Пролог.
Мистер Джулиан Мао лежал на просторном супружеском ложе и блаженно смотрел в зеркальный потолок. На груди у него тихо спала его мечта, его радость и его проклятие. Его Люси. В зеркало он видел её длинные чёрные волосы, покрывавшие почти всё его, не такое молодое уже, тело ниже шеи. Он боялся дышать, чтобы не нарушить гармонии и покоя, воцарившихся между ними в эту минуту. Он смотрел и не мог насмотреться на её гладкую белую кожу, на изящную линию позвоночника, на ямочку на пояснице, переходящую в округлые бархатистые полушария ягодиц, на длинные стройные ноги, раскинутые в стороны. Он вспоминал то самое нежное, сокровенное, вожделенное, расположенное между этими прекрасными ногами. То, чем он наслаждался всю эту безумную ночь. Из чьего бутона он так долго, жадно и настойчиво пил, и всё никак не мог напиться сладких ароматных соков, в чьи жаркие врата он не раз впускал своего дикого голодного зверя, чьи недра орошал своим семенем. Его мужское естество вновь начало было просыпаться, как вдруг он услышал шум и крики в коридоре.
Дверь распахнулась и на пороге возникла взлохмаченная и красная от злости женщина, его жена. Когда-то давно он полюбил её за эти рыжие волосы, превратившиеся сейчас в седеющие космы, за этот пылкий темперамент, ставший теперь дикой истеричной ревностью. В руках у неё сверкал длинный кухонный нож лучшей японской стали. Довоенный раритет, купленный мистером Мао на аукционе. Охрана тщетно пыталась остановить её, но лишь неловко мялась сзади, боясь тронуть супругу хозяина.
— Ах, ты, старый кобель! На молоденьких тебя, значит, потянуло, да?! Пока жена на водах, ёб твою мать, лечит свои не заживающие душевные раны, он, значит, блядует?! Сучий ты потрох! Сейчас ты у меня попляшешь! И твоя малолетняя блядь тоже!
Она подняла нож и резко шагнула внутрь. Люси проснулась и лишь успела сказать:
— Кто здесь, милый? — Назад она обернуться не успела.
***
Часть 2. Джи и Кики.
— Мы, отряд цветов, торжественно клянёмся! — Голос наставницы Георгины был звонок и торжественен, как всегда.
— Клянёмся! — не менее торжественно повторили девочки.
— Клянёмся служить до последнего вздоха!
— До последней единицы Сока!
— До последнего движения идеального тела!
— До последнего удара атомного сердца!
— До последнего всполоха яркого разума!
— О, великая Корпорация, как величественно и совершенно твоё руководство! Нет подобного ему! Оно создано для нашего счастья! А наше счастье — в величии нашей Корпорации!
— Её совершенство — наша радость!
— Её мощь — наша сила!
— Её богатство — наш покой!
— Её желания — наш труд!
— Её безопасность — наша забота!
— Её процветание — наша обязанность!
— Слава тебе, наша Совершенная Корпорация!
— Слава в веках!
Девочки сели за парты.
Наставница поправила свой строгий костюм и начала занятия.
— Сегодня поступило новое задание, от самого мастера Мармиллона. — Наставница явно нагнетала интригу. — Именно для данного задания мы пригласили к нам нашу новенькую — Кики. Ещё нам понадобится самая опытная из девочек. — Георгина прошлась глазами по классу. — Джи, это будешь ты.
Остальные девочки повернули головы в её сторону.
Огненно-рыжая, высокая девочка подала свой неожиданно низкий голос:
— Слушаюсь, мадам.
— Мадам, но вы же знаете, что лучшей сборщицей Сока являюсь я, — голос Герды оставался, как всегда, томным, а взгляд холодным.
— Мастеру Мармиллону видней. Тем более, что сборщицей в этот раз будет Кики, а Джи нужна только для подстраховки.
Наставница взяла паузу и продолжила:
— Тем более, что девочки направляются в Город.
По классу пробежали восхищённые девичьи вздохи.
— Ах, Город! Девчонки, как я вам завидую! — пропела своим сладким голоском Мари. — Сколько раз там бывала, а всегда как в первый раз! Там тааак бомбезно! — Она мечтательно закатила свои серо-зелёные глазки высоко в потолок, а то и сквозь него, куда-то далеко, выше облаков, в бесконечное космическое пространство.
— Так они же не на прогулку отправляются, — фыркнула Герда.
— Девочки, тихо! — наставнице было не до шуток. — Дело серьёзное. Наша гимназия в последнее время добывает слишком мало Сока, а на этом задании должен быть получен хороший урожай. От предстоящей операции зависит будущее гимназии, будущее отряда. И ваше в том числе! — Она бросила едкий взгляд в сторону Мари.
Мари могла бы густо покраснеть, но не стала включать данную эмоцию. Слишком уж театрально бы вышло, учитывая что зрителей здесь не было.
— Сейчас я проведу ежедневный утренний инструктаж. После инструктажа Джи и Кики наверх, к мастеру Мармиллону, а остальные, как обычно, к наставнику Квинту.
***
Мастер Мармиллон сидел за массивным дубовым столом и внимательно смотрел сквозь очки на девочек. Обе спокойно стояли, скрестив руки в районе живота, в позе внимания. Мастер кашлянул и начал:
— И так, девочки, завтра вы отправляетесь на очень ответственное задание. Надеюсь, наставница объяснила вам всю серьёзность ситуации и ввела в курс дела?
— Да, мастер, — хором ответили девочки.
— Вы же в курсе, что помимо внешних врагов у нашего Великого Княжества появились ещё и внутренние?
— Да, мастер. Проклятые повстанцы, мечтающие об уничтожении киборгов и о возврате былых времён, без куполов и стен и о, ужас, без самой Корпорации!
— Правильно, Джи. — Мастер, наконец, натянуто улыбнулся. — Кики?
— Слушаю, мастер.
— Я гляжу, ты уже осветлила кожу и изменила цвет глаз. Входишь в образ, молодец!
— Спасибо, мастер.
Для девочек-киборгов смена пигментации глаз и кожи не составляла особого труда. При большом желании, а также вмешательстве знающих людей, трансформации могли иметь куда более серьёзный характер. Но для смены цвета глаз и кожи требовалась лишь команда наставника и лёгкое усилие воли.
— Наставница Георгина уже должна была полностью ввести вас в курс задания, так что не буду повторяться, для вас это излишне. — Мастер встал и подошёл к девочкам, положил свои тяжёлые волосатые ладони им на плечи. — Я просто хотел сказать, что надеюсь на вас, как никогда. Я понимаю, что даже в случае провала, максимум, что вам грозит, это перепрошивка ваших матриц в другое тело. Но гимназия... Гимназии тогда, не побоюсь этого слова, пиздец, девочки. Полный и беспросветный пиздец! — Он сильно сжал их узкие плечи. Девочки даже не шелохнулись.
Мастер опять прошёл к рабочему столу. Девочки видели, как блестят от пота его бычья шея и бритая голова. Мастер Мармиллон явно было не на шутку взволнован. Он налил из графина в толстостенный низкий стакан жидкость чайного цвета и залпом выпил. Подумал немного, подвигал мощными желваками.
— У меня к вам только один строгий наказ: ни в коем случае, повторяю: НИ В КОЕМ случае не доводите дело до утилизатора. Оставьте как минимум десять единиц Сока. Да, обычно хватает и двух-трёх, но тут мы не можем рисковать. Объект слишком важная шишка. Лучше пусть не добудем и пятидесяти единиц Сока, но не запятнаем репутацию гимназии. Прошу вас не как мастер — учениц, а как отец — дочерей. Вы не подведёте старика Мармиллона, дочери мои?
— Никак нет, мастер. Мы отлично знаем, что в Городе нельзя использовать утилизатор.
— И никогда не нарушали данного правила. И впредь не нарушим. Клянёмся!
— Клянёмся!
— Молодчины! — Мастер одобрительно хлопнул ладонью по столешнице. — Можете идти.
Девочки развернулись.
— Ах, да, чуть не забыл. Во славу Корпорации!
Девочки обернулись и прокричали:
— Во славу в веках!
***
Девочки шли вдоль широкого проспекта Города, каблучки их сапог звонко цокали по каменной брусчатке. Для операции их одели «цивильно»: высокие чёрные сапоги, колготки с голограммами, короткие плиссированные юбочки, лёгкие обтягивающие маечки и осенние курточки с ...