Все еще прошлое
Май 2006 года
Может быть, я и не была влюблен в Мел, но чувствовал, что большая часть меня без нее пропала. Когда она ушла из моей жизни . Он просто не хотел уходить. Я думаю, что моя сестра влюбилась в него задолго до того как, наконец, сдалась и пошла с ним на свидание, но она просто получала удовольствие от того, что он ухаживает за ней. Она выглядела раздраженной его ухаживаниями, но могла бы все остановить, если бы действительно захотела. Когда она, наконец, приняла его приглашение на ужин, «просто чтобы заткнуть ему рот», он сказал ей, что она никогда не пожалеет об этом решении. Пока его не подстрелили, она никогда и не жалела.
Когда она получила этот тревожный телефонный звонок, маленькому Карлосу был один год, а она была на восьмом месяце беременности Калли. Когда она родила, смерть Карлоса усилила ее послеродовую депрессию. Все, чего она хотела, — это спать. Она не убиралась в доме. Она не принимала душ. Она просто спала. Если бы не моя мать, практически жившая там в течение нескольких месяцев, я не уверен, что Карлос и Келли все еще были бы с ней.
Карлос был мне как старший брат. Я смотрел на него снизу-вверх. У него была аура уверенности в себе, которая просто притягивала. Он не был тем, кого большинство людей сочли бы высоким, темноволосым и красивым. У него был грубоватый вид. Но он был чертовски забавен и мог очаровать... ну, мою сестру. Именно такая манера держаться делала его прирожденным лидером.
Даже мои родители, всегда осуждавшие решения Трины, полюбили Карлоса с первого взгляда. Как будто он был рожден, чтобы быть в нашей семье. Вот почему его смерть так нас поразила. Мы не только горевали по Трине, но и сами чувствовали потерю.
Конечно, больше всех страдала Трина. У нее было двое детей, один из которых никогда не увидит своего отца. Ей нужно было организовать похороны. К ней подходили любопытные люди, постоянно желавшие поговорить о том, какой позор для полицейского быть застреленным, делая что-то настолько рутинное, все время пытаясь выкачать из нее подробности о том, что происходит с делом, чтобы они могли вернуться на мельницу слухов со свежей информацией. Для Трины это был долгий путь по дороге назад.
Она упала на самое дно депрессии. Мало-помалу, однако, я увидел, как моя сестра выползала из нее. Когда она начала встречаться с Джерри, я понял, что худшее позади.
— Ты — крепкий орешек, Трина. Требуется что-то ужасное, чтобы утянуть тебя на дно, — с завистью говорю я. Она улыбается моему комплименту, прежде чем встать и подняться по лестнице в свою спальню. Проходя мимо меня, она нежно гладит меня по голове.
Но я не могу просто оставить ее в такой дурацкий момент.
— Почему вы двое были в гостиной? Ты же знаешь, для чего нужны спальни?
Она смеется, остановившись в нескольких шагах.
— Кэл снились кошмары, поэтому она уснула в моей постели. Нет никакого способа сделать это, если рядом с вами находится двенадцатилетний ребенок. Я полагала, что ты все еще будешь барахтаться в своих страданиях внизу. Конечно, будучи настоящей занозой в заднице, ты даже этого не можешь сделать правильно. Ты всегда должен найти способ испортить мне удовольствие.
— Не за что.
Услышав, как закрывается дверь ее спальни, я сидел в тишине и думал о своей собственной жизни. Как будет выглядеть моя жизнь, если мне придется продолжать жить без Наоми?
Чертовски одинокой.
Прошлое
Январь 2007 — март 2010
Я бы с удовольствием сказал, что супружеская жизнь — это все, о чем я мечтал, но на самом деле это не так. Мы все склонны романтизировать свою жизнь в браке. Знаете, секс во всех частях дома, интимные ночи вместе, окончание предложений друг за другом и все остальные клише, что можно придумать.
Но те из нас, кто женат или был женат, знают правду. Эти брачные клише длятся от шести месяцев до года. Мы все знаем, что такое «фаза медового месяца». Затем тепло и пушистость любви начинают стираться, и осознаются другие реальности жизни.
Ничто не демонстрирует это так ярко, как наблюдение за тем, как твоя жена срет, находясь с тобой в ванной комнате. Ее отвратительная вонь наполняет воздух, когда ты задыхаешься. Она, с другой стороны, настаивает на глубоко эмоциональном разговоре с тобой, справляя нужду. Достигая этого уровня, понимаешь, что фаза медового месяца прошла.
И это еще до того, как она забеременеет. Как только вы полностью осознаете все свое супружеское блаженство с младенцем, вы полностью погрузитесь в реальность.
Генри родился в апреле 2009 года, чуть больше чем через два года после того, как Наоми ответила «да». Он был самым совершенным ребенком на свете. Правда-правда! Я не предвзят, когда говорю об этом. Он и впрямь был самым красивым ребенком во всем мире. Я видел его в родильном отделении, когда Наоми потеряла сознание после десяти часов тяжелых родов. Позвольте сказать, что любой, кто утверждает, что все дети красивы, должен получить пощечину за ложь. Я смотрел на множество этих плакучих машин с перекошенными лицами и знал, что в ближайшие годы они станут мишенью для хулиганов.
Когда мы забрали Генри домой, то были напуганы до смерти. Здесь у нас была совершенная, драгоценная жизнь, за которую мы несли ответственность. Его будущее будет прямым отражением нас.
Наоми самоотверженно отказалась от своей работы, чтобы стать полноценной мамой. К тому времени я зарабатывал на своей работе достаточно, чтобы прокормить нас. Конечно, нам потребовалось внести некоторые серьезные коррективы в наши расходы, но все наши счета покрывались только из моей зарплаты, и у нас все еще было достаточно денег для другого.
Беременность Наоми была очень тяжелой. Во время беременности она заболела гестационным диабетом, поэтому набрала около тридцати шести килограмм. Она всегда была вялой и легко задыхалась. Даже перехода из спальни в гостиную было достаточно, чтобы измотать ее. К моменту рождения Генри она умоляла его вылезать из нее к чертовой матери.
После того как он родился, я предположил, что вес исчезнет. Но этого не произошло. Ее сексуальная фигура, казалось, осталась в прошлом. Она не слишком хорошо восприняла это.
Моя сестра и мать пытались объяснить мне, как тяжело ей приходится, но легче было научить музыке обезьяну. Что я знаю о послеродовом периоде? Единственное, что я понял из этих разговоров, — это то, что мне требуется быть терпеливым с ней. Мне сказали, что лучшее, что я могу сделать, это попытаться успокоить ее и сказать, что я все еще нахожу ее сексуальной и соблазнительной. Я пытался это делать.
Проблема была в том, что я не находил ее сексуальной и соблазнительной. Звучит жестоко, но это правда. Дело было не в лишнем весе, который она набрала. Дело было в том, что вместе с весом менялось ее отношение. Она больше не была той самоуверенной, нахальной женщиной, которую я встретил. Она часто бывала угрюмой, подавленной и раздражительной. Большую часть времени находиться рядом с ней было неинтересно.
Жизнь с ней не была такой уж неприятной. Она была просто скучной. Не было искры. Я все еще любил ее всем своим существом, но быть вдали от нее часто было легче, чем быть с ней рядом.
В то Рождество я сделал жест, который на самом деле стал первой каплей надвигающейся грозы. Я знал, что у нее проблемы с весом. Я знал, что это вызывает у нее бесконечный стресс и депрессию. Поэтому, будучи любящим мужем, я купил ей... беговую дорожку.
Не уверен, что вы много знаете о женщинах, но, по-видимому, я не знал ни хера. Этот подарок заставил ее в слезах выбежать из комнаты, а мать и сестра уставились на меня с открытым ртом, как будто я только что подпалил Генри.
— Скажи мне, неужели ты на самом деле такой тупой, Джош? — спросила меня сестра, в то время как мать ушла утешать жену. Мой отец просто сидел с растерянным выражением лица, которое говорило, что он был так же смущен, как и я.
— Я думал, это — хороший подарок, — пробормотал он, пожимая плечами вместе с Джерри.
— Боже! Теперь я точно знаю, что меня удочерили. У меня нет с тобой никаких общих генов, — раздраженно фыркнула она и зашагала в ту же сторону, куда ушли мама и Наоми.
Мой подарок, каким бы глубокомысленным он мне ни казался, подтвердил убежденность моей жены в том, что она непривлекательна. Для нее я дал понять, что согласен с ней, давая ей возможность СТАТЬ ПРИВЛЕКАТЕЛЬНОЙ. Женщины. Иди, разберись.
Постепенно хаос утих, и все вернулось в норму, но это подсадило жучка в ухо Наоми. Следующее, что я помню, это то, что она заказала обучающий DVD — как привести себя в форму, начала смотреть кулинарную сеть, чтобы узнать, как готовить здоровую пищу, и записалась в тренажерный зал Джерри, куда тот пригласил ее в качестве клиента.
***
Я думаю, что на самом деле я не очень часто упоминал Джерри, за исключением того, что он был заменой Карлоса. Что ж, это несправедливо по отношению к ним обоим. Заменить Карлоса на самом деле невозможно. Но Джерри был тем мужчиной, что заставил мою сестру улыбаться после долгого периода боли. Он был с нами золотым.
Он подрабатывал персональным тренером в спортзале, куда ходила Трина. Там он с ней и познакомился, когда она еще была замужем за Карлосом. Он ухаживал за ней, как и многие другие парни, но она ясно дала понять, что любит своего мужа, который был полицейским. По какой-то причине парни мгновенно отступают, когда слышат такое. Во всяком случае, умные парни. Наверное, боятся пистолета.
Что ж, после смерти Карлоса, когда она попыталась жить дальше, то начала энергично тренироваться. Это помогало ей забыться. У нее были проблемы со сном, когда место Карлоса пустовало, поэтому она работала до изнеможения, пока больше не могла бодрствовать.
Джерри некоторое время держался в стороне, так как знал, что случилось с ее мужем. Через некоторое время они заговорили. Поскольку его ранее уже отшили и учитывая ее недавнюю потерю, на этот раз он не приставал к ней. Он просто с ней разговаривал. Я не знаю, что он такое сказал, чтобы переломить ситуацию в свою пользу, но знаю, что однажды она удивила его, попросив приехать к ней домой, когда дети были у моей мамы. Он пришел туда, ожидая свидания, но она затащила его внутрь и практически изнасиловала. Потом это повторилось.
Поэтому они начали как друзья с привилегией. По мнению Трины, они такими и оставались, хотя я думаю, что она серьезно обманывала себя. Несколько раз в неделю он проводит время с детьми, он приходит на все наши семейные мероприятия,
ни один из них не встречается ни с кем другим, и мои родители любят его. Я вообще думаю, что моя мать тайно воспылала к нему, поскольку вижу, как она молча оценивает его каждый раз, когда он поднимает что-то тяжелое. Но это всего лишь предположение с моей стороны.
И единственное, что намекает на их положение друзей с привилегиями, — это то, что она отказывается переезжать к нему и не позволяет ему переезжать к ней. К тому времени, когда родился мой сын Генри, они были — кем бы они там ни были — вместе около трех лет. Кэлли было пять, а маленькому Карлосу — семь. Маленький Карлос помнил своего папу смутно (ему был всего один год, так что, его воспоминания — это, в основном, те истории, что он слышал о своем папе), а Кэлли никогда его не знала. Джерри — это все, что они знают. Черт возьми, они называют его «дядя Джерри».
Именно в это время он заговорил о том, чтобы съехаться. Она отказалась наотрез. Она сказала, что совершенно не готова поселить в доме Карлоса еще одного мужчину и даже не рассматривает этого в перспективе. Она сказала, что он может либо смириться с этим, либо перестать звонить. Поэтому он отступил.
Как бы то ни было, Джерри работал с Наоми три раза в неделю, а она ходила в спортзал каждый день. Также он помог ей разработать план питания, который был лучше для нее.
Шли месяцы, и килограммы исчезали. Казалось, каждый раз, когда число на весах менялось, к нам возвращалась частичка прежней Наоми. Она стала более энергичной. Она была сексуальной. Но больше всего к ней возвращалась уверенность.
И вот однажды она позвонила мне на работу. Я подумал, что что-то не так, потому что она почти никогда не звонила мне днем. Она сказала, что мне нужно поспешить домой.
Паника заставила меня преодолеть звуковой барьер, когда я въехал в гараж. Когда я ворвался в парадную дверь, меня встретила жена, одетая в самое сексуальное белье, которое я видел на ней за долгое время. Я определенно заметил разницу в ее теле. Хотя она и не была такой, какой была, когда я впервые встретил ее, она была далека от того места, где была после рождения Генри.
Мы трахались прямо на полу в гостиной. Потом — на кухонном столе. К сожалению, я порвал ее нижнее белье, слишком «нетерпеливо» сдирая его с ее тела.
Позже в тот вечер я не мог стереть с лица глупую ухмылку. И она тоже. Мы просто продолжали передавать друг другу эти тайные взгляды, а Генри, казалось, ничего не замечал. Оказавшись в постели, я спросил ее о своей удаче.
— И чем же это вызвано?
— Тебе понравилось?
— Да, черт возьми!
Она сверкнула благодарной улыбкой, которая дала мне понять, что она счастлива, что доставила мне удовольствие. У нее все еще были небольшие проблемы с уверенностью в себе, так что, мое возбуждение от нее было для ее эго большим стимулом. Но внезапно я узнал, что был не единственной причиной, по которой она возвращалась к своему ритму.
— Пожалуйста, не сердись, когда я тебе это скажу. Джерри велел мне ничего не говорить, но я никогда не лгала тебе и сейчас не стану.
Это подняло мою тревогу.
— Что случилось?
У нее на лице был неопределенный взгляд, как она сказала:
— Некий парень сегодня подкатил ко мне.
И тут же меня охватила ревность. Я знал, что она увидела ее в моих глазах, потому что быстро заговорила:
— Ничего особенного, Джош. Он просто сказал, что я выгляжу сексуально, и что он вообще хотел бы пригласить меня на свидание.
Это не уменьшило моей ревности.
— И что же ты ответила? — спросил я, возможно, слишком обвиняюще. Она отпрянула и выглядела немного обиженной.
— Я ничего не ответила, Джош. В этом не было необходимости. К тому времени к парню подошел Джерри и сказал, что я — его очень хороший друг, а также жена другого близкого друга. Он сказал, что когда люди беспокоят его друзей, он воспринимает это как личную пощечину. Он ненавидит получать пощечины. Это приводит его в ярость и заставляет совершать необдуманные поступки. Необдуманные, жестокие поступки. Парень ретировался так быстро, что я подумала, будто Джерри испарил его.
Я говорил, что Джерри — отличный парень?
Я все еще сидел и дулся. Воспоминание об этом великом дне разлетелось вдребезги. Наоми прижалась ко мне и начала гладить мою грудь, чтобы успокоить.
— Джош, у тебя нет причин ревновать. У меня не было ни малейшего желания встречаться с этим парнем. Честно. Я была так возбуждена самим фактом, что кто-то и впрямь находит меня привлекательной. Это заставило меня вновь почувствовать себя красивой. Мне нужен был твой член внутри себя.
Это немного меня успокоило, и я позволил ей прижаться ко мне.
— Если бы ты не была замужем за мной, стала бы ты с ним встречаться?
Она на мгновение задумалась, и я почувствовал, как она качает головой у меня на груди.
— Нет. На самом деле он не в моем вкусе. Но было приятно, что хоть какой-то парень предложил это.
Это положило конец нашему разговору, и мы оба погрузились в сон.
Назад в настоящее время
Сентябрь 2015 года
На следующее утро, после того как я наткнулся на свою сестру, так охотно отдававшуюся своему «не бойфренду», я решил, что мне пора возвращаться на работу. Я потратил все свои больничные дни, а потом взял несколько дней без содержания, так что, пришло время возвращаться в мир.
Возвращение к жизни очень освежает. Видя только стены в подвале и не встречаясь ни с кем из людей, кроме моей сестры и ее детей (ну и Джерри, конечно, но это я оставляю в стороне), я обнаружил, что практически впитываю энергию других и чувствую себя слегка оживленным.
Том, мой самый близкий коллега по работе, рассказывает мне о звонках, что были сделаны в мое отсутствие, и о том, как их закрывали. Он также показывает мне, какие еще ожидаются поездки на техническое обслуживание и ремонт, и сроки, в которые мы должны их завершить. Он даже составил таблицу того, что нужно сделать и в какой день. Как только он заканчивает вводить мен в курс дела, он приветствует меня с возвращением, и мы приступаем к работе.
Мне нравится работать с Томом. Но как человек он мне не нравится. И дело не в том, что он не нравится мне как таковой, просто в нем мало индивидуальности. Для него это — все время бизнес. Я ничего не знаю о его личной жизни, а он держится подальше от моей. Даже сейчас, когда меня не было целую неделю, он об этом не упомянул. Он просто продолжал работать, пока я не вернулся, и дал мне знать о том, что я пропустил. Хотя мы никогда не сможем выйти и выпить вместе пива, в том, что касается работы, мы — хорошо смазанная машина.
Поэтому я с головой погружаюсь в работу. Какое клише: бедный обманутый муж закапывается в работу, чтобы забыть о своих неприятностях с супругой. Ну, это — клише, потому что оно работает.
Не успел я опомниться, как солнце уже село, и Том, уходя, пожелал мне спокойной ночи. А я даже не обедал. Черт, Наоми убьет меня, если узнает.
Я пинаю себя за то, что думаю о ней. Кого волнует, чего хочет она?
Добравшись до своей машины и заведя двигатель, я просто сижу в ней. Внезапно я теряюсь в догадках, куда ехать. Вернуться ли я в дом сестры, или мне следует отправиться домой и встретиться с неизбежным. Когда я прятался в подвале Трины, все было легко. Теперь, оказавшись вновь в обществе, я вынужден думать о своей жизни и о том, что мне нужно сделать.
Когда ты перестанешь быть жертвой, то может быть, сможешь оторвать свою задницу от моего подвала и взять обратно свою жизнь.
Голос Трины громко и ясно прорывается сквозь мое подсознание. Она сказала мне эти слова тем вечером, когда я барахтался в своем дерьме. Тогда они причинили боль, но теперь мудрость, заключенная в них, заставляет меня задуматься.
Внезапно мое решение становится легким. Больше не споря, я выезжаю с парковки и направляюсь домой.