— Ну и какого черта ты еще спишь? Подъем, быстро!
Не осознавая что происходит, я едва продрал глаза и окинул взглядом комнату. Солнце за окном только – только показывало свои первые лучи, а из приоткрытого окна легонько задувал в комнату прохладный утренний ветерок. Мама стояла возле двери в мою комнату, злобно глядя на меня. На часах было лишь 6. 40.
— Через минуту у меня в комнате, — с этими словами она захлопнула дверь.
Совсем не понимая того, что вообще происходит, я все – же решил не испытывать её терпение и тотчас вскочил с постели. Ошарашенный таким пробуждением я, как мне и было велено моментально, не одеваясь, дабы не терять времени двинул к маме в спальню. Подойдя к комнате я постучал в дверь.
— Заходи.
Не оглядываясь по сторонам я молча перешагнул через порог и закрыв за собой дверь опустился на колени. Только в таком положение мне было разрешено находится в этой комнате. Опустив вниз голову я ждал, что будет дальше, ждал ответа на вопрос, почему маме понадобилось просыпаться в такую рань. В комнате было очень холодно и чувствовалось, как дует из открытого балкона. Боковым зрением я видел маму, которая уютно укутавшись в одеяло сидела в своем телефоне, не обращая на меня никакого внимания. Так я, замерзший до дрожи, простоял около пяти минут.
— Замерз? Ну ничего, — она откинула телефон в сторону, — Сейчас согреешься. Снимай трусы.
В голове мелькнули самые запретные мысли, но когда тебе на протяжении практически месяца не разрешают удовлетворять свои потребности, инстинкты берут вверх над чем угодно. Моментально я стянул с себя трусы, вывалив наружу стоящий монументом член и стал ожидать дальнейших приказаний. Я был подобен голодному псу, который готов набросится на кусок мяса.
— Даже на холоде так стоит? У – у – у, как – то я тебя действительно замучала. Сколько у тебя уже воздержание?
— Около месяца, Госпожа.
— Ого. Действительно замучала, — она потянулась и тихонько зевнула, — Но, если ты меня сейчас хорошо развлечешь, то, может быть, разрешу тебе кончить. Может быть... Итак, готов меня разлекать?
— Да, Госпожа. Я готов на все, что только Вам угодно, Госпожа.
— Да неужели?, — на несколько секунд она замолчала, — Тогда умоляй меня.
Мне казалось, сам факт того, что я стою перед ней опустившись на колени уже само по себе является доказательством её надо мной превосходства, но нет, ей было этого мало. Других вариантов, как приклониться перед ней еще ниже я придумать не смог. Не отрывая от пола коленей я опустился лицом ничком вниз, ощущая весь его холод на своем лице, груди и члене, который не очень приятно упирался в твердую поверхность.
— Умоляю Вас, Госпожа.
— И это всё?, — она разочарованно вздохнула, — Не убедил. Мне кажется, или ты себя считаешь умнее всех?
— Нет, Госпожа. Я ничто, по сравнению с Вами.
— Что ты по сравнению со мной?
— Ничто, Госпожа. Я просто пёс у Ваших ног. Ваш верный и послушный пёс, Госпожа.
— Это я и так знаю. У тебя последняя попытка, — было слышно, как она снова включила свой телефон.
Осознавая то, что она на долгое время может отправить меня и дальше изнывать от возбуждений, я был готов выполнить любую её прихоть и сказать все, что она только захочет услышать.
— У тебя одна минута, если ты вдруг решил там полежать.
— Госпожа, умоляю Вас. Для меня величайшая честь служить такой Женщине, как Вы. Прошу Вас, будьте милосердны, разрешите Вашему рабу испытать оргазм.
— Х – м – м, — она отбросила телефон в сторону, — А мне нравится, когда ты так унижаешься. Да, мужики действительно готовы на все, ради своего животного инстинкта. Ты меня почти убедил.
— Госпожа, разрешите мне испытать оргазм. Я готов на все, что Вам угодно. Молю Вас, Богиня.
— «Богиня» мне нравится. Ну что ж. Тогда еще парочка вопросов, на закрепление.
Она встала с постели и подошла ко мне. Краем глаза я видел её перекрещенные одна за другую ноги рядом с моим лицом.
— Итак, повторим. Кто ты?
— Никто, Госпожа. Лишь верный пёс у Ваших ног, Госпожа.
— И на что мой «верный пёс» готов?
— На любое Ваше желание, Госпожа.
— Тогда оближи пол у моих ног.
Уже окончательно потеряв над собой контроль я не переосмысливал её приказы, а подобно компьютерной программе просто их выполнял. Приблизившись ползком немного ближе к её ногам я, стараясь изо всех сил, лизал пол вокруг её стоп. Я даже не задумывался о каком – то мелком песке и прочей грязи на полу, ведь вся кровь от мозга давно уже прилила к другому месту. Мой язык тщательно чистил паркет у ног Госпожи, стараясь ненароком не задеть их.
— Да – а, хороший мальчик, — она делала небольшие шажки назад, тем самым заставляя меня подползать к ней ближе, — Вот так. Хоро – оший. Все, хватит. А теперь последнее на сегодня испытание, — она вернулась к кровати, наступив по пути мне на спину, причинив тем самым сильную боль и без того упирающемуся в пол члену, — Хватит лежать – прохлаждаться. Встать на колени.
Наконец я смог разглядеть свою мучительницу. Она лежала на кровати согнув в коленях ноги. На ней была широкая белая майка и черные кружевные трусики.
— Руки за голову. И повернись своей мордой ко мн
е, наконец! Ладно, ты заслужил право развлечь меня, — она вытянулась и закинула ногу на ногу, — Ты получишь что хочешь. Только есть одно но — кончишь ты тогда, когда я тебе разрешу. А теперь давай, развлекай меня.
«Должно быть она шутит?! От одного прикосновения я могу взорваться, как вулкан после тысячи лет спячки!»
Медленно и не спеша я принялся за дело. Стараясь не смотреть в её сторону я думал обо всем, что могло отвлечь меня от неизбежного оргазма: о скучных политических новостях, о птицах, поющих за окном, о машинах, гудящих на близ лежащем проспекте. Все эти попытки были тщетными, ведь осознание того, что я мастурбирую на глазах собственной матери, которая с недавних пор стала для меня еще и Госпожой, не затмить никакими другими мыслями. Войдя в ритм я гонял ствол члена взад – вперед, стараясь придерживаться одинаковой скорости.
— На меня смотри!
Глубоко вдохнув я перевел взгляд от окна на неё. Она смотрела на мой член, держа одну руку у себя между ног. Дышать я уже мог лишь ртом, будто только что пробежал стометровку.
— Хочешь, чтобы я сказала «можно»? О нет, дорогой, нет.
Она резко вскочила и села на край кровати. Не отрывая своего взгляда от члена она начала гладить меня по голове.
— Хоро – о – оший ма – а – альчик. Молоде – е – ец, — она медленно начала раздвигать ноги, — А теперь сюда!
Сильно схватив меня за волосы на затылке, она изо всех сил потянула мое лицо к себе между ног.
На секунду мне показалось, что я теряю сознание. Казалось, что на меня вылили чан кипящего масла и пропустили через меня 220 Вольт. Я начал что – то невнятно мычать.
— Заткнись! Я сказала заткнись!
Дышать я уже не мог. Я лишь ощущал всем своим лицом её влажные выделения на трусиках. Не в силах даже пошевелится из – за того, что она со всей силы сдавила мне голову своими ногами я просто покорно высунул язык. Мама стиснула мою голову еще сильнее, больно вцепившись руками мне в волосы.
— Закнись!
«Она волнуется не меньше моего! Однозначно». От этой мысли мне стало как – то легче, пускай и на самую малую долю.
Еле – еле дыша я водил языком из стороны в сторону по её трусикам, пытаясь запихнуть его глубже. Во рту начало вязать и уже послышалось учащенное дыхание мамы. Она все так – же крепко сдавливала мне голову, не отпуская руками волосы на затылке. Через какое – то время дышать стало совсем нечем, и я то и дело вращал головой из одной стороны в другую. Но это её не останавливало.
— Х – м – м – м. Так... В такт. Г – м – м – м... Хорошо – о.
Она закинула ноги мне за спину, дав тем самым слегка отдышаться. Упав спиной на кровать она с новой силой вцепилась мне в волосы, снова уткнув мое лицо себе между ног. На этот раз она, уже осмелев, другой рукой помогала себе. Поставив одну ногу мне на плечо, мама слегка оттянула трусики в сторону, слегка оголив свой «цветок». Прямо перед моим лицом была вагина собственной матери породившей меня на свет, и теперь я, её раб, лижу её! Словно остолбеневший я рассматривал мамину промежность: небольшой бутон розоватого цвета с маленькими волосиками вокруг не давал моему взгляду оторваться ни на секунду.
— Сюда!
Очередной резкий рывок за волосы привел меня в чувства. Сопротивляться я не стал, да и не особо – то хотел. Только почувствовав губами уже знакомый вкус я опять принялся за дело — лизать. Запустив язык так глубоко внутрь как только мог я, двигая головой взад – вперед якобы трахал её, стараясь тем самым подарить своей Госпоже максимальное удовольствие.
— Лижи... Г – р – м – м. Как собака...
Слова давались ей с огромным трудом. Высунув язык я начал облизывать её киску, как совсем недавно лизал пол у её ног. Быстро двигая языком во все стороны я не пропускал ни единого сантиметра. Мама в свою очередь помогала себе рукой, раздвигая стенки своей киски и запуская пальчики внутрь, издавая при этом забавные хлюпающие звуки.
— Так... Так... А. А – а – а...
Приспустив еще ниже свои трусики и максимально раздвинув ноги она уже полностью открыла для меня свою киску. Облизывая её «цветок» снаружи и изнутри, легонько трахая языком и нежно обсасывая губами мама уже через несколько минут буквально рвала на мне волосы обеими руками. Извиваясь на постели она стонала, изо всех сил стараясь сдержать крик. Не сбрасывая скорости я держал ритм, крепко придерживая её за бедра. Ощутив, наконец, во рту её соки я слегка сбавил обороты, да и во рту уже совсем пересохло.
— Х – м – м – м. Все – е. Все, — она сильно толкнула меня ногой в грудь, продолжая лежать в полуживом после оргазма состоянии.
Ей нужна была передышка, хорошая передышка.
Лишь спустя две – три минуты она, снова натянув на себя свои черные кружевные трусики, села на край кровати и глубоко выдохнула.
— Хороший пёсик, — на её лице растянулась улыбка, — Поздравляю с новой должностью, — она опять отдышалась и сглотнула, — Все, теперь можешь кончить. Это в качестве исключения, потом я буду доить тебя лично.
Слегка замешкавшись и не веря в такую щедрость я начал быстро, уже не обращая на маму никакого внимания снимать напряжение, накопившееся за этот сумасшедший месяц.
— И в кого ты такой выносливый?, — она перевела взгляд от моего члена на меня, — Ладно. Не отвлекайся.