В тот день она сидела за своим столом, когда услышала, как звякнул ее телефон говоря об СМС. Она закончила то, над чем работала, прежде чем проверить это несколько минут спустя. Она почти почувствовала, как краска отхлынула от ее лица, когда на нее в ответ уставилась фотография. Кэти инстинктивно прижала телефон к груди и быстро огляделась, чтобы убедиться, что ее больше никто не видел, прежде чем сунуть телефон обратно в сумочку и направиться прямиком в женский туалет. Она прошла в первую кабинку и заперла за собой дверь, опустила крышку унитаза и села, прежде чем у нее подкосились ноги. Кэти сделала пару глубоких вдохов, прежде чем вытащить телефон из сумочки и снова посмотреть на мерзкую фотографию. Большая часть ее тела была закрыта, но лицо было очень заметно, когда она смотрела на обнаженного мужчину, который явно трахал ее. Она знала, что это подделка. Тони был единственным мужчиной, с которым она была, с тех пор как вышла замуж за Эла, а это был не Тони. Конечно же нет, он бы никогда не прислал свою фотографию, но она знала, что послал ее именно он. Не было никого другого, кто сделал бы такое. Она была так зла; она даже не понимала, на какой риск идет, звоня ему из общественного туалета. Она буквально слышала ухмылку на его лице, когда он ответил. – Ты знаешь, что мой муж – фотограф! – почти закричала она. – Он лишь взглянет на эту фотографию и сразу поймет, что она подделка. – Кэти, я понятия не имею, о чем ты говоришь, но звучит так, будто мы должны обсудить это лично, на обеде, завтра, у Платона. Связь оборвалась, прежде чем она успела сказать что-нибудь еще. «Будь он проклят», – мысленно выругалась она. «Что за бардак?» – подумала она. Он знал, что она сделает почти все, чтобы защитить свой брак, и использовал это как рычаг давления. В ту ночь она была такой тихой, что Эл подумал, не возникла ли какая-то проблема. Она сказала ему, что просто устала и у нее имеется несколько проблем на работе, с которыми она имеет дело. Он, конечно, принял ее объяснение и предложил любую помощь, которую мог оказать, но она отказалась, сказав, что все уладит. В ту ночь она очень мало спала, но к утру у нее был план. Эл всегда уходил из дома на работу задолго до нее. Это дало ей возможность зайти в их домашний офис и взять цифровой мини-диктофон, который Эл использовал для заметок. Она достаточно много раз видела, как он пользовался им, чтобы знать, что есть разные каналы, на которых она может записывать. Она нашла пустой и настроила его на запись одним нажатием кнопки. Когда Кэти пришла на работу, то заручилась помощью своей подруги. Диане не очень-то хотелось ввязываться в это дело. Конечно, она не желала, чтобы этот подонок донимал и ее, но Кэти заверила, что этого не случится. Вскоре после полудня Кэти нервно сидела у Платона, ожидая своего мучителя, и едва увидев, что он въезжает на стоянку, она полезла в сумочку и включила записывающее устройство. Он буквально заставил ее кожу покрыться мурашками, когда она смотрела, как он с важным видом подошел к ее столику и сел. Он не обратил никакого внимания на женщину, одиноко сидевшую за соседним столиком. Кэти наклонилась вперед и понизила голос, чтобы поприветствовать его. – Ты – на самом деле кусок дерьма, ты это знаешь? Он молча улыбнулся. – Дай мне твою сумочку, – потребовал он. – Что? Мою сумочку, зачем? – Просто дай мне ее, – повторил он. – Нет, я не отдам тебе свою сумочку. – Дай мне свою сумочку, или эта встреча закончится, и твой муж получит фотографии по электронной почте, до того, как вернется домой сегодня вечером. Она знала, что этот момент настанет, и думала о том, как ей следует поступить. Она неохотно протянула ему сумочку. Прямо поверх всего остального лежал телефон Кэти. На лице Тони растянулась широкая улыбка, когда он увидел, что активирована функция записи и понял, что перехитрил ее. Он поднял трубку и выключил диктофон. Кэти опустила голову, как будто ее только что поймали с рукой в банке из-под печенья. – Ты и впрямь думала, что я настолько глуп, чтобы позволить тебе записать наш разговор? – усмехнулся он, возвращая ей сумочку. Кэти изо всех сил старалась сдержать на губах улыбку. Благодаря склонности своего мужа к тайнам Шерлока Холмса она узнала, что если кто-то что-то ищет, он прекращает поиски, едва подумав, что нашел искомое. Чтобы защитить что-то ценное, оставьте его на виду, а затем спрячьте приманку. – Эта фотография не принесет тебе никакой пользы, – сказала ему Кэти. – Ты знаешь, что мой муж – фотограф. Он через две секунды поймет, что фотография фальшивая. – Я так не думаю. Я заплатил хорошие деньги профессиональному художнику-графику, чтобы он сделал это. Он уверил меня, что никто не сможет ничего опровергнуть даже под микроскопом. Как раз в этот момент подошла официантка и приняла их заказы. Кэти заказала салат, но Тони – только кофе. Они возобновили свой разговор, едва она ушла. – Тони, я не буду твоей сексуальной рабыней. – Тогда, скорее всего, ты недолго будешь замужем, – ответил он. – Послушай, Брайан... – Кто такой Брайан? Они замолчали, когда вернулась официантка с салатом Кэти и кофе Тони, подождали, пока она не окажется вне пределов слышимости и продолжили. – Брайан – это парень, чьей квартирой мы пользовались. Он – холостяк. У него нет проблем сказать твоему мужу, что вы двое трахались до выноса мозга в течение нескольких месяцев. Я даже рассказал ему достаточно о том, что ты делаешь в постели, чтобы это было убедительным. Он также знает о маленькой коричневой шерстке, которая у тебя там, внизу. Поверь мне, вместе с фотографией он полностью убедит твоего муженька в том, что тот женат на шлюхе. По спине Кэти пробежал холодок. Она просто молилась, чтобы сработал ее козырь в рукаве. – Кстати, он начинает беспокоиться, – продолжил Тони. – Он с нетерпением ждет возможности выебать из тебя все дерьмо. С тех пор как я сказал ему, как хорошо ты сосешь член, он закусил удила. – Я – не твоя шлюха, – заявила она. – О нет, – ответил он, – ты – именно она. Мы с Брайаном говорили о сексе втроем, знаешь, что такое жарка на вертеле? – Она отрицательно покачала головой. – Это когда ты стоишь на четвереньках посередине, один член у тебя в горле, а другой – одновременно в твоей киске. Еще одно забавное занятие – двойное проникновение. Это когда один из нас у тебя в киске, а другой – в заднице. Мы могли бы пригласить и третьего парня и полностью тебя закупорить. Я даже собираюсь использовать тебя, чтобы время от времени делать счастливыми нескольких моих клиентов. Туз или не туз, но она не могла сдержать слез, слушая, что он запланировал для нее. – А теперь, – сказал он, допивая свой кофе, – ты будешь в квартире завтра в полдень, или Брайан отправит эту фотографию твоему мужу вместе с достаточным количеством подробностей о твоих навыках в постели, чтобы заставить того поверить. Со слезами, стекающими по ее щекам, Кэти кивнула головой. – Я позволю тебе заплатить за кофе, – сказал он, вставая, чтобы уйти. – Помни, в полдень, не опаздывай. О, – он наклонился ближе, чтобы его могла слышать только Кэти, – и я хочу, чтобы этот гребаный запретительный приказ был отменен сегодня же днем. С этими прощальными словами он ушел. Кэти смотрела в окно, как он выезжает со стоянки. – Господи, ну и мудак, – проворчала Диана, подходя к столу Кэти. – Мы получили запись? – О, да, я продолжала смотреть, чтобы убедиться, что он все еще записывается. Просто на всякий случай у меня также был включен и диктофон на телефоне. Она протянула Кэти цифровой диктофон, который все это время стоял у ближайшего края стола Дианы. Кэти нажала кнопку «Стоп», затем перемотку назад, а потом воспроизведение. Был какой-то фоновый шум, но голос Тони был громким и ясным. Она записала весь разговор на пленку, каждый его угрожающий слог. Она вздохнула с облегчением, поняв, что он у нее в руках. Под видом вопроса, что он хочет на ужин, Кэти позвонила Элу, как только вернулась в офис. После того как он высказал пару предложений, она спросила, во сколько он будет дома? Он сказал, что очень занят и будет около семи. Это давало ей время сделать то, что было нужно, но на всякий случай она подумала, не могла бы она освободиться немного пораньше. Она постучала в дверь своего босса и вошла, получив его приглашение. – Хэл, у меня есть кое-какие личные дела, которые я должна выполнить. Ты не будешь возражать, если я уеду сегодня около четырех? – Прежде чем ты уйдешь, мне нужно предложение Дженкина, – ответил он. – Я уже раньше положила его на твой стол. Ты разговаривал по телефону, но я думала, что ты меня видел. Это все – в красной папке. Он поднял ее и просмотрел. – Да, выглядит хорошо. Ладно, поскольку вся твоя работа сделана, у меня нет проблем. – Спасибо, Хэл. Я свяжусь с тобой перед отъездом. *** По просьбе мужа по дороге домой ей пришлось заехать за свиными отбивными, но она подъехала к дому в четыре сорок пять. Она посыпала отбивные приправами и оставила их лежать на стойке, а сама пошла в их домашний офис. Она схватила две флешки, взятые из шкафа на работе, и сделала копии разговора, прежде чем удалить его с диктофона Эла, после чего подключила одну из них к компьютеру и вырезала лучшие части угроз Тони, затем сформировала аудиофайл и отправила ему по электронной почте. Тони, ты не так умен, как думаешь. Если не хочешь, чтобы твоя жена и дети знали, какой ты на самом деле мудак, то оставишь меня в покое и НИКОГДА больше не свяжешься со мной. Это же касается и твоих придурков друзей. Она СМС вместе с копией аудиофайла и, решив, что теперь держит его за яйца, с облегчением вздохнула. Ей было жаль следующую замужнюю женщину, которую он подцепит, и хотелось, чтобы был способ предупредить все женское население города. А пока она просто согласна избавиться от этого мерзкого существа. И снова Эл был ничего не подозревающим, но счастливым выгодополучателем от победы своей жены. В ту ночь она сделала все что могла, чтобы убить его эротическими и плотскими страстями. Было уже больше часа ночи, когда она, наконец, уютно устроилась в его объятиях, и они погрузились в глубокий, насыщенный сон. К сожалению, их посткоитальный сон был недолгим. *** – Уф, что теперь? – пробормотал Эл, просыпаясь. Ему потребовалась секунда, чтобы определить раздражающий звук. Это был его телефон. – Черт, только не снова? – Еще не было и четырех часов, и он знал, что у того, кто звонит, не будет хороших новостей. Кэти пошевелилась, когда он встал с кровати и подошел к комоду, чтобы снять телефон с зарядки. – Что случилось? – спросила она. – Еще не знаю, – ответил он. – Алло... Кэти села и наблюдала за его лицом, пока Эл слушал того, кто был на другом конце линии. По выражению его лица она поняла, что все было нехорошо. – Хорошо, я буду через двадцать минут, – наконец, сказал он. – Опять студия? – Да, это были копы... Еще одна бомба, на этот раз она взорвалась и причинила некоторый ущерб. – Я иду с тобой, – объявила она, сбрасывая простыню со своего обнаженного тела. Когда они подъехали, зрелище было знакомым, только на этот раз они оба почувствовали запах дыма. Полицейский был другим, но – та же рутина, те же вопросы. Опять же, и Эл, и Кэти сказали офицерам, что они не могут придумать никого, кто бы мог сделать такое. Как только пожарные сказали им, что все в порядке, Эл повел небольшую делегацию полицейских и пожарных внутрь, где они смогли оценить ущерб. К счастью, разрушения были локализованы в задней части здания, вдали от студии и всего его дорогого освещения и камер. Заднюю дверь сорвало с петель, осколки пробили потолок и вывели из строя офисный компьютер, кофеварку и несколько других предметов. Шкаф с документами был опрокинут взрывом, а некоторые документы были уничтожены в результате повреждения водой. – Думаю, могло быть и хуже, – сказал Эл, оглядывая беспорядок. – Мистер Ходжес, мне говорили, что такое раньше уже пытались сделать, и вы сказали, что собираетесь установить несколько камер наружного наблюдения. Вы это сделали? – спросил дежурный в форме. – Да, сделал, но я завел их в этот компьютер, – сказал он, указывая на разбитую кучу мусора, лежащую на полу. – У них, правда, есть и мини-SD-карты внутри каждого устройства. – Я был бы признателен, если бы вы дали их мне. Я отвезу их в нашу лабораторию, где они могут быть исследованы нашей командой ИТ-криминалистов, – попросил офицер. – Да, конечно, – согласился Эл, – я пойду и принесу их вам прямо сейчас. Было почти семь утра, когда Эл и Кэти вернулись домой. Эл принял душ, взял чашку кофе и сразу же вернулся. Ему пришлось позвонить в страховую компанию и начать ремонт. Он также хотел попасть туда раньше Мишель, чтобы та не вошла в этот хаос, не зная ситуации. Снова, объяснив, что произошло, Эл велел ей идти домой, и, как и прежде, она отказалась. Эл сфотографировал весь ущерб, нанесенный офису, прежде чем они с Мишель начали уборку. *** Тем временем Кэти была дома, нервно готовясь к работе. Ей хотелось уехать, но она уже так много пропустила, что не решалась позвонить. Диана поняла, что что-то не так, еще до того как Кэти подошла к своему столу. – Ты выглядишь измотанной, – сказала Диана своей подруге. – Да, я не выспалась прошлой ночью. – О, понимаю, – с улыбкой признала Диана, получив неверное впечатление. Кэти поняла, о чем она думает. – Нет, это не... – Она остановилась и огляделась. – Пойдем в дамскую комнату. Как только они убедились, что находятся в одиночестве, глаза Кэти наполнились слезами, когда она выплеснула: – О, Ди, студию Эла снова взорвали прошлой ночью. – О, нет! И ты думаешь, это был Тони? – Я просто не знаю, кто еще это мог быть, Ди. Я не могу поверить, что он пошел на такой риск. Может быть, его брак не так важен для него, как я думала. Я... я просто хотела бы знать наверняка, был ли это он, – она шмыгнула носом. – Кэт, кто же еще? Посмотри на время. Этой пленкой ты загнала его в угол. Вероятно, это был его способ предупредить тебя, что следующим он готов пойти за Элом. Кэти, ты должна рассказать Элу, должна предупредить его. – О, Ди, я не могу, – заплакала Кэти. – Я точно его потеряю. – Я не так хорошо его знаю, и может быть, он тебя простит, не знаю, но если ты его не предупредишь, а с ним что-нибудь случится, ты никогда не простишь себя, Кэт. – Знаю, знаю, – рыдала она. – Ты права, я... я... О, Диана, что же мне делать? Диана обняла свою обезумевшую подругу, когда та не выдержала и разрыдалась. – Ты должна поступить правильно, дорогая. Больше никакой лжи; ты должна сказать ему правду. Кэти знала, что ее подруга права, но от этого не становилось легче. Остаток дня она бродила как зомби. К счастью, не было ничего слишком неотложного, с чем ей пришлось бы столкнуться. Ее поездка по дороге домой было ненамного лучше. Она пронеслась прямо на знак «Стоп» в конце их улицы и даже не осознала этого, пока не услышала гудок машины, на самом деле имевшей право проезда. Когда она открыла дверь и вошла внутрь, на нее внезапное нахлынуло чувство одиночества. Было так тихо, так пусто и тихо – просто пророчество о ее будущем. Все еще находясь в тумане мыслей, она сложила свои вещи и пошла на кухню. Она достала из холодильника запеканку, предназначенную для ужина, и поставила ее на стол, прежде чем согреть себе чашку с остатками кофе в микроволновой печи. К тому времени когда она села за кухонный стол, чтобы обдумать свое неизбежное признание и его последствия, по ее щекам потекло еще больше слез. *** – Кэти, что случилось? Обеспокоенный тон голоса мужа прервал ее размышления. Нетронутая чашка уже остывшего кофе все еще стояла на столе, запеканка все еще стояла на стойке. Ее сердце бешено колотилось в груди, ладони вспотели, когда она посмотрела ему в лицо: – Мне так жаль, – воскликнула она в слезах. – Мне так жаль, Эл! Понятия не имея, о чем она говорит, он бросился к своей рыдающей жене и обнял ее. – Дорогая, в чем дело? Поговори со мной, милая. Ты в порядке? Покачав головой с презрением к себе и чувством вины за свои действия, она, наконец, призналась: – Я... я знаю, кто взорвал твою студию. Его зовут Тони Белшоу. У нас... мы... – ей было трудно это произнести. Она посмотрела на своего ошеломленного мужа. – Пожалуйста, не возненавидь меня, Эл, пожалуйста. У нас был... роман, – воскликнула она, прежде чем закрыть лицо обеими руками, когда ее плач усилился. Она почувствовала, как его объятия немедленно ослабли. – Что? О чем ты говоришь? Я... я... У тебя был роман? Не открывая лица, она кивнула головой. Эл подошел и сел на стул по другую сторону стола. – И ты думаешь, что это он взорвал мою студию? На этот раз она опустила руки и посмотрела вверх, чтобы ответить ему. – Я пыталась с ним порвать, но он не принимает «нет» в качестве ответа. Я пыталась ему угрожать, и даже шантажировать его, но он не отступит. Я почти уверена, что эта бомба была угрозой, направленной в мою сторону. Он дает мне понять, что если я не сделаю того, что он говорит, следующим он придет за тобой. Мне так жаль, Эл. Я не хотела причинять тебе боль. Я перепробовала все, чтобы ты не узнал, но должна была тебя предупредить. Я не могла допустить, чтобы тебя ранили. Эл вспомнил ее разбитое лицо. – Это он поставил тебе синяк под глазом? Она удивленно подняла глаза. – Да, – призналась она, – он дал мне пощечину в первый раз, когда я сказала ему, что все кончено. Как ты узнал? – Эта история о том, что тебя ударили дверью туалета, просто звучала немного странно. В то время я не задавался этим вопросом, потому что у меня не было причин тебе не доверять. Они оба погрузились в гнетущее молчание, пока каждый из них оценивал последствия признания Кэти. Наконец, Эл нарушил тишину. Его голос был бесстрастен. – Сегодня днем поймали террориста, – решительно заявил он. Его заявление вывело жену из оцепенения. – Они поймали его? Они поймали Тони? – вскрикнула она. – Нет, они поймали Стива Макилроя, он – парень Мишель, или, по крайней мере, был ее парнем. Он завидовал тем часам, что она проводила у меня, и ему не нравилось, что она все время была со мной наедине. Он пытался ее напугать, чтобы она ушла. Она опознала его с камер наблюдения, которые я установил. Я собирался сообщить тебе хорошие новости, когда вошел, но совсем забыл об этом, когда увидел, что ты плачешь. Кэти мгновенно осознала, что только что совершила вторую самую большую ошибку в своей жизни. Первая – поддаться на ухаживания Тони, вторая – ее признание. Она все же схватила его. Она держала Тони за яйца. Если бы просто удержала рот на замке, ей бы это сошло с рук. Она снова разразилась рыданиями, но на этот раз Эл не пытался ее утешить. Вместо этого он поднялся со стула и вышел из дома. Она даже не поняла, что он ушел, пока не услышала, как он завел машину. К тому времени, как она добралась до двери, он уже удалялся. *** Было только одно место, где он чувствовал себя в безопасности, – студия. Задняя дверь и одно из окон были заколочены, а в воздухе все еще витал отвратительный запах гари, но, тем не менее, это было его святилище. Почти бессознательно он открыл новую пачку «Мистера Кофе», чтобы заварить свежий кофейник, и сел в свое офисное кресло. Мишель работала над ним больше часа, чтобы избавить от запаха. Ему нужно было чем-то занять свой разум. Он еще не был готов смириться с неверностью Кэти, поэтому взял свою чашку в фотолабораторию, чтобы еще раз просмотреть дневные съемки. Поняв, что он смотрит на одно и то же изображение в течение двадцати минут, он сдался и вернулся в раздевалку. Там у него был диван для моделей, чтобы расслабиться между съемками. Он растянулся, все еще поставив одну ногу на пол, и прикрыл глаза рукой, загораживаясь от яркого света уличных фонарей. В его голове закружилась путаница мыслей, мечущихся между прощением и разводом. Все это было так утомительно. *** Кэти не питала иллюзий относительно продолжения их брака. Она довольно хорошо знала своего мужа. Он был честным и справедливым человеком. Он знал, что люди есть люди и совершают ошибки, но он никогда больше не будет доверять ей, и она знала, что он не посвятит себя той, кому не может доверять. С этим знанием она рано легла спать и плакала, пока не уснула. *** На следующее утро два человека, которые в течение многих лет были счастливы в браке, проснулись, чувствуя себя несчастными и одинокими. Мишель поняла это через несколько минут после прибытия в студию. Эл заверил ее, что все это не имеет никакого отношения ни к ней, ни к ее парню, но не был готов отвечать на какие-либо вопросы или объяснять свою ситуацию. Кэти, однако, нуждалась в отдушине. Она излила свое сердце Диане, чувствовавшей себя частично ответственной за ситуацию своей подруги; в конце концов, именно она поощряла Кэти признаться во всем. – Не расстраивайся, Диана, – сказала ей Кэти. – Я думала об этом прошлой ночью. Не думаю, что в любом случае смогла бы скрыть все от Эла. Он – хороший человек, Ди, и заслуживает правды. Я облажалась, и это дорого мне обойдется, но мне некого винить, кроме себя. Кэти с трудом пережила еще раз этот день, но, по крайней мере, соблюдала правила дорожного движения по дороге домой. Подъехав, она была удивлена и взволнована, увидев на подъездной дорожке машину Эла,. Она ожидала увидеть, когда войдет, как он собирает одежду, либо свою, либо ее, но вместо этого он сидел за кухонным столом с пивом в руке. Каждый нерв в ее теле встал дыбом, когда она осторожно присоединилась к нему. – Нам нужно поговорить, – сказал он, когда она достала из шкафчика чистую чашку. – Знаю, – согласилась она. Она вылила остатки утреннего кофе в чашку и сунула ее в микроволновку, прежде чем заварить свежий. Закончив, она взяла свой подогретый кофе и села за стол. Слеза пробила ее нижнее веко, когда оба глаза наполнились страхом перед тем, что должно было произойти. – Прежде всего, Кэти, я хочу знать об этом парне, с которым ты трахалась. Ты сказала, он тебя ударил? – Да, я и правда думаю, что этот парень немного не в себе, – ответила она, кивнув головой. – Пожалуйста, Эл, не связывайся с ним. Я, честно говоря, не знаю, на что он способен. – Ты говорила, что он ударил тебя, когда ты сказала ему, что все кончено, а до этого он бил тебя? – Нет, но он всегда был немного пугающим. Он практически заставил меня в первый раз. – Что ты имеешь в виду, практически заставил тебя? Она рассказала ему, как Тони сначала загнал ее в угол в коридоре у мужского туалета, затем затащил внутрь и взял сзади. – И тебя это завело? – удивленно спросил он. Как бы то ни было, за все годы, что он ее знал, он никогда не видел ничего, что указывало бы на то, что она была покорной. – Это... это было захватывающе, Эл. Я не могу этого объяснить. Ничего подобного со мной раньше не случалось. Мне следовало развернуться и ударить его коленом по яйцам. Мне следовало позвонить в полицию. Я должна была приложить больше усилий, чтобы остановить его, но когда все закончилось, все что я могла сделать, это стоять, пытаясь отдышаться. – По правде говоря, он был таким сильным, таким физическим в тот первый раз, что я не думала об этом как о неверности, но я знала, что если расскажу тебе об этом, мне придется пойти в полицию, а я на самом деле не хотела этого делать. – После этого я не видела и не слышала о нем целую неделю, а потом, однажды в полдень он встретил меня на стоянке и велел следовать за ним. Я знала, что не должна, но и впрямь думала, что мы просто пообедаем. Однако, вместо того чтобы заехать в ресторан, мы отправились в квартиру его приятеля. Это был для меня момент прозрения. Я знала, что нарушу наши свадебные клятвы, если войду с ним внутрь. Да помогут мне Небеса, я просто не смогла найти в себе силы воли, чтобы остановиться. – Сначала это было похоже на игру, на ролевую игру. Он был могущественным шейхом, а я – его пленницей, но с каждым разом, когда мы были вместе, он становился все более властным, и не заняло много времени, прежде чем мне надоело быть его сексуальным спермосливом, – с сарказмом сказала она. – Затем, после нашей последней встречи, он сказал, что мне больше не разрешается заниматься сексом с тобой. Он также хотел, чтобы я отблагодарила его друга за то, что тот разрешил нам пользоваться его квартирой. Это стало последней каплей. После этого я игнорировала его СМС и подумала, что просто буду держаться от него подальше, пока он не сдастся, но однажды он поймал меня в ресторане за обедом. Вот тогда-то он и дал мне пощечину, после того как я сказала ему, что все кончено. – В ресторане, при свидетелях? – ахнул Эл. – Да, – подтвердила она. – Говорю же тебе, Эл, я не думаю, что он в своем уме. В любом случае, я не собиралась допускать, чтобы все повторилось, поэтому я вынесла ему запретительный судебный приказ. Эл сидел, слушал и не мог понять, как все это могло произойти прямо у него под носом без его ведома. Он глубоко вздохнул и выдохнул от своей наивности. Он смял пустую банку из-под пива и выбросил ее в мусорное ведро, прежде чем подойти к кофейнику. – И что? – спросил он, стоя спиной к жене и наливая себе чашку кофе. – Что произошло после этого? – спросил он, возвращаясь к столу и садясь. – Ты сказала, что пыталась его шантажировать, так что, полагаю, запретительный судебный приказ не сработал? Сидеть и отвечать на его вопросы было самым трудным, что ей когда-либо приходилось делать. Она видела боль и разочарование на его лице, но время лжи и секретов кончилось. – Нет, он заплатил какому-то парню, чтобы тот сделал фотографию, якобы показывающую, как я занимаюсь сексом с его приятелем, и сказал, что отправит ее тебе, если я не сделаю то, что он хочет. Он сказал мне встретиться с ним в ресторане на следующий день, чтобы обсудить его УСЛОВИЯ. – Со мной была Диана с работы, сидевшая за соседним столом с цифровым диктофоном. После того как Тони снова пригрозил мне фотографией, он начал хвастаться всем тем отвратительным и мерзким, чем они с его приятелем собирались заняться со мной... и мы записали все это. Я послала ему копию и пригрозила отправить ее его жене, если он не оставит меня в покое раз и навсегда. Это было в тот же вечер, когда твою студию подорвали. Вот почему я была так уверена, что это был он. Совпадение было просто слишком идеальным. – Я знала, что признание разрушит наш брак, но просто не могла допустить, чтобы тебе причинили вред, Эл. – Что ж, я ценю твою заботу о моем здоровье. Жаль, что ты не заботилась так же о нашем браке или моих чувствах. Ты права, Кэт, ты на самом деле разрушила наш брак. Думаю, мы оба понимаем, что я никогда не смог бы жить с кем-то, кому не доверяю, а после того как я услышала обо всем, что ты делала за моей спиной, держа меня в полном неведении, я ни за что больше не буду тебе доверять. Хотя она знала, что этот момент неизбежен, момент, когда мужчина, которого она любит, подтвердил немыслимое, ей все равно показалось, что он только что вонзил в ее сердце кинжал. И снова она разразилась слезами. – Мне жаль, Эл, – заплакала она. – Мне очень, очень жаль. Мне жаль, что я вообще встретила этого придурка. Мне жаль, что я разбила твое сердце, и мне жаль, что я разрушила то, что у нас было с тобой. Если ты меня простишь, милый... – Использовав свое обычное ласковое обращение к нему, она поняла, что это может быть в последний раз, и это было для нее слишком. Она повернулась и выбежала из комнаты, не сказав больше ни слова. Эл услышал, как она взбежала по лестнице и захлопнула дверь спальни. Он услышал над собой скрип пружин, когда она плюхнулась на матрас, и ее безудержные рыдания. Прошлой ночью он уже пролил слезы и был полон решимости оставаться стойким и сдержанным, пока он был здесь, но его горе было ощутимым. Он протянул руку и вытер соленые капли скорби со своего лица. Он выглянул в кухонное окно и увидел, как дневной свет переходит в ночной и вздохнул при мысли о том, что это – метафора его брака, а после продолжил наблюдать, как ночная тьма медленно выжимает жизнь из сияющего солнца. *** Через некоторое время Эл очнулся от того факта, что все еще смотрит в теперь уже черную как смоль пустоту. Он прислушался, но услышал только тишину. Она перестала плакать. Он тихо поднялся по лестнице и заглянул к своей будущей бывшей жене. Она растянулась наискосок поперек кровати и, очевидно, плакала, пока не уснула. Он посмотрел на часы на прикроватной тумбочке. Было чуть больше восьми, и никто из них еще не ел. Было слишком поздно начинать что-либо готовить. Сорок минут спустя он вернулся из их любимого китайского ресторана с едой на вынос. – Кэти, Кэти, – тихо позвал он, тряся ее за плечо. – Давай, просыпайся, внизу ждет ужин. Она открыла глаза и заставила себя грустно улыбнуться. – Хорошо, дай мне умыться, и через минуту я спущусь. Когда она присоединилась к нему, на столе стояли тарелки и два бокала вина. Большую часть ужина они просидели в тишине. Первой заговорила Кэти: – Я знаю, что уже говорила, Эл, но я правда сожалею о том, что сделала. Я не думаю, что ты когда-нибудь сможешь простить меня, может быть, только если мы пойдем на семейную терапию? – Я думал об этом, Кэт. Я правда много думал об этом, но это не имело бы никакого значения. Я абсолютно презираю то, что ты делала за моей спиной. – Ты... ты меня презираешь? – печально спросила она. – Нет, я не презираю тебя, наверное, я тебя все еще люблю в какой-то степени, трудно сказать. Прямо сейчас меня переполняют чувства. Я и правда не знаю, что чувствую, но на самом деле смотрю на тебя по-другому. Ты – больше не тот человек, которого я возвел на пьедестал. Может быть, это несправедливо, в конце концов, все мы люди и все совершаем ошибки, но разве, когда влюбляемся, мы не ставим человека на пьедестал? Я просто никогда не думал, что ты способна на такой обман. Я, честно говоря, не знал, что в тебе есть такое. – Я была в отчаянии, Эл. Я пыталась спасти наш брак. – Время для этого было до того, как ты раздвинула ноги ради этого парня, Кэти, – огрызнулся он. Его резкие слова вызвали у жены еще одно рыдание, но он продолжил: – Кэти, знание того, что теперь знаю я, означает, что все мое восприятие тебя с момента нашей встречи было неправильным. Я не думаю, что в мире найдется психотерапевт, который смог бы убедить меня, что ты – та женщина, на которой я думал, что женился. Мне жаль, Кэти, но то что между нами было, закончилось. Она знала его достаточно хорошо, чтобы почти угадать, что он собирался сказать, слово в слово, но она должна была спросить. Ей снова захотелось разрыдаться, но слез не осталось. – Итак, куда мы отсюда пойдем? – Я поищу адвоката и начну развод, но я не спешу. Думаю, нам следует подождать, пока наши эмоции слегка успокоятся, прежде чем мы решим, что будет справедливым. У нас в подвале все еще есть тот старый диван-кровать. Я установлю его в домашнем офисе и буду спать там. – Ты можешь спать в кровати, Эл, я не возражаю. – Не думаю, что это хорошая идея, но посмотрим, как все пойдет. А пока мне нужна твоя контактная информация для этого персонажа Тони. Также я хочу знать, как он выглядит. – Что? – В ее голосе был настоящий страх. – Пожалуйста, Эл, не связывайся с ним. Клянусь, у него поехала крыша. Просто оставь все как есть. – Этот придурок затащил мою жену в мужской туалет и трахнул ее, а затем ударил по лицу. Я не собираюсь «просто оставить все как есть», – решительно заявил он. – Ты ведь знаешь меня. Я также хочу прослушать ту запись, что ты сделала. – Эл, не думаю, что это хорошая идея. Ты уже злишься, а если услышишь, что он сказал на той записи, тебе захочется его убить. Я правда не хочу видеть тебя за решеткой до конца жизни. – Я не собираюсь его убивать, Кэти, но если он настолько неуравновешен как ты говоришь, он просто может прийти за мной. Я хочу убедить его, что снова преследовать кого-то из нас – плохая идея. – Эл, я не думаю... – Мне вообще-то все равно, что ты думаешь, Кэти. Мне требуется его описание, и я хочу эту ё...ю запись, – почти прокричал он. Она вздохнула. Она лишь раз или два раньше видела его таким злым. Он почти никогда не употреблял слово на букву «ё», а если и употреблял, то оно никогда не было обращено к ней. Она знала, что его ничто не остановит. Если она не отдаст ему запись, он разнесет дом на части, пока не найдет ее. – Хорошо, – уступила она. – Он... он примерно такого же роста и телосложения, как и ты. У него прямые черные волосы и усы. – Есть какие-нибудь татуировки или шрамы, что-нибудь в этом роде? – Нет, ничего. – Хорошо, где запись? – Она наверху, я принесу. Она вошла в спальню и порылась в ящике с нижним бельем. Через минуту она уже была внизу. – Вот, – сказала она, протягивая Элу флешку. – Пожалуйста, я правда не хочу, чтобы ты слушал ее, – умоляла она. – Это единственный экземпляр? – спросил он, полностью проигнорировав ее просьбу. Она кивнула, что это так. – Хорошо, я собираюсь сделать пару копий на случай, если нам это когда-нибудь понадобится, – сказал он. Он оставил ее в гостиной и закрыл за собой дверь их домашнего офиса, после чего надел наушники и вставил флешку в компьютер. Он почти пожалел, что не прислушался к совету Кэти и не последовал ему. К концу записи его сердце бешено колотилось, руки вспотели, а по телу пробежал галлон адреналина. Он и правда хотел убить этого сукиного сына... буквально. *** На следующий день, на работе, Мишель могла сказать, что Эл был задумчив. Она все еще нервничала из-за того, что узнала, что ответственность за взрывы несет ее парень, и задавалась вопросом, не собирается ли Эл ее уволить. Когда она спросила, не случилось ли чего, он, не желая делиться своими обстоятельствами, сказал ей, что у него – личная проблема. Она понятия не имела, что это значит, и это никак не облегчило ее беспокойство, поэтому она вошла и спросила прямо: – Ты думаешь меня уволить, Эл? – Что? Нет, конечно нет. Что навело тебя на эту мысль? – Ну, Стив был МОИМ парнем, – ответила она. – Это не значит, что за его действия я возлагаю ответственность на тебя. Мишель, я не знаю, что бы я делал здесь без тебя. Нет, твоей работе ничто не угрожает, – заверил он ее. Разговаривая, он подумал, что, поскольку она моложе него, то возможно, знает об Интернете то, чего не знает он. – Мишель, если бы у меня были просто имя парня и номер мобильного телефона, как бы я узнал, где он живет? – Боже, Эл, понятия не имею, может быть, «Белые страницы точка ком» или что-то в этом роде? – Нет, это я уже пробовал, не повезло. – Единственное что я могу придумать, это позвонить частному детективу или полицейскому, кому-нибудь в этом роде, – предложила она. Он никогда не имел дел с частными детективами и на самом деле не знал, можно им доверять или нет. Единственным полицейским, которого он знал или, по крайней мере, мог вспомнить, был сержант Джергинс, полицейский, которого он встретил при первой попытке подрыва студии. Он вспомнил, что сержант оказался довольно дружелюбным парнем. Он поблагодарил Мишель за ее предложение и поискал неофициальный номер штаба шестнадцатого дивизиона. – Шестнадцатый дивизион, – прогремел голос. – Здравствуйте, не могли бы вы сказать, когда придет сержант Джергинс. Я бы хотел поговорить с ним, если возможно. – Это касается какого-то дела? – спросил голос. – Эээ, ну, на самом деле это касается бывшего дела. – Подождите... – Сержант Джергинс, – раздался несколько секунд спустя другой голос. Эл был удивлен. Он не знал, что сержант работает в эту смену. Он просто предполагал, что тот все время работает по ночам. – Сержант, я не знаю, помните ли вы меня, но меня зовут Эл Ходжес. Некоторое время назад вы расследовали взрыв бомбы, которая загорелась в моей фотостудии. – Да, конечно, я помню вас, Эл, – ответил Джергинс. – Чем могу помочь? – Эээ, я знаю, вы подумаете, что я наглец, но я хотел бы спросить, не могу ли попросить об одолжении? Я правда не знаю, кому еще позвонить. – Если вы собираетесь попросить пять минут наедине в камере с Макилроем, то ничего не получится, – заявил сержант. – Нет-нет, дело не в этом, хотя это – неплохая идея, – ответил Эл, подумав. – Это обычная просьба, которую мы получаем от жертв после поимки их преступников. – Я даже не думал об этом, но теперь, когда вы упомянули об этом... – Он оставил свои слова повиснуть с легким смешком. – Нет, это не имеет никакого отношения к взрыву. Просто если я дам вам имя парня и номер мобильного телефона, вы сможете назвать мне его домашний адрес? – Извините, Эл, нам не разрешается делать такое. Что все это значит? Эл не собирался рассказывать ему всю историю, но, может быть, немного. – Этот парень приставал к моей жене в ресторане. Когда она сказала ему отвалить, он дал ей пощечину. – Приведите ее сюда. Я попрошу ее заполнить жалобу, и мы сможем арестовать этого парня. – Она не хочет этого делать, сержант. Она просто хочет забыть это. – Тогда мой совет – забудьте и вы, Эл. Если вы пойдете к нему домой и выбьете из него все дерьмо, то сядете за решетку. Вы ведь это знаете, верно? – Да, но я правда не хочу избивать парня, а просто хочу пристыдить его, столкнувшись с ним лицом к лицу перед его женой. Я хочу сообщить ей, что он ударил Кэти, и сказать, что если это повторится, мы выдвинем обвинение. Если и было что-то, чего не мог вынести хороший сержант, так это то, что какой-то придурок ударил женщину. – Это все, что вы хотите сделать? – спросил он. – Это все, сержант. Я просто хочу, чтобы его жена знала, что он сделал. Вопреки здравому смыслу, тот вздохнул и попросил у Эла информацию. Через несколько минут он вернулся к телефону. – Ладно, но вы получили это не от меня, – сказал он. В дополнение к домашнему адресу Белшоу, Джергинс назвал ему марку, модель и номер машины этого засранца. Эл горячо поблагодарил его и предложил бесплатно сфотографировать его и его семью. – В самом деле? – спросил он. – Да, сэр, сержант, в самом деле. Мою помощницу зовут Мишель. Позвоните ей в студию в рабочее время, и она все для вас спланирует. Повесив трубку, Эл почувствовал, что его пульс поднялся вместе с кровяным давлением. У него был адрес, теперь ему просто нужно было сдерживаться, чтобы не разрыдаться. Он подумал о том, чтобы подождать некоторое время, чтобы снова остыть, но на самом деле, он, вероятно, будет злиться с каждым днем все больше. У него в кармане была флешка, зачем же ждать? И снова он был поглощен мыслями о хаосе, входя в задний офис. – Эл, тебе понадобится какой-нибудь специальный реквизит для съемки украшений? – Хм? – Эл, ты уверен, что с тобой все в порядке? Ты весь день был не в себе. У нас сегодня в два часа съемки для Кеннисона, помнишь? Они привезут четыре или пять новых ожерелий и браслетов. – Эээ, – ему пришлось подумать. Кеннисон был постоянным клиентом, но они всегда были слишком дешевы, чтобы нанимать моделей, поэтому ему приходилось использовать тот же реквизит, что и ювелирные магазины в своих витринах. – Нет, думаю, у нас есть все что нам нужно, Мишель, просто сделай мне одолжение и убедись, что бюсты на витринах чистые. У него появилась и другая мысль. – Знаешь, а почему бы тебе тоже не нарядить один из манекенов. – Будет сделано, – сказала она, направляясь в реквизиторскую. Как только Эл принял активное участие в съемках, то снова стал деловым человеком. Его внимание было сосредоточено на работе. Работа заняла несколько часов и продолжалась до конца дня. Было почти семь, когда его счастливые клиенты покинули студию. Мишель помогала ему убираться. Она все еще чувствовала себя виноватой из-за своего парня и хотела убедиться, что ее босс понимает, насколько она предана своему делу. – Ты собираешься загрузить все это сегодня вечером, Эл? Я останусь и составлю тебе компанию, если хочешь. – Нет, Мишель, ты можешь уйти. Мне нужно выполнить одно поручение, так что я собираюсь отложить все до завтра. *** Он без проблем нашел адрес. Это был довольно скромный дом на окраине города. На подъездной дорожке стояли две машины, одна из которых была той марки и модели, что дал ему сержант. Прежде чем подняться по ступенькам и позвонить в звонок, он убедился, что флешка все еще у него. Он и правда планировал просто встретиться лицом к лицу со своим заклятым врагом на глазах у его семьи, но Белшоу совершил ошибку, открыв дверь лично. Едва узнав ублюдка, Эл ворвался внутрь, сбив Тони с ног. Миссис Белшоу появилась из-за угла как раз в тот момент, когда правый кулак Эла соприкоснулся с челюстью ее мужа. Она поймала его как раз вовремя. Этот придурок потерял сознание, еще до того, как его голова коснулась ковра. – ТОНИ! Она в панике подбежала к нему и приподняла его голову, раскачиваясь взад-вперед. В этот момент в комнату ворвался молодой парень. На вид ему было лет двенадцать. Он посмотрел вниз на своего отца, лежащего на руках матери, затем на Эла. – Мэм, ваш муж изнасиловал мою жену в мужском туалете ресторана. После этого дал ей пощечину, когда она не подчинилась его безумным требованиям, а затем попытался шантажом заставить ее заняться сексом с ним и каким-то его приятелем. Если вы мне не верите, то включите вот это, – сказал он, бросая флешку рядом с ней. – Это – запись того, как ваш муж угрожает моей жене. Женщина перестала раскачиваться и посмотрела на маленькое запоминающее устройство как на змею. – Этого... этого не может быть, – возразила она. Тут впервые заговорил малыш. – Мой отец никогда бы так не поступил! – закричал он. – Доказательство лежит прямо здесь, – возразил Эл, указывая на флешку. – Все что вам нужно, это подключить его к своему компьютеру и прослушать. – Я звоню в полицию, – объявил парень. – Давай, – ответил Эл, – но у меня есть свидетели нападения, а также эта запись. Он блефовал, но делал это убедительно. – Моя жена предпочтет обвинение, и этот кусок подонка будет сидеть в камере рядом с моей... и намного дольше. Он опять посмотрел на жену. – Я серьезно. Моя жена не хочет проходить через суд, но пройдет, если придется. Когда он очнется, скажите ему, что если он еще когда-нибудь побеспокоит меня или мою жену, я позабочусь о том, чтобы он провел следующие двадцать лет за решеткой. С этими прощальными словами Эл повернулся и вышел. По дороге домой его начало трясти. Он сделал пару глубоких вдохов, но это не помогло. Он заехал на стоянку, свернул на свободное место и заглушил двигатель. Он откинулся назад и закрыл глаза, пытаясь восстановить контроль над своим телом. Теперь, когда все было кончено, он начал сожалеть. У него было много драк, когда он рос, но они всегда были в целях самообороны. Никогда прежде он ни на кого так не нападал. Он пожалел, что сделал это на глазах у семьи, особенно у его ребенка. Его жена должна знать, за какого мужчину она вышла замуж, но ребенок не просил быть его сыном. Он огляделся, чтобы понять, где находится. Это – Хьюго, он сидел на парковке местного бара. Эл выпивал в обществе, но редко пил в одиночку... И все же, возможно, пиво было именно тем, что ему нужно, чтобы успокоить нервы. Он на самом деле был не в настроении для компании, поэтому выбрал самый уединенный барный стул, который увидел, и заказал любое светлое пиво, которое у них было на разлив. Он все еще думал о ребенке Белшоу и едва сделал второй глоток «Миллер Лайт», как почувствовал, что звякнул его телефон. Проверив свои сообщения, он увидел три СМС от Кэти. Он даже не почувствовал первых двух. У него на уме были другие мысли. Он проверил последнее. Ты в порядке? Ты не ответил на мои последние два сообщения. Я начинаю беспокоиться. Он ответил: Я в порядке. Буду дома через час. Это дало ему около тридцати минут, чтобы обдумать, правильно он поступил или нет. Он выглядел таким несчастным, что поймал взгляд подошедшего бармена. – Ты выглядишь так, словно кто-то только что застрелил твою собаку. Эл поднял глаза и усмехнулся. – Нет, ничего подобного. Я только что трахнул парня прямо на глазах у его ребенка. – Понимаю, и теперь чувствуешь себя виноватым. – По-крупному, – признал Эл. – Этот парень заслужил побои? – О да, зная обстоятельства, не думаю, что кто-нибудь стал бы это оспаривать. Я просто не уверен, что мне следовало делать это в присутствии его сына. – Знаешь, когда я был маленьким, то думал, что мой отец ходит по воде... пока однажды не пришел домой из школы и не услышал нечто похожее на приглушенные крики, доносившиеся из спальни моих родителей. Я ворвался туда и увидел, как мой отец прижимает подушку к лицу моей матери и бьет ее через подушку. – Хотел бы я, чтобы мой отец был тем парнем, которым я его считал? Безусловно. Хотел бы я прожить всю жизнь, веря, что он был тем, кем не был? Ни в коем случае. Моя мать пережила из-за меня жестокое обращение. Как только я узнал правду, то сам подтолкнул ее уйти от него. Два года спустя она вышла замуж за мужчину, на которого я действительно мог равняться. – Иногда правда причиняет боль, но это не значит, что необходимо оставаться в неведении об этом. Знаете, как говорят: «То, что не убивает, делает тебя сильнее». В моем случае это было правдой. Может быть, не сейчас, но в долгосрочной перспективе, я думаю, этот ребенок когда-нибудь поймет, что ты оказал ему услугу. Как раз в этот момент кто-то с другого конца бара попросил еще пива, так что, мудрый бармен оставил Эла наедине с его мыслями. Он не знал, была ли история бармена правдой, но она определенно заставила его почувствовать себя лучше. Он сделал еще пару глотков своего «Миллера», положил двадцатку на стойку и направился к двери. – Большое спасибо, – крикнул он, махнув рукой на прощание. *** Кэти сидела в гостиной и смотрела телевизор, когда он вошел. – Где ты был? – взмолилась она. – Я позвонила в студию в семь, но тебя уже не было. Пожалуйста, скажи мне, что ты не пошел за Тони. – Почему ты так беспокоишься о Тони? Я думал, он тебе больше не нравится. – Я беспокоюсь не о нем, я беспокоюсь о тебе. – Ну, обо мне тебе тоже не стоит беспокоиться. Я могу сам о себе позаботиться. Она вздохнула из-за отсутствия откровенности со стороны мужа. – Ты уже поел? – Нет. – У нас есть фаршированные свиные отбивные. Я разогрею для тебя тарелку, – сказала она ему и тут заметила его распухшую руку, когда он сел есть. – Я так и знала, – сказала она. Кэти нежно взяла его за руку, после того как он вопросительно посмотрел на нее. – Должна ли я ожидать в ближайшие несколько минут полицейских у нашей двери? – Я не знаю, – ответил он. *** В течение следующих нескольких дней они жили, скорее как брат и сестра, чем как муж и жена. Возможность его ареста висела над их головами как дамоклов меч, но они не слышали ни слова до вечера пятницы, когда зазвонил мобильный телефон Кэти. Эл сидел рядом, когда она посмотрела на дисплей. – Я не узнаю этот номер. Отправлю его на голосовую почту. – Нет, тебе лучше ответить. Возможно, это как-то связано с той ночью. Включи громкую связь. Я хочу знать, не твой ли это придурок-любовник звонит с другого телефона. – Алло, – с опаской ответила она. – Это Кэти Ходжес? – спросил женский голос. – Да, – осторожно призналась она. – Хорошо, мне потребовалась пара дней, чтобы разыскать тебя. Это – жена Тони. Кэти чуть не заплакала. Она никогда не думала, что ей придется разговаривать с его женой. Она понятия не имела что говорить. Как извиниться за то, что переспала с чьим-то супругом. Но эта женщина не искала извинений, она хотела знать правду. – Я хочу услышать твою версию этой истории. По словам моего мужа, ты к нему приставала. Он слишком много выпил за обедом и поддался твоим ухаживаниям. К сожалению, все это не совпадает с записью, которую мне дал твой муж. Он сказал, что Тони навязывался тебе и напал на тебя. Это не похоже на человека, за которого я вышла замуж, но и эта ужасная запись тоже, так что, я хочу услышать всю историю, прежде чем вышвырну его никчемную задницу из своего дома. Кэти ничего не скрывала. Она рассказала миссис Белшоу, как ее муж сначала прижал ее к стене, а потом затащил в мужской туалет. Она объяснила, как Тони пристал к ней на парковке, а затем ударил ее в ресторане. К тому времени, когда она описала поддельную фотографию и того, кто был на ней, жена Тони уже не сомневалась, что она говорит правду. – У того парня на фотографии, у него есть квартира в Саутпорте? – Да, Тони сказал, что его зовут Брайан. У вашего мужа есть ключ от квартиры на связке, – сказала ей Кэти. – Это хорошо, – ответила она, – потому что после того как я поменяю замки, он, вероятно, будет жить там некоторое время. Если ты хочешь, дорогая, то можешь его получить, – было последнее, что она сказала, прежде чем швырнуть трубку. У Кэти на глазах выступили слезы от смущения и стыда. Эл сидел, прислушиваясь ко всему разговору. – Ну, не похоже, что мой визит был напрасным, не так ли? Она также не упомянула, что звонила в полицию. – Тебе повезло, – ответила Кэти. – Забавно, я не чувствую себя счастливчиком, вовсе нет. – Я не это имела в виду. Ты знаешь, что я имела в виду. – Если он когда-нибудь снова попытается связаться с тобой, дай мне знать. Кэти кивнула головой в знак согласия. – В течение следующих нескольких дней я хочу, чтобы ты составила список того, чего хочешь от развода. Мы обсудим это в воскресенье. Если это разумно, на следующей неделе я сяду с адвокатом и оформлю бумаги. Тебе, вероятно, следует нанять собственного адвоката для защиты твоих интересов. – Эл, я знаю, что сильно облажалась, но ты что, совсем меня больше не любишь? – Кэти, я полюбил тебя с того момента как мы встретились. Ты была совершенна во всех отношениях. Ты была красива, представительна, обладала отличным чувством юмора, и, прежде всего, ты была честна до безобразия. Все – мои родители, мои друзья, все, с кем я тебя знакомил в те первые дни – обожали тебя. Ты сделала меня самым счастливым человеком в мире, когда сказала «да». – Я понимаю, что в первый раз с ним твоей вины не было. Если бы на этом все закончилось, я бы никогда не держал на тебя зла, но все на этом не закончилось. Ты охотно возвращалась снова и снова за большим. Ты знала, что делаешь. Ты знала, что это неправильно, но продолжала. – Мне жаль, я знаю, что ты глубоко сожалеешь о том что сделала, но действия имеют последствия, Кэти. Я не имею в виду в виде наказания. Я думаю, что ты будешь делать это с собой еще долгое время, но я – просто не тот человек, которым был. Человек, который любил тебя и доверял тебе, ушел. Дело не в том, что я все еще не люблю тебя – основываясь на всех счастливых годах и хороших временах, что мы провели вместе, я, вероятно, всегда буду любить тебя в какой-то степени, но и всегда буду помнить, что ты причинила мне боль больше, чем любой другой человек в моей жизни. И я навсегда сохраню этот шрам в своем сердце. У нас никогда не было бы такого счастливого брака, как когда-то. Будет лучше, если мы расстанемся и пойдем каждый своей дорогой. Мы оба еще достаточно молоды, чтобы начать все сначала с кем-то другим. Чуть позже той же ночью мистер и миссис Ходжес удалились в свои комнаты и плакали, пока не уснули. *** В то воскресенье они сели за кухонный стол, чтобы просмотреть список Кэти. У них не было детей, и хотя она не зарабатывала так как он, у нее была хорошая работа; в результате, она ничего не просила от его бизнеса и никакой финансовой поддержки. Они согласились продать дом и разделить выручку пополам, что дало бы им от тридцати до тридцати пяти тысяч на каждого. Он оставил себе свой внедорожник, она оставила свой гибридный Форд. Кроме этого, все что она хотела – это некоторые вещи, которые напоминали ей о хороших временах, что они провели вместе, и ее личные вещи. Единственной статьей, которую она считала не подлежащей обсуждению, был их свадебный альбом. Он было свидетельством самого счастливого дня в ее жизни. Она будет лелеять его до самой смерти. Кэти не потрудилась нанять адвоката. Она доверяла Элу. Адвокат, который занимался всем этим, почти чувствовал себя виноватым за свой гонорар. Что касается развода, то это был самый гладкий, самый беззаботный случай, с которым он когда-либо сталкивался. Когда все закончилось, Эл и Кэти с головой окунулись в работу. Днем это спасало их от одиночества, что преследовало их по ночам, и от пустоты пропавшего супруга. В то время как Эл почти год не ходил на свидания, Кэти бросилась в бассейн знакомств через шесть месяцев. Она чувствовала сильную потребность найти хорошего мужчину и искупить свои грехи, обращаясь с ним как с королем. К сожалению, она узнала из первых рук о боли, которую причинила Элу, когда поймала своего второго мужа на измене. Это сломило ее дух, когда она подала на развод: это был ее второй удар. Несколько месяцев спустя Кэти была в магазине новинок и случайно обнаружила настенную картину с ручной вышивкой, на которой было написано: «Тем, кто не учится на своих ошибках, суждено их повторить». Она сразу же купила ее и повесила на стену своей спальни в качестве постоянного напоминания. *** С тех пор, как была закрыта книга о втором неудачном браке Кэти, прошло четыре года. Она почти отчаялась найти мужчину, которого могла бы снова полюбить, но потом встретила Блейна. Он был не так красив, как Эл, но был действительно хорошим мужчиной, и она с самого начала почувствовала небольшую искру между ними. Когда их отношения становились серьезными, она не хотела, чтобы между ними были секреты. Она показала ему вышитую картину на стене и рассказала историю о том, как потеряла своего первого мужа. Когда она закончила, у него был только один вопрос: – Ты на учились на своих ошибках? Она искренне и без вопросов заверила его, что так оно и есть. Восемь месяцев спустя они были счастливы в браке. Эл нашел золотую жилу со своей второй женой. Эшли была всем, чем, по его мнению, была Кэти, и даже больше; прежде всего, она была абсолютно без ума от него, и Эл без сомнения знал, что она никогда не изменит. Через полтора года после свадьбы у них родился сын Адам. Еще чуть меньше чем через два года аист принес Бритени, младшую сестру Адама. Это была семья, о которой Эл всегда мечтал. Семья, которая питалась любовью и уважением друг к другу. Он ни разу не усомнился в любви Эшли, потому что та ежедневно напоминала ему об этом. *** – Ты готов, папа? Эл вытер слезу с глаза. – Думаю, что я так же готов, как и любой отец, собирающийся передать свою маленькую девочку другому мужчине, дорогая. – Я уже далеко не маленькая девочка, папа, – усмехнулась прекрасная невеста. – В моих глазах ты всегда будешь моей маленькой девочкой, дорогая. – Начали, – сказала она, когда заиграл «Свадебный марш». Собрание друзей и семьи наблюдало, как гордый папа ведет свою дочь по проходу. Когда они приблизились к алтарю, он взглянул на остальных членов своей семьи на передней скамье и задался вопросом, что он когда-либо делал в жизни, что позволило ему стать таким благословенным. Не сводя глаз с мужа и дочери, Эшли сияла от гордости. Позже в том же году они с Элом отпразднуют двадцать пять лет возмутительно счастливого брака. Рядом с матерью сидели Адам, его жена Корал и их новорожденный сын Кэри. Да, Эл и Эшли уже были бабушкой и дедушкой. – Кто отдает эту женщину этому мужчине? Эл с гордостью улыбнулся: – Я. ********************** И жизнь продолжается.