
— Ломать?
— В смысле?
— В прямом. Ломать надо Жанну твою. И не так, как ты, неуверенно и мягенько, этими фотосессиями, а сразу. Так она что-то почувствует, а потом одумается, и психика новый заслон поставит. А если сразу хуяк да об колено — так она сразу поймет, кто она на самом деле, и чего хочет.
— Ну прям об колено-то не надо.
— Да я образно.
— А если не образно?
— А если буквально... Берешь свой хуй и буквально выбиваешь им из нее всю эту дурь, тараканов, воспитание и прочее. Один качественный проеб на грани — и она свободна.
— На словах это легко, но на деле...
— Да все я понимаю. Вот Света, ну ты сам знаешь, сама по себе ведомый человек, покорный просто по характеру, с ней это провернуть было бы раз плюнуть. Но в случае Жанны, слушай, ну это же намного интересней! Да, сложно, но прикинь, как потом ваша жизнь забурлит!
— Опять же, слишком сложно-то, на словах. Ты звучишь, как эти, знаешь, типа «ой бля, да выебать ее надо и все».
— Ой, Сань. Ну вот что ты опять. Сплошное отрицалово... Ну хочешь... Хочешь, я помогу?
— В смысле?
— Ну, в этом вопросе.
— И как же? Об колено я тебе Жанну ломать не дам.
— Так я и не об колено.
— А как?
— Ну... Буквально. Как я говорил.
— Что, прям переспите?
— Ну... Да.
Я наполнил рюмки. Снова посмотрел на дверь парной. Скоро уже должны выйти, и начнем, наверное, в игры какие-нибудь играть, а может и танцевать пойдем... Что делать? Нет, еще час назад я бы Егору, несмотря на дружбу, по морде бы заехал за такие слова. А сейчас уже раздумываю. Даже всерьез. Мы молча чокнулись. Выпили.
— Я честно, не знаю, как у тебя вообще может получится.
— Да я тоже не уверен на все сто. Ну, если что, спишем все на алкоголь.
— А мне что?
— Да особо ничего. Подыграешь немного.
— Как?
— Поймешь. Так что. По рукам?
***
Мы сидели со Светой рядом, наблюдая за тем, как Дмитрий безуспешно пытался распалить остывшие камни. Его широкая спина и узловато-мускулистые руки безуспешно выполняли заведомо обреченные действия. Стрелка термометра упорно не поднималась выше сорока градусов.
— Ну и ладно. Просто пообщаемся, в худшем случае. — горько усмехнулся мужчина. Видно было, что баня была одной из главных причин его приезда.
Он сел наконец напротив нас, выпрямился, расправил плечи и откинул голову назад. Сложен он был очень даже неплохо. Широкие плечи, толстая шея, выдающаяся грудь, покрытая порослью густых жестких и кучерявых волос... Да, красив. Красив, как мужчина.
— Снова начнете поражать нас стихами, Дмитрий? — мне нравилось называть его на вы, из юмора. Да и реагировал он на это забавно, подыгрывая и отшучиваясь.
— Боюсь, лимит стихов на сегодня сильно уменьшился вашей строгостью, Жанна. — он сел напротив нас, оперся о давно уже не горячие доски. — Как дела, Света? Сто лет не виделись.
— Да вот, замуж вышла, как-то вот так. И... Все.
— Надо же? И за кого?
— А вот за нее! — воскликнула Света и обняла меня, поцеловав в щеку.
— О, да вы правда без ума друг от друга.
— А ты думал? Любовь всей моей жизни. Да, Жанна?
— Ага. — шутки шутками, но вот руку на бедро класть